— Даш, только послушай! Я видел потрясающий кухонный гарнитур в «МебельГрад»! Идеально подойдёт для маминой кухни, как раз в тех оттенках, которых она хотела! — Лёша, сияя энтузиазмом, уткнулся в планшет, листая фотографии мебели. — Смотри, как здорово будет смотреться!
Даша хмыкнула и продолжила разбирать продукты после магазина, не удостоив мужа даже взгляда.
— И как, по-твоему, отреагирует Зинаида Михайловна, когда узнает, что этот шикарный гарнитур выбирала я? Скажет, что у меня нет вкуса и что все эти современные штучки — выброшенные на ветер деньги? — она начала энергично нарезать овощи для салата. — Или, может, как в прошлый раз, заявит, что я пытаюсь выставить её старой рухлядью, которой нужно менять мебель?
Лёша вздохнул, откладывая планшет.
— Ты преувеличиваешь! Мама будет счастлива! Она давно хотела обновить кухню!
— Ну так обнови, кто тебе мешает? — Даша продолжала яростно шинковать огурцы, словно они были виноваты во всех её бедах со свекровью. — Только меня в это не втягивай!
— Даш, это же юбилей! Пятьдесят пять — серьёзная дата! Я подумал, что мы могли бы скинуться и…
— Мы? — Даша отложила нож и повернулась к мужу. — Мы — это кто? Ты и я? С каких пор мы скидываемся на подарки для твоей матери, которая меня на дух не переносит?
— Ну перестань! — Лёша попытался обнять жену, но она уклонилась. — Мама просто… Такая… Она не умеет иначе!
— Такая? — Даша скрестила руки на груди. — Когда она позвонила в турагентство и отменила наш отпуск, потому что считала, что мне лучше провести отпуск на её даче — это только так она умеет?
Лёша виновато опустил глаза. Этот случай было сложно оправдать даже ему.
— Послушай, я понимаю, что у вас бывают трения…
— Трения? — перебила Даша. — Лёш, твоя мать уже пять лет ведёт против меня необъявленную войну! Она считает, что я недостаточно хороша для её сыночка, и делает всё, чтобы испортить мне жизнь! И теперь ты предлагаешь мне не только пойти на её юбилей, притворяясь, что мы одна счастливая семья, но ещё и раскошелиться на дорогущий подарок?
— Это для неё важно, Даш! — продолжал настаивать Лёша. — Многие годы она жила с одной и той же старой кухней, всё откладывала на нас с Мишкой! Теперь, когда брат переехал в Канаду и почти не общается, я для неё — всё что осталось! Неужели сложно сделать ей приятное?
— Вот ты и покупай со своих личных сбережений своей матери такой дорогой подарок, а я всё равно не пойду на её торжество!
— Но, Даш…
— Я не собираюсь тратить свой выходной на фальшивые улыбки и колкости от твоей мамаши! И уж тем более не буду тратить мои кровно заработанные на её капризы!
— Но мы же семья! — воскликнул Лёша. — Выйдя за меня замуж, ты стала частью нашей семьи! И мама тоже твоя семья теперь!
Даша расхохоталась так резко, что нож соскользнул и чуть не поранил ей палец.
— Семья? Ты это серьёзно? Твоя мать при каждом удобном случае напоминает, что я тут чужая! Что я недостаточно образованная, недостаточно хозяйственная, что я не умею готовить по её рецептам! И ты хочешь, чтобы я считала её семьёй? Да она скорее умрёт, чем признает меня частью вашей драгоценной династии!
Лёша открыл рот, собираясь что-то ответить, но Даша не дала ему вставить и слова:
— У меня есть своя семья! Родители, которые радуются каждому твоему приходу, хотя ты появляешься у них от силы пару раз в год! Сестра, которая всегда приглашает нас на семейные праздники! Вот это — семья! А не твоя мать, которая видит во мне лишь угрозу её контролю над тобой!
После утреннего скандала Лёша ушёл на работу, громко хлопнув дверью. Даша осталась дома одна, всё ещё кипя от возмущения. Она бесцельно бродила по квартире, раздумывая над сложившейся ситуацией. Почему Лёша никогда не видел очевидного? Почему каждый раз становился на сторону матери?
Зазвонил телефон — банковское уведомление о снятии средств. Даша открыла приложение и застыла: со счёта исчезли триста восемьдесят пять тысяч рублей. С их общего счёта, куда они оба откладывали на отпуск.
Дрожащими пальцами она набрала номер мужа. Лёша ответил после четвёртого гудка.
