— Значит так, — Анна выпрямилась, как будто становилась тверже. — Я не позволю транжирить все наши деньги на безответственного алкоголика.
— Не говори так о моем брате! — стиснул зубы Павел. — Он переживает трудный период.
***
Анна села за стол, медленно положив на него блокнот, в котором так долго и тщательно считала семейный бюджет. Полгода — и вот, наконец, план, каждая цифра — как по линейке. Она взглянула на выписку с банковского счета, и руки чуть не задрожали от того, что увидела.
— Паша, ты можешь объяснить, куда исчезли пятьдесят тысяч? — спросила она, нервно подправляя выбившуюся прядь волос.
Павел, все это время уткнувшийся в телефон, поднял голову и виновато взглянул на жену.
— А, ты про это… Слушай, Миша как раз попал в неприятную ситуацию с кредитом. Ему срочно нужны были деньги.
Анна закрыла глаза, сдерживая раздражение. Миша — этот вечный источник головной боли для всей семьи. Вечно влезает в неприятности, а брат, вместо того чтобы сказать «нет», всегда кидается на помощь.
— Паш, мы ведь с тобой договорились, — Анна попыталась говорить спокойно, но в голосе явно звучала тревога. — Никаких крупных трат без обсуждения!
— Милая, ну это же Миша! — Павел поднялся, пытаясь ее обнять. — Он обещал вернуть через месяц.
Анна отстранилась.
— Как в прошлый раз? И в позапрошлый? Паша, мы пять лет копим на ребенка, а ты раздаешь деньги направо и налево!
Павел закатил глаза.
— Не преувеличивай. Подумаешь, пятьдесят тысяч… Заработаем еще.
Анна сжала кулаки, но держала себя в руках. Эти сбережения, эти деньги — не просто цифры. Это был их план. Их будущее.
— Паша, давай без иллюзий, — она села на край стола и взглянула на мужа. — Сколько ты уже одолжил Мише? И сколько он вернул?
Павел замялся, и Анна почувствовала, как внутри у нее все сжимается.
— Ну… точно не помню. Но он же брат, Ань, понимаешь?
— Нет, не понимаю, — Анна встала, схватила свой ежедневник. — У меня все записано. Миша за последний год занял у нас триста двадцать тысяч. Сколько он вернул? Ноль.
Павел нахмурился, но оправдывался, как всегда.
— У него были сложности. То работу потерял, то с девушкой расстался…
— А у нас что, все гладко? — перебила его Анна. — У нас нет планов? Мы с тобой хотели ребенка, помнишь?
Павел вздохнул, словно это было что-то совсем необъяснимое.
— Конечно, помню. Но ты же понимаешь, что дети — это не только деньги. Главное — любовь и забота.
Анна отдернула руку, как если бы от его слов стало еще хуже.
— Да, любовь и забота не купят кроватку и памперсы, — ответила она жестко. — Мы договорились создать финансовую подушку, прежде чем планировать малыша.
Тут телефон Павла завибрировал. Он быстро схватил трубку, и его лицо стало непередаваемо напряженным.
— Да, Миш? Что случилось? — его голос дрогнул.
Анна замерла. Сердце колотилось, как сумасшедшее, она видела, как бледнеет лицо мужа.
— Сколько? Двести пятьдесят тысяч? Миша, это большая сумма…
Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Почти все их сбережения.
— Брат, я перезвоню, — Павел повесил трубку, но глаза его не могли скрыть тревоги. — Ань, тут… что-то важное…
— Даже не начинай, — отрезала Анна. — Я не отдам наши последние деньги.
— Но Мише очень нужна машина! — взволнованно сказал Павел. — Он без нее не устроится на новую работу.
— А что с его старой машиной? — прищурилась Анна.
— Он разбил ее месяц назад… — признался Павел, сжимающий телефон в руках. — Не справился с управлением.
— Пьяный был? — тихо спросила Анна.
Павел замолчал. И этот молчаливый ответ был хуже всех слов.
— Значит так, — Анна выпрямилась, как будто становилась тверже. — Я не позволю тратить все наши деньги на безответственного алкоголика.
