— Лёш, ты не находишь странным, что твоя мать опять просит денег? Третий раз за месяц, — Вера стояла у плиты, помешивая соус для пасты. — Она же сдаёт свою квартиру. Плюс пенсия. Куда уходят все эти деньги?
Лёша оторвался от ноутбука и посмотрел на жену с лёгким раздражением.
— Вер, ну сколько можно? Мама никогда не была транжирой. Если просит — значит, нужно.
— Вот именно — никогда не была, — Вера выключила конфорку и повернулась к мужу. — А теперь постоянно что-то покупает. Ты замечал, что она стала иначе одеваться? Эти новые платья, туфли. Она даже волосы перекрасила, чтобы выглядеть моложе.
Лёша пожал плечами:
— Ну и что? Мама имеет право следить за собой. Ей всего шестьдесят два, не девяносто.
Вера подошла к столу и присела напротив мужа.
— Дело не в том, что она следит за собой. Это прекрасно. Но она берёт мою косметику без спроса. Я нашла свою помаду в её сумке, когда она оставила её открытой на тумбочке в коридоре.
— Может, случайно взяла, — Лёша снова уткнулся в ноутбук, показывая, что разговор ему неприятен.
— Лёш, посмотри на меня, — Вера мягко закрыла крышку ноутбука. — Твоя мать что-то скрывает. И дело не только в косметике или новой одежде. Она постоянно куда-то уходит, возвращается поздно. Говорит, что была у подруг, но при этом от неё пахнет мужским одеколоном.
Лёша резко встал из-за стола.
— И что с того? Если у мамы появился мужчина — это её личное дело. Она взрослый человек. После смерти отца прошло уже пять лет. Она имеет право на личную жизнь.
— Конечно, имеет, — согласилась Вера. — Но зачем тогда брать у тебя деньги? Если этот мужчина настоящий, он должен сам о ней заботиться, а не наоборот.
Лёша прошёлся по кухне, нервно постукивая пальцами по столешнице.
— Вер, прекрати. Мама переехала к нам, потому что мы сами предложили. Большая квартира, места хватает всем. Она помогает с хозяйством, готовит, пока мы на работе. А ты ищешь какие-то проблемы на пустом месте.
В этот момент входная дверь открылась, и в квартиру вошла Галина Павловна. Она была в новом бежевом пальто, которого раньше Вера не видела, и с аккуратной причёской, будто только что от парикмахера.
— Здравствуйте, дети мои, — бодро произнесла она, проходя на кухню. — Чем это так вкусно пахнет?
— Паста с морепродуктами, — ответила Вера, стараясь говорить спокойно. — Мы как раз собирались ужинать.
— Замечательно, — Галина Павловна сняла пальто и повесила его на спинку стула. — Лёшенька, можно тебя на минутку?
Лёша кивнул и вышел из кухни вместе с матерью. Вера слышала их приглушённый разговор в коридоре, но не могла разобрать слов. Через пару минут муж вернулся один, лицо его было напряжённым.
— Что она хотела? — спросила Вера, хотя уже догадывалась об ответе.
— Ей нужны деньги, — неохотно признался Лёша. — На новую стиральную машину для её квартиры. Старая сломалась, а арендаторы жалуются.
— И сколько на этот раз? — Вера начала раскладывать пасту по тарелкам, стараясь скрыть раздражение.
— Тридцать-сорок тысяч. Нормальная цена за хорошую стиральную машину.
Вера поставила тарелки на стол и посмотрела мужу в глаза.
— Лёш, мы же говорили об отпуске летом. Эти деньги были отложены на поездку.
— Знаю, — Лёша вздохнул. — Но мама не просто так просит. Ей действительно нужно.
— Как и в прошлый раз? И в позапрошлый? — Вера покачала головой. — Сначала на ремонт в ванной, потом на новый холодильник, теперь стиральная машина. За три месяца всё сломалось?
— Техника имеет свойство ломаться, — огрызнулся Лёша.
— Вся сразу? — Вера скрестила руки на груди. — И почему арендаторы сами не могут купить стиральную машину? Обычно это входит в их обязанности.
Лёша упрямо поджал губы и сел за стол.
— Я не хочу это обсуждать. Я дал маме деньги, и точка.
В столовую вошла Галина Павловна, уже переодевшаяся в домашнее. Она улыбалась, но глаза оставались холодными, особенно когда она смотрела на невестку.
