— Рак. Четвертая стадия, — повторила она, спокойно и без дрожи.
Павел отложил пульт и, расправив плечи, выпрямился:
— Что значит, четвертая стадия? Лечить как-то можно?
— Можно попробовать, но шансов мало. Врач сказал, что счет идет на месяцы, — ответила Елена, не отрывая взгляда от его лица.
***
Елена вытерла зеркало в ванной и на секунду замерла, рассматривая своё отражение. Вроде как все на месте, но всё изменилось. Тусклые глаза, провалы на щеках, кожа обвисла, будто уставшая старинная мебель, которую давно не реставрировали. И вот, эта болезнь… С каждым днем она забирает что-то новое, меняет лицо, меняет жизнь. Пора, наверное, звонить Кате. Племяннице. Она должна знать правду. Уже пора.
Из гостиной доносился звук футбольного матча. Это был Павел. Ну да, сидел, как обычно, на диване, с ногами на столике, чипсы, наверное, уже сыпались куда ни попадя. Сел, как царевич, а у меня тут свое дело, свои заботы. Елена закрыла глаза, тяжело выдохнув. Ну, так и живем.
Эту квартиру она купила еще до Павла. Самостоятельно. Пять лет платила ипотеку. Два года ночных смен, еще два — работы по выходным. Экономила на всем, даже на еде. Просыпалась в 5 утра, бегала по утрам по всем возможным делам, не замечая, как дни превращаются в месяцы. Когда последний платеж был внесен, она чувствовала себя, как освобожденная заключенная. Целый вечер выплакала. Эти стены были оплачены бессонными ночами, и тем, что она могла остаться на работе, когда другие уже разошлись по домам. Стены, которые она строила для себя.
А потом появился Павел. В очереди за кофе. Он был веселым, внимательным, как они все в начале. Цветы, ужины, долгие прогулки. Он рисовал мир в розовом цвете, и она в это верила. А потом… как выключили свет. Все пошло по другому пути.
— Лена, ты интернет оплатила? Всё тормозит, — услышала она голос мужа.
— Да, оплатила еще в понедельник, — крикнула Елена, выходя из ванной. — Перезагрузи роутер.
— Ты ж рядом, а я тут далеко, — лениво отозвался Павел.
Елена прошла к роутеру, быстро нажала кнопку перезагрузки. Эти мелочи… Рутинные, привычные. Но сегодня что-то другое. Сегодня каждое слово, каждый взгляд, каждая мелочь превращается в нечто важное. Вопросы, на которые не хотелось бы отвечать, проблемы, которых не было раньше.
— Четвертая стадия, — сказал врач, не отрывая глаз от бумаги. — Метастазы. Есть лечение, но будьте реалистами.
Елена ничего не сказала. Она всегда была практичной, расчетливой. Жизнь её научила не теряться в момент, когда всё рушится. В голове уже начал крутиться список дел: завещание, страховка, разговор с Катей. Всё должно быть спланировано, чтобы не оставлять ничего на волю случая.
— Лен, а что ужинать-то будем? — вновь услышала она голос Павла.
— Не знаю, я сегодня не готовила, — ответила она, садясь в кресло. — Может, закажешь доставку?
— И опять деньги тратить? — пробурчал муж. — У тебя же выходной, могла бы что-нибудь приготовить.
Елена замолчала. Она хорошо знала Павла. Он всегда считал, что жена должна обеспечивать семью. А он вот так, «ищет себя», перебивается с работы на работу. Она привыкла рассчитывать только на себя. И на его невидимую заботу. Но со временем стало ясно: он не только не хотел работать, но и считал, что это её дело. Жена должна быть опорой, а он — хозяин жизни.
— Знаешь, я сегодня была у врача, — сказала Елена, не сводя глаз с его лица.
— М-м-м, — буркнул Павел, не отрывая взгляда от экрана.
— У меня рак.
Павел повернулся, его лицо искажалось непониманием.
— Что?
— Рак. Четвертая стадия, — повторила она, спокойно и без дрожи.
Павел отложил пульт и, расправив плечи, выпрямился:
— Что значит, четвертая стадия? Лечить как-то можно?
— Можно попробовать, но шансов мало. Врач сказал, что счет идет на месяцы, — ответила Елена, не отрывая взгляда от его лица.
