— Совесть имей! — орала на Алису маменька, — я тебя о чем просила? Ты о своей беременной матери заботиться собираешься или нет? Я одна зашиваюсь! Дети меня до белого каления доводят, жрать дома нечего, одежды у меня нет — вся мала! Алиска, я требую помощи и внимания!
Алиса много лет бежала от прошлого. Ей хотелось бы навсегда вычеркнуть из памяти свое детство и юность, но родительница не давала ей этого сделать. Она звонила пару раз в неделю и постоянно что-то требовала. Когда Алиса училась в институте, ей приходилось работать в ночную смену, чтобы иметь возможность помогать финансово своей многодетной семье. Просьбы что-то купить, привезти, передать на студентку сыпались регулярно. Ольга Константиновна требовала:
— Алиска, детям нужно обувку справить, совсем пообтрепались. Деньги-то пришли!
Алиса присылала. А куда ей было еще деваться?
Алиса, уже взрослая, замужняя женщина, около полугода назад устроила родительнице скандал. Как-то мать снова ей позвонила, стала просить новую стиральную машинку, и Алиса неожиданно для самой себя разозлилась:
— Мама, ну сколько можно! Когда ты наконец оставишь меня в покое? Почему ты решила, что обеспечение вашей большой семьи должно лежать на моих плечах? Мама, ты забыла, что у меня тоже есть своя семья и я в первую очередь должна думать о ней?! Пинай на работу своего сожителя, пусть он о тебе заботится, покупает хоть машинки, хоть холодильники, хоть телевизоры! И ладно бы если бы ты денег просила редко. Так каждую неделю тебе от меня что-то надо! Я, получается, только на вас и работаю!
— Не умничай, — взвилась мать, — без тебя разберёмся, кому работать, а кому — нет. Знаешь ведь прекрасно, что тяжело у нас с этим в деревне. Муж шабашит, где только может, но денег всё равно не хватает. Ты забыла, сколько у меня детей? Восемь, если тебя не считать! Неужели ты ради своих братьев и сестёр расстараться не можешь? Я же ведь о них в первую очередь думаю. Гора белья уже потолок на веранде подпирает, как я всё должна на руках перестирать? Алиса, я не хочу слушать твои отговорки. Перед тобой задача поставлена. Будь любезна её выполнить! Машинку стиральную ты мне купить обязана! Я никаких возражений не принимаю.
Алиса тогда с мамой поссорилась. В достаточно категоричной форме она тогда родительнице объявила, что «лавочка прикрыта» и больше никому она ни копейки не даст.
Несколько месяцев после этот Алиса жила спокойно, никто ее не беспокоил. А недавно ей позвонила мать и ошарашила:
— Я беременна, совсем скоро у тебя появится еще один братик или сестричка! Сама же понимаешь, что в такой ситуации ты просто не имеешь права отказывать нам в помощи. Мне нужно хорошо питаться, много отдыхать и меньше нервничать. Алис, в моем возрасте беременность — настоящее счастье. Меня беречь надо.
Все вернулось на круги своя. Алиса разрывалась между деревней и городом. И опять, ранним субботним утром, ее телефон зазвонил:
— Так ты приедешь, дочка? Мне бы помощь не помешала, я ведь теперь беременная! — голосила мать в трубку.
Алисе захотелось выть. Еле сдерживаясь, Алиса выскользнула из спальни, прошла на кухню и затараторила:
— Мам, я постараюсь, но ничего не обещаю. Работа, муж. Ты же сама понимаешь. Я не могу разорваться.
— Так могла бы и вместе с ним приехать, — уцепилась за соломинку родительница, — сколько уже обещаешь, а все никак. На свадьбу нас не пригласила, с мужем до сих пор не познакомила. Хотя вместе вы уже год живёте! Мне и мужская помощь по хозяйству будет не лишней. Задняя стенка дома осыпается, её бы подшаманить нужно, крепкие мужские руки для этого требуются. Ну и кое-какие стройматериалы. Сама понимаешь, сейчас в нашем положении выбирать не приходится, главное, до родов бы дотянуть да с твоей помощью прокормиться. Песок, цемент и прочее покупать не за что. Давай так и сделаем: приезжай сегодня вместе с мужем, по дороге загляните на рынок, купите всё для ремонта. Авось, за выходные и управитесь.
У Алисы разболелась голова. Как объяснить матери, что она — не дойная корова? Что она не обязана следить ни за разрушающимся домом, ни за братьями и сёстрами. Ни за ней, пусть даже и беременной.