— Какая красота, — воскликнула она, садясь за стол. — Вера, ты превзошла себя. А у меня для вас новость — я записалась на курсы компьютерной грамотности. Буду осваивать интернет, наконец-то.
Вера молча кивнула, понимая, что разговор о деньгах придётся отложить. Но она была уверена: что-то не так с Галиной Павловной, и рано или поздно правда выйдет наружу.
Весеннее солнце пробивалось сквозь кроны деревьев в парке, куда Вера вышла в обеденный перерыв. Офис находился в пяти минутах ходьбы, и она часто приходила сюда, чтобы перекусить сэндвичем в тишине и собраться с мыслями.
Присев на лавочку у фонтана, Вера достала обед, но не успела сделать и двух укусов, как её внимание привлекла знакомая фигура. На противоположной стороне площадки, у небольшого кафе, стояла Галина Павловна. Она была не одна — рядом с ней находился высокий мужчина, на вид лет сорока пяти, в дорогом пальто и с ухоженной бородкой. Свекровь была одета в то своё новое пальто и выглядела неожиданно молодо.
Вера инстинктивно отодвинулась за дерево, наблюдая эту странную пару. Мужчина что-то говорил, улыбаясь, а Галина Павловна смеялась, кокетливо касаясь его руки. Затем произошло то, что заставило Веру замереть — они поцеловались. Не просто дружеский поцелуй в щеку, а настоящий, страстный поцелуй влюблённых. После этого Галина Павловна открыла сумочку, достала кошелёк и передала мужчине несколько красных купюр. Тот принял деньги с небрежной улыбкой и спрятал их в карман.
Вера не могла поверить своим глазам. Она сделала несколько фотографий на телефон и поспешила вернуться в офис, потеряв всякий аппетит.
Вечером, когда Лёша вернулся с работы, Вера решила поговорить с ним наедине. Выбрав момент, когда Галина Павловна отправилась на свои «компьютерные курсы», она показала мужу фотографии.
— Посмотри, что я сегодня случайно увидела в парке, — Вера протянула телефон Лёше.
Он взглянул на экран, нахмурился, затем пролистал несколько снимков.
— И что? Мама с каким-то мужчиной. Я же говорил, что у неё может быть личная жизнь.
Вера показала последнее фото — где свекровь передаёт деньги.
— А это ты видишь? Твоя мать даёт ему деньги. Те самые деньги, которые берёт у тебя.
Лёша отмахнулся:
— Может, она просто долг возвращает. Или они вместе что-то покупали. Нельзя делать такие выводы по одной фотографии.
— Лёш, я видела это своими глазами, — Вера начала терять терпение. — Она отдала ему деньги, а он принял их с таким видом, будто это в порядке вещей. Ты не находишь странным, что твоя мать постоянно просит у тебя деньги, а потом отдаёт их какому-то мужчине?
— Это не «какой-то мужчина», это, видимо, её друг, — огрызнулся Лёша. — И я не хочу лезть в её личную жизнь.
— Даже если её личная жизнь оплачивается из нашего семейного бюджета? — Вера скрестила руки на груди. — Лёш, подумай сам — за последние два месяца твоя мать взяла у тебя больше трёхсот тысяч. Якобы на ремонт квартиры, на новую технику. Ты хоть раз видел эту технику? Ездил проверять ремонт?
Лёша молчал, явно разрываясь между доверием к матери и словами жены.
— Тебе не кажется странным, что она никогда не показывает квитанции? Не приглашает посмотреть, что именно было отремонтировано или куплено? — продолжала давить Вера. — А ещё эти её «компьютерные курсы» по вечерам. Ты правда думаешь, что она там учится пользоваться интернетом?
— Достаточно, — резко оборвал её Лёша. — Ты просто не любишь мою мать, вот и придумываешь всякие небылицы. Даже если у неё есть мужчина, это не твоё дело!
— Это моё дело, когда деньги, отложенные на наш отпуск, идут на содержание её любовника! — повысила голос Вера. — Лёш, открой глаза! Твоя мать тобой манипулирует! Она пользуется твоей добротой, твоей любовью!
Лёша ударил кулаком по столу:
— Хватит! Мама никогда бы так не поступила! Ты всё неправильно поняла!
— Тогда объясни мне, почему из моей косметички пропала новая помада? И почему я видела её у твоей матери? Почему из моей шкатулки исчезли серебряные серьги, которые ты подарил на годовщину? Почему твоя мать внезапно начала одеваться в вещи, которые явно не по карману пенсионерке да и не по возрасту?