Муж несколько раз моргнул, потом прошел рукой по волосам, как будто пытаясь привести себя в порядок.
— Сейчас же медицина на таком уровне… Может, какие-то экспериментальные методы есть? Или за границей?
— Можно, конечно, попробовать, но это дорого, — сказала Елена, следя за его реакцией. Он даже не заметил, как быстро ее вопрос о лечении переключился на финансовые дела.
— У тебя же хорошая страховка, разве нет? — Павел встал и начал расхаживать по комнате, походка была неуверенной, но уверенности в голосе не убавилось. — И потом, у тебя есть накопления.
Вот оно. Он как будто не услышал, что жена только что сообщила ему страшную новость. Он думал только о деньгах. Елена кивнула, пытаясь скрыть внутреннюю боль.
— Да, есть накопления, — ответила она, не поднимая головы.
— Вот и хорошо, — неожиданно бодро сказал он. — Значит, будем лечиться, все будет нормально, вот увидишь.
Он неловко обнял Елену и отстранился, будто боялся заразиться.
— Слушай, мне нужно срочно отъехать, встретиться с Димоном. Обсудить кое-что по работе, — Павел уже хватался за куртку. — Ты держись, ладно? Я недолго.
Он быстро вышел, и дверь захлопнулась, оставив Елену одну в этой пустой квартире, где все звучало как эхо, за исключением только шума машин за окном.
Через неделю все стало только яснее. Павел стал приходить поздно, ссылаясь на рабочие проекты, хотя уже два года работал из дома и встреч не было. И вдруг из него стал пахнуть каким-то странным парфюмом, а телефон он держал всегда экраном вниз, как будто пряча все свои секреты.
Елена не устраивала сцен. К чему? После разговора с врачом все мелочи — даже такие, как его странное поведение — потеряли смысл. Но однажды, проснувшись среди ночи, она услышала, как Павел шепчется на балконе.
— Да, скоро все закончится, — говорил он кому-то. — Врач сказал, что долго не протянет. Да, конечно, я расстроен, но что поделать… Нет-нет, все наследство мне достанется, мы же в браке. Квартира, накопления — все мое будет…
Елена замерла, как вкопанная, не веря своим ушам. Вот как? Он уже строит планы на будущее без нее, распределяя ее имущество, которое она заработала сама.
Утром, когда Павел сказал, что едет на пару дней к другу на дачу, чтобы «проветриться», Елена молча кивнула и сделала себе кофе. Она знала, что должна сделать. План созрел мгновенно.
Как только муж закрыл за собой дверь, Елена позвонила Кате, своей единственной племяннице.
— Приезжай, нам нужно серьезно поговорить.
Катя прибежала через час, встревоженная необычным тоном тети. Когда Елена рассказала о диагнозе, племянница разрыдалась, но быстро взяла себя в руки.
— Что я могу сделать? Чем помочь?
— Мне нужно оформить завещание, — спокойно сказала Елена. — И я хочу, чтобы квартира и все сбережения достались тебе.
— А как же дядя Паша? — удивилась Катя.
— Катюш, он уже строит планы на мое имущество, — сказала Елена, невесело усмехнувшись. — Пока я под капельницами, он развлекается с новой пассией.
В тот же день они поехали к нотариусу. Елена твердо изложила свою волю: все имущество должно перейти к Катерине. А когда вернулась домой, она зашла на портал госуслуг и подала заявление о расторжении брака. Без раздела имущества, без претензий. Просто официально.
Удивительно, но после этих шагов Елена почувствовала облегчение. Как будто весь этот груз, который она таскала на себе годами, вдруг с нее свалился. Вечером она даже приготовила ужин и включила любимый сериал, который так давно не смотрела.
Павел вернулся через три дня. На его телефон пришло уведомление о поданном заявлении на развод. Сначала он решил, что это ошибка или спам. Хмуро взглянув на экран, он перечитал сообщение несколько раз.
— Елена! — крикнул Павел, входя в квартиру с дорожной сумкой. — Что за ерунда мне на телефон пришла?
В квартире было тихо. Павел зашел на кухню, открыл холодильник и достал бутылку пива. Телефон снова пикнул, напоминая ему о новом уведомлении.