— Мам, мы это уже обсуждали, — устало сказала Алиса, — если у меня будет возможность, я приеду одна. Без мужа! Он всю неделю работает, поэтому имеет право провести законные выходные в тишине. Если соберусь ехать, я тебе перезвоню.
— Не «если», а чтобы приехала, — заявила родительница, — Алиска, ты меня в этой сложной ситуации не бросай. Если что с ребёнком или со мной случится, я же ведь тебе никогда этого не прощу. Такой грех на душу возьмёшь! Давай, я жду. Если мужа брать не хочешь и стройматериалы покупать отказываешься, то просто денег нам оставишь. Я своего пошлю в город как-нибудь, он на автобусе все привезёт. Или соседа попросим, он на жигулёнке нас с ветерком туда-обратно свозит.
Мать бросила трубку, Алиса приуныла. Она понимала, что в жизни нужно что-то менять. Вот только что? Отказаться от матери, поменять номера и жить в своё удовольствие? А как же совесть? Женщина боялась, что угрызения этой самой совести спокойно существовать ей не дадут.
Мужа она тоже не могла отвезти в деревню. На самом деле, ей было стыдно. Настолько, что Алиса даже мужу своему, Олегу, не рассказывала о своей семейке «с приветом». Почти ничего, кроме как «живут в селе, не пьют, странные люди». Благо, муж не настаивал на знакомстве, и Алиса благодарила небеса, чтобы не потянуло его в глухое село, где стоял разваливающийся дом.
Алиса была в своей семье старшей дочерью. Мать родила ее в семнадцать от парня, который, узнав о беременности своей юной возлюбленной, махнул в город и пропал с радаров. Тогда растить малышку помогала бабушка, которой давно не стало, и которую Алиса помнила очень смутно.
В двадцать пять Ольга вышла замуж. Взял ее крепкий, хороший и хозяйственный мужчина, на десять лет старше. У него был собственный дом, за спиной первый неудачный брак, в котором не было детей. Мать сразу забеременела вторым сыном. А дальше пошло-поехало. Со вторым супругом Ольга не ужилась, ушла вместе с детьми к третьему. Потом — к четвертому. Теперь в «анамнезе» Ольги Константиновны имелось шестеро мужей и девять детей.
Последний супруг матери Алисы был человеком мягким, слабым, нередко позволяющим себе выпить лишнего. В итоге, когда совсем прихватило, и нога стала отниматься, он перепугался, закодировался, и вот уже полтора года как жил в завязке, не зная в чем еще отыскать радость жизни. При этом не работал. Ну разве ж можно горбатиться с таким плохим здоровьем?
Алиса, когда ей исполнилось восемнадцать, из дома родительского буквально сбежала. Он разваливался на глазах — перекошенный забор, холодные птичьи стайки, текущая крыша, ощущение какой-то тотальной безнадеги. Да еще и ужасное детство, благодаря которому Алиса и выросла такой тревожной. Образование получить удалось с грехом пополам, приходилось работать. Ждать денег от матери и отчима было бессмысленно — в многодетной семье их просто не было.
Мать звонила чуть не каждый день, требуя то прислать вещей младшей ребятне, то сбросить денег на еду и лекарства простывшим братьям и сестренкам. Разница с Алисой была у мелких довольно большая, потому все свое детство, с восьми лет, девочка была нянькой, бесплатной работницей, помогала по дому, следила за детьми.
Алиса познакомилась с Денисом, повстречались всего-то пару месяцев, а после расписались в ЗАГСе. Молодой женщине хотелось как можно быстрее обзавестись штампом в паспорте, чтобы иметь отговорку перед своим большим семейством и не возвращаться.
— Как ты могла так поступить! Ты нужна моим детям, они твои родные братья и сестры! — кричала на нее тогда мать, — ты почему ведешь себя как эгоистка?!
А потом радовалась и злорадствовала, когда у Алисы брак распался, как карточный домик. Алиса считала себя некрасивой, всегда стеснялась, да и с головой частенько случались нелады. Сказалось непростое детство в большой семье. Безумная усталость от постоянного шума, отсутствие в доме собственных вещей и личного уголка — все сказалось на дальнейшей судьбе Алисы. И когда она стала женой Дениса, то бросить родню не смогла. Мать требовала и требовала помощи, в доме постоянно гостили младшие. И мужа это, понятное дело, раздражало.
