— Ты в своем уме? — спрашивала я у мужа, — Ты зачем с женой нашего сына заигрываешь? Если он узнает об этом… Он не посмотрит, что ты — его отец, отделает так, что мать родная не узнает. Володя, что ты делаешь? Что с тобой происходит? Молодого тела захотелось?
Нам, женщинам, часто кажется, что спустя тридцать лет брака не может произойти уже ничего угрожающего целостности семьи. Как бы не так! Я и сама раньше думала точно так же. Признаюсь, момент я упустила: я не заметила, когда мой муж начал чудить.
Седина в бороду, бес в ребро, кризис среднего возраста — что там еще говорят про пятидесятилетний юбилей, который мы полгода назад с Володей отметили с размахом сперва на его родном факультете, а потом в кругу семьи и друзей в роскошном ресторане? Наверное, все и сразу, потому что стареть мой муж резко решительно испугался.
Все началось с того, что он стал очень следить за собой. Володя всегда был ухоженным, но тут это стало уже казаться смешным.
— Так, у меня сегодня после работы педикюр! — огорошил меня супруг.
— Зимой? Ты же никогда его не делал, только руки, — я попробовала на соль борщ, и кивнула ложке — мол, самое то!
— А теперь вот делаю. Я достаточно зарабатываю, чтобы ходить в салоны. Думаю вот еще подтяжку сделать и волосы покрасить.
Я обалдела. Хотела пошутить, но предпочла промолчать. Приехали за орехами! А дальше что? Володька мой, как Киркоров, накачает себе разные части тела, дабы демонстрировать их публике?
Я уж не говорю про то, что Володя стал откровенно кокетничать со своими студентками. Да, я порой бывала у него на лекциях. Даже став деканом, Владимир Иванович Муромов не бросил читать свой любимый курс по средневековой литературе.
Я восхищалась мужем всегда. Когда мы познакомились, он был ослепительно красивым молодым мужчиной, еще только мечтавшим о карьере преподавателя в своем альма-матер. Первый красавец курса, отличник, спортсмен, да еще и модель по совместительству!
Мечта! А я — серенькая заучка в простеньких платьицах из вискозы, лицом сердечком и робкой улыбкой. Тогда никто не мог понять, что Володя нашел во мне.
А ему нравилась как раз вот эта простота, тихий уголок, который он нашел в разговорах со мной. Я стала его тишиной, покоем, уютным счастьем. Родила двоих детей, когда мы поженились — старшую Маришку и Веню. Марина уже доктор наук, преподает в столице. А вот сын подался совершенно в другую область — открыл свою шиномонтажную мастерскую.
Отец гордился дочерью, а вот сына считал разочарованием.
— У него своя дорога, он зарабатывает хорошие деньги, у него свой дом и прекрасная жена! — вставала я на защиту сына.
— С его генами он должен был идти в науку, Валя! В науку, а не ползать с железяками в мазуте этом проклятом! — ярился Володя.
Я пожимала плечами. Не всегда дети идут по стопам отцов. Кстати, у Вениамина ведь не только папа-ученый был, у него еще была самая обычная мама, учительница русского и литературы с средней образовательной школе номер тридцать четыре. Скромная зарплата, заурядный класс, советской постройки школьное здание, которое давно и отчаянно требовало ремонта. И ничего, я счастлива учить ребятишек родному языку и литературе. Эх, как быстротечно время!
Кроме того, что муж начал последнее время бегать по салонам, он еще и стал заядлым модником. Стал слушать лекции историка моды Александра Васильева, сменил весь свой гардероб. Я поначалу над ним подшучивала:
— Володь, а на показ мод когда поедем? Я смотрю, ты всерьез увлекся моделированием! Может, сам себе начнешь одежду шить?
Володя злился:
— Валь, прекрати юродствовать! Я, между прочим, регулярно вращаюсь среди молодёжи — ты прекрасно знаешь, кем я работаю. Носить замызганный пиджак и брюки с блестящими от времени стрелками стыдно! Я, в конце концов, декан! Мне недавно одна студентка замечание сделала, представляешь? Не постеснялась, сказала, что сейчас такое уже не носят.