— Да что за черт? — Павел уставился на экран, не веря своим глазам.
Заявление о расторжении брака. Подано Еленой Викторовной Соколовой. Статус: в обработке.
— Это какая-то дурацкая шутка, — пробормотал Павел, потягивая пиво.
Он набрал номер жены. Звонок ушел в голосовую почту. Павел нервно разгуливал по кухне, чувствуя, как тревога охватывает его. Что происходит? Почему Елена подала на развод? Разве ей не нужна поддержка? Эта болезнь, эта беда…
Телефон в руках снова пикнул. Новое сообщение с портала госуслуг — и Павел прочитал его с растерянным выражением: «Имущество не требует раздела, так как не является совместно нажитым.»
— Что значит «не требует раздела»? — Павел почувствовал, как паника начинает нарастать.
Он вскрыл шкаф — половина вещей Елены исчезла. В ванной не было ее косметики, а с прикроватной тумбочки исчезла фотография ее родителей. В сердце вспыхнула тревога. Павел схватился за телефон, опять пытаясь дозвониться до жены, но безуспешно.
Весь вечер прошел в мучительном ожидании. К ночи наконец раздался звук поворачивающегося ключа в замке.
— Наконец-то! — Павел бросился к прихожей. — Ты где была? Почему трубку не брала? Что за ерунда с разводом?
Елена спокойно разулась и, не глядя на мужа, прошла в комнату.
— Я живу у Кати, — сказала она, доставая из шкафа еще несколько вещей. — Просто забрала не все.
— У Кати? Зачем? — Павел растерянно следовал за ней по пятам. — Лена, у тебя же… ну… болезнь. Тебе нужен уход, тебе нужно внимание!
Елена остановилась, повертела в руках кофточку, потом спокойно посмотрела на мужа.
— Правда? — тихо спросила она. — А когда ты собирался начать заботиться обо мне? До или после того, как ты обсудил с новой подружкой, как скоро я умру и ты получишь все мое наследство?
Павел замер. Лицо его побледнело.
— Что за чушь? Какая еще подружка?
— Паша, я слышала твой разговор на балконе, — Елена устало улыбнулась. — «Скоро все закончится», «все наследство мне достанется» — ну да, такие красивые слова для умирающей жены, прямо сердце тронет.
— Это не то, ты не так поняла, — забормотал Павел, но его голос звучал пусто, как фальшивое обещание.
— Я все поняла правильно, — спокойно сказала Елена, складывая вещи в сумку. — Поэтому развод. И не переживай, квартира была куплена до нашего брака, все выплаты я делала сама. Ты ничего не теряешь, кроме того, что никогда не имел.
Павел почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он схватился за дверной косяк, пытаясь удержаться.
— Развод?! У тебя же четвертая стадия! А квартира?! — В голосе его звучал не страх за жену, а чистый ужас от потери удобства, утраты привычного мира. — Я ведь не смогу её унаследовать!
Елена замерла. Она смотрела на него, и вдруг ей стало так легко. Как будто все сомнения, весь этот груз, что висел над ней, вдруг исчез. Она поняла, что сделала правильный выбор.
— Так ты все-таки переживаешь… Но не за меня, да? — Тихо, но уверенно произнесла Елена. — За все годы, что мы с тобой вместе, я не слышала, чтобы ты так искренне говорил о любви, как сейчас говоришь о квартире.
— Нет, Лена, ты не понимаешь! — Павел лихорадочно пытался собрать мысли, его взгляд метался по комнате. — Я волнуюсь за тебя! Просто я растерян, я не знаю, как справиться с этим…
— Да ладно, Паша. Давай хотя бы сейчас будем честными друг с другом, — спокойно сказала Елена, застегивая сумку. — Ты никогда не любил меня. Ты любил тот комфорт, который я обеспечивала. А теперь, когда я заболела, ты думаешь только о том, как бы не потерять все это.
— Неправда! — воскликнул Павел, но его глаза уже не видели её, они метались по комнате, не фокусируясь.
— Правда, — сказала Елена, и в ее голосе была странная усталость. — И знаешь, что самое печальное? Я ведь тебя любила. По-настоящему. Хотела, чтобы у нас была семья. Только семьи не получилось. Получился договор — я обеспечиваю, ты живешь в комфорте.
