Все гениальные аферисты не умирают – они превращаются в свекровей. По крайней мере, моя, Галина Петровна, могла бы написать учебник по монетизации семейных отношений. Каждый её визит – это мастер-класс по извлечению прибыли из всего, что попадается под руку: от укропа с грядки до старых спиц для вязания. Причём делает она это с таким артистизмом, что порой хочется аплодировать стоя. Вы думаете, я преувеличиваю? О нет, история только начинается, и скоро вы поймёте, что рядом с ней даже герои «Двенадцати стульев» выглядят наивными дилетантами. В конце концов, они всего лишь искали сокровища в мебели, а не пытались продать собственным детям результаты своего садоводства.
— Сокращения у них! Как будто специально выбрали момент! — мой муж Андрей меряет шагами кухню, сжимая кулаки. Его отражение мечется в стеклянных дверцах шкафчиков, как встревоженная птица. — Чёртов закон подлости! Только ипотеку взяли, только обжились немного…
— Тише, родной, — я беру его за руку, чувствуя, как напряжены его пальцы. — Жизнь полосатая, за чёрным всегда идёт белое. Справимся как-нибудь. И потом, ты же знаешь – мои родители всегда помогут. Они же обещали поддержать в случае чего.
— Благослови бог Сергея Николаевича с Ириной Васильевной, — он наконец присаживается, массируя виски. В последнее время он совсем измотан этой неопределённостью. — Без твоей семьи мы бы пропали. Они хоть понимают, что такое взаимовыручка.
— Для того семья и существует, — улыбаюсь я, ставя перед ним чашку горячего чая. — Хотя некоторые, похоже, считают иначе. Для них семья – это что-то вроде бизнес-проекта с пожизненными инвестициями.
— Ты про мою маму? — он грустно усмехается, обхватывая чашку ладонями. — Да, у неё своя философия. Как там в сказке – «всё продаётся, всё покупается». Только она эту сказку воспринимает как руководство к действию.
И это чистая правда. Галина Петровна, бухгалтер с тридцатилетним стажем, превратила свою жизнь в непрерывный процесс купли-продажи. На заводе, где она работает, зарплаты мизерные – едва хватает на коммуналку. Но это не мешает ей жить на широкую ногу, иметь новую мебель и регулярно менять гардероб. Она умудряется извлекать прибыль буквально из воздуха.
— Нужно уметь крутиться! — любит повторять свекровь, похлопывая по своим весьма внушительным формам, затянутым в очередной модный костюм. — В наше время или ты вертишься, как белка в колесе, или сидишь на пенсии и в магазине считаешь копейки.
Удивительно, как при таком подходе она пустила мою золовку Риту с семьёй на бесплатное проживание. Хотя, возможно, это часть какого-то хитроумного плана – с Галиной Петровной никогда не знаешь наверняка.
История Риты – классический пример того, как не надо строить жизнь. Сестра мужа с детства грезила замужеством, считая образование пустой тратой времени. В школе еле дотягивала до троек, мечтательно разглядывая глянцевые журналы на задней парте. Еле-еле окончила кулинарный техникум по настоянию матери и брата – те хоть как-то пытались вложить ей в голову мысль о самостоятельности. А потом влюбилась в сомнительного типа по имени Марк, который не то бизнесмен, не то аферист – никто точно не знает, чем он занимается. Зато все знают, что он ездит на дорогой машине и носит золотые часы, правда, происхождение этих благ покрыто туманом.
Беременность случилась внезапно, как гром среди ясного неба. До сих пор не знаю, как семье удалось затащить Марка в ЗАГС – говорят, Галина Петровна применила какие-то особые методы убеждения. Теперь они втроём живут в квартире, доставшейся ей от бабушки, – старая двушка в хрущёвке, но с хорошим ремонтом. А сама свекровь обитает в шикарной трёхкомнатной в новом доме, заработанной её покойным мужем, бывшим главным инженером. Квартира, надо сказать, – предмет особой гордости и зависти всех соседей.
— Я с них ни копейки не беру, — хвастается свекровь при каждом визите, поправляя очередную дизайнерскую брошь. — Такие убытки несу, но что поделать – родная кровь! Сейчас столько стоит сдавать квартиры, а я им просто так отдала.
— Естественно, — киваю я, разливая чай по чашкам. — Разве можно брать деньги с собственных детей? Особенно когда у них маленький ребёнок.