— Да? — его голос звучал виновато.
— Ты снял деньги с нашего счёта? — Даша старалась говорить спокойно, но внутри всё клокотало.
— Я собирался тебе сказать… — начал он неуверенно.
— Сказать, что? Что ты украл наши общие деньги? Деньги, которые мы копили на поездку в Турцию?
— Я не украл! — возразил Лёша. — Я просто взял часть нашего бюджета на подарок маме! Это нормально — тратить семейные деньги на семью!
— На твою мать! — прошипела Даша. — На твою мать, которая на прошлый Новый год подарила мне кухонные прихватки, а тебе — новый смартфон! На твою мать, которая заставила тебя не приглашать моих родителей на твой день рождения!
— Даша, пожалуйста, не начинай опять…
— Я не начинаю! — она почти кричала. — Это ты начал, когда решил, что можешь распоряжаться нашими деньгами без моего ведома! Мы договаривались, что любые крупные траты обсуждаем вместе! Или твоё слово ничего не стоит?
В трубке повисла пауза.
— Ты права! — наконец признал Лёша. — Я должен был обсудить это с тобой! Но ты категорически отказалась помогать, а я не мог подарить маме что-то незначительное на такую важную дату…
— И поэтому решил поступить за моей спиной? — Даша чувствовала, как внутри разрастается холодная ярость. — Можешь не возвращать эти деньги на счёт! Считай это моим прощальным подарком твоей матери! Но и на отпуск можешь не рассчитывать — поедешь отдыхать с мамочкой на дачу, как она всегда хотела!
— Даша, ты несправедлива! — в голосе Лёши слышалось раздражение. — Я пытаюсь сделать так, чтобы всем было хорошо!
— Нет, ты пытаешься угодить своей матери за мой счёт! Как всегда!
Она сбросила звонок и швырнула телефон на диван. Взгляд упал на фотографию на стене — их свадебное фото. Зинаида Михайловна стояла рядом с Лёшей, крепко держа его за локоть, словно боясь, что сын вот-вот сбежит. Даша помнила тот день — свекровь настояла, чтобы свадьба была «скромной», за городом, «в узком кругу». В итоге половину гостей составляли друзья и родственники Зинаиды Михайловны, а от Даши были только родители и младшая сестра.
Вечером, когда Лёша вернулся домой, Даша встретила его ледяным молчанием. Он попытался начать разговор, но натолкнулся на непробиваемую стену отчуждения.
— Я заказал гарнитур! — наконец сказал он, устав от тягостной тишины. — Доставят прямо маме домой за день до юбилея! Будет сюрприз!
— Поздравляю! — сухо ответила Даша, не отрывая взгляда от книги. — Уверена, Зинаида Михайловна будет в восторге!
— Неужели так сложно называть её мамой? Хотя бы иногда? — вздохнул Лёша. — Мы женаты уже пять лет…
— И за эти пять лет она ни разу не назвала меня дочерью! — парировала Даша. — Всегда только «Дарья» с таким выражением, будто у неё во рту лимон! Так что нет, я не буду называть её «мамой», потому что она мне не мать!
Лёша устало опустился в кресло.
— Я не понимаю, почему вы не можете найти общий язык! Другие невестки прекрасно ладят со свекровями…
— Да неужели? — Даша захлопнула книгу. — Может, другие свекрови не лезут в чужую жизнь? Не переставляют вещи в доме, когда приходят в гости? Не критикуют каждое решение? Не требуют еженедельных отчётов о том, как их сыночек питается?
— Она просто беспокоится…
— Нет, Лёша! Она не беспокоится! Она контролирует! А ты позволяешь ей это делать!
До юбилея Зинаиды Михайловны оставалось три дня. Напряжение в квартире Даши и Лёши можно было резать ножом — супруги едва разговаривали, стараясь не пересекаться даже за ужином. Каждый вечер Лёша задерживался на работе, а потом подолгу говорил с матерью по телефону, заперевшись в спальне. Даша делала вид, что её это не касается, но каждый раз прислушивалась к обрывкам разговоров.
В среду Лёша вернулся поздно. Его лицо выглядело решительным и каким-то отчуждённым.
— Нам нужно поговорить! — произнёс он, когда Даша уже собиралась идти спать.
— О чём? — она скрестила руки на груди. — О том, что твоя мать требует моего обязательного присутствия на юбилее? Или о том, что ты снял ещё денег с нашего счёта?
— Я подал заявление на развод! — тихо сказал Лёша, глядя куда-то мимо жены.
