— Как ты узнала? Ира, это временное решение… — начал он, но его голос звучал напряжённо, будто он сам не верил в то, что говорит. — Это просто один из вариантов решения проблемы…
— Временное решение? — Ирина почувствовала, как её лицо вспыхнуло. Кровь бросилась в щеки, выдавая её гнев. — Ты считаешь нормальным продавать мою машину, чтобы погасить их долги? Это их проблемы, Дмитрий! Не наши!
В подъезде Ира машинально нащупала ключи в кармане пальто, открыла дверь и шагнула в квартиру. Вздохнула, тяжело опуская на пол пакеты с продуктами. В доме царила тишина, только тихая музыка доносилась из гостиной. Там сидел Дмитрий. Он был так поглощён своим телефоном, что не заметил её возвращения.
Ирина окинула взглядом молчаливого мужа. Что-то тревожило её уже несколько дней, и она никак не могла понять, что именно. То, что говорила Татьяна Петровна, свекровь, стало совсем странным. Эти разговоры о деньгах, которые начинались и тут же затихали, как только Ира появлялась, словно что-то скрывали. Но она не могла понять, что именно, и лишь тихо наблюдала, пытаясь прояснить ситуацию в голове. Иногда успокаивала себя мыслью, что, наверное, ей всё это кажется.
— Привет, — Ирина поставила пакеты на стол и направилась в гостиную. Дмитрий поднял глаза от телефона и, не очень при этом отрываясь от экрана, улыбнулся.
— Привет. Как день прошёл?
Обычный вопрос, а ответ — тоже стандартный, она пробормотала что-то нечленораздельное. Но вот странное ощущение внутри не покидало её. Даже когда Дима рядом, есть какое-то отчуждение. Он становился всё более замкнутым, избегал разговоров о деньгах и как-то странно реагировал, когда она упоминала его мать.
Когда Ира начала готовить ужин, её отвлёк звонок телефона.
— Татьяна Петровна забыла свой телефон, — прошептала она, бросив взгляд на экран.
Дима был в душе, и передать ему телефон не получалось. Ира подумала, что это может быть важный звонок, и, не задумываясь, подняла трубку. На другом конце был Виктор. Свекровь всегда говорила, что он её старый друг. Ирина едва помнила, что за человек этот Виктор, но его слова её неприятно поразили.
— Да, машину надо продать, я уже всё решил. Деньги от машины Ирины пойдут на погашение основного долга, и мне будет спокойнее, — Ира не успела понять, как нажала кнопку отмены.
Слова, словно гром среди ясного неба. Ирина застыла на месте, её мысли смешались. «Какую машину? Какие долги? Почему моя машина?»
Секунды спустя, когда её разум начал проясняться, внутри вспыхнула ярость. Это её собственное имущество, она купила её на свои деньги, и никто, кроме неё, не имел права решать, что с ней будет. «Татьяна Петровна. Вот кто во всем виновата. Опять сует нос, куда не просят. Я должна разобраться.»
Вспомнив вчерашний разговор с Дмитрием о накоплениях и планах на отпуск, Ирина поняла: не было ни слова о долгах. Муж молчал, скрывая важную информацию. «Почему он мне не сказал?»
Она вернулась в кухню, но ярость внутри росла. Сдерживалась, решив дождаться разговора с мужем. Когда Дмитрий вышел из душа, Ирина увидела, как он заметил её напряжённое лицо.
— Всё в порядке? — с сомнением спросил он, явно чувствуя, что что-то не так.
— Нам нужно поговорить. Татьяна Петровна и её друг хотят продать мою машину?
Дима застыл на месте, как будто его вдруг отключили от реальности. Он пытался подобрать слова, но они словно вязли в горле.
— Как ты узнала? Ира, это временное решение… — начал он, но его голос звучал напряжённо, будто он сам не верил в то, что говорит. — Это просто один из вариантов решения проблемы…
— Временное решение? — Ирина почувствовала, как её лицо вспыхнуло. Кровь бросилась в щеки, выдавая её гнев. — Ты считаешь нормальным продавать мою машину, чтобы погасить их долги? Это их проблемы, Дмитрий! Не наши!