Она смотрит на меня, как на неразумное дитя, которое не понимает простейших законов экономики, и спешит сменить тему:
— Кстати, Леночка, я слышала, твои родители помогают вам с ипотекой? Золотые люди! Вот это настоящая забота, не то что некоторые…
— Да, помогают, — соглашаюсь я, пропуская мимо ушей явный намёк. — Сейчас у Андрея на работе сложности, вот и приходится обращаться к близким. В этом нет ничего постыдного.
— А мне никто не помогает, — вздыхает она театрально, промокая уголки глаз кружевным платочком. — Кручусь как могу – то клубнику продаю, то зелень. Всё сама, своими руками… Кстати, вам огурчики свежие не нужны? Дешевле рыночных отдам! И помидорчики есть, только сорваны, ещё тёпленькие!
Поначалу я даже не поняла, к чему она клонит. Думала, просто делится урожаем, как это делают нормальные родители. А когда дошло, чуть дар речи не потеряла:
— Галина Петровна, вы хотите продать нам овощи с собственного огорода? Те самые, что выращиваете на шести сотках?
— А что такого? — она пожимает плечами с таким видом, будто это самая естественная вещь в мире. — У меня, между прочим, сорт помидоров особенный, для засолки самое то. Андрюша в детстве обожал… И варенье есть, разное – малиновое, клубничное, из чёрной смородины. Можно оптом взять, сделаю скидку.
— Спасибо, мам, — муж явно чувствует себя неловко, его щёки заливает румянец. — Мы сами купим, если что понадобится. На рынке сейчас всего полно.
— Сами?! — я не могу прийти в себя, когда свекровь уходит, цокая каблуками по лестнице. — Андрей, она что, в детстве с тебя за обеды деньги брала? Или за то, что в школу собирала?
— Она просто очень любит купюры с портретами, — он невесело усмехается, собирая чашки со стола. — Раньше всё Петровым сбывала, но они в Мурманск перебрались. А Ритке с мужем продавать бесполезно – у них вечно ветер в карманах гуляет. Хотя Марк вроде неплохо зарабатывает, но куда деньги деваются – никто не знает.
— Не могу поверить, — качаю головой, глядя в окно, где свекровь как раз садится в такси. — Первый раз с таким сталкиваюсь. Моя мама всегда сумками овощи передаёт, да ещё и извиняется, что мало.
— Это ещё цветочки, — он хмыкает, обнимая меня за плечи. — Вот увидишь, чем дело кончится. У мамы всегда есть план Б. И В. И все остальные буквы алфавита.
И точно. Перед самой зимой свекровь явилась с огромной сумкой – такой, что еле втащила в лифт. Я, наивная, решила, что она наконец-то решила угостить нас соленьями-вареньями. Приготовилась вежливо отказываться, но…
— Смотри, доченька! — она достаёт аккуратно сложенные вязаные вещи. Свитера, шарфы, шапки – всё в модных пастельных тонах. — Всё своими руками, из чистой шерсти. По старинным схемам вязала, из журналов, которые ещё моя мама выписывала!
— Как мило с вашей стороны, — растрогалась я, примеряя нежно-голубой шарф с косами. — Он идеально подойдёт к моей новой куртке. И такой мягкий…
— Семьсот рублей! — объявляет она деловым тоном. — А если оптом возьмёшь – скидку сделаю. И коллегам можешь предложить, качество гарантирую! Сейчас такое в магазинах по три тысячи стоит, а у меня – практически даром.
Андрей моментально «вспоминает» про срочную необходимость купить продукты. А я остаюсь наедине со свекровью и её «бизнес-планом». Она раскладывает вещи на диване, как на прилавке, рассказывая о достоинствах каждой модели. Приходится купить злосчастный шарф – не столько из-за нужды, сколько чтобы прекратить этот цирк. Хотя, честно говоря, шарф действительно отличный. Видимо, некоторые люди действительно вкладывают душу даже в то, что планируют продать.
Свекровь явно рассчитывала на больший улов – это читалось в её разочарованном взгляде. И тут меня осенило:
— Знаете что, Галина Петровна? У моего отца целая компания друзей-рыбаков. Они зимой на озеро ездят, им тёплые вещи всегда нужны. Может, им предложить? Качество-то отменное.
— Ах, ты заметила? — она моментально оживилась, как продавец на восточном базаре. — Это же настоящее искусство! Посмотри на эти швы, на эти петельки – всё как на подбор!
Я едва сдержала смех – очень уж напомнила она персонажа из старого фильма, расхваливающего «фирменный коттон с настоящими лейблами». Когда вернулся Андрей, я всё ещё посмеивалась. Хотя, надо признать, вещи действительно оказались отличными – и шарф мне пригодился, и отцовы друзья потом благодарили.