Лёша схватился за голову:
— Ты обвиняешь мою мать в воровстве? Это уже слишком, Вера!
— Я прошу тебя открыть глаза, — Вера понизила голос, пытаясь говорить спокойнее. — Проверь квартиру, которую она якобы сдаёт. Поинтересуйся, сколько она получает за аренду. Узнай, кто этот мужчина и почему она даёт ему деньги.
— Я не буду шпионить за собственной матерью, — отрезал Лёша.
— Тогда я сделаю это сама, — твёрдо сказала Вера. — Потому что рано или поздно правда всё равно выйдет наружу. И будет только хуже, если ты продолжишь закрывать на всё глаза.
Входная дверь хлопнула — вернулась Галина Павловна. Увидев напряжённые лица сына и невестки, она спросила с притворной заботой:
— Что случилось, дети мои? Вы поссорились?
— Ничего, мама, — быстро ответил Лёша. — Просто обсуждали кое-какие вопросы.
Вера молча вышла из кухни, чувствуя на себе тяжёлый взгляд свекрови. Она знала, что Галина Павловна что-то замышляет, и была полна решимости раскрыть правду, даже если Лёша не хотел её видеть.
Прошло две недели с того разговора. Вера и Лёша словно заключили негласное перемирие, избегая темы Галины Павловны. Но напряжение в квартире нарастало. Вера замечала, как свекровь становится всё смелее — новые наряды появлялись чаще, украшения становились дороже, а «компьютерные курсы» теперь посещались почти каждый вечер.
В четверг, вернувшись с работы раньше обычного, Вера застала Галину Павловну за сбором вещей. Дорожная сумка стояла на диване, а свекровь, не заметив невестку, складывала в неё какие-то документы.
— Куда-то собираетесь? — спросила Вера, стараясь говорить спокойно.
Галина Павловна вздрогнула и поспешно закрыла сумку.
— Вера! Ты меня напугала. Решила съездить к подруге на дачу на выходные, — она улыбнулась, но её пальцы нервно теребили ремешок сумки.
— На дачу? В апреле? — Вера приподняла бровь. — Довольно прохладно ещё.
— У Зинаиды отапливаемый домик, — быстро ответила Галина Павловна. — Внуки приезжают, просила помочь с ними.
Вера кивнула, делая вид, что верит. Вечером, когда свекровь уехала на такси, она рассказала обо всём Лёше.
— Странно это, — признал муж после некоторых размышлений. — Мама никогда не упоминала никакую Зинаиду с дачей.
— Потому что её не существует, — Вера села рядом с Лёшей на диван. — Я видела в её сумке документы, похожие на квартирные.
Лёша нахмурился, но промолчал. Вера почувствовала, что его уверенность в безупречности матери начинает давать трещину.
В субботу вечером раздался звонок. Галина Павловна говорила взволнованно, её голос прерывался, будто от слёз.
— Лёшенька, милый, мне нужна твоя помощь, срочно, — Лёша включил громкую связь, и Вера отчётливо слышала каждое слово. — Ты должен мне срочно перевести пятьсот тысяч. Прямо сейчас.
— Пятьсот тысяч?! — Лёша был ошеломлён. — Мама, что случилось?
— Я всё объясню потом, сейчас некогда, — голос Галины Павловны звучал почти истерично. — Это вопрос жизни и смерти, Лёша!
Вера покачала головой, но Лёша, увидев её жест, повернулся спиной.
— Хорошо, мама, я сейчас переведу. Только скажи, что произошло, ты в безопасности?
— Да-да, всё нормально, просто переведи деньги, я всё объясню, когда вернусь, — быстро проговорила Галина Павловна и продиктовала номер счёта, который был точно не её.
После звонка Лёша молча перевёл деньги. Вера наблюдала за ним, но не произносила ни слова. Она видела, как сомнения грызут мужа, но знала, что сейчас не время для «я же говорила».
Галина Павловна вернулась домой в воскресенье вечером — спокойная, даже умиротворённая. Ни следа той паники, что звучала в телефонном разговоре. Лёша встретил мать у двери:
— Мам, что случилось? Ты обещала объяснить насчёт денег.
Галина Павловна замешкалась, её взгляд метнулся к Вере, стоящей в дверях кухни.
— Лёшенька, может, поговорим наедине? — она попыталась взять сына под руку, но тот не сдвинулся с места.
— Нет, мама. Это семейные деньги, Вера имеет право знать.