Павел метался по комнате, его нервы уже были на пределе.
— Послушай, давай все обсудим, — выдохнул он, схватив Елену за плечо. — Я могу измениться! Я буду заботиться о тебе, клянусь!
— Поздно, Паша, — Елена покачала головой. — Я сделала завещание. Все достанется Кате. А тебе придется найти другую дойную корову.
— Завещание?! — Павел буквально задохнулся от шока. — Ты не можешь так со мной поступить! Мы женаты!
— Пока еще да. Но это скоро изменится. — Елена не обернулась, направляясь к выходу.
Павел бросился за ней:
— Стой! Ты не можешь просто уйти! А как же лечение? Тебе нужна помощь!
Елена остановилась в дверях, обернулась и встретила его взгляд.
— О, теперь ты вспомнил о лечении? — Горькая усмешка играла на ее губах. — Не беспокойся. Я сама о себе позабочусь, как делала всегда.
— Но… но… это нечестно! — Павел схватил ее за руку. — Я потратил на тебя столько лет!
Елена медленно высвободила руку из его пальцев, не поднимая головы.
— Нет, Паша. Это я потратила на тебя столько лет. И больше не собираюсь. — И с этими словами она шагнула в коридор и аккуратно закрыла дверь за собой.
Павел остался стоять в пустой квартире. Теперь ему было ясно, что это место никогда не было его домом. Вдруг он осознал, как внутри него образовалась такая же пустота, как и в этих стенах. Он всегда жил за счет других, и теперь, когда его единственная опора рушилась, наступила настоящая паника.
Весь следующий день он названивал Елене, но она не отвечала. Он даже поехал к Кате, но племянница открыла дверь лишь немного, взглянула на него с холодом и быстро закрыла ее, не сказав ни слова.
Через неделю Павел получил официальное уведомление о дате судебного заседания по расторжению брака. Он понял, что Елена не шутит. Это всё всерьез. Поиски работы, которые он вечно откладывал, теперь стали вопросом выживания — квартплата и счета не будут оплачены сами собой.
— Она просто бросила меня, Димон, представляешь? — жаловался Павел другу в дешевом баре, нервно вращая стакан с пивом. — Столько лет вместе, и вдруг — бац! — развод.
— А правда, что у нее рак? — осторожно спросил Дмитрий, опуская глаза.
— Да… четвертая стадия, — Павел сделал скорбное лицо. — Я хотел быть рядом, поддержать, а она… Такая черная неблагодарность.
— Жестоко, — кивнул друг, не зная всех подробностей. — И что теперь?
— Придется снять что-нибудь, — вздохнул Павел. — Денег мало, работы нет… Не представляю, как дальше жить.
Но Павел не упомянул, конечно, ни о своих разговорах с любовницей, ни о планах на наследство жены. В его версии он был несчастным мужем, который, несмотря на все свои усилия, оказался брошенным умирающей женой.
Через месяц суд расторг брак. Елена не присутствовала — все вопросы решались через адвоката. Павел пришел, надеясь хотя бы поговорить, но увидел только сухого юриста с папкой документов. Он вышел из здания суда, сделав шаг в сторону новой жизни, но что-то внутри его вдруг сжалось. Свобода, о которой он так мечтал, оказалась пуста и одинока.
В этот день Елена была на очередном сеансе химиотерапии. Катя сидела рядом, держала ее за руку.
— Знаешь, — тихо сказала Елена, глядя в окно, — я не жалею. Ни о чем. Даже сейчас.
— О чем ты? — спросила Катя, обеспокоенно всматриваясь в лицо тети.
— О разводе. О том, что наконец-то перестала притворяться, будто у меня есть семья, — Елена слабо улыбнулась. — Лучше провести оставшееся время с тем, кто действительно любит, чем с тем, кто ждал твоей смерти.
Катя крепче сжала руку тети:
— Мы справимся. Вместе.
В тот вечер Павел переехал в крошечную съемную комнату на окраине города. Он сидел на продавленном диване и смотрел на облупившуюся стену. Комфортная жизнь закончилась. И только теперь, когда было уже слишком поздно, он понял, что потерял не только квартиру, но и нечто гораздо более ценное.