— Не говори так о моем брате! — стиснул зубы Павел. — Он переживает трудный период.
— Трудный период длиной в пять лет? — Анна горько усмехнулась. — За эти пять лет мы могли бы уже ребенком заниматься. Но нет. Все деньги уходят на эти самые «трудные периоды».
Павел нервно шагал по комнате, его пальцы нервно перебирали края стола.
— Ты не понимаешь! Миша говорит, что нашел работу. Курьером в доставке. Но без машины его не возьмут! — выкрикнул он, взволнованный.
Анна, стоя у окна, скрестила руки на груди и бросила взгляд на мужа.
— А ты веришь ему? Как тогда, когда он собирался открыть автомастерскую? Или открыть интернет-магазин? Или… — она затянула паузу, давая ему понять, что это не первый раз.
Павел резко обернулся, ударив кулаком по столу, и его лицо перекосило от злости.
— Хватит! Я не позволю тебе издеваться над моим братом! — его голос стал глухим и жестким.
Анна вздрогнула от неожиданности. Она никогда не слышала его таким. За пять лет брака Павел никогда не поднимал голос. Но теперь…
— Знаешь что, — Анна сделала паузу, словно взвешивая каждое слово. — Делай, как хочешь. Но если хоть копейка из наших сбережений пойдет твоему брату, забудь о детях. Я не буду рожать в семье, где чужие прихоти важнее будущего ребенка.
Павел застыл. Его лицо побледнело.
— Это шантаж? — спросил он тихо, с какой-то растерянностью в голосе.
— Нет, это реальность, — твердо ответила Анна. — Выбирай: или мы с ребенком, или ты продолжаешь спонсировать бесконечные долги твоего брата.
Комната наполнилась тяжелым молчанием. Они стояли друг напротив друга, не зная, что сказать дальше. Это молчание было хуже любых слов.
Телефон Павла снова зазвонил. Миша не сдавался.
— Да, братишка, — Павел ответил на звонок, не отрывая взгляда от жены. — Слушай, насчет денег… Извини, но сейчас не получится помочь.
Миша на том конце провода начал возмущаться, и Павел поморщился, но не положил трубку.
— Понимаю, но… — он сделал паузу, бросив взгляд на Анну. — Хорошо, давай встретимся и обсудим.
Анна покачала головой, понимая, чем заканчиваются такие обсуждения между братьями.
— Даже не думай, — сказала она тихо, но с решимостью в голосе. — Я не шучу насчет развода.
Павел повесил трубку и встал, нервно прохаживаясь по комнате.
— Давай поговорим спокойно, — он присел на край стола, стараясь сдержать эмоции. — Мы взрослые люди, Анна.
— Именно поэтому я и говорю прямо, — Анна скрестила руки на груди, не двигаясь с места. — Я устала делить нашу семью с твоим братом. Каждый раз, когда мы что-то начинаем планировать, появляется Миша со своими проблемами.
— Но он же не специально! — Павел вырвал из себя эти слова, не в силах удержаться. — У него сложный период.
— У него вся жизнь — сложный период, — Анна усмехнулась, горько и раздраженно. — А мы расплачиваемся за его безответственность.
Павел вскочил с места, его глаза наполнились гневом.
— Ты просто его не понимаешь! Миша…
— Нет, это ты не понимаешь! — перебила его Анна. — Я хочу семью, детей. А ты все наши деньги отдаешь брату-алкоголику!
— Не смей так говорить о Мише! — почти закричал Павел.
— А как мне говорить? — Анна повысила голос, вспышка ярости осветила ее лицо. — Назвать его бизнесменом? Или может быть ответственным человеком?
Она шагнула к шкафу и вытащила папку с документами, бросив на стол.
— Вот, смотри! Все расписки твоего брата за последние пять лет. Триста тысяч на автомастерскую — прогорела через месяц. Двести на интернет-магазин — даже сайт не запустил. И ни копейки не вернул!
— Зато когда тебе нужна была помощь с ремонтом, Миша сразу приехал! — Павел попробовал парировать, но его слова звучали все более неуверенно.
