— Никита, иди-ка погуляй, — обратилась свекровь к своему сыну.
Мужчина, что всё это время разговаривал со своей женой, отвлёкся и посмотрел на мать.
— Полчасика, — уточнила она и кивнула головой в сторону входной двери.
Неделю назад Татьяна расписалась в ЗАГСе и теперь являлась законной женой своего мужа. Никитку она любила, а иначе зачем выходить замуж? Ведь прошли те времена, когда под венец шли по сговору родителей.
— Кажется, мама тебя будет учить, — тихо прошептал Никита. — А может…
Татьяна ещё ни разу не оставалась наедине со свекровью, поэтому в её глазах появился страх.
— Не переживай, если что — кричи, я прибегу.
— Легко тебе говорить, — тяжело вздохнув, ответила Татьяна.
— Я верну тебе её живой, — поняв, о чём шепчутся молодожёны, сказала Ольга Викторовна.
Никита поцеловал свою жену, он делал так всегда не для того, чтобы показать, что любит, а потому что просто хотел это сделать, и Татьяне это сильно нравилось — он не скрывал своих чувств, как это делали другие мужчины. Никита оделся и, уже выходя на площадку, послал ей воздушный поцелуй.
«Ну всё, сейчас мне косточки будут перебирать», — подумала Татьяна и села на диван как раз напротив своей свекрови.
Ольга Викторовна была невысокого роста. Сказать, что аккуратная причёска, — значит ничего не сказать. Она была идеальная, словно только что пришла из парикмахерской. Женщина любила пудру, это было сразу же заметно. Может, она так хотела скрыть пигментные пятна на лице, а может, хотела избежать старости.
— Ну вот, ты стала женой, — наконец произнесла свекровь.
— Ага, — на выдохе произнесла невестка.
— А у жены такие же обязанности, как и у мужа.
— Это точно, — согласилась с ней молодая женщина.
— Я очень рада, что у моего сына такая жена, — она замолчала, наверное, обдумывала, как подойти к главному вопросу.
— Мы не ругаемся, я уже работаю, записалась на курсы, а детей пока не планируем, — Татьяна решила опередить свекровь и рассказать о планах на будущее.
— Это хорошо. Ну вот что, лапочка, — Ольга Викторовна впервые назвала её лапочкой, вроде бы как ласково, но что-то в этом слове было липкое и даже противное. — У жены теперь появились не только права, но и обязанности, такие же, как и у мужа.
— Готовить, убирать? — спросила Татьяна.
— Да, и это тоже. Ну, я о другом. Тебе Никита говорил о деньгах?
Татьяна порылась в памяти, но ничего подобного не припомнила, поэтому в ответ лишь только пожала плечами.
— Хорошо, значит, тогда придётся мне об этом сказать. Итак, лапочка, — уже третий раз произнесла свекровь, — у твоего мужа, моего сына, есть небольшой долг.
Услышав эту новость, Татьяна напряглась.
— Не переживай, это не так смертельно, как кажется. Да, долг немаленький — 2,5 млн.
— Что… — В этот момент Татьяна вся превратилась в слух.
— Да, ей должок немаленький, соглашусь, и это неприятная новость, которую я тебе должна сообщить. Странно, что Никита не сказал это первым, но лучше я буду чёрной вороной, которая приносит дурные вести. Два с половиной миллиона, ни копейкой меньше, но вы справитесь. А вернее, ты справишься.
Татьяна всё ещё никак не могла понять, какое отношение она имеет к этому долгу.
— Да и всё потому, что ты жена, и, несмотря на то, что долг мой сын повесил себе на шею ещё до того, как расписались, ты должна принять его как личный.
— А что случилось? — осторожно спросила невестка.
— Это ты спросишь у мужа, если он, конечно же, тебе скажет. Но это неважно, признаюсь тебе, совершенно неважно. Важно то, что у тебя есть дача, та самая, которую тебе подарил твой отец.
Татьяна тут же вспомнила двухэтажный домик, в котором ещё в детстве играла с куклами. Наверное, они всё ещё где-то лежат в коробке.
— Тебе придётся продать этот дом и покрыть долги своего мужа, — на последнем слове она сделала акцент, — таковы обязанности жены.
