— А почему тебя так задело, что они спросили про ипотеку? — Алексей недоуменно посмотрел на меня, помешивая ложечкой горячий ароматный чай.
— Потому что это уже пятый вопрос о наших финансах за неделю! — я отложила газету и встретилась взглядом с мужем. — Эта девочка слишком интересуется нашим имуществом.
То про акции спрашивает, то про пенсионные накопления. Вчера даже поинтересовалась, оформлено ли на Костю наследство!
Весенний бриз колыхал занавески в нашей городской квартире.
Алексей вздохнул, провел рукой по седеющим волосам и отставил чашку с недопитым чаем.
— Она просто привыкает к семье, Наташа. Не все так драматично. Возможно, просто волнуется о будущем.
— О своём будущем, а не нашего сына, — я поджала губы. — Заметил, как она отреагировала, когда узнала про наш домик у моря?
Глаза загорелись, как у кошки перед миской сметаны.
— Согласен, смотрелось странно, — Алексей нахмурился.
— И ещё эти постоянные намёки на то, что Костя достоин лучшей жизни, чем у него сейчас.
В прошлый раз она прямо сказала, что с его образованием он мог бы жить в квартире побольше, — я вздохнула. — Драматично то, как она влияет на Костю.
Раньше он звонил два раза в неделю. Теперь — раз в месяц, и то, когда ему что-то нужно.
— Когда мы виделись последний раз, мальчик выглядел каким-то потерянным, — задумчиво сказал Алексей. — И почти не смотрел нам в глаза.
— А всё потому, что она постоянно его настраивает против нас. Я чувствую это, Алёша.
— Не нравится мне это, — коротко согласился Алексей, сжимая кулаки. — Резкая она слишком. И расчётливая.
Телефон разразился пронзительной трелью. Я поморщилась — никогда не любила этот звук, он напоминал мне о бесконечных звонках с работы в прошлом.
Подняла трубку, ожидая услышать голос подруги, с которой договаривалась встретиться через час.
— Здравствуйте, дорогая свекровь! — бодрый голос невестки звучал так, будто она стояла рядом. Слишком громкий, слишком наигранный.
— Мы тут решили занять ваш домик у моря. Отличное местечко! Такой вид! А воздух! Мы уже неделю живем и уезжать не планируем!
Сладковатый аромат жасмина из открытого окна вдруг показался приторным до тошноты.
Я сжала трубку телефона так сильно, что рука онемела. В висках застучала кровь.
— Что значит «решили занять»? — мой голос стал ледяным, каждое слово отчеканивалось, как металл по наковальне. — Вообще-то нет. Мы сами собираемся туда уехать через два дня.
И мы никому не разрешали туда заезжать.
— Ой, да ладно вам! — в ответ раздался веселый смех, словно я пошутила. — Домик такой чудесный, а вы тут в городе. Что ему пустовать?
— Диана, вы не имеете права…
— Костя сказал, что вы не возражаете. Он же ваш сын, верно? Значит, тоже имеет право распоряжаться семейной собственностью.
— Это не совсем так, — я старалась говорить спокойно, хотя внутри бушевал ураган. — Пожалуйста, покиньте дом.
— Ну что ж, нам тут нравится. Разберёмся потом. Не волнуйтесь так, морщины появятся раньше времени.
Короткие гудки в трубке. Я медленно опустила руку, чувствуя, как волна негодования поднимается внутри.
— Что случилось? — Алексей поднял взгляд от газеты, заметив мое состояние.
— Они… они в нашем доме у моря. Неделю там живут. Без спроса, — голос дрожал. — Диана заявила, что они заняли наш дом и уезжать не собираются. Как будто это… их собственность.
Алексей молча встал, хмуро поправляя рубашку.
— Поехали.
Три часа дороги прошли в гнетущем молчании. Море встретило нас серым небом и солёным ветром, бьющим в лицо.
Издалека я увидела открытые настежь окна нашего домика.
Громкая музыка разносилась по всему пляжу. На веранде, в моем любимом кресле, сидела Диана с бокалом в руке. Длинные рыжие волосы развевались на ветру.
Костя полулежал в шезлонге, листая что-то в телефоне.
— Мама? Папа? — он подскочил, увидев нас. — Что вы тут делаете?
— Что мы тут делаем? — я старалась говорить спокойно, но внутри всё клокотало от возмущения. — Это наш дом, если ты забыл.
Диана поднялась, небрежно поправляя шорты.
— Вы так внезапно. Мы думали, вы предупредите.
— Предупредим о приезде в собственный дом? — я не сводила с неё глаз.
— Ну да, мы же его сейчас используем, — она улыбнулась, будто объясняла очевидное.
— Костя, объяснись, — потребовал Алексей, скрестив руки на груди.
Сын замялся, его взгляд метался между нами и невесткой.
— Диана предложила… она сказала, что раз вы редко тут бываете…
Морской бриз вдруг стал обжигающе холодным. Словно весь воздух вокруг превратился в лед.
— Собирайтесь. Немедленно, — мой голос звучал так спокойно, что я сама себе удивилась.
— Но мама… — начал Костя.
— Не сейчас, — я остановила его одним взглядом.
Диана фыркнула и демонстративно медленно направилась в дом. Сын стоял, опустив голову, как нашкодивший школьник.
— Мы… мы думали, вы не будете против, — пробормотал он. — Диана так хотела к морю, а у вас тут всё простаивает…
— Сынок, — я положила руку ему на плечо, — уважение начинается с границ. Мы не сдаём этот дом, и мы не позволяем так с собой обращаться. Подумай хорошенько, с кем связался.
Манипуляции — это не любовь.
Алексей тяжело кивнул в знак поддержки. Костя покраснел, было видно, что ему стыдно.
Через час их машина скрылась за поворотом. А запасные ключи мы заставили их отдать.
Очень надеемся, что Сын разведется с этой женщиной. У нее явно не все дома.
