Утро ворвалось в кухню серым рассветом. Нина, сонная и взъерошенная, листала новости в телефоне. Пальцы машинально скользили по экрану, а мысли витали где-то далеко — в планах на день, нерешенных задачах, мечтах о будущем. Остывший кофе горчил на языке, но она продолжала отпивать маленькими глотками, просто по привычке.
Уведомление о списании средств вырвало её из утреннего оцепенения.
«Списано 17 000 руб. Ювелирная сеть «Золотая лилия»».
Нина моргнула. Раз, другой. Цифры не менялись. СЕМНАДЦАТЬ. ТЫСЯЧ. РУБЛЕЙ.
— Это еще что за номера? — прошептала она сама себе.
Пальцы быстро нашли банковское приложение. Нет, ей не показалось. Транзакция прошла вчера вечером в 19:34. Именно тогда Вадим ездил «проведать маму». С её, Нининой, картой в кармане, как оказалось.
Семнадцать тысяч — не просто деньги. Это часть её накоплений на первый взнос за машину. Нина год собирала эту сумму, отказывая себе во многом — от новых сапог до поездки с Дашей на день рождения сестры… И что теперь?
— Вадим! — позвала она и поняла, что дома пусто.
Даша ещё спала, а муж… муж, очевидно, сбежал. «За свежим хлебушком», наверняка. Его любимая стратегия, когда нужно ускользнуть от неприятного разговора и сгладить углы свежей утренней выпечкой для жены.
Нина нервно забарабанила пальцами по столу. Как он мог? Её карта. Её деньги. Без единого слова!
Входная дверь скрипнула через полчаса. Нина, успевшая довести себя до белого каления, замерла со скрещенными на груди руками.
— Приве-ет, — протянул Вадим, входя на кухню с пакетом. — Я за хлебом свежим сбегал и булочки к чаю тебе взял. Будешь?
— Нет, — отрезала Нина, не сводя с него глаз. — Я хочу, чтобы ты кое-что мне объяснил.
Она протянула телефон с открытым приложением банка. Вадим скользнул взглядом по экрану, и его лицо изменилось. Так меняется выражение у ребенка, пойманного на краже варенья из кладовки — смесь вины и упрямого нежелания признавать очевидное.
— А, это, — он медленно опустил пакет на стол, пытаясь потянуть время. — Я как раз собирался тебе рассказать.
— Да неужели? — Нина подняла брови. — И когда же? После того, как все мои деньги потратишь?
— Ну зачем ты так, — Вадим принялся разгружать пакет, избегая её взгляда. — Я маме подарок на день рождения сделал. Обычное дело, что тут такого?
— Обычное дело?! — Нина едва не задохнулась от возмущения. — Семнадцать тысяч! Моих денег! Без единого слова!
— Не ори, Дашку разбудишь, — поморщился Вадим. — Это серьги с сапфирами, мама о таких давно мечтала. Она на пенсии, сама себе такое не купит…
— А я, значит, должна ей покупать? — Нина чувствовала, как гнев поднимается горячей волной. — Деньги, которые я год откладывала на машину!
— Да хватит уже с этой машиной, — Вадим раздраженно махнул рукой. — Нафига она нам? У меня даже прав нет. Мне она не нужна совсем!Только деньги зря потратим. Бензин, страховка, обслуживание…
— Мне нужна машина! — выдохнула Нина. — Я каждый день тащусь на работу через весь город, полтора часа в один конец. А потом еще Дашку на танцы, на английский…
— Такси есть, автобусы ходят.
— Два часа с двумя пересадками? С ребенком? После работы?
Вадим молчал, упрямо глядя в сторону. Эта тема всплывала не в первый раз. Для Нины машина была необходимостью, для Вадима — блажью, которую можно бесконечно откладывать.
— Ты знаешь, насколько маме понравились серьги? — вдруг сказал он, меняя тактику. — Ты бы видела её лицо, когда я их подарил… Она так обрадовалась, обняла меня, расплакалась даже!
