Я как раз протирала пыль на полке в гостиной, когда в дверь громко постучали — так резко, что ваза на подоконнике дрогнула и чуть не свалилась. Я вздохнула, понимая, что этот звук не предвещает ничего хорошего. Володя выглянул из кухни, где мыл чашку после завтрака, и устало пожал плечами.
— Опять они, да? — пробормотал он, хотя и так было ясно.
Не успела я подойти к двери, как она уже распахнулась настежь, и в прихожую, расталкивая обувь, ворвалась Валя. На лице её сияла довольная улыбка, будто она только что вернулась с победного парада. Следом с трудом протиснулся её муж Фёдор, с рюкзаком на спине и уставшим видом. Последним влетел Димка, как вихрь — куртка уже валялась на полу, ботинки разлетелись в разные стороны.
— Ой, Володя! Привет, родной! — завопила Валя, кинулась к брату и сжала его в объятиях, как медведица. — Мы к вам на часок всего, по соседству были.
Я скептически приподняла бровь. На часок? Это она так каждый раз говорит.
Не успела я вставить ни слова, как Валя уже направилась на кухню, бросая мне через плечо:
— У вас что-нибудь перекусить есть? Мы с дороги проголодались!
Я поджала губы и бросила тревожный взгляд на Володю. Он только развёл руками, показывая, что бесполезно спорить.
В кухне хлопнула дверца холодильника, и я поспешила туда, но было уже поздно. Валя, вытаскивая тарелку с пирогами, которые я специально испекла на воскресный ужин, тут же взяла три и крикнула Фёдору:
— Эй, иди сюда! У них тут вкусняшки!
Я застыла в дверном проёме, наблюдая, как Валя методично выкладывает на стол наши деликатесы — колбасную нарезку, сыр, салаты. Всё, что я готовила с любовью к празднику, мгновенно исчезло на тарелках.
Димка тем временем носился по комнатам, громко топая, и, наконец, добрался до ящика с игрушками, которые Володя давно поставил на антресоли — думали, что убрали подальше. Машинки одна за другой полетели на пол, а грохот и смех разносились по всему коридору.
— Лена, у тебя что, чай не заварен? — возмущённо крикнула Валя, уже нарезая торт. — Ну ты даёшь, гостей совсем не ждёшь!
Я сделала глубокий вдох и сдержала ответ, который уже вертелся на языке. Володя молча присел на табуретку, опёрся локтями на колени и сжал виски пальцами. Хотелось крикнуть, но я только тихо ответила:
— Сейчас заварю…
Валя вытащила банку с дорогими оливками, щедро высыпала половину в салатницу и смачно подцепила одну вилкой. Я мельком глянула на Володю — он тяжело выдохнул, словно собирая последние крохи терпения.
А у меня в голове уже крутилась одна мысль: сколько мы ещё будем это терпеть?
***
Валя наведывалась регулярно, как по расписанию. Каждое воскресенье — к нам, на следующей неделе — к брату Славику, потом снова к нам. Это был её круговорот по маршруту «семейное нашествие». И всякий раз дом погружался в хаос. Она чувствовала себя хозяйкой, устраивая ревизию в наших запасах и ставя на стол всё, что найдёт. Фёдор обычно разваливался на диване с пультом в руках, переключая каналы, пока Димка бесчинствовал по всей квартире, разбрасывая игрушки и переворачивая всё вверх дном.
— Ну что за привычка у неё… — пробормотала я, опустив плечи. — Просто лезть в холодильник и выгребать всё самое лучшее.
— Она даже не спросила, можно ли, — добавил Володя с горечью. — Как будто ей кто-то дал право на наши продукты.
Я уже и не помню, когда последний раз спокойно провела выходной. Всё время уходило на приведение квартиры в порядок после их визитов. Вчера, например, Валя умудрилась открыть банку с дорогими маринованными грибами, которые я специально берегла к юбилею мамы. Она ещё и сказала с ухмылкой:
— Ну, ты ж понимаешь, на празднике всё равно съедят, так чего ждать?
Я почувствовала, как меня накрывает тяжёлое чувство раздражения, почти злости. Неужели Валя действительно не понимает, как нам тяжело? Или просто не хочет понимать?
***
Утро понедельника началось с напряжённого молчания. Я сидела на кухне, машинально помешивая ложкой чай, хотя он уже остыл. Володя появился позже — помятый, угрюмый, с тёмными кругами под глазами после очередной бессонной ночи. Я знала, что его беспокоит всё то же — вчерашнее нашествие Вали и её семейства, которое вымотало нас до предела.
— Лен… — Володя сел напротив и опёрся локтями на стол. — Так больше нельзя. Я серьёзно. Я уже на грани.
— И что нам делать? — вздохнула я. — Валя всё равно придёт, даже если мы притворимся, что уехали. Они с Федей открывают дверь своим ключом — в прошлый раз даже не постучали.
Володя закрыл глаза, как будто обдумывая что-то.
