Есть люди, способные превратить любой праздник в театр абсурда. Именно такой оказалась мать моего Артёма – Валентина Петровна. Когда она позвонила мне и безапелляционным тоном заявила, что на мой тридцатый день рождения приедет её многочисленная родня из Саратова, я только усмехнулась. Но следующая фраза заставила меня вскипеть – оказывается, моим родителям на торжестве делать нечего. «Слишком много гостей будет», – отрезала она. Вот тут я поняла – война неизбежна.
– Катя, не принимай маму близко к сердцу, ладно? – просит Артём. Я морщусь от слова «бойфренд», которым он часто себя называет. Как филологу, мне гораздо ближе старомодное «жених» – в нём есть какая-то особая теплота и искренность.
– Тёма, как можно не обращать внимания? – качаю головой. – Ты же ведёшь меня знакомиться с мамой, это важный момент.
– Нет, ты не поняла, – вздыхает он. – Просто мама… она как танк – прёт напролом и не видит, что по пути всё крушит. Она и отца своим характером в могилу свела – он просто сбежал от нас куда глаза глядят.
Я только плечами пожала. Наверняка Артём преувеличивает. Мы обязательно найдём общий язык с Валентиной Петровной. Тем более, я выбрала для неё такой чудесный подарок – роскошный букет белоснежных хризантем.
– Деньги на ветер, – встретила нас будущая свекровь. – Лучше бы что-то полезное купили, сервелат там или буженину…
Я вопросительно глянула на Артёма. Тот виновато отвёл глаза – мол, я предупреждал. Дальше стало ещё интереснее.
– Мам, ты не с того начинаешь, – осторожно заметил он. – Это Катя, моя невеста. Я вас познакомить хотел.
– Кто не работает, тот не ест! – отчеканила Валентина Петровна. – Хотите ужинать – извольте потрудиться. Тёма, иди погуляй с Тузиком, а мы с твоей… как там её… будем салаты готовить.
– Катя, – мягко поправила я.
– А что я сказала? – удивилась она. – Артём, ты ещё здесь? Посмотри на Тузика – он уже сам поводок в зубах держит!
Пока я шинковала овощи для оливье, размышляла – чего в этой женщине больше: природной грубости или показной язвительности? Решила, что поровну того и другого.
Как только Артём вышел с маминым мопсом, начался форменный допрос:
– Готовить-то хоть умеешь? Я не про эти ваши модные салатики, а по-настоящему – щи, вареники, тефтели, расстегаи, плов… Сын говорит, ты в какой-то газетёнке пишешь, небось даже яичницу спалишь.
– В журнале, – поправила я. – Это современное глянцевое издание о стиле жизни – мода, психология, отношения, бьюти-тренды… Широкий спектр тем.
– А, типа «Крестьянки»? – хмыкнула она. – Помню такой журнал, я из него рецепты вырезала. Погоди-ка…
Она умчалась и вернулась с потрёпанной тетрадью:
– На-ка, полюбуйся.
Я вежливо открыла пожелтевшие страницы с надписью «Кулинарная книга».
– Голубцы из квашеной капусты, – прочитала я с изумлением. – Пастила из рябины… Грибные пельмени… Какой раритет!
– Сама ты… рарик! – фыркнула Валентина Петровна. – Тогда дело писали, не то что сейчас – шмотки да побрякушки… Тошно читать!
– А когда вы в последний раз открывали современный журнал? – поинтересовалась я. – Какой вам больше нравится?
– Да никогда не открывала, – отрезала она. – Мне и сериалов хватает, да передач про криминал.
– Не читал, но осуждаю, – процитировала я классику. – Понятно…
– Чего тебе понятно? – насторожилась она. – Так умеешь готовить или нет?
– Катя, меня зовут Катя, – вздохнула я. – И да, готовлю я прекрасно.
После визита я чувствовала себя как выжатый лимон – казалось, Валентина Петровна высосала из меня всю энергию.
– Она всегда такая… бодрая? – спросила я Артёма. – Я будто марафон пробежала.
– Это ещё цветочки, – усмехнулся он. – Ты бы видела её во время заготовок! Вот где настоящий конвейер – банки, крышки, маринады… Фабрика консервации в действии.
Я быстро поняла, что с такими людьми лучше держать дистанцию. Особенно когда Артём рассказал о маминой страсти к управлению всем и вся.
– В школе, где она работала завхозом, даже директор её побаивался, – усмехался он.
Глядя на Валентину Петровну, я охотно в это верила. Рядом с её богатырским ростом я, несмотря на свои метр семьдесят, чувствовала себя карманной собачкой.
Мы с Артёмом познакомились в редакции, где он работал IT-специалистом. Классическая офисная история – служебный роман. Но нас связывало гораздо больше: любовь к авторскому кино, современной поэзии, джазу и, конечно, кошкам.
– В детстве мама запрещала даже думать о котёнке, – вздыхал Артём. – Только собаки, причём обязательно декоративные. Лают как сирены, а выгуливать их всегда приходилось мне.
Через четыре месяца мы решили пожениться.
Я приехала в этот город учиться и осталась. Родители живут в другом регионе, я снимала квартиру, Артём – небольшую студию. После свадьбы планировали жить у него, пока не решим квартирный вопрос.
Свадьбу организовали в уютном ресторане «Эдем». Мои родители приехали за день до торжества. Папа – главный технолог металлургического завода, мама преподаёт иностранные языки. Люди они интеллигентные, но найти общий язык с будущей сватьей оказалось невозможно.
– Разгильдяи, а не официанты! – гремела Валентина Петровна. – С такой скоростью свадьба затянется до утра! Смените скатерти – мятые! Отполируйте приборы – тусклые!