— Какое такое? — поинтересовалась я, — Все твои костюмы были привезены из заграницы. И стоили они, Володя, бешеных денег! Мало кто может себе позволить подобное приобретение, Володя, ты прости меня, конечно, но современная мода как бы… не очень подходит твоему возрасту! Всё же ты — уважаемый человек, ты среди студентов сеешь доброе и вечное. Зачем ты набрал столько джинс? На лекции в них ты ходить не будешь, нужно всё-таки как-то соответствовать должности и статусу. А вот эти бриджи нелепые ярко-жёлтого цвета? А футболка, Володя, фиолетовая с непотребной, просто похабной надписью на английском языке? Куда ты в этом собираешься ходить?
— Дома, — отбрил мой муж, — мне девчонки в магазине сказали, что это самый шик… Крик…
— Писк моды, — подсказала я супругу, — Володь, а давай вместе будем ходить по магазинам? Я, если что, подскажу, посоветую. Я всё-таки женщина, и получше тебя в одежде разбираюсь. Семейный бюджет тратится не пойми на что! Вместо качественных вещей покупаешь дорогой ширпотреб, в котором, по моему сугубо дилетантскому мнению, даже дома ходить стыдно!
— Ой всё, — тут же принимался злиться Володя, — я как-нибудь, Валя, и без твоих советов обойдусь! Взяла и настроение мне испортила! Бриджи с футболкой ей не понравились! Хочется тебе стареть? Пожалуйста, я не против! Лично я хочу идти в ногу со временем. И буду идти! И ты меня не остановишь!
Поначалу я к происходящему относилась с юмором. Мой муж превращался в шопоголика, и я над ним посмеивалась:
— Вов, ну седьмое пальто, милый! Не перебор, нет?
— Это твид, Валя! Ты только пощупай, какое качество! Да и урвал ведь по скидкам на распродаже. Как раз последний оставшийся размер мне впору оказался. Глянь, какая красота!
Муж крутился передо мной в обновке, а мне хотелось закатить глаза. Скоро надо будет в нашей профессорской четырёхкомнатной выделать место не только под кабинет главы семьи, но и под его наряды.
— Скоро превратишься в Елизавету Петровну, у которой было пятнадцать тысяч платьев!
— Ну, платьев у меня пока ни единого, а вот пальто роскошное! Поеду в нем на конференцию в Питер.
Множились рубашки самых головокружительных цветов, которые носить пристало бы молодым денди, а не мужчинам солидного возраста. Впрочем, в каждой избушке свои погремушки, так что я старалась с мужем не спорить. Это еще была меньшая из зол. Я тогда еще и не предполагала, во что выльется желание моего Володи стать молодым и опять беззаботным.
Когда мой Володя стал задерживаться на работе, да еще и периодически приходить со следами губной помады на воротничках, я стала всерьез закипать. К тому же в этот момент наш сын как раз купил себе новую квартиру, куда перебрался с женой и маленькой дочкой. Квартира была в доме напротив нашего, так что мы волей-неволей, виделись теперь каждый день. И тут Володю стало заносить окончательно — он начал оказывать знаки внимания своей молодой снохе!
Мне хотелось за голову схватиться — а вдруг Веня это заметит? Какой будет скандал, какая обида! О чем только Люда думает вообще, переписываясь с отцом своего мужа в социальных сетях! Правда, я поначалу никогда не лезла в телефон супруга, не читала его переписок. Наверное, во многом меня держал страх подтверждения моих предположений. Одно ведь дело, когда ты догадываешься и у тебя как бы еще есть шанс проигнорировать ситуацию, отвернуться, не заметить… И совсем другое, когда вот они факты, и надо принимать решение. Но вмешаться все же пришлось.
Володю я отправила в магазин — попросила купить упаковку молока. Он поворчал немного, но все же соизволил спуститься в соседний подъезд. Только за ним закрылась дверь, телефон, мирно лежавший на журнальном столике в гостиной, тихонько тренькнул. Я не удержалась, каюсь. Схватила смартфон и смахнула «шторку» уведомлений вниз. Сообщение пришло от невестки:
«Просто потрясающе выглядите! Занятия спортом вам только на пользу!».
Я полезла в переписку. Не поленилась, пролистала от начала до конца. Узнала о муже много интересного: оказывается, мой Володя собственной невестке отправляет фотографии фривольного характера! Да, довольно откровенные. Каждую Люда комментирует, ставит сердечки, шлет «поцелуйчики». Вне себя от злобы я прям с телефона мужа набрала невестке. Она на звонок ответила практически сразу:
— Алло? — кокетливо протянула Людмила, — Я вас слушаю.