Новость была ужасной. Татьяна работала, как и все, получала зарплату, затем распределяла и тратила. Но потом она поняла, что тратит не деньги, а время, которое потратила на работе. Вернее, она переводила эквивалент денег во время. Вот кроссовки — они стоят 4 дня работы, с платьем итого больше, все шесть, сделать маникюр — полдня работы, купить хлеб — 30 минут её рабочего времени. Не правда ли, это звучит ужасно? Ну, это так.
Дача, которую ей подарил отец, стоила немаленьких денег. Сколько примерно, она не знала, но это как минимум 8 лет её работы. «8 лет», — повторила про себя Татьяна, — и отдать в счёт долга Никиты». Эта перспектива её вовсе не радовала.
— А при чём тут я? — невольно произнесла молодая женщина.
Ольга Викторовна улыбнулась. Она ждала этот вопрос, поэтому подготовилась заранее, ответ был слишком простой.
— Потому что ты жена, а жена несёт такие же обязанности, включая расходы, как и муж. Ну представь, если бы у тебя были долги, разве Никита не помог бы тебе?
Татьяна задумалась. Она, правда, так и не знала, откуда бы набрала такие долги, но всё же представила: если это связано со здоровьем, то да, но всё остальное она сразу же отметала.
— Наверное, — еле слышно пробубнила Татьяна.
— Вот и славненько, продавай дачу, а деньги отдашь мне, мне, а уж я закрою долг твоего мужа, — Ольга Викторовна специально избегала слова «сын», а всё время акцентировала на слове «муж», как бы цепляя его непосредственно к Татьяне.
Через полчаса свекровь ушла. Молодая женщина осталась дома одна, почему-то пальцы на руках затряслись, ей стало страшно. Сумма долга была большой, очень большой. Откуда он появился у Никиты, она пока не думала, но почему-то уже в данный момент думала об этом долге как о своём личном.
Наконец входная дверь открылась, и на пороге появился её муж.
— Вижу, что жива, — весело спросил Никита.
Татьяна вышла его встретить, её лицо было бледным, она прижала руки к груди, посмотрела на мужа, а после тихо спросила:
— У тебя долг?
— Ах, вот о чём мать с тобой разговаривала.
— Значит, это правда?
— Да, есть немножко.
— Немножко? — удивилась Татьяна. — 2,5 млн — это по-твоему немножко?
— Ну, — он почесал затылок, отвернулся и вошёл в зал, — понимаешь ли…
— Какой у тебя сейчас оклад?
— 45, — тихо произнёс Никита.
— 45, а долг 2,5 млн, это что, шутка? — Она не могла понять, как молодой человек, который всего лишь год назад закончил институт, вдруг влез в такие долги.
Татьяна отвернулась от мужа, ей стало страшно. Она мечтала о семье, о доме, о путешествиях, о том, что будет красиво одеваться, по выходным ходить в кино, что они купят велосипеды и будут кататься. Но после того, что сказала ей свекровь, она поняла лишь одно: у неё нет будущего, у неё есть только работа и ещё раз работа. Ради чего? Ради какого-то мифического долга, который Никита уже успел повесить себе на шею.
— Откуда он у тебя, зачем? — спросила Татьяна, хотя какое-то имеет значение, откуда он просто был и всё.
— Это старое дело, но ты права, долг есть, и мне надо его гасить. Ты мне поможешь? — Он это спросил осторожно.
Татьяна посмотрела на мужа, на её лице появилась ехидная улыбка. Он спросил это так, словно просил взаймы сущую мелочь — 100 рублей, ну может быть 1.000 или около этого, но не миллионы.
— Не знаю, — призналась ему Татьяна.
— Ну мы же семья, а в семье друг другу помогают. Вот я бы тебе ничего не пожалел.
— Да, не пожалел бы, если бы у тебя это было. Но у тебя этого нет.
Она опять отвернулась от мужа, понимала, что теперь от этого долга ей не отвертеться. На душе стало противно, небо сразу же изменило свой цвет, от розового настроения не осталось и следа. Появилась паника, страх и безысходность. Что такое долги, Татьяна знала не понаслышке: её соседка на лестничной площадке бегала от коллекторов, наверное, год жила в другом городе, но они её достали там. Ей пришлось продать квартиру, развелась и где-то исчезла. Её подруга Светлана, если брала кредит, то только один и небольшой, из расчёта своей шестимесячной зарплаты — это был разумный подход. Брала на самые необходимые: стиральную машину, кухонный гарнитур, мебель в зал.
— Ну что, — к ней подошёл Никита, — ты продашь свою дачу?