Но Галина Петровна, почуяв во мне потенциального бизнес-партнёра, развернулась на полную катушку. Теперь она регулярно появлялась с какими-то «антикварными ценностями»: то притащит старый морской бинокль, то рыбацкие сапоги, а однажды даже приволокла древний велосипед «Урал» без переднего колеса.
— Леночка, — пыхтела она, отдуваясь после очередной транспортировки. — Ты же у нас продвинутая, в интернете разбираешься. Я слышала, там есть такие места, где старые вещи за хорошие деньги уходят. Может, поможешь? Двадцать процентов твои!
Андрей, увидев мои округлившиеся глаза, вскочил:
— Мама, прекрати этот цирк! Ты что, ключи от папиного гаража нашла?
Она радостно закивала:
— Там ещё столько всего! Лодка надувная, правда, дырявая немножко… Мопед, шифер, гвозди…
— И всё это ты собираешься к нам притащить? — муж схватился за голову.
— Конечно! — она просияла. — Как только продадите. Кстати, мне Марк помог всё это дотащить, я ему пятьдесят рублей пообещала. Он внизу ждёт, я ещё не расплатилась…
«Боже мой, — подумала я, — что за семейка такая? Неужели Андрей правда их родственник? Может, его в роддоме перепутали?»
Муж чуть ли не силой выпроводил мать, сунул Марку сотню за труды и немедленно отправил весь этот «антиквариат» на помойку.
Как я и говорила, чёрная полоса вскоре закончилась – не без помощи моих родителей мы закрыли ипотеку, да и у Андрея на работе дела наладились с приходом нового руководства. Мы даже отметили это в ресторане. Но наше счастье было недолгим – Галина Петровна готовила новый сюрприз.
Она явилась в субботу ни свет ни заря, с подозрительно щедрыми дарами – банкой смородинового варенья и маринованными огурцами.
— Мам, ты чего в такую рань? — зевнул Андрей, открывая дверь. — Семи ещё нет…
— Кто рано встаёт, тому бог даёт! — пропела она бодро. — Подъём, лежебоки!
Я вышла в коридор, кутаясь в халат:
— Чем обязаны?
— Всё на кухне обсудим! — она просочилась мимо нас, источая аромат духов и таинственности.
Начала она издалека, помешивая чай:
— Ну что, детки, можно вас поздравить? Квартирка-то теперь полностью ваша?
— Да, спасибо родителям Лены, — кивнул Андрей. — Очень помогли.
— Чудесно, чудесно, — она подвинула к нам варенье. — Угощайтесь, я столько сахара положила – ложка стоит!
Я из вежливости попробовала – приторно, как её голос.
— Так зачем пожаловали? — напомнила я.
Её ответ был подобен грому среди ясного неба:
— Вы переезжаете в мою квартиру и будете её снимать, а сюда въедет Рита.
— В вашей квартире будет жить моя дочь, а вы переедете ко мне на съемную — Заявила свекровь
— Что?! — мы с мужем подскочили одновременно.
Я чуть не потрогала её лоб – нет ли жара? Но сдержалась:
— С какой, простите, стати?
— По двум причинам, — пропела она. — Во-первых, у вас квартира большая, а детей нет – зачем вам столько места? Во-вторых, Риточка отказывается платить за коммуналку. Не мне же за неё платить! А так вы будете мне аренду платить, все довольны.
Андрей вскочил:
— Мама, я долго молчал, но это уже слишком! Ты везде ищешь выгоду – даже в отношениях с детьми! Ты что, серьёзно предлагаешь нам платить тебе, чтобы Ритка с мужем-бездельником жили в нашей квартире?
— Почему бездельником? — она пожала плечами. — Им просто так удобнее. Не будь эгоистом, сынок.
— Ты знала о наших проблемах с ипотекой? — его голос дрожал. — Знала. И выжидала момент, чтобы провернуть свою аферу? А родители Лены реально помогли, по-родственному!
— Вместо того, чтобы торговать с нами помидорами и шарфами, — добавила я.
— Тогда не ждите от меня помощи! — она выпрямилась. — Кто вам варенье будет носить?
— Вот оно что, — Андрей спокойно встал, собрал банки в её сумку. — До свидания, мама. Разговор окончен.
Когда дверь за ней закрылась, я повернулась к мужу:
— Слушай, а ты точно её сын? Вы такие разные…
— Роднее некуда, — он невесело усмехнулся. — Но общаться больше не хочется. Стыдно за неё, понимаешь?
Я кивнула. Иногда за родных бывает стыднее, чем за чужих. Особенно когда они считают родственные связи поводом для бизнеса.
