— Проездные документы, пожалуйста, — в купе заглянула проводница и ловко присела на нижнюю полку. В руках — кожаная папка с билетами пассажиров. Она профессионально улыбнулась, но взгляд задержался на Кате с детьми.
Катя потянулась к сумке, вытащила билеты и передала женщине. Проводница ловко убрала три из них в папку, но, увидев четвёртый, слегка нахмурилась. Она быстро сверила информацию, затем подняла глаза на Катю, в которых читалось искреннее недоумение.
— О, вы выкупили всю секцию? Даже четвёртую полку по детскому тарифу? — в ее голосе прозвучало искреннее удивление. – А зачем? Ведь малышка могла ехать с вами бесплатно.
Катя ответила спокойной улыбкой:
— Мы так решили. Дети сами понимаете… Хотелось бы ехать без случайных попутчиков, чтобы никому не мешать и самим чувствовать себя комфортно.
Проводница понимающе кивнула, возвращая паспорт и свидетельства о рождении.
— Ну что ж, хорошего вам пути!
Катя с облегчением вздохнула. Позади осталась суматоха сборов, бесконечные списки вещей и суетливые проводы. Муж уже ждал их в новом городе, куда его перевели по работе, а ей предстояло обустраивать их новый дом.
Близнецы Артем и Егорка, похожие как две капли воды, уже устроились на верхних полках. Один смотрел в окно, другой лениво покачивал ногой, касаясь носком стенки.
Ариша, тёплым комочком прижавшись к матери, теребила край её кофты. Поезд плавно тронулся, и за окном поплыли знакомые улицы и дома, медленно сменяясь бескрайними полями.
Катя смотрела на убегающий вдаль пейзаж, и в её душе переплетались тревога и надежда. Впереди была новая жизнь, но какой она окажется?
***
Она с облегчением вздохнула. Сейчас они сходят с малышкой в туалет, а потом она накроет на стол — они так и не успели толком поесть. Пусть дорога долгая, 36 часов, но уютное купе и тишина давали ощущение домашнего уюта. И молодая женщина отправилась в конец вагона, осторожно балансируя с дочерью на руках. Возвращаясь, она уже мысленно расставляла на столе нехитрую дорожную трапезу — чай, бутерброды, немного печенья для детей. Но, переступив порог купе, она застыла.
На её месте беззастенчиво расположилась крупная женщина, лет пятидесяти. Рядом с ней сидела проводница, с кротким выражением лица. Катин чемодан был сдвинут в сторону, словно он тут был лишним.
— Простите за вторжение, — обратилась проводница, выдержав паузу. — Тут такая ситуация…
Катя молчала, настороженно наблюдая за незнакомкой.
— У этой женщины украли кошелёк, а ей срочно нужно к больной матери, — продолжила проводница, сложив руки на коленях. — Всего шесть часов пути, и никто не соглашается помочь. … Может, вы проявите немного сострадания?
Катя напряглась, ловя недовольный взгляд её сыновей, выглядывающих с верхних полок.
Что-то в поведении гостьи не вязалось с образом бедной и отчаявшейся женщины. Незнакомка не выглядела взволнованной — наоборот, в её взгляде читалось что-то надменное. Но что она могла сделать? Выставить человека за дверь? Разве у неё есть право отказывать в помощи?
— Хорошо, пусть едет, — наконец произнесла Катя, проглатывая сомнения. — Это действительно непростая ситуация.
Женщина кивнула, но поблагодарить не удосужилась.
— Схожу подышу, — протянула она с тенью насмешки.
Она что-то еще пробормотала под нос, с усилием поднялась, подтягивая к себе массивную торбу и вышла из купе. Проводница тут же встала и поспешила за ней, оставив Катю с неприятным осадком в душе.
***
Прошло около часа. Катя давно накормила детей и тихо читала им сказки, когда странная пассажирка вернулась. Запах спиртного витал вокруг неё незримым облаком. Катя тут же насторожилась. Женщина бесцеремонно придвинула её сумки ближе к двери, освобождая себе пространство, и с глубоким вздохом уселась на полку.