«Он всё знал, — подумала Татьяна, — знал, о чём хочет со мной поговорить его мать». В этот момент ей стало противно находиться с ним в одной комнате. Татьяна развернулась и тихо прошептала:
— Не знаю.
— Что значит «не знаю»? — тут же удивился мужчина. — Я найду покупателя за хорошие деньги, и у нас даже ещё что-то останется.
— Не знаю, — ещё раз повторила Татьяна и пошла в сторону коридора. Ей надо было побыть одной и подумать, что делать.
Идти к своей матери Татьяна не решилась. Та, наверняка сразу же что-то заподозрит и устроит скандал в первую очередь со своим зятем, а потом со свекровью. А ей семейные разборки сейчас были не нужны. Поэтому Татьяна решила поговорить со Светланой.
— Да уж, — подружка скрестила руки на груди, она встала и, подойдя к окну, наверное, с минуту смотрела во двор.
— Что делать? — спросила Татьяна.
— Я думаю, — ответила Светлана и подняла палец кверху.
Так прошла ещё одна минута, затем ещё. Наконец Татьяна не выдержала и произнесла:
— Не грузись, это мои проблемы.
— Твои? — хмыкнула хозяйка дома. — С каких это пор чужие долги стали твоими? Я так поняла, что долг у твоего Никитки был ещё до того, как расписались. Верно?
— Похоже на то.
— Не похоже, а наверняка так и есть. А ты говорила про свою дачу раньше, я имею в виду то, что тебе отец её подарил?
— Конечно, говорила, — тут же призналась Татьяна. — Мы ведь туда ездили с Никиткой, ему она понравилась.
— И ты сказала, что она теперь твоя?
— Ага.
— Дура, — непроизвольно произнесла Светлана. — А после этого он сделал тебе предложение?
На пару секунд Татьяна задумалась, она прокрутила в голове все даты и выстроила цепочку действий.
— Не сразу, но недельки через две.
— Недельки через две, — Светлана хмыкнула. — Итак, что происходит: твой муженёк влезает в какую-то афёру, получает убыток, отмазаться от долга не может, и, по всей вероятности, проценты не маленькие. И вот, вуаля, у его девушки, это у тебя, оказывается хороший капитал в виде недвижимости. Узнав об этом, он сразу же тебе делает предложение, а после в бой вступает тяжёлая кавалерия в виде его матери. Ну как же, свекровь — милая женщина, муж — любимый, как же тут не отказать, ведь ради любви можно пожертвовать всем, даже дачей.
— Уж как-то всё криминально у тебя получается, — пробубнила Татьяна.
— Уж извини, но это единственное, к чему я пришла.
— Да нет, он не такой, — попыталась Татьяна оправдать своего мужа.
— Ха-ха, — театрально произнесла хозяйка дома. — Если он не такой, то почему его мать потребовала от тебя продажу дачи, а после то же самое потребовал и твой муженёк? Сейчас отбрось в сторону свою любовь, она не даёт тебе разумно думать. Ну представь, что этот долг у моего мужа, к примеру, он проигрался в карты или на бирже, не суть важно, и вот приходит его мамаша ко мне и говорит: «Перекрой должок своего муженька». Как тебе такой расклад?
Татьяна поняла, к чему клонит её подруга. Она встала с дивана и тоже подошла к окну. Как-то раньше она об этом не думала. «А действительно, почему я должна продавать свою недвижимость и гасить чужой долг?» — появилась у неё такая мысль.
— Он тебя предал, — холодно произнесла Светлана.
— Предал.
— Да, предал, проще сказать — обманул. И вот почему долг был до свадьбы? Так почему же он тебе об этом сразу не сказал? Ведь твоя свекровь права: все расходы пополам, значит, теперь часть долга висит на тебе. Он тебя обманул. Если бы сказал сразу, то ты наверняка задумалась бы: «А на кой чёрт тебе этот мужик с таким прицепом?»
— Я даже не знаю, — призналась Татьяна.
— Он это скрыл от тебя специально, а теперь, когда ты окольцована, он побоялся сказать, поэтому стрелки перевёл на мать. Она нейтральный человек, тебе на неё наплевать, можешь с ней поругаться, не разговаривать. Но от этого долг никуда не денется. И опять твой Никитка пушистый и тёплый, и опять ты его любишь и готова ради этого идиота на всё.
— Он не идиот, — обиженно произнесла Татьяна.