Нина закатила глаза. «Я подарил». Не «мы подарили». Конечно. Ведь расплачивалась она, а все лавры — ему.
— Прекрасно, — процедила она сквозь зубы. — Просто прекрасно. С моими деньгами ты прямо воплощение щедрости.
— Опять начинаешь? — вздохнул Вадим. — Что за счеты? Мы же семья. Какая разница, чьи деньги? Чья карта?!
— Вот как? Тогда почему ты не спросил меня? Почему полез в мою сумку, взял мою карту и украл — да-да, УКРАЛ — мои деньги?
Вадим покраснел.
— Не драматизируй. Я потом отдам.
— Когда — потом? И из каких таких денег? — Нина горько усмехнулась. — Ты даже на квартплату еле наскребаешь свою долю!
Вадим открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент в дверях появилась заспанная Даша.
— Мам, пап, вы чего кричите? — сонно спросила она, потирая глаза.
— Ничего, солнышко, — Нина постаралась улыбнуться. — Взрослые разговоры. Иди умывайся, я сейчас завтрак приготовлю.
Даша кивнула и поплелась в ванную.
— Мы еще не закончили, — тихо сказала Нина мужу. — И больше не смей брать мои деньги без разрешения. Никогда.
В выходные Нина заехала в торговый центр за новыми колготками для выступления дочери. Большие сверкающие витрины, музыка, снующие туда-сюда люди — обычная субботняя суета. Она уже собиралась уходить, когда услышала знакомый голос из-за колонны.
— Смотри, Светочка, какая красота! — раздался голос свекрови. — Это Вадик мне подарил на день рождения. Настоящие сапфиры!
Нина замерла. Лариса Петровна сидела за столиком в маленьком кафе вместе с подругой и демонстрировала ей серьги в ушах, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.
— Вадик всегда был внимательным сыном, — продолжала свекровь. — Знает, что маме нужно делать хорошие подарки. Не то что некоторые дети…
Подруга что-то ответила, но Нина не расслышала — слишком тихо, по сравнению с писклявым и острым голосом свекрови, который слышно было даже в шуме торгового центра. Зато ответ Ларисы Петровны разнесся по всему кафе:
— Дорогие? Ну конечно! Но знаешь, хороший сын для матери ничего не пожалеет. Мой Вадик — настоящий мужчина! Любит свою мамочку, не забывает. Такие серьги — это же не просто подарок, это показатель статуса, понимаешь?
Нина инстинктивно отступила за колонну, чтобы остаться незамеченной. Ей было невыносимо слушать, как свекровь хвастается подарком, купленным на ЕЁ деньги.
— Он мне и квартиру обещал купить! — внезапно заявила Лариса Петровна, и Нина замерла, вцепившись в сумку. — А что я зря его таким щедрым мужчиной вырастила? Конечно, всё для матери сделает — он у меня хороший сын.
— Лара, ну где он тебе квартирку-то купит? — скептически спросила подруга. — Сейчас такие цены…
— Вадик всё продумал! У него все схвачено! — с гордостью ответила свекровь. — Он мне уже планировки показывал. Небольшая студия в новостройке, но своя! Понимаешь, на пенсии надо держать деньги в твёрдом — золото и недвижимость!
Нина почувствовала, как кровь отливает от лица. Квартира? Какая ещё квартира? Они живут в её квартире, доставшейся от её бабушки, и все десять лет брака Вадим даже не заикался о покупке жилья. А для матери, значит, готов в лепёшку разбиться?
— Ты же с сестрой живешь, в родительском доме, — услышала она голос подруги. — Зачем тебе отдельная квартира?
— Дом записан на Тамару, — недовольно ответила Лариса Петровна. — А я хочу своё. Чтобы никто не указывал, где и что поставить, когда гостей позвать… Да и вообще, в моём возрасте пора иметь собственное жильё!