Свекровь вздохнула, сбросила пальто и прошла в гостиную.
— Хорошо, — сказала она, садясь в кресло. — Я собиралась рассказать тебе позже, но… У меня проблемы с квартирой.
— Какие проблемы? — Лёша сел напротив матери, а Вера осталась стоять, опершись о дверной косяк.
— Понимаешь, я… — Галина Павловна запнулась. — Я не сдаю квартиру уже.
— Что? — Лёша подался вперёд. — Но ты говорила, что там живут арендаторы!
— Там живёт Егор, — тихо призналась Галина Павловна. — Мой друг.
— Твой друг? — Лёша откинулся на спинку дивана. — Тот самый, с которым тебя видела Вера?
Галина Павловна бросила на невестку злобный взгляд:
— Значит, ты всё-таки следила за мной?
— Случайно увидела вас в парке, — спокойно ответила Вера. — Когда вы давали ему деньги. Наши деньги.
— Я не обязана отчитываться перед тобой! — огрызнулась Галина Павловна, но Лёша перебил её:
— А передо мной? Мама, ты брала у меня деньги на ремонт квартиры, на новую технику. Всё это было ложью?
Галина Павловна опустила голову:
— Не всё. Егору нужны были деньги… У него временные трудности с бизнесом…
— Бизнесом? — Лёша почти рассмеялся. — И какой у него бизнес?
— Он… инвестор, — неуверенно произнесла Галина Павловна. — Он вкладывает деньги в перспективные проекты.
— И сколько моих денег ты ему отдала за эти два года? — голос Лёши звенел от сдерживаемого гнева.
Галина Павловна молчала, теребя край кофты.
— Мама, отвечай! — впервые в жизни Лёша повысил голос на мать.
— Я не считала, — тихо ответила она. — Но эти пятьсот тысяч ему нужны были срочно. Иначе всё пропало бы.
— Что пропало бы? — вмешалась Вера. — Какие вложения?
— Не твоё дело! — вскинулась Галина Павловна. — Лёша, я всё верну, когда Егор…
— Не смей произносить его имя в моём доме! — Лёша вскочил с дивана. — Ты лгала мне два года! Выманивала деньги обманом! А я верил тебе, защищал тебя перед Верой!
Галина Павловна поднялась, её лицо исказилось:
— Не смей на меня кричать! Я всё делала для тебя! Всегда!
— Для меня? — Лёша горько усмехнулся. — Нет, мама. Всё это время ты думала только о себе. И о своём Егоре. А теперь собирай вещи и уходи.
— Лёша! — Галина Павловна всплеснула руками. — Ты выгоняешь родную мать?
— Да, — твёрдо ответил он. — Собирай вещи. У тебя есть квартира, где тебя ждёт твой «инвестор».
Галина Павловна, поняв, что сын непреклонен, молча направилась в свою комнату. Лёша опустился на диван и закрыл лицо руками.
Квартира казалась опустевшей после ухода Галины Павловны. Прошла неделя, но Лёша всё ещё не мог прийти в себя. Он сидел перед телевизором, бездумно переключая каналы, когда Вера вернулась с работы.
— Привет, — сказала она, ставя сумки с продуктами на кухонный стол. — Я приготовлю ужин.
Лёша молча кивнул. Он почти не разговаривал с тех пор, как выставил мать из дома. Вера вздохнула, но решила дать мужу ещё немного времени.
Когда ужин был готов, она позвала Лёшу. Он пришёл, сел за стол, машинально взял вилку.
— Я сегодня встретилась с риелтором, — осторожно начала Вера. — Он проверил информацию по квартире твоей матери.
Лёша поднял глаза:
— И что?
— Ты был прав. Она действительно перестала сдавать квартиру два года назад. Там прописан некий Егор Соловьёв, 47 лет, — Вера помедлила. — Я навела справки. Никакого бизнеса у него нет и не было. Три года назад вышел из тюрьмы, где отбывал срок за мошенничество.
Лёша отодвинул тарелку:
— Прекрасно. Моя мать связалась с уголовником и отдавала ему мои деньги.
— Не только деньги, — Вера положила на стол листок бумаги. — Я нашла это в шкафу, где раньше хранились мои украшения. Квитанции из ломбарда. Серебряные серьги, золотой браслет, который мне подарили родители… Она сдавала их в ломбард, а деньги, видимо, тоже шли этому Егору.
Лёша взял квитанции, просмотрел их, затем скомкал в руке.