— Это я метафорически. Но он лгун и предатель. Если он это сделал сейчас, то сделает и потом.
— Как у тебя всё просто получается, — подружка вернулась к дивану, села и стала нервно перебирать пояс на платье.
— Кто-то же тебе должен открыть глаза. Что такое любовь, я сама знаю, сравнила бы с наркоманией — хочется ещё и ещё этого бесконечного кайфа. И свекровь нашла самое подходящее время — сейчас ты на пике эйфории своей любви к мужу.
— Ты хочешь сказать, что Никита сделал мне предложение лишь только потому, что у меня есть недвижимость, которую можно продать и закрыть его долг?
— Может, и да. А может, и нет, не могу ничего конкретного сказать, — но то, что он скрывал свой долг раньше, меня настораживает, а ещё больше меня возмущает то, что его мать и твой муж требуют, чтобы именно ты погасила его долги. Ты! — Последнее слово Светлана произнесла так громко, что Татьяна вздрогнула.
Они ещё какое-то время поговорили о поведении Никиты, а после Светлана перевела тему в другое русло.
От своей подруги Татьяна ушла со злостью, она чуть было не поругалась, обвинив Светлану в том, что она просто-напросто завидует ей, ведь со своим мужем она постоянно цапалась. А Никитка не такой, он нежный, ласковый и любит её.
Пока шла домой, всё ругала свою подругу. Она обрисовала всё в чёрных красках, словно Никита только и ждал, когда она поставит подпись в ЗАГСе.
Она переступила порог своего дома, втянула носом запах жареной картошки, на лице появилась улыбка, и на мгновение все чёрные мысли о долгах тут же испарились.
— Что у нас на обед? — весело спросила Татьяна и, зайдя на кухню, обняла любимого мужчину.
— Ну, у меня жареная картошка с жареной картошкой и ещё раз жареная картошка.
— Обожаю твою жареную картошку, — и молодая женщина поцеловала мужчину.
Вечер прошёл на ура, они смеялись, посмотрели фильм, даже прогулялись, а после долго валялись в постели. Как же она обожала его руки, губы и слова, которые он шептал ей на ушко. Это гипноз, это эйфория, может, это и есть то самое счастье, о котором так много говорят.
Утро наступило неожиданно, вроде вот только уснула, и уже пора вставать. Опять рабочая неделя, нужно бежать и что-то делать, и ради чего? Ради денег, которые позволят тебе жить, купить еду, погасить квартплату, если что-то ещё останется, то купить что-то из одежды.
Экономика — злая штука, все вроде бы знают что это такое, но в то же время ни черта в ней не разбираются. Вы когда-нибудь думали, почему в городе в основном продуктовые магазины? Ну, с этим понятно, без еды никуда. Затем аптеки — это бизнес, людям просто внушают, что они больные. А ещё банки, именно банки делают прибыль. Вы посмотрите отчёты правительства: каждую неделю отчёт — «Сбербанк получил прибыль 17 млрд» (это я условно), а сталепромышленная компания сколько получила прибыли? Упс, оказывается, убытки. Финансы так устроены, что они будут всегда приносить прибыль. Ну ладно, мы не об этом.
— Ну что, когда пойдём продавать твою дачу? — как только Татьяна закончила завтракать, спросил её Никита.
Этот вопрос прозвучал больно, такое ощущение, что Татьяна получила пощёчину. Она вздрогнула и с ужасом посмотрела на мужа. И в ту же секунду всплыли слова Светланы: «Он лгун, он предатель, он трус».
— Я ещё не решила, — честно призналась Татьяна.
— Ладно, ладно, — увидев расстроенный вид жены, ответил Никита, — просто время не ждёт. Вот загасим долг и заживём, — он сказал это с идиотской улыбкой на лице.
— Заживём, — хмуро ответила молодая женщина и, подойдя к раковине, стала мыть посуду.
«А почему, действительно, я должна гасить чужой долг», — подумала она и поставила чашку на поднос.
— А если бы у меня не было дачи, что бы ты делал? — спросила Татьяна у Никиты.
Этот вопрос его поставил в тупик.
— 2,5 млн — это большие суммы, тебе её не потянуть. Мне всё равно, откуда у тебя взялся этот долг, но у меня один единственный вопрос: а как ты бы его сам гасил?
— Мы же семья. А в семье всё поровну.
— Это я уже слышала, но ты мне не ответил, как бы ты гасил свой долг, если бы у меня не было дачи.