— Знаешь, я тут подумал … — начал он.
— Что? — Я с интересом вскинула брови.
— А если сделать так, чтобы ей просто не хотелось к нам приходить?
Я нахмурилась, пытаясь понять, к чему он клонит. Володя подался вперёд, заговорщически понизив голос:
— Мы привыкли терпеть её выходки, потому что боимся конфликта. Но что, если они сами решат больше не приходить?
— Как? — недоумённо спросила я.
— Пустой холодильник. — Уголки его губ дрогнули в лёгкой улыбке. — Представь: они приходят, как обычно, а у нас — пусто. Ну, почти пусто.
— А чем кормить? — Я уже начала понимать замысел, и внутри что-то приятно кольнуло от озорной идеи.
— Кашей гречневой. Только её и оставим. И ещё… — Володя прищурился. — Горчицы немного. Чтобы выглядело как полноценный стол.
Я непроизвольно засмеялась. Идея показалась мне не просто разумной, а почти гениальной в своей простоте.
— Ты серьёзно? Гречка и горчица?
— А почему нет? — Володя пожал плечами. — Мы ведь не запрещаем им приходить. Просто… у нас вот так получилось.
— Как бы ненарочно… — я ухмыльнулась, представляя лицо Вали, когда она заглянет в холодильник.
Решено. Мы взялись за дело с энтузиазмом, которого давно не испытывали. Всё, что было в основном холодильнике — колбаса, сыр, салаты, даже остатки пирога — перекочевало в маленький холодильник в кладовке. Он старенький, но рабочий, обычно там хранились запасы и консервы. Теперь он стал тайником для всей нашей еды.
Печенье, пряники, конфеты и фрукты аккуратно мы упаковали в контейнеры и закрытые банки и спрятали на дальние полки. Я даже обмотала банку с икрой старой газетой — на всякий случай, если Валя вдруг решит сунуть туда нос.
Володя аккуратно выставил на полку в основном холодильнике кастрюлю с гречкой — вчерашняя варка, густая и почти безвкусная. Рядом поставил баночку горчицы — как будто специально для «праздничного ужина». Я проверила ещё раз — ни кусочка колбасы, ни ломтика сыра, всё тщательно спрятано.
— Думаешь, подействует? Хоть на время отобьёт охоту приезжать? — задумчиво сказал он, закрывая дверцу холодильника.
— Надеюсь… — я улыбнулась, чувствуя странную лёгкость, будто гора с плеч свалилась.
План был простой и немного сумасшедший, но от мысли о нём становилось приятно и даже весело. Как будто мы наконец-то сделали первый шаг к тому, чтобы обозначить границы — пусть и не в открытую, но ясно дав понять: хватит нарушать наш покой.
Теперь оставалось только ждать воскресенья — дня, когда по расписанию Валя снова явится со своим семейством.
***
В это воскресное утро я проснулась с легкой тревогой. Казалось, что все под контролем, все готово, но мысль о предстоящей встрече с Валей все равно заставляла меня нервничать. Я аккуратно выскользнула из кровати и пошла на кухню. Володя уже сидел за на кухне с книжкой, делая вид, что читает.
— Ты хоть спал? — тихо спросила я, подходя к раковине.
— Немного, — отозвался он, не отрываясь от страницы. — А ты?
— Да как-то тоже не особо, — вздохнула я.
Не прошло и часа, как в прихожей раздался грохот — будто на лестничной площадке прорвало трубу. Валя влетела первой, сияя так, будто её уже ждали с праздничным угощением. За ней следом протиснулся Фёдор, а потом — Димка, который сразу кинулся к ящику с игрушками и с шумом вытряхнул его на пол.
— Володя, Лена! Ну что, вы готовы к воскресному обжорству? — Валя не подумала разуться и сразу направилась на кухню, стряхивая с пальто мокрый снег.
Фёдор привычно развалился на диване с пультом. Димка тем временем начал копаться в машинках, разбрасывая их по всему полу. Я невольно поправила занавеску на окне, чтобы хоть как-то занять руки и не выдать нервное напряжение.
— Лен, чайник поставь! — крикнула Валя из кухни, будто я — её личная прислуга.
Я услышала, как дверца холодильника со скрипом открылась, и тут же — подозрительная пауза. Сердце заколотилось сильнее, и я не выдержала — заглянула на кухню. Валя стояла перед открытым холодильником, сдвинув крышку кастрюли, и подозрительно принюхивалась к гречке.
— Лена, а где еда-то? — она нахмурилась, будто я обязана отчитаться.
— Вот, — я кивнула на кастрюлю. — Гречка.
Валя моргнула, будто не поняла шутки, потом оглянулась на пустую полку, снова заглянула в холодильник, как будто еда могла там чудесным образом появиться.
— Только гречка? — переспросила она, подозрительно глядя на меня.
— Ага, — я кивнула, стараясь выглядеть безмятежно. — На этой неделе не до покупок было.