Муж растерянно посмотрел на неё, его мысли крутились с бешеной скоростью. Он не ожидал такого поворота. Вместо того чтобы извиниться или хотя бы попытаться оправдаться, он, как обычно, пытался всё смягчить.
— Мы всё решим, Ира. Мама просто в трудной ситуации, и это временно. Мы потом купим новую машину… Мы правда уже перебрали кучу вариантов.
Его слова отозвались в Ире болью. Она уже не могла скрывать разочарование, которое нарастало с каждым его словом. Он не поддерживал её, не защищал, а, кажется, даже оправдывал мать. Гнев стал холодным, уверенным осознанием. Она поняла, что так будет всегда. Дмитрий в любой ситуации вставал на сторону своей матери, игнорируя её чувства.
— Ты даже не понимаешь, что происходит, — почти выкрикнула она, так сильно её тронуло его поведение. — Эта машина — моя. Моё имущество. И никто не имеет права решать за меня, что с ним делать!
Дмитрий отвернулся, словно боялся встретиться с её взглядом.
— Это просто вынужденная мера, Ира. Как до тебя не доходит? Ты всегда была разумной, ты понимаешь, что иногда нужно идти на компромиссы ради семьи…
Ирина не выдержала и шагнула ближе, её голос стал твёрдым и решительным.
— Это не компромисс, Дима. Это предательство. — её слова ударили прямо в цель. — Я всегда поддерживала твою семью, помогала, когда могла. Но сейчас я вижу, что меня используют. Твоя мать не просто влезла в долги. Она считает, что может распоряжаться моей жизнью и моим имуществом. А ты, Дима, боишься ей сказать «нет». Ты думаешь, я буду мириться с этим?
Дмитрий вздохнул, пытаясь найти слова, чтобы оправдать мать. Но в его голосе уже не было уверенности.
— Ира, ты сама видела, как тяжело ей сейчас. Если мы можем помочь, почему бы и нет? Это всего лишь «железяка», ты можешь купить другую машину…
— А что дальше? — Ирина наклонила голову и внимательно посмотрела ему в глаза. — Завтра она решит продать квартиру? Или возьмёт новый кредит на моё имя? Ты всегда будешь идти на поводу у своей матери? Как я раньше этого не замечала!
Вопросы повисли в воздухе, как тяжёлые камни. Дмитрий молчал. Он не знал, что ответить. Ирина отвернулась, не в силах больше смотреть на него.
— Ты видишь, что происходит? Ты позволяешь Татьяне Петровне распоряжаться нашей жизнью. Ты разрешаешь ей влезать в наши дела. Может, для тебя это и нормально, но я не собираюсь это терпеть.
Ирина всегда старалась наладить отношения с Татьяной Петровной. Терпела упрёки, слушала критику. Но вот это было уже слишком. В последние недели между ними с Дмитрием всё чаще вставала невидимая стена. Чем больше Ира пыталась её разрушить, тем дальше от неё отдалялся муж. Он словно не замечал, как глубже уходит в свою скорлупу.
Тот вечер был глухим и напряжённым. Ужин прошёл в полном молчании. Ирина сидела за столом, но голова её была полна обрывочных фраз и болезненных воспоминаний. Когда они в последний раз говорили по-настоящему? Когда Дмитрий перестал открыто говорить ей о важных вещах? Ирина ощущала, как что-то внутри неё трещит, как старое дерево, когда приходит осень. Всё было не так, как раньше, и она это чувствовала, как остриё ножа. И внутренний голос подсказывал: Пора что-то менять. Но готова ли она к переменам? Это был самый острый вопрос, который не давал ей покоя.
На следующее утро Ира проснулась с тяжёлым сердцем. Разговор с Дмитрием был только началом. Он не сказал ни слова, не извинился, не попытался объясниться. Просто ушёл спать, как будто у них был обычный спор о том, кто купил не тот хлеб. Это молчание повергало Иру в сомнения. Неужели он всегда был таким? Она просто не замечала?