— Я бы… — Никита замолчал, он лихорадочно думал, но его математика никак не давала положительного результата.
— Твоим окладом ты бы его не загасил, ты бы работал только на одни проценты. А теперь возьми и вычеркни из своей памяти мою дачу, её нет.
— Как нет? — удивился Никита.
— Нет, просто этой дачи не существует.
— То есть ты хочешь сказать, что не поможешь мне? — его лицо стало бледнеть.
— Я сказала, что дачи нет, — Татьяна специально это произнесла, она хотела узнать, как её муж стал бы перекрывать свой долг, узнать, какие у него финансовые планы.
— Значит, вот как, — с обидой в голосе ответил Никита, — значит, любовь отдельно, а с долгами сам разбирайся.
— Не обижайся, но это не мой долг, он твой, и жертвовать своей дачей я пока не хочу. Подумай, как бы ты мог решить эту проблему.
— Как, как? — словно ворон, закричал Никита. — Да никак!
— Меня это не устраивает, — холодно ответила жена.
И Никиту не устраивало то, что Татьяна устроила ему допрос и уже в открытую намекнула, что дачу продавать не будет, что он сам разбирается со своим долгом. Злясь на свою жену, он быстро оделся, что-то пробурчал в коридоре и с недовольной миной на лице ушёл.
Уже к вечеру появилась свекровь. Когда Татьяна открыла дверь и увидела лицо Ольги Викторовны, поняла, что Никита уже пожаловался своей матери, и теперь ей предстоит тяжёлый разговор.
— Как ты можешь, — закричала свекровь, — как ты можешь своему мужу отказать! Он ради тебя всё, всё! — она потрясла своей рукой, словно находилась на трибуне. — А ты не можешь пожертвовать малым!
— Малым? — удивилась Татьяна. Ей вообще не нравилась тема долга Никиты, она хотела, чтобы он нашёл другой способ перекрыть его, но не за счёт её недвижимости, но оказывается, он и не думал этого делать.
— Да, малым, — парировала Ольга Викторовна. — Ты молодая, ещё заработаешь с десяток себе дач. А сейчас у Никитки проблемы, их надо срочно решить, иначе… — Она не закончила, зашла на кухню, налила себе стакан и залпом выпила.
— Нет, — жёстко произнесла Татьяна.
Она уже решила для себя однозначно: ни за что не будет продавать дачу. Пусть даже всё горит, но она её не продаст, хотя бы потому, что никакого отношения к долгу её мужа она не имела, и второе немаловажное — как она подсчитала, это 8 лет её работы, 8 лет вычеркнуть из жизни, чтобы перекрыть какой-то вшивый долг мужчины, который теперь считался её мужем.
— Что ты сказала? — Ольга Викторовна поставила стакан на стол и, развернувшись к невестке, ещё раз спросила: — Что ты сказала?
— Да, я жена Никиты, вы это правильно подметили ещё вчера. Но его долг никак не связан со мной, он связан с вами, вы его мама. Так почему же тогда вам, Ольга Викторовна, не продать свою квартиру?
Татьяна знала уже ответ, ей Светлана показала, как взглянуть на проблему со стороны, поэтому она себя поставила на место свекрови, и вот теперь смотрела на Ольгу Викторовну, которая, словно рыба, выброшенная на берег, то открывала, то закрывала рот, но слов не произносила.
— Никита ваш сын, у него долг, как вы говорите, в 2,5 млн. Не я его получила, а он, я его не подталкивала и даже была не в курсе, пока вы мне об этом не сказали. Так почему же тогда вы, мама своего сына, не поможете закрыть ему его долг?
Лицо Ольги Викторовны покраснело. Татьяна даже испугалась, что у свекрови будет сейчас сердечный приступ. Она подошла к графину и, налив стакан воды, протянула Ольге Викторовне.
— Вот значит как, — наконец произнесла женщина, — значит, пусть теперь мать гасит долги твоего мужа.
— Нет, — перебила её Татьяна, — когда он получил свой долг, я не была его женой, он был вашим сыном и им же остаётся.
— Всё понятно, — Ольга Викторовна тяжело задышала, — всё понятно, — ещё раз повторила она и опустилась на стул. — Я тебя приняла в свою семью, Никита выбрал тебя в жёны, а ты…
— А я выбрала его в мужья, — парировала Татьяна. — Я не просила меня включать в состав членов вашей семьи.