Нина тихонько вышла из торгового центра, чувствуя, как внутри всё кипит от возмущения и обиды.
Значит, Вадим действительно что-то замышляет. И явно не на свои деньги, а за её счёт.
Всю неделю Нина не находила себе места. Слова свекрови о квартире не выходили из головы. А где взять деньги на первоначальный взнос? Неужели он рассчитывает на её накопления — те самые, что она откладывала на машину?
Она решила не устраивать скандал сразу, а сначала выяснить, насколько далеко зашли планы мужа. Может свекровь просто придумала это для подруги!
Но в пятницу, когда Вадим отправился с друзьями смотреть хоккей, а Даша осталась с ночёвкой у подруги, Нина собралась с духом и поехала к свекрови.
Дом, где жила Лариса Петровна с сестрой, стоял на тихой улице в старом районе. Двухэтажный, с палисадником — наследство от их родителей. Дом был записан на старшую сестру — Тамару Петровну, но обе женщины прожили здесь всю жизнь.
Сердце Нины колотилось, когда она подходила к знакомой калитке. Не то чтобы она боялась свекрови, но ситуация была неловкой — явиться без приглашения, чтобы… что? Шпионить?
Дверь открыла Тамара Петровна — высокая женщина с седыми, аккуратно причесанными волосами.
— Ниночка? — удивилась она. — Какими судьбами? Что-то случилось?
— Нет, что вы, — Нина постаралась улыбнуться естественно. — Я за шарфом приехала. Лариса Петровна одалживала у меня синий, помните? Сказала, чтобы я как-нибудь заехала…
Это была откровенная ложь — никакого шарфа не существовало в природе. Но Тамара Петровна не стала уточнять.
— Проходи, проходи, — сказала она, отступая в сторону. — Ларисы сейчас нет, она на прогулке, вроде. Но ты поищи шарф, а я пока чай поставлю. Как раз испекла шарлотку, хоть тебя угощу.
В доме пахло яблоками и корицей. Старые фотографии на стенах, комод с фарфоровыми статуэтками, вязаные салфетки на журнальном столике… От всей этой обстановки веяло давно ушедшей эпохой.
— Лара вечно разбрасывает вещи, — вздохнула Тамара Петровна, указывая на комнату сестры. — Поищи там, может, твой шарф найдётся.
Нина проскользнула в комнату свекрови. Здесь царил творческий беспорядок — вещи лежали как попало, на спинке стула висели кофты, на кровати — разбросанные журналы. У окна стояла швейная машинка, а рядом — корзинка с рукоделием.
Нина понятия не имела, что ищет, но интуиция подсказывала: здесь должны быть какие-то следы плана по покупке квартиры. Она осторожно открыла ящик письменного стола — косметика, письма, квитанции…
Под стопкой журналов на столе что-то белело. Нина осторожно потянула за уголок и обнаружила папку с документами.
Бумаги, которые она там увидела, заставили её замереть. Это была распечатка с расчётами ипотеки. Вверху на бланке чётко виднелась фамилия её мужа — Сорокин В.А. Дальше шли цифры: первоначальный взнос, ежемесячные платежи, процентная ставка… Первоначальный взнос составлял… Нина почувствовала, как у неё темнеет в глазах. Сумма точь-в-точь совпадала с её накоплениями на машину. Копейка в копейку — 870 450 рублей.
Под распечаткой лежал ещё один лист — план квартиры от застройщика. Нина быстро просмотрела остальные документы. Всё складывалось в ужасающую картину: Вадим действительно планировал купить матери квартиру в ипотеку, оформив её на себя. И первоначальный взнос, очевидно, должен был идти из накоплений Нины.
— Нашла что-нибудь? — голос Тамары Петровны из коридора заставил её вздрогнуть.
Нина быстро сунула один из листов — тот, где были расчёты ипотеки с фамилией мужа — в сумку.