Она столкнулась с ним на кухне. И как только он вошёл, не думая, выпалила:
— Мне нужно поговорить с твоей мамой.
Дмитрий замер на месте, как подстреленный. Его лицо исказилось, и маска спокойствия, которой он всегда был так горд, дала трещину.
— Зачем? Мама уже всё решила, мы можем поговорить об этом позже…
— Не позже, а сегодня, — голос Ирины был твёрд, как никогда. Она больше не собиралась ждать, когда чужие решения начнут влиять на её жизнь. — Я поговорю с ней сама.
Дмитрий что-то пробормотал в ответ, но Ирина уже была полна решимости. Впереди был трудный день, и она знала, что не будет терпеть манипуляций Татьяны Петровны и молчания своего мужа.
Когда Ирина пришла к Татьяне Петровне, та, как ни в чём не бывало, встретила её с улыбкой, будто ничего не случилось.
— Ирина, дорогая, рада тебя видеть! Как ты? Всё в порядке? — спросила свекровь, предлагая чай.
Ирина не тянула с ответом. Поглотила её привычная улыбка, как злая кошка, и сразу перешла к делу.
— Вы собираетесь продать мою машину, — сказала она спокойно. — Как вы посмели принимать такие решения за моей спиной?
Лицо Татьяны Петровны застыло, но её хладнокровие быстро вернулось. Она не растерялась, снова стала той спокойной и невозмутимой матерью.
— Ира, ну зачем так остро реагировать? Это всего лишь машина. Мы в трудной ситуации, я подумала, что так будет легче… Разве не важно помочь родне?
— Помочь? — Ирина почувствовала, как в её груди кипит гнев. — Я уже столько лет помогаю вашей семье! Я никогда не отказывалась, когда была трудная ситуация. Но это — просто наглость. Это не ваше имущество. Почему вы не посоветовались со мной?
Татьяна Петровна прищурила глаза, будто оценивая, как далеко может зайти её невестка, пытаясь понять, как она будет себя вести.
— Я хотела поговорить с тобой, но потом подумала, что мужчина в семье — глава. Сын сразу согласился помочь, и деньги давал, но этого было мало. Мы все одна семья. Почему бы и нет? Иногда приходится идти на жертвы ради семьи.
Слова Татьяны Петровны ударили Иру, как нож. Вспомнились все её жертвы — и материальные, и эмоциональные. Сколько раз она уступала, чтобы не испортить отношения, сколько раз закрывала глаза на мелкие неудобства ради мира в доме. Но теперь это было слишком.
— Быть семьей — это не значит распоряжаться чужим имуществом. Если вы так считаете, то наши взгляды на семью сильно отличаются.
Татьяна Петровна презрительно посмотрела на неё, как на кого-то недостойного её внимания. Но Ирина уже направлялась к двери.
— Машину продать я не позволю, — её голос дрожал, но решимости было больше, чем страха. — Нужны деньги? Найдите другие способы обогатиться.
Татьяна Петровна не ответила. Она отвернулась к окну, будто этот разговор стал для неё обыденностью. Ирина поняла: диалог окончен. Она сказала всё, что хотела. Больше этой темы она не собиралась поднимать.
Когда Ирина вернулась домой, Дмитрий сидел в гостиной. Он, как всегда, сидел напротив, словно ждал, когда она войдёт в комнату. Взгляд его был виноватым, но она уже не могла сказать, что он её не слышит. Она его давно не слышала.
— Ты говорила с мамой? — спросил он, напряжённо поправляя очки.
— Да, — коротко ответила Ирина, — я ясно дала понять, что машину продать не получится.
Дмитрий вздохнул, и это был тот самый вздох, который всегда означал, что он ожидает продолжения. Но Ирина не была готова продолжать. Разговор с Татьяной Петровной забрал у неё все силы. Да и вообще, что ещё говорить? Всё было сказано.
Но Дмитрий не сдавался.