— Так не пойдёт, нет-нет, не пойдёт. Никита твой муж, и ты обязана…
— Ничего я не обязана, — уже со злостью в голосе ответила Татьяна, её стало бесить эта тема с долгом. — Я не буду продавать дачу, и спасибо, что рассказали про долг моего мужа, про то, что он скрыл его, и только вы мне про него поведали. Спасибо, что приоткрыли глаза, теперь я вижу своего Никиту. Я не продам дачу, — ещё раз повторила Татьяна и вышла из кухни. — Это моя недвижимость.
— Вот так и проверяется любовь, — произнесла Ольга Викторовна. — Стоило тебе столкнуться с первой трудностью, как предала своего мужа.
— Я предала? — Татьяна уже с трудом сдерживала гнев. Она редко злилась, знала, что это удел страха, но сейчас она действительно боялась: за свою любовь, за себя, за своё будущее.
— Для тебя Никита готов на всё…
— Не говорите этого, похоже, вы мало знаете своего сына. Где вы сейчас находитесь? — и Татьяна развела руки в стороны. — Правильно, в квартире. Я предложила Никите в своё время снять квартиру, и знаете, что он мне ответил? «Это дорого, поехали к маме».
— Неправильно он предложил.
— Я устроилась на работу, заработала деньги, и теперь я плачу за эту квартиру. И вы мне говорите, что Никита готов жертвовать? Чем, если он даже за квартплату сейчас не может платить? О какой жертве вы говорите?
— И давайте закроем эту тему с долгом, она меня не касается, — к этому решению Татьяна пришла ещё вчера, и теперь ей предстояло выдержать натиск как со стороны свекрови, так и со стороны мужа. Вот только к чему это приведёт, она пока ещё не знала.
— Я всё поняла, — Ольга Викторовна опустила голову. — Вот она, твоя хвалёная любовь.
— Не приплетайте сюда любовь. Она никакого отношения к долгу вашего сына не имеет.
— Твоего мужа, — пояснила свекровь.
— Я ещё раз хочу сказать: дачу своего отца я продавать не буду, а если даже и продам, то деньги на погашение долга не дам.
Женщина поднялась со стула. Наверное, с минуту она стояла, думала, что бы ещё сказать невестке, но никаких других аргументов она не могла высказать, поэтому тихо вернулась в коридор, оделась и ушла.
Вечером вернулся Никита. Он своим видом показал, что обижен на молодую жену: молча поужинал, также молча посмотрел телевизор, умылся и демонстративно ушёл спать.
Прошла неделя. В гости зашла золовка Юля, она была старше Никиты на 3 года. Минут через пять после общего разговора она перешла к долгу своего брата.
— Я вашей матери всё уже сказала, — сразу же ответила Татьяна, — и сказала своему мужу, что не буду принимать участие в погашении его долга.
— Он же от тебя уйдёт, — честно призналась Юля.
Что-то подобное Татьяна уже предполагала. Она постаралась просчитать все последствия своего отказа, понимала, что долг никуда не денется и Никите его всё равно придётся закрывать. А если она не будет принимать в этом участие, то становится ненужной.
— Подумай, Никитка, конечно же, дурак, коли влез в эту кабалу, но он мой брат, непутёвый, но брат, а ты жена непутёвого мужа. Может, всё-таки… — золовка замолчала, она постаралась улыбнуться, но это у неё плохо получилось. — Ладно, решай сама, свою миссию переговорщика я выполнила.
— Спасибо, — пробубнила Татьяна и пошла провожать Юлю.
***
Всё рушилось. Семья, о которой мечтала Татьяна, разваливалась на глазах. Никита стал нервным, теперь он спал в гостевой комнате, приходил поздно, если и говорил, то как робот. Татьяна пыталась с ним поговорить, помочь найти решение из его финансовой ямы, но он верил лишь в один ход — это продажа дачи своей жены и одним махом решить проблему.
В гости ещё раз приходила Ольга Викторовна. Теперь она уже не говорила, что невестка лапочка, «ни птичка, ни дочка», а просто жена, которая должна пожертвовать собой ради спасения мужа.
И опять, Татьяна заявляла, что не продаст свою недвижимость.
Потом пошли угрозы, оскорбления и ультиматум: или деньги, или её муж от неё уходит.
— Что я тебе говорила, — когда вечером в гости зашла Светлана и узнав про ультиматум Никиты, заявила подруга.