— Меня этот тещин выводок уже достал! — орал Денис на жену.
Алиса плакала, закрыв лицо руками. Не могла она выставить на улицу младших. Мать, как назло, раз в две-три недели отправляла младших детей в город к старшей, чтобы «отдохнуть».
Еще до развода Алиса загремела в реабилитационный центр. С матерью она долго тогда не разговаривала, а выйдя, поняла, что мужа след простыл. Тогда до нее дошла одна простая истина: мужикам нужна женщина здоровая, стабильная, с «прирученными» в голове тараканами. А не такая проблемная и перепуганная, как она.
Алиса тяжело переживала этот разрыв, но потом познакомилась с Олегом. Встречались с ним, почти год присматривались. Знакомить с матерью и отчимом новоиспечённого супруга Алиса не спешила. Боялась спугнуть. А жили в целом хорошо, почти не ссорились, смотрели не только друг на друга, но и в одну сторону.
Приобрели квартиру в ипотеку, потихоньку выплачивали. Алиса зарабатывала к тому моменту уже довольно неплохо, заказы были регулярными. Олег работал мастером на заводе, зарплата тоже была стабильной и довольно высокой. Жизнь улучшалась, молодая женщина посылала домой деньги, потому что не могла просто вычеркнуть братьев и сестер.
А тут еще беременность эта… Матери ведь сорок девять, какие дети?! Она вообще чем думала? В молодости, как крольчиха, плодилась от разных мужиков, и в старости ума не прибавилось.
После известия о беременности, мать стала звонить каждый день и требовать, чтобы Алиса приехала. А потом появился и веский повод — сильно расхворался отчим.
— Мне нужна твоя помощь, дочь! — говорила родительница, — нужно гусей забить, птичники вычистить. Я не могу сама, у меня уже живот на нос лезет. Гриша слег, соседи пьют, а у меня маленькие дети!
Алиса попыталась отбрыкаться:
— Мам, я работаю. Если с уборкой птичника я еще справлюсь, то птицу забивать точно не буду. Не могу я, мам, живое существо калечить. Попроси дядь Борю. Пусть он поможет.
— Дядь Боря твой даже разговаривать со мной не хочет. Надоели мы ему со своими просьбами. Мне кормить птицу нечем, понимаешь ты или нет?! Она и трех дней без еды не проживет! Мужа попроси, пусть он гусей забьет. Ты не одна ведь, с мужиком живешь!
Алиса слушала стенания родительницы молча. Вот что делать?
Алиса понимала, что мужу все же придется рассказать. Такого «шила» утаить точно было нельзя. Пришлось идти к мужу и каяться:
— Олег, я должна тебе рассказать о моей семье. Я понимаю, что после этого ты можешь решить, что нам не по пути, но… Но я не могу, просто не могу их бросить. Понимаешь?
Олег, человек справедливый и спокойный, заявил:
— Лисенок, семья — это святое. Говори, как есть.
И Алиса начала рассказывать. Все с начала, с того момента, как она начала себя помнить. Как весь дом и присмотр за братьями и сестрами был на ней, как она уставала и была во всем виновата перед матерью, как ее наказывали и обижали. Как вышла за Дениса, лишь бы вырваться из этого ада, как работала днями и ночами, как мать сделала все, чтобы только брак ее разрушить и вернуть Алису себе в единоличное, так сказать, пользование. Как узнала, что мать опять, в десятый раз, беременна.
Олег не перебивал, только головой качал.
— Зря ты с самого начала не сказала мне все, как есть. Приехали бы, помогли. Я многое умею, уж дом бы подлатать сумели. Чего ты молчала, Алис? Мы же ведь семья, я на то тебе и муж, чтобы вот такие неурядицы решать.
— Я боялась. Понимаешь, стыдно таких родственников иметь! Мама, отчим… Там не все так просто, Олег.
— Но дети ведь не виноваты. И ты не виновата. Справимся! Бери несколько выходных, поехали к твоим.
И они действительно поехали. Помогли справиться с гусями. Олег починил крышу, подлатал забор. Большего за такой короткий срок сделать было нельзя. Матери рожать было уже вот-вот, она плохо себя чувствовала. Сильно отекали ноги, трудно становилось дышать. Все же в таком возрасте рожать уже не безопасно.
— А знаешь, мне в деревне понравилось! Даже переехал бы сюда с удовольствием. — сказал Олег и подмигнул жене.