Даша почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она ожидала чего угодно — новых требований, упрёков, даже скандала — но только не этого.
— Что ты сделал? — её голос звучал неестественно спокойно.
— Подал заявление сегодня после работы! — Лёша наконец посмотрел ей в глаза. — Рассмотрение через месяц! У нас есть время, чтобы всё исправить, если захочешь!
— Если я захочу? — Даша издала нервный смешок. — Ты подаёшь на развод и говоришь «если я захочу»? Это что, какой-то изощрённый шантаж?
— Не шантаж! — Лёша покачал головой. — Я просто больше не могу жить в этой постоянной войне! Каждый раз, когда речь заходит о маме, ты превращаешься в… В кого-то другого! Злого, непримиримого! Я устал разрываться между вами!
— И ты выбрал её! — констатировала Даша. — Как всегда!
— Я не выбирал! Просто хотел, чтобы вы обе были в моей жизни! Чтобы моя семья была единой, а не разделённой на враждующие лагеря!
Даша подошла к окну, глядя на огни ночного города. Внутри неё бушевала буря эмоций, но внешне она оставалась удивительно спокойной.
— Все эти годы я думала, что проблема в твоей матери! В её неприятии меня, в её желании контролировать нашу жизнь! Но сейчас я понимаю, что настоящая проблема — в тебе!
— Во мне? — он выглядел искренне удивлённым.
— Да, в тебе! Во взрослом мужчине, который так и не смог вырасти и отделиться от матери! Который боится её расстроить больше, чем потерять собственную жену! Который готов разрушить брак, лишь бы не обидеть мамочку!
Телефон Лёши зазвонил. На экране высветилось «Мама». Даша горько усмехнулась.
— Ну что же, не заставляй её ждать! Уверена, она жаждет узнать, как продвигается её план по возвращению сыночка в родное гнездо!
— Даша, это несправедливо! — повысил голос Лёша, но всё же ответил на звонок, отойдя в другую комнату.
Через пятнадцать минут он вернулся, выглядя ещё более расстроенным.
— Мама звонила узнать, идём ли мы вместе на юбилей! Я сказал, что…
— Что мы разводимся? — перебила Даша. — Или солгал, что всё прекрасно и твоя непослушная жена наконец согласилась быть паинькой?
— Я сказал, что у нас сложный период! — тихо ответил Лёша. — И она… Она хочет поговорить с тобой! Считает, что вы должны обсудить всё как взрослые женщины!
— Потрясающе! — Даша начала смеяться, но в её смехе не было ни капли веселья. — Твоя мать наконец признала, что я взрослая! Только для этого потребовалось заявление о разводе!
Телефон Даши завибрировал. Номер свекрови. Она показала экран Лёше.
— Как по часам! Интересно, что она скажет? Будет угрожать или умолять? Делать вид, что всегда любила меня как дочь или наконец высказать всё, что накопилось за эти годы?
Лёша выглядел потерянным.
— Даша, прошу, просто поговори с ней! Может, вы наконец найдёте общий язык!
— А если нет? — Даша пристально посмотрела на мужа. — Если не найдём? Ты всё равно разведёшься со мной, чтобы осчастливить свою мать?
— Я не хочу разводиться! — устало сказал Лёша. — Я хочу, чтобы мы были семьёй! Настоящей семьёй!
— Я тоже этого хотела! Но для тебя «настоящая семья» — это там, где все подчиняются воле твоей матери! И я больше не могу и не хочу так жить!
День юбилея Зинаиды Михайловны наступил внезапно. Лёша с раннего утра умчался к матери, собираясь помогать с приготовлениями к торжеству. Перед уходом он бросил последний умоляющий взгляд на Дашу.
— Может, всё-таки передумаешь? Хотя бы к вечеру подъезжай!
Даша покачала головой, не отрываясь от ноутбука.
— Удачного праздника! Передавай поздравления!
Как только за мужем закрылась дверь, она решительно открыла шкаф и достала большую спортивную сумку. Не торопясь, она начала собирать вещи Лёши — рубашки, брюки, свитера. Затем перешла в ванную и сложила его бритвенные принадлежности, шампунь, лосьон после бритья. Часы, запонки, коллекция маленьких фигурок животных из командировок — всё отправилось в сумку.
К полудню она закончила. Три огромные сумки стояли в прихожей. Даша вызвала курьера через приложение и указала адрес Зинаиды Михайловны.
— Доставить к семнадцати часам! — сказала она оператору. — Это очень важно, это подарок на юбилей!