— Помолчи, — ответила Татьяна.
Она уже плакала и рыдала, и металась по комнате, причитала и кричала, ругала себя, что влюбилась в Никиту, проклинала его малодушие за то, что скрыл от неё свои долги, ненавидела свекровь, которая первая потребовала продать дачу, а теперь ещё и подруга, что решила выступить в роли оракула и предвещала ей самое мрачное, если останется с мужем.
И всё же надо было что-то делать.
— Ты когда продашь дачу? — как-то вечером спросил её Никита.
— Ещё слово, и мы с тобой расстанемся.
— Да пойми ты, — с истерикой в голосе закричал Никита. — Я же тебя люблю, а долг — это же мелочи, закроем и будем жить.
— Заткнись! — зло произнесла Татьяна.
— Это ведь не твоя дача.
— И не твоя! — парировала она.
— Тогда что ты за неё зацепилась, мне нужно срочно закрыть…
— Вали! — Татьяна даже не успела подумать, как закричала на своего мужа. — Вали к своей матери, выклянчивай у неё деньги! Ты предал меня, ты молчал про свой долг, и даже когда расписались, ты продолжал молчать, потому что ты трус!
Татьяна смотрела в лицо своему мужу. Он сперва отшатнулся от неё, затем лицо покраснело, а после стало бледнеть.
— Ты ничтожество! Ты специально тянул время, чтобы я поставила галочку в ЗАГСе, а потом прислал ко мне свою мать, твою мать! — ещё раз повторила Татьяна. — Потому что у тебя опять не хватило смелости самому сказать: «Я женился на тебе из-за денег, потому что я в жопе, потому что я дурак, потому что я ничтожество».
Каждое слово, словно пощёчина, ударяло Никиту по лицу, он всё больше и больше краснел.
— Ты мразь, — произнесла молодая женщина, — ты гнида, ты элементарное чмо.
Если бы Никита остался в доме, она бы продолжила его унижать, вспомнила бы всю энциклопедию этих отвратительных слов. Но её мужу не хватило даже сейчас смелости что-то возразить, поскуливая словно собака, он попятился к двери.
— Убирайся! — крикнула Татьяна.
Она уже знала, что разведётся, знала, что останется одна. Но также Татьяна знала, что избавится от этого груза — нет, не долга её мужа, а от этого человека, которого ещё несколько дней назад любила, а теперь ненавидела за слабость, за трусость, за неспособность брать на себя ответственность.
Никита схватил сумку и стал быстро складывать туда свои вещи.
— Не забудь это, — она швырнула ему бритву, — всё, что оставишь, я выброшу на помойку.
Он собирался молча, возможно, надеялся, что его любимая Татьяна бросится к нему и попросит остаться. Никита несколько раз оглядывался назад, смотрел на неё, но женщина ждала. Это был не её Никита, не её идеал, не её мужчина, это была фальшивка, подделка, обманка.
— Я подам на развод, — когда Никита уже стоял в коридоре и готов был открыть дверь, произнесла Татьяна.
— Не делай этого, — дрожащим голосом попросил её муж.
— Не тебе указывать, что мне делать! Я разведусь, и больше ко мне не приходи! Я ненавижу тебя и ненавижу твою мать! Вон!
Хозяйка дома подошла, открыла дверь и вытолкнула на площадку мужчину, а после с грохотом закрыла её и тут же повернула ключ в замке.
Её брак не продлился и месяц, а последняя неделя была ужасной. Татьяна сидела на диване и плакала, долго плакала, и даже когда кончились слёзы, она продолжала хныкать, просто не могла остановиться. А после вспомнила, что ещё вчера Светлана приглашала её в кино. Взяла телефон и набрала номер подруги.
— Предложение в силе?
— Конечно же! — тут же ответила Светлана.
— Тогда я бегу, — она поднялась. — Сегодня будем кутить, плясать и до полуночи гулять!
Отключив телефон, хозяйка дома подошла к зеркалу и какое-то время смотрела на своё отражение. На неё смотрела усталая женщина. Татьяна улыбнулась ей — и отражение улыбнулось в ответ, затем подмигнула — и отражение тоже подмигнуло. Затем засмеялась — и женщина, что смотрела из зеркала, тоже засмеялась.
— Ну что же, мир не рухнул, а значит, продолжаем жить! — и на этих словах Татьяна побежала одеваться.