— Да, вот он! — она схватила первый попавшийся шарф с кресла. — Пойдёмте чай пить.
— Кстати, передай Вадиму большое спасибо за серьги, — сказала Тамара Петровна, наливая чай. — Лариса прямо расцвела, когда он ей их подарил. Такой красивый подарок! Твой муж — молодец, что так маму балует.
Нина кивнула, стараясь не выдать своего истинного настроения. В голове стучала только одна мысль: «Всё хуже, чем я думала».
Вадим вернулся домой после полуночи. Нина ждала его на кухне, положив перед собой листок с расчётами ипотеки.
— Ух ты, ты не спишь? — удивился он, появившись в дверях. Заметив бумагу на столе, Вадим застыл. — Откуда это у тебя?
— Неважно, — отрезала Нина. — Важно то, что ты за моей спиной планируешь взять ипотеку на квартиру для своей матери. Используя мои деньги.
— Нина, послушай, — Вадим сделал шаг к ней, — это не то, что ты думаешь…
— Да ну? — она подняла брови. — По-моему, всё предельно ясно. Ты решил купить квартиру для своей матери. В ипотеку. Первый взнос — ровно сумма моих накоплений на машину. Совпадение? Не думаю.
— Ты всё не так поняла, — Вадим сел напротив, избегая прямого взгляда. — Квартира будет оформлена на меня. Это инвестиция. Мама там поживёт, а потом она всё равно нам достанется.
— Нам? — Нина горько рассмеялась. — То есть мы пятнадцать лет будем платить ипотеку, чтобы твоя мать могла «пожить» в новой квартире? А мы с Дашей тем временем продолжаем тратить по три часа в день на дорогу, потому что у нас нет машины? Это твой гениальный план?
— Ну купил маме серёжки и не важно с чьей карты, — упрямо ответил Вадим, избегая смотреть ей в глаза.
— Да ты бы и квартиру ей подарил, если бы я не вмешалась! — воскликнула Нина, ударив ладонью по столу.
— Ты всё преувеличиваешь! — Вадим повысил голос. — Машина — это прихоть. А квартира — реальное вложение! И вообще, мать — это святое. Я не могу оставить её жить в чужом доме!
— В чужом доме? — Нина покачала головой. — В доме, где она прожила всю жизнь? Который по завещанию всё равно перейдёт ей после смерти сестры? Ты серьёзно?
— Ты ничего не понимаешь, — упрямо продолжал Вадим. — Маме нужно своё жильё. Она всю жизнь мечтала…
— Слушай меня внимательно, — Нина подалась вперёд. — Я не против того, чтобы ты заботился о матери. Но не за мой счёт. Не воруя мои деньги. Не обманывая меня.
— Я не воровал! — возмутился Вадим. — Просто брал… на время.
— Ага, «на время»? Думаешь, я не знаю, что твоя мать хвастается всем подряд украшениями, которые ей «сын подарил»? Только вот платила за всё это я!
Вадим молчал, сжав губы в тонкую линию.
— Знаешь что, — сказала Нина после паузы, — завтра я еду в банк. Закрываю все счета и открываю новые. Без твоего доступа к ним. И никакой ипотеки для твоей матери не будет. По крайней мере, не за мой счёт.
— Нина, ты не можешь так поступить! — в голосе Вадима появились просительные нотки. — Это же моя мать!
— А я твоя жена, — тихо ответила она. — А то, что я хочу машину, тебя не касается — у тебя всё равно прав нет, и ты не видишь смысла в машине — пустая трата денег.
— Так и есть! — вспыхнул Вадим. — У нас же всё есть, а то, что твоя машина…
— У НАС? — перебила его Нина. — Это сапфировое предательство, Вадим. Ты предал нашу семью ради своей матери. И прикрывался красивыми словами, будто всё для общего блага.
Утром Нина действительно отправилась в банк. Закрыла все старые счета, открыла новые и перевела туда все свои сбережения. Клерк за стойкой с пониманием кивал — такие истории случались сплошь и рядом, когда один из супругов решал обезопасить семейные финансы.