В приложении для заказа цветов она выбрала скромный букет и приложила записку: «Возвращаю вашего сына туда, где его место. С наилучшими пожеланиями, бывшая невестка».
После этого Даша позвонила своей сестре.
— Лена, можно я к тебе приеду на пару дней? Да, опять из-за свекрови! На этот раз окончательно!
В квартире Зинаиды Михайловны царила праздничная атмосфера. Гости — преимущественно её подруги и родственники — расселись за длинным столом в гостиной. Новый кухонный гарнитур сверкал безупречной белизной в проёме открытой двери.
— Лёшенька такой заботливый! — хвасталась именинница соседке. — Всё сам выбрал, организовал доставку, сборку! Настоящий сын, не то что некоторые, что за границу сбежали!
Лёша вымученно улыбался, то и дело проверяя телефон. Ни одного сообщения от Даши.
В разгар застолья раздался звонок в дверь.
— Это, наверное, Верочка с мужем! — оживилась Зинаида Михайловна. — Лёша, открой, пожалуйста!
Лёша открыл дверь и остолбенел. На пороге стоял курьер с огромными сумками.
— Доставка для Зинаиды Михайловны! — бодро отрапортовал парень. — Распишитесь, пожалуйста!
— Что это? — Зинаида Михайловна протиснулась к двери. — Я ничего не заказывала!
— Это подарок! — курьер протянул ей планшет для подписи. — Тут ещё цветы!
Он вручил ошарашенной имениннице небольшой букет с прикреплённой запиской. Зинаида Михайловна прочитала её и побледнела.
— Что там, мама? — Лёша забрал записку. Прочитав, он выхватил телефон и набрал Дашу.
— Что всё это значит? — спросил он, как только жена ответила.
— Это значит ровно то, что написано в записке! — спокойно ответила Даша. — Я возвращаю тебя твоей матери! Раз уж ты подал на развод, я решила не тянуть кота за хвост! Забери свои вещи и не возвращайся! Я поменяла замки!
— Ты что, с ума сошла? — Лёша отошёл подальше от любопытных гостей. — Это же юбилей матери! Ты специально устроила этот цирк сегодня?
— А когда ты подал заявление на развод — это не было цирком? — голос Даши наконец дрогнул. — Ты думал, я буду умолять тебя остаться? Или побегу мириться с твоей матерью, чтобы сохранить брак? Извини, Лёша, но я себя уважаю! Пять лет я пыталась стать частью вашей семьи, пять лет терпела унижения и контроль! Больше не буду!
— Даша, давай поговорим, когда я вернусь домой! — примирительным тоном начал Лёша.
— У тебя больше нет дома со мной! — отрезала Даша. — Твой дом теперь там, где твоя мать! Где он всегда и был!
В этот момент за спиной Лёши раздался голос Зинаиды Михайловны:
— Это она, да? Дарья? Дай мне телефон!
Не дожидаясь согласия сына, она вырвала трубку.
— Послушайте меня, милочка! — начала Зинаида Михайловна ледяным тоном. — Твоё поведение недопустимо! Устраивать такие сцены в приличном обществе…
— Зинаида Михайловна! — перебила её Даша. — Поздравляю с юбилеем! Вы получили то, что всегда хотели — полный контроль над своим сыном! Наслаждайтесь! Только не удивляйтесь, когда через несколько лет он начнёт вас ненавидеть за разрушенную личную жизнь! А теперь, извините, я занята!
Даша отключилась. Зинаида Михайловна возмущённо уставилась на погасший экран телефона.
— Какая невоспитанная особа! И ты жил с этим все эти годы? — она повернулась к сыну. — Я всегда говорила, что она тебе не пара! Ну ничего, сынок, теперь всё наладится! Поживёшь пока у меня, а там и новую невесту найдём, приличную девушку из хорошей семьи…
Лёша смотрел на мать, впервые видя её такой, какой видела всё это время Даша — властной, манипулирующей, неспособной уважать чужие границы. И что-то внутри него надломилось.
— Нет, мама… — тихо сказал он. — Я не буду жить у тебя! И новую невесту мне не нужно искать! Мне нужна моя жена!
— Но она же выставила тебя вон! — всплеснула руками Зинаида Михайловна.
— И правильно сделала! — Лёша грустно улыбнулся. — Потому что я этого заслужил! Потому что пять лет я позволял тебе разрушать мой брак! И только сейчас понял, что натворил…
Он повернулся к ошарашенным гостям.
— Прошу прощения, но мне нужно срочно уехать! Пытаться спасти то, что ещё можно спасти…