— Да, приехал, — кивнула Анна. — Разбил раковину, испортил обои и ушел в запой на неделю. Очень помог, спасибо большое!
Комната словно сжалась от напряжения. Анна и Павел стояли, не в силах отвести взгляды друг от друга. Это было, как столкновение двух миров.
— Знаешь что, — наконец сказала Анна, — я завтра еду к маме. Мне нужно время подумать.
— Только не делай глупостей, — Павел шагнул к ней, как бы умоляя. — Мы можем все обсудить.
— Обсуждать больше нечего, — отрезала она, не скрывая своего разочарования. — Либо ты прекращаешь спонсировать загулы брата, либо мы разводимся.
На следующий день Анна действительно уехала к родителям. Три дня телефон не переставал звонить, но она не отвечала. На четвертый день, когда Анна сидела за чашкой чая, кто-то позвонил в дверь.
— Анна, нам нужно поговорить, — на пороге стоял Миша, и, к удивлению Анны, он выглядел странно — прямо и трезво.
— О чем? — Анна не скрывала своей холодности. — О том, как ты разрушаешь нашу семью?
— Паша сказал, ты злишься из-за денег, — Миша нервно зашагал с ноги на ногу. — Но ты же понимаешь, это все временно. Вот устроюсь на работу…
— Как в прошлый раз? — перебила его Анна, чувствуя, как сердцем сжимается. — Или как позапрошлый? Ты хоть понимаешь, что из-за тебя мы с Пашей не можем завести ребенка?
Миша удивленно поднял брови, как будто не понимал, о чем речь.
— При чем тут ребенок? Паша сказал, что вы еще не готовы.
Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Он так спокойно сказал это. Миша даже не догадывался, что Павел все решил за них обоих.
— Что значит «не готовы»? — спросила она, пытаясь держать себя в руках.
— Ну, Паша говорил, что сначала нужно мне помочь встать на ноги, а потом уже думать о детях, — Миша все еще не осознавал, насколько болезненным был этот момент для Анны.
Она почувствовала, как на ее глазах все потемнело. Павел сделал свой выбор. Брат важнее их будущего ребенка.
— Уходи, — прошептала Анна, подавив слезы. — И передай своему брату, чтобы даже не пытался со мной связаться. Я подаю на развод.
— Но Ань… — начал было Миша, но Анна не выдержала.
— Вон! — крикнула она, захлопнув дверь.
Вечером, когда Анна уже собралась выключить свет, зазвонил телефон.
— Милая, давай поговорим. — голос Павла звучал так, как всегда, но в нем была какая-то нотка тревоги, которую она раньше не замечала.
— Правда? — Анна усмехнулась, хотя горечь сжала горло. А как же твой вечный план «помочь Мише встать на ноги»? Или ты думал, я никогда не узнаю, что ты на самом деле собираешься делать?
В трубке повисла тишина. Павел, видимо, пытался найти слова.
— Анна, послушай… — его голос звучал на грани отчаяния.
— Нет, это ты послушай! — перебила его Анна. — Я потратила пять лет, веря, что мы строим семью. А ты все это время ставил брата выше наших планов. Знаешь, что меня особенно ранит? Ты даже не посоветовался со мной. Просто решил, что мои мечты о ребенке подождут, пока твой братец поиграет в бизнесмена.
— Я могу все исправить! Дай мне шанс!
— Нет, Паша, — Анна произнесла эти слова без всякой злости, только с глубокой усталостью. — Ты уже сделал свой выбор. Теперь я делаю свой.
На следующее утро, как и планировала, она подала заявление на развод. Заполняя документы, чувствовала, как каждая строчка словно вбивает очередной гвоздь в крышку их разрушенного брака. Вопрос, который ей задали в ЗАГСе, был почти неуместен.
— Вы уверены в своем решении? — спросила сотрудница, глядя на ее дрожащие пальцы.
— Более чем, — ответила Анна, собравшись с силами. — Иногда нужно отпустить прошлое, чтобы двигаться дальше.
Возвращаясь домой, она наткнулась на сюрприз: огромная корзина цветов стояла на пороге. Записка гласила: «Прости меня. Я все исправлю.»