— Ира, пойми, у мамы не было злого умысла… она просто в трудной ситуации. Нам нужно её поддержать…
— Поддержать? — голос Ирины дрожал от возмущения. — Я поддерживаю вашу семью уже шесть лет! Я помогала вам деньгами, организовывала праздники, решала проблемы, когда ты не мог. Но теперь, Дима, этого достаточно.
Он молчал. Его молчание было для неё словно остриё ножа — она чувствовала его, но не могла понять. Его взгляд говорил всё. Для него её жертвы были чем-то обыденным, чем-то, что он даже не замечал.
Ирина сделала шаг к мужу, заглянула ему в глаза и сказала:
— Татьяна Петровна перешла все границы, ты разве не видишь? Она распоряжается моей жизнью, а ты потакаешь. Ты позволил ей манипулировать нами. Я не хочу так жить, Дима.
Дмитрий отнёс взгляд в сторону. Словно этого разговора не было, и он только искал способ отвести глаза.
— Я просто… не хочу конфликтов, — пробормотал он. — Это всё временно, Ира. Мы сможем справиться…
Но её терпение было на исходе.
— Наши отношения для тебя ничего не значат, Дима. Мама и её кредиты для тебя важнее. Я так больше жить не могу. У меня тоже есть чувства, понимаешь?
Дмитрий пытался приблизиться, взять её за руку, но Ирина отступила.
— Я думаю, нам нужно разойтись, — сказала она тихо, но твёрдо, как будто эти слова давно сидели у неё в груди и просто ждали своего часа. — Мне нужно время, чтобы всё обдумать. Я не могу больше так. Мне нужно подумать о себе.
Он замер, словно его кто-то вонзил в землю.
— Разойтись? — его голос дрогнул от удивления. — Ты хочешь меня бросить, Ира? Скажи, что ты шутишь…
— Нет, я серьёзно. Нам нужно время. Я не могу так продолжать.
Она уже начала собирать свои вещи. Дмитрий что-то ещё пытался сказать, но слова не шли. Всё было сказано, и Ирина знала, что больше не будет возвращаться.
На следующий день она переехала в съёмную квартиру. Это было не так сложно, как казалось вначале. Там, в этой маленькой квартире, никто не ждал от неё ничего. Здесь не было Дмитрия, его матери и их постоянных требований. Здесь она могла просто быть собой. Ирина долго сидела у окна, наблюдая за людьми на улице. Мысли возвращались к тому, что было. Шесть лет. Она помнила, как всё начиналось — любовь, семья. Но всё, что казалось простым и естественным, оказалось сложным и требующим слишком много жертв.
Она поняла, что не может вернуться к прежней жизни. Она изменилась. Она больше не была той Ирой, которая уступала и скрывала свои желания ради других. И её машина, как и её жизнь, больше не будет использована для чужих целей. Это был её выбор.
Прошло несколько месяцев. Ирина не жалела о своём решении. Она начала думать о карьере, о планах, которые всё откладывались из-за проблем дома. Теперь ей не нужно было ничего доказывать.
Однажды вечером телефон зазвонил. Дмитрий. Ирина долго смотрела на экран, не зная, что делать. Ответить или нет? Но она знала, что, как бы ни был разговор, он ничего не изменит.
— Ира, — его голос звучал тихо и растерянно. — Я… я хотел бы поговорить.
— О чём? — спокойно спросила она, глядя в окно.
— О нас… Я был неправ, — сказал он. — Я осознал, что позволил матери вмешиваться в нашу жизнь. Прости меня.
Ирина молчала, слушая его слова, но уже не чувствовала того, что когда-то тронуло её.
— Дима, — сказала она наконец, — я рада, что ты осознал это. Но слишком много времени прошло. Я изменилась. Мы оба изменились. Я больше не люблю тебя. Мы не будем вместе.
Тот момент, когда Дмитрий молчал на другом конце провода, был последним аккордом. Ирина знала, что теперь её решение окончательное.
Она почувствовала облегчение. Это было правильное решение. Теперь она могла двигаться дальше, зная, что больше никто не будет управлять её жизнью.