— Дорогуша, потише, не бубните, — пробормотала она, зевая. — Дайте человеку отдохнуть.
Катя ощутила внутри неприятное напряжение. Незнакомка явно чувствовала себя хозяйкой положения. Мальчики молча обменялись взглядами и без слов перелезли наверх, решив не спорить. Только Ариша, вымотанная дорогой, начала капризничать. Маленькое личико покраснело, а глазки наполнились слезами. Раздался её недовольный плач, сперва слабый, но с каждой секундой всё более громкий.
— Вы дадите мне отдохнуть или нет?! — недовольно воскликнула женщина. — Успокойте ребёнка! Или, идите прогуляйтесь в коридор!
Катя замерла, ощущая, как в груди разрастается негодование. Она крепче прижала Аришу к себе, глядя на женщину. Та уже не смотрела на неё, лишь недовольно сморщила лоб. Катя молча вышла в коридор. Холодный воздух немного её взбодрил. Она смотрела в окно на проносящиеся мимо огни и чувствовала себя слабой. Почему она позволила так с собой обращаться?
***
Катя нервно ходила взад-вперёд по коридору вагона. Чем дольше она думала, тем сильнее крепло раздражение. Незнакомка обещала пробыть в купе недолго, но вместо этого вольготно растянулась на полке, спала, будто это ее личное купе, и даже не думала уходить. Внутри всё кипело от бессилия, но что делать дальше, Катя пока не знала.
За окном замелькали домики небольшого городка, поезд сбавлял ход. Вот уже и вокзал – скромное здание с облупленной краской, одинокий фонарь освещает платформу. Состав замер, и в этот момент дверь купе распахнулась.
— Мам, ну давай выйдем! — жалобно протянул Артём, высовываясь в коридор. — Там дышать нечем, эта тётя так храпит, уши закладывает!
— И пахнет ужасно! — поддакнул Егорка, сморщив нос.
Катя бросила на них строгий взгляд:
— Не говорите так про взрослых. Это невежливо.
Но внутри всё закипело. Дети были правы – чужая женщина вела себя как хозяйка, пока они вынуждены были терпеть неудобства.
— Ладно, пойдём подышим воздухом, только недалеко, — вздохнула она, не желая спорить.
Стоянка была короткой, но дети успели побегать у вагона, стряхнув напряжение поездки. Катя тем временем купила у местной бабушки горячие пирожки – аромат корицы и яблок напомнил ей домашний уют. Она уже представила, как они устроят уютное чаепитие в купе.
По возвращении в вагон их ожидал неприятный сюрприз. Когда Катя дёрнула за ручку двери своего купе, та не поддалась. Заперто. Изнутри.
Катя дернула еще раз, постучала, подождала. Тишина. Попробовала снова – никакой реакции.
— Да что за… — пробормотала она, толкая дверь сильнее. — Открывайте!
Тишина. Ни шороха, ни движения. Незнакомка даже не удосужилась ответить. Катя почувствовала, как внутри всё сжимается от возмущения.
— Это уже слишком! — процедила она сквозь зубы.
Оставив малышку под присмотром братьев, Катя решительно двинулась в конец вагона, к служебному отсеку. Внутри две проводницы мирно попивали чай. Одна, увидев Катю, едва заметно закатила глаза, другая с ленцой повернулась к ней.
— Вы должны что-то сделать! — голос Кати дрожал от сдерживаемого гнева. — Женщина, которой вы позволили ехать в МОЁМ купе, заперлась изнутри и не пускает нас! Это вообще нормально?!
Проводницы переглянулись. Одна пожала плечами:
— Так вы же сами пустили её. Что теперь жалуетесь?
Катя едва могла дышать от возмущения.
— Речь шла о шести часах, а не о том, что она нас вытеснит! Вы обязаны что-то сделать! У меня билеты на все места!