Анна, глядя на корзину, горько усмехнулась и с размаху выбросила ее в мусор. Пять лет надежд, планов, тщетных ожиданий. Все это разрушила бесконечная помощь Мише.
Через неделю, когда Анна была в разгаре дел, раздался звонок от Кати.
— Анюта, ты как? Держишься? — голос подруги был полон сочувствия.
— Нормально, — Анна старалась звучать бодро, но ее слова не звучали искренне. — Занимаюсь документами, работаю.
— Слушай, — Катя немного замялась. — Я вчера видела Пашу с Мишей в баре. Они…
— Не надо, — перебила ее Анна. — Меня больше не интересует, что делают они.
— Но, Ань, они обсуждали какой-то новый бизнес-план. Кажется, Паша собирается взять кредит под залог квартиры.
Анна сжала телефон в руке. Эти слова были знакомы, как кошмар из прошлого.
— Что ж, теперь это его проблемы. Я больше не позволю их решениям влиять на мою жизнь.
Через месяц состоялось первое судебное заседание по разводу. Павел выглядел осунувшимся, измученным, с темными кругами под глазами.
— Анюта, может, еще подумаем? — его голос был почти тихим, полным надежды. — Я правда все понял. Миша теперь сам по себе, никаких больше денег…
— Знаешь, что самое грустное, Паша? — Анна не сводила взгляда с его поблекшего лица. — Я тебе больше не верю. Ни единому слову.
После заседания к ней подошла мать Павла, Нина Петровна, с нежностью в глазах.
— Деточка, зачем же ты так с Пашенькой? Он без тебя совсем пропадет!
— А со мной пропадали наши мечты и планы, — коротко ответила Анна. — Извините, Нина Петровна, но ваши сыновья теперь не моя забота.
Дома, в тишине квартиры, Анна открыла старую копилку. Она накопила деньги на ребенка, ту самую сумму, которую Павел не смог отдать брату. Теперь эти деньги стали символом начала новой жизни — жизни, где решения принимает только она.
Прошло полгода. Анна начинала привыкать к новой жизни. Она сделала ремонт, поменяла работу на более перспективную. И вот однажды, разбирая старые вещи, она наткнулась на список целей, который составила в самом начале их брака.
«1. Купить машину — выполнено 2. Сделать ремонт — частично 3. Родить ребенка…»
Последний пункт так и остался невыполненным, но теперь Анна воспринимала это по-другому. Лучше остаться бездетной, чем растить ребенка в семье, где его будущее не на первом месте.
Звонок в дверь вернул Анну к действительности. На пороге стоял Миша — трезвый, опрятный, с виноватым выражением лица.
— Прости меня, Аня, — тихо сказал он. — Я не хотел разрушить вашу семью.
— Ты не разрушил, — Анна покачала головой. — Паша сам все разрушил своей слабостью. Ты был лишь катализатором неизбежного.
— Паша совсем плох, — признался Миша, сдавленно. — Взял кредит, чтобы помочь мне с новым делом. А дело не пошло…
— Меня это больше не касается, — твердо сказала Анна, закрывая дверь.
Вечером, сидя у окна, она смотрела на город, в который теперь было легче верить. Здесь, в этих огнях, была ее новая жизнь — без предательства, без компромиссов и чужих проблем.
Телефон раздался. Сообщение от Кати: «Как насчет поездки в Париж? Ты ведь всегда мечтала!»
Анна улыбнулась, глядя на экран. Раньше эта мечта казалась невозможной — все деньги уходили на «помощь» Мише. Но теперь…
— Почему бы и нет? — прошептала она вслух. — Пора жить своей жизнью.
На следующий день она купила билеты в Париж. Перебирая вещи для поездки, Анна наткнулась на старую фотографию с Павлом. Спокойно положив снимок в ящик, она закрыла его. Прошлое осталось позади.
Перед отъездом Анна получила письмо от Павла.
«Я все понял слишком поздно. Прости, что предал наши мечты. Ты заслуживала лучшего мужа.»
Анна не ответила. Теперь у нее была новая жизнь — жизнь, в которой ее счастье зависело только от нее самой.