Володя вошёл на кухню, делая вид, что ничего не знает, и притворно удивился.
— Валя, что-то случилось? — спросил он, будто ни в чём не виноват.
— Да ничего… — пробормотала она, поставив кастрюлю обратно. — У вас что, вообще еды нет?
— Ну вот, гречка же, — Володя пожал плечами. — На этой неделе с финансами туго, решили кашей перебиваться.
Валя скептически посмотрела на нас обоих, потом подняла банку горчицы с верхней полки и уставилась на неё, будто горчица могла объяснить происходящее.
— Гречка с горчицей? — наконец выпалила она. — Вы прикалываетесь?
— Не-не, — Володя махнул рукой. — Просто, знаешь, кризис. Не до деликатесов.
Из гостиной донёсся недовольный голос Фёдора:
— Валя, я жрать хочу. Давай домой.
— Давай, — раздражённо бросила она, поджав губы. — Что тут делать, если даже поесть нечего.
Димка тем временем закатил истерику — не хотел уходить, уцепившись за игрушечный трактор. Валя, махнув на него рукой, с досадой схватила сына и буквально вытолкала его в коридор. Дверь с грохотом захлопнулась, и в квартире воцарилась тишина. Я осторожно выглянула из кухни, не веря своему счастью. В тот момент я почувствовала облегчение.
— Видела её лицо? — спросил Володя, не сдерживая усмешку.
— Как будто её в пустыню без воды выгнали, — засмеялась я. — Может, хоть на время отобьёт охоту являться.
Мы сидели на кухне, попивая чай и переглядываясь, будто проверяя друг у друга настроение. На душе было неожиданно спокойно, словно мы наконец-то вернули себе контроль над своей жизнью.
— Если бы я знал, что так просто их отвадить, давно бы пустил гречку в бо й, — хмыкнул Володя.
— Ну что ж, посмотрим, насколько хватит эффекта, — улыбнулась я, чувствуя, как тёплая волна радости разливается внутри.
***
Прошло несколько дней после того воскресенья. Валя не звонила и не появлялась на пороге. Я всё время прислушивалась к любому шороху за дверью, но тишина казалась непривычно приятной. Дом был таким спокойным, что я начала наслаждаться каждой минутой — не боясь, что вот-вот раздастся стук и опять нагрянет «цирк на колёсах».
Володя был спокоен и даже, кажется, доволен. Иногда я замечала, как он ухмыляется про себя, как будто прокручивает в голове ту сцену с пустым холодильником. Я пыталась не задумываться, не обманываю ли себя, радуясь этому затишью, но в глубине души всё равно скребло: правильно ли мы поступили?
Телефон на кухонном столе завибрировал. Я вздрогнула и сразу посмотрела на экран. Славик. Володя поднял трубку и включил громкую связь.
— Привет, Слав! Что случилось? — спросил он.
— Да вот… — Славик выдохнул, явно раздражённый. — Валя с Федей на этих выходных к нам завалились. Я думал, до вас доехали, а они сразу сюда.
— Серьёзно? — Володя бросил на меня короткий взгляд. — И что на этот раз?
— Как обычно… — Славик усмехнулся. — Пришли, всё съели, Димка игрушки разбросал. А Валя ещё и жаловалась, что у вас, мол, совсем еды нет. Сказала, что вы чуть не голодаете, что у вас в холодильнике только гречка с горчицей стояла.
Я невольно прыснула от смеха и прижала ладонь к губам. Володя тоже не удержался от улыбки.
— Да, было дело… — ответил он спокойно. — Слушай, Слав, а тебе не надоело каждый раз дом разгребать после них?
— Да как-то уже привычка, — Славик хмыкнул. — Но достали, конечно. Хотелось бы хотя бы раз спокойно выходные провести.
Володя взглянул на меня и подмигнул.
— Знаешь, брат, мы тут решили немного по-другому на Валю воздействовать. Просто оставили в холодильнике кастрюлю с гречкой и горчицу. Больше ничего.
— Да ты что! — Славик засмеялся. — И что она?
— Обиделась. Но ушла быстро, — сказал Володя. — А ты попробуй так же — хотя бы раз. Глядишь, подействует.
— Эх… — Славик задумался. — Может, и правда попробовать. Спасибо за идею.
Когда разговор закончился, я села рядом с Володей на диван и покачала головой:
— Думаешь, Славик тоже решится?
— Может и нет, — Володя пожал плечами. — Но хотя бы задумается. А если Валя поймёт, что не везде её ждут с распростёртыми объятиями, может, и сама поумерит пыл.
Мы ещё долго сидели рядом, переговариваясь о планах на следующие выходные. Было приятно знать, что наше небольшое сопротивление наконец-то дало результат. Границы установлены — и, кажется, первый урок был усвоен.
И пусть с Валей не стало проще, но, по крайней мере, мы научились защищать своё пространство. Иногда достаточно просто показать, что ты не обязан терпеть всё подряд, даже если это родня.