– Это мама Артёма? – тихо спросил отец. При всей своей строгости, которую воспитала должность, он был поражён напором будущей родственницы.
– Как маршал на параде, – покачала головой мама. – И ростом как баскетболистка.
– Музыканты? Почему не готовы? – налетела на родителей свекровь. – Значит так! Обязательно включите Стаса Михайлова, Ваенгу, «Белые розы» и «Рюмку водки». Остальное на ваш вкус.
– Валентина Петровна, это мои родители, – вмешалась я. – Познакомьтесь: папа – Сергей Михайлович, мама – Елена Андреевна. Они специально приехали на свадьбу.
– Да? – даже не смутилась она. – А чего разоделись как на премьеру в Большом? Фраки, вечерние платья… Проще надо быть!
– Позвольте нам самим решать, что надеть на свадьбу дочери, – в голосе отца появились стальные нотки. – И вообще, судить о людях по одежде – занятие неблагодарное.
Валентина Петровна моментально надулась, почувствовав, что её поставили на место, и умчалась командовать персоналом. За столом наши родители сидели в разных концах зала.
– Дорогие Катя и Артём! – поднялся отец. – Вы оба успешны в своём деле, и это прекрасно. Но как все молодые, нуждаетесь в собственном жилье. Мы с мамой долго думали о подарке. И решение пришло само – мы дарим вам деньги!
Гости засмеялись. Дождавшись тишины, папа продолжил:
– Эти деньги – для первого взноса за квартиру. Надеюсь, такой подарок окажется кстати.
– Папа, это же целое состояние… – прошептала я растроганно.
– Ничего, дочка, – подмигнул он. – Продали дачу, машину сменил на более скромную. На новую успею накопить!
Надо было видеть лицо свекрови. Она заранее предупредила, чтобы мы не ждали от неё «королевских даров» – зарплата маленькая, хотя амбиции немаленькие.
– Понаехали тут… – процедила она так громко, что услышал весь стол. – Только пыль в глаза и пускают…
Как вы понимаете, между сватами сразу пробежала чёрная кошка. Впрочем, мои родители особо не переживали – им будущая родственница тоже не пришлась по душе.
Прошло несколько лет. Мы с Артёмом живём душа в душу, растим сынишку Мишу. Ему четыре, и он удивительно похож на дедушку – такой же вдумчивый, уже читает по слогам. В этом есть и моя заслуга.
Хотя со свадьбы минуло немало времени, Валентина Петровна до сих пор косо смотрит на моих родителей. Впрочем, к внуку заходит регулярно. Правда, общается с ним как старшина с новобранцем.
– Михаил! – командует она. – Руки мыть бегом! Бабушка приготовила сюрприз.
– Ура, сюрприз! – радуется малыш. – А что это?
– Надеюсь, что-то приятное, – шепчу я сыну. Хотя, зная свекровь, лучше не обольщаться.
– Сегодня научу тебя чистить картошку, – торжественно объявляет она. – В жизни пригодится! Для начала возьмём овощечистку…
– Вы серьёзно? – влетаю на кухню. – Вместо конфеты или машинки – трудотерапия? Что дальше – заставите окна мыть?
Валентина Петровна обижается, называет нас неженками, критикует нашего кота Барсика и уходит. Это случается так часто, что мы уже привыкли.
Но последняя история окончательно развела нас по разным берегам.
Не успела я оглянуться, как подкрался мой тридцатый день рождения. Я не из тех, кто скрывает возраст – зачем? Все говорят, что выгляжу моложе, а юбилей – просто цифра.
Заранее позвала родителей, они с радостью согласились приехать в субботу. Пригласила друзей, коллег. Даже Валентину Петровну позвали, надеясь, что она не испортит праздник. Но она начала это делать ещё по телефону.
– На свой день рождения своих родителей не зови, вместо них приедет моя родня – Огорошила меня свекровь
– Простите, связь плохая, не поняла – что сделать? – опешила я.
– Телефон смени, раз связь плохая! – рявкнула свекровь. – Говорю же – едут Петровы, моя родня с Владивостока. Сто лет их не видела. Чем не повод встретиться на твоём юбилее?
– Минуточку… – перебила я. – Валентина Петровна, давайте проясним – чей день рождения? Мой или ваш? По какому праву вы указываете, кому быть на моём празднике? Не слишком ли много на себя берёте?
– А что такого? – удивилась она. – Петровы уже в пути, не разворачивать же их. А с родителями потом увидишься.
Я давно подозревала, что свекровь нуждается в серьёзной терапии, теперь убедилась окончательно.
К счастью, Артём был дома и слышал разговор. Он выхватил у меня трубку:
– Мама, это переходит все границы! Это Катин день рождения, она зовёт самых близких – родителей и друзей. Как ты можешь ставить условия? Твои Петровы, эти дальние родственники, прекрасно разместятся у тебя – общайтесь на здоровье. Хочешь поздравить невестку – приходи одна. На твою родню ресторан не рассчитан.
Что тут началось! Телефон чуть не расплавился от криков. Мы оказались и неблагодарными, и бессердечными – такого набора эпитетов я давно не слышала.
Артём нажал «отбой» и включил беззвучный режим.
– Прости, Катюш. Родителей не выбирают. Пусть кричит, кто её слушает… Думаю, она просто одичала со своим мопсом.
Юбилей прошёл именно так, как я хотела – весело и душевно. Свекровь до сих пор дуется, искренне не понимая, что сделала не так.
Я считаю – если человек не способен понять элементарные вещи, нет смысла что-то объяснять. Лучше держаться подальше. А вы как думаете?