Алиса подумала, что он шутит
— Ты серьезно сейчас?
— Шучу! Но домик было бы тут взять неплохо, и летом как на дачу приезжать. А твоим дом бы новый, конечно. Этот совсем рухлядь.
— Да, но они даже при всех пособиях едва концы с концами сводят, да еще малыш сейчас появится. — отозвалась Алиса.
— Придумаем что-нибудь, может, — пообещал Олег, — будем проблемы по мере их поступления решать.
Алиса вернулась в город и снова ощутила чувство какой-то ужасающей безнадеги. А что, если роды пройдут не так? А что, если с матерью что-то случится? Детей тогда придется забирать себе. Не в детдом же их отдавать, родные братья и сестры ведь. Чем больше Алиса об этом думала, тем страшнее ей становилось. Промаявшись несколько дней, она поделилась своими тревогами с мужем.
— Лучше об этом не думать. Всегда нужно надеяться на хорошее.
Мать родила здоровенького мальчика. Роды прошли на удивление легко, и Алиса выдохнула — дай бог, последний ребенок в этой большой семье!
Тогда же она узнала и о своей собственной беременности. Тест недвусмысленно проявился второй ярко-розовой полоской, и перепуганная женщина выбежала из ванной к мужу со слезами.
— Ты не рада? — грустно спросил Олег.
Алиса отчаянно замотала головой:
— Я знаю, как тяжело растить ребенка. Я была старшей в семье и воспитанием детей сыта по горло. Я не могу стать матерью, Олег! Не могу, не могу…
Она плакала и сама себя стыдилась. Олег, до этого момента и не подозревавший о том, что у его супруги есть такие огромные проблемы с психикой, успокаивал ее, как мог.
— Алис, это же наш малыш. Он один всего, один! Не семеро по лавкам. И ты не одна, у тебя есть я. Я буду помогать, обещаю тебе.
— А если я не справлюсь?
— Обязательно справишься, я в тебе уверен.
— А как я работать буду?
— Купим швейную машинку, будешь в свободное время над заказами сидеть. Ты зря боишься. Все будет хорошо! Я рядом, я с тобой.
От слов мужа становилось немного спокойнее. И правда — откуда такая паника? Она знает про младенцев все и даже больше. И это не станет таким же кошмаром, как был в ее детстве с братьями и сестрами. Она уже взрослая состоявшаяся женщина. Да, не все дается ей легко, но у нее чудесный муж, своя квартира и относительно стабильная работа.
Здоровье уже в порядке, есть даже отложенные деньги, на которые можно обустроить уютную детскую.
Алиса вздохнула, выдохнула и улыбнулась, вытерев слезы:
— Ты прав! Мы со всем справимся с тобой!
После пришла хорошая новость — выписали отчима. Он даже работу быстро нашел — нанялся в соседнее село скотником. Мать сидела с младшим, звонила старшей дочери редко. Алиса старалась каждый месяц сбрасывать им небольшие суммы. Муж полностью поддерживал ее в этом.
Он же иногда приезжал к теще, помогал чинить дом. Почему там палец о палец отчим не ударял, Олег не понимал, но в отношения матери Алисы и ее очередного мужа не лез. Сама Алиса периодически плакала, охваченная тревогами, но, в целом, беременность проходила легко. Ее успокаивала уверенность мужа. Он оказался действительно хорошим человеком. Именно он научил зажатую закомплексованную жену открыто улыбаться, видел ее красивой и честно говорил об этом.
Алиса стала матерью чудесной девочки. Она взяла дочь на руки, и мир изменился навсегда. Муж стоял под окнами с огромным букетом цветов. Алиса весело махала ему, укачивая крошечный драгоценный сверток.
Странно было иметь дочку и брата, почти ровесников, но в жизни бывает всякое. Алиса больше не стеснялась своей семьи, потому что именно Олег помог ей понять — родственников не выбирают. К слову, у тещи с зятем сложились совершенно доверительные и теплые отношения. Братья и сестры Алисы ее мужа просто обожали, а он, не скупясь, возил им сладости, дарил новые вещи, баловал. И свою дочку обожал.
Назвали малышку Катериной, в честь бабушки Алисы. Алиса чувствовала себя по-настоящему счастливой и благодарила за это Олега. С ним она стала самой собой. Это казалось так трудно поначалу, а теперь стало привычно и легко. Да и мама получилась из Алисы чудесная — зря она боялась оказаться плохой для своего ребенка.