— Могу я ещё чем-то помочь? — спросил он, когда все формальности были улажены.
— Да, — твёрдо сказала Нина. — Я хочу подать заявку на автокредит.
Домой она вернулась с чувством выполненного долга. Даша встретила её в прихожей, а вот Вадима нигде не было видно.
— Где папа? — спросила Нина, разуваясь.
— У бабушки, — пожала плечами дочь. — Звонил, сказал, что задержится.
«Конечно, — подумала Нина. — Побежал жаловаться мамочке».
Вадим появился поздно вечером, когда Даша уже легла спать. Судя по угрюмому виду, разговор с матерью прошёл не так, как он рассчитывал.
— Нам нужно поговорить, — сказал он, входя на кухню, где Нина проверяла школьные тетради дочери.
— Я слушаю, — спокойно ответила она, не поднимая головы.
— Ты действительно перевела все деньги? — спросил он.
— Да. И открыла новые счета.
— Нина, это ребячество какое-то! — Вадим сел напротив, всплеснув руками. — Мы же семья! Мы же муж и жена!
— Вот именно, — она наконец подняла взгляд. — Мы семья. И я была уверена, что наша семья — это мы с тобой и Даша. А не твоя мать.
— При чём тут это? Я просто хотел…
— Да знаю я, что ты хотел, — перебила Нина. — Ты хотел быть щедрым сыном за мой счёт. Дарить дорогие подарки, купить квартиру… А твоя собственная семья пусть прозябает, да?
Вадим молчал, барабаня пальцами по столу.
— Я поговорил с мамой, — наконец сказал он. — Объяснил ситуацию. Она… она согласна подождать с квартирой.
— Как великодушно, — съязвила Нина. — А с ворованными подарками что?
— Я не воровал! — вспыхнул Вадим.
— Нет? А как назвать то, что ты втайне от меня брал мои деньги, покупал подарки своей матери и выдавал их за свои? Это не воровство?
Вадим опустил голову.
— Я не думал, что ты так к этому отнесёшься, — пробормотал он. — Думал, для тебя это не важно…
— Семнадцать тысяч? — Нина покачала головой. — И ты думал, что мне всё равно?
— Я бы вернул…
— Как? Откуда? — она устало вздохнула. — Вадим, я не против того, чтобы ты заботился о матери. Но в разумных пределах. И главное — честно. Не за счёт своей семьи.
Они молчали, глядя друг на друга через стол. Десять лет брака, и вот — момент истины, когда всё, что казалось само собой разумеющимся, вдруг оказалось под вопросом.
— Что мне сделать, чтобы ты простила? — спросил Вадим после долгой паузы.
— Дело не в прощении, — ответила Нина. — Дело в доверии. Ты его разрушил. И теперь… теперь нам придётся всё начинать заново.
— Я готов, — он протянул руку через стол. — Правда. Я понял, что был неправ.
Нина посмотрела на его ладонь. Сколько раз он обещал измениться? Сколько раз клялся, что больше никогда…
— Я подала заявку на автокредит, — сказала она вместо ответа. — Через две недели, если всё одобрят, у нас будет машина.
Вадим вздрогнул, но промолчал. Это уже был прогресс.
— И ещё, — продолжила Нина. — Я хочу, чтобы ты рассказал матери правду. О том, кто на самом деле платил за все эти подарки.
— Нина…
— Это моё условие, — твёрдо сказала она. — Иначе я не вижу смысла продолжать.
Вадим долго молчал, разглядывая свои руки. Потом медленно кивнул:
— Хорошо. Я расскажу ей правду.
Нина не знала, сдержит ли он обещание. Не знала, сможет ли когда-нибудь снова полностью ему доверять. Но она была готова дать их браку ещё один шанс — ради дочери, ради тех светлых моментов, которые у них всё-таки редко, но были.