— И я ничего не замечал. Какой же я тупой!
— Ты не тупой, — мягко возразила Вера. — Ты просто любил и доверял своей матери. В этом нет ничего плохого.
Лёша встал из-за стола и подошёл к окну:
— Знаешь, я всю неделю думал о том, как ты пыталась мне открыть глаза, а я не слушал. Обвинял тебя в том, что ты наговариваешь на мою мать. — Он повернулся к Вере. — Ты должна была злорадствовать. Говорить «я же тебе говорила». Но ты молчала. Почему?
— Потому что я люблю тебя, — просто ответила Вера. — И знаю, что тебе больно. Зачем делать ещё больнее?
Лёша подошёл к жене и взял её за руку:
— Прости меня. Ты была права всё это время. А я… — он не закончил фразу.
— Всё в порядке, — Вера сжала его руку. — Главное, что теперь ты знаешь правду.
— Да, знаю, — горько усмехнулся Лёша. — И что дальше? Мама не звонит, не пишет. Будто её и не было.
— Она стыдится, — предположила Вера. — Или злится. Или всё вместе.
Лёша отпустил руку жены и вернулся к окну:
— Знаешь, что самое ужасное? Я не знаю, действительно ли она любила этого Егора, или он просто использовал её, как она использовала меня.
— Какая разница? — Вера подошла к нему сзади. — В любом случае, она выбрала его, а не тебя.
— Да, выбрала, — Лёша нервно провёл рукой по волосам. — И оставила нас без отпуска, без накоплений. Нам теперь придётся всё начинать заново.
— Мы справимся, — уверенно сказала Вера. — Вместе.
Лёша повернулся к ней:
— Ты слишком спокойна. Слишком… понимающая. Это ненормально.
— Что ненормально? — не поняла Вера.
— То, что ты такая спокойная! Не знаю, поори на меня ради приличия, что ли! Скажи: «Я тебе тысячу раз говорила, что твоя мать тобой манипулирует, но ты же бил копытом в грудь, что это не так»! — Лёша практически процитировал слова, которые ожидал услышать. — Вот что ты должна была сказать. И была бы права.
— Я не хочу это говорить, — покачала головой Вера. — Не хочу делать тебе больнее, чем уже есть.
— Но я это заслужил! — почти выкрикнул Лёша. — Я не верил тебе, обвинял во всех грехах, защищал мать, которая обкрадывала нас!
— И что, теперь ты хочешь, чтобы я тебя наказала? — в голосе Веры появилось раздражение. — Чтобы я злорадствовала над тобой? Наслаждалась твоим унижением? Это что, должно сделать тебе легче?
— По крайней мере, это было бы честно! — Лёша ударил кулаком по подоконнику. — А не это снисходительное прощение!
— Ты же прекрасно знаешь, что я была права, — Вера скрестила руки на груди. — Зачем мне говорить очевидное?
— Потому что мне это надо! — упрямо повторил Лёша. — Я был слеп, глух и всё отрицал!
— Отлично! — Вера повысила голос.
— Именно!
— Я тебе тысячу раз говорила, что твоя мать тобой манипулирует, но ты же бил копытом в грудь, что это не так! Вот теперь сам и разгребай весь этот бардак!
Она немного помолчала.
— Доволен?
— Нет! — Лёша резко развернулся. — Потому что ты говоришь это только потому, что я попросил! А не потому, что действительно злишься на меня!
— А с чего ты взял, что я не злюсь? — Вера схватила сумку. — Ты два года не верил мне! Твоя мать воровала мои вещи, а ты обвинял меня в том, что я наговариваю на неё! Ты отдал ей деньги, которые мы откладывали на отпуск! А теперь ты хочешь, чтобы я, что — пожалела тебя? Утешила? Сказала, что всё в порядке? Нет, Лёша, ничего не в порядке!
Она направилась к двери.
— Куда ты? — растерянно спросил Лёша.
— К Тане пойду, переночую. Мне нужно подумать, — Вера обернулась у двери. — Знаешь, что самое обидное? Даже сейчас, когда правда вышла наружу, ты думаешь всё только о себе. О своей боли, о своём унижении. А как насчёт меня, Лёша? Ты хоть раз подумал, каково мне было всё это время?
Дверь закрылась за ней, оставив Лёшу одного в пустой квартире, с горьким осознанием, что он потерял не только мать, но, возможно, и жену. А всё потому, что отказывался видеть то, что было прямо перед его глазами…