Но проводницы даже не пошевелились. Одна из них скептически усмехнулась:
— Ну и что? Какая вам разница, шесть или двенадцать? Человек спит, не будить же.
Катя почувствовала, как у неё дрожат губы. Они что, действительно в сговоре? Или просто решили не вмешиваться? А может, эта женщина им заплатила?
— У меня билеты на ВСЕ места! Это моё купе! — уже громче сказала она. — И я требую, чтобы вы вывели эту самозванку!
Проводницы вновь переглянулись, но теперь уже без тени улыбки.
— Женщина, не надо истерик. Здесь мы решаем, кому и где ехать. Выкупили купе, ну и что? А не жирно ли для младенца целое место?
Катя застыла. Сердце бешено заколотилось. Она не могла поверить, что это происходит с ней. Эти женщины спокойно игнорировали её права, говорили с ней так, словно она вообще никто.
Гнев смешался с растерянностью, но Катя быстро взяла себя в руки. Нет, она не будет с ними спорить. Если они считают, что могут выжить её из купе, то пусть попробуют объяснить это начальнику поезда.
***
Начальник поезда, седовласый мужчина с резкими чертами лица, внимательно слушал Катю, его взгляд мрачнел с каждым её словом.
— Это какая-то дикость, — выдохнул он и быстрым шагом направился в пятый вагон.
Катя шла за ним, ощущая, как её ярость постепенно сменяется нервным предвкушением. Через минуту они уже стояли у купе проводников. Мужчина даже не постучал — дверь резко распахнулась, и две женщины в форме испуганно подскочили.
— Что здесь происходит?! — рявкнул он, не давая им времени оправдаться. — Где эта… пассажирка?
Проводницы, перебивая друг друга, затараторили что-то неразборчивое, но он отмахнулся и велел следовать за ним.
Они подошли к запертому купе Кати. Мужчина достал связку ключей и, нахмурившись, выбрал нужный. Раздался щелчок, дверь скользнула в сторону, и перед ними предстала нелицеприятная картина.
На нижней полке, растянувшись во весь рост, похрапывала незваная гостья. От неё ощутимо несло спиртным, а на столе валялись пустая пластиковая бутылка и смятые обёртки от еды. В воздухе витал удушающий запах перегара и застарелого табака.
— Вставайте, — голос начальника поезда прозвучал твёрдо, но женщина лишь приоткрыла один глаз и недовольно поморщилась.
— Ну чего опять? — проворчала она, подтягиваясь. — Я же всё оплатила, сколько просили. Что ещё нужно?
Проводницы замерли, не зная, куда себя деть. Катя едва сдерживалась, чтобы не сказать что-то едкое.
— Это ваш последний рейс, — жёстко бросил начальник поезда, даже не оборачиваясь к проводницам. — Вы двое уволены.
Женщины побледнели, но ничего не ответили. Одна прикусила губу, вторая попыталась что-то пробормотать, но спорить с начальником не осмелилась.
— А вы, гражданка, покиньте купе немедленно, — обратился он уже к незнакомке, кивком указывая на коридор.
Женщина пробормотала что-то невнятное, но, увидев, что начальник не собирается шутить, нехотя поднялась. Её шатало, она злобно зыркнула на Катю, но та даже не отвела взгляда.
— Это мы ещё посмотрим… — пробормотала незнакомка, шаркая к выходу.
Катя не стала отвечать. Она молча прошла в купе и, наконец, заняла своё место с детьми. Ариша, устав от всей этой суеты, тихонько сопела у неё на плече, мальчики переглядывались, но в их взглядах читалось облегчение.
Проводницы весь остаток пути старались не попадаться на глаза, а если встречались с Катей в коридоре, поспешно отводили взгляд. Несколько раз другие сотрудники подходили к Кате с осторожными просьбами не писать жалобу, но она молчала.
Немного остыв, Катя решила оставить всё как есть. Для себя она сделала вывод: впредь не идти на поводу у незнакомцев. Добро не должно быть слепым. Особенно если оно оборачивается таким неприятным уроком.