— Это я тебя слушаю, — рявкнула я, — внимательно. Люда, ты оборзела? Ты глазки строишь моему мужу, отцу своего супруга? У тебя совсем крыша поехала?!
Людмила тут же бросила трубку. Но я перезвонила — я же учительница, я половину своей сознательной жизни имею дело с упрямыми подростками. Люде я перезвонила уже со своего номера. Невестка трубку все же взяла и… начала на меня нападать!
— А какие ко мне претензии? Я, дорогая мама, просто из вежливости вашему мужу отвечаю. Он мне надоел! Каждый день осаждает, каждый день присылает дурацкие фотографии! Вы думаете, я удовольствие испытываю, его телеса разглядывая? Да я молюсь, чтобы Венька телефон мой не схватил!
— Заблокируй его контакт, — велела я невестке, — с мужем я сама поговорю.
Люда бросила трубку, я глубоко вздохнула. Через несколько минут вернулся муж из магазина. Досталось ему по первое число:
— Володя, а расскажи-ка мне, что происходит.
— В каком смысле? Ты о чём? — поразился муж.
— А я сейчас тебе объясню, о чём я, — хватая скалку, взревела я, — ты совсем обнаглел? Ты что, решил невестку нашу в любовницы свои записать? Ты зачем Людке фотографии фривольного характера отправляешь? Ты что, хочешь, чтобы Веня об этом узнал? Если сын прознает, тебе, Володя, головы не сносить — он от тебя мокрого места не оставит. Ты знаешь прекрасно, как сильно он Людку любит! Ты решил жену у родного ребёнка увести? Володя, что происходит? Я тебя не узнаю.
Вова бросил пакет на пол в прихожей. Картонная упаковка лопнула, молоко растеклось белой лужицей по паркету, но я на это внимания не обратила.
— А какого чёрта ты вообще трогаешь мой телефон? — заорал благоверный, — Я тебе разрешал? У каждого из нас должно быть личное пространство, и я требую, чтобы моё не нарушалось! Валя, не лезь в мою жизнь, я общаюсь с тем, с кем мне хочется!
— Да общайся ты на здоровье, — вскипела я, — но не со снохой же! Володя, очнись! Ты сейчас против единственного сына преступление совершаешь. Я не знаю даже, что тебе сказать. Немедленно прекрати рушить семью Вени! Ты заигрываешься!
Поругались мы тогда знатно. Решение напрашивалось само собой — надо расставаться. Муж слетел с катушек, и явно не считает свое поведение чем-то предосудительным. Его студентки уже откровенно строили ему глазки даже при мне, на меня многие преподаватели в университете смотрели с откровенным сочувствием и даже жалостью.
А однажды и вовсе дошло до того, что на пороге моей квартиры появилась девица с заметно округлившимся животом:
— Отпустите вашего мужа, дайте ему быть счастливым со мной! — заявила мне длинноногая блондинка в положении, покачиваясь на шпильках.
— А вы кто? Почему я должна отпускать своего мужа? Тридцать лет брака не проходят даром, — отозвалась я, интуитивно выпрямляя спину.
— Я жду от него ребенка!
— Это видно невооруженным взглядом, милая барышня. А теперь прошу вас: идите с миром. Я поговорю с мужем.
Вечером состоялся разговор.
— Володя, ко мне приходила твоя мисс «ножки с обложки», и у нее пузо уже на носу! О чем ты думал вообще! — пошла я в атаку на неблаговерного.
— Ты понимаешь, что я еще молод, и мне нужна молодая интересная спутница!
— Ты ополоумел? Она моложе твоей старшей дочери! Это ненормально.
— В отличие от тебя, она сможет мне родить. А ты уже старая, ты распустила себя. Я не готов жить вот с «этим».
И слово «этим» было настолько пренебрежительным, что у меня от гнева перед глазами потемнело.
— Значит так. Собирай свои вещи и катись к своей красотке! — разъяренная я вылетела из кухни, где мы говорили.
А он собрал. И сразу ушел. За столько лет брака, я, конечно, плохо представляла свою жизнь без мужа. Огромная четырехкомнатная квартира враз стала слишком огромной и пугающе пустой. Я не знала, чем себя занять. Да, работала, да, вечерами занималась вышивкой, но словно бы смысл исчез.
Узнав о случившемся, ко мне приехала дочь, взяв отпуск за свой счет.
— Не понимаю, чем думал отец, как он мог так поступить! — говорила Марина.
Я только головой качала:
— Видимо, его потянуло на приключения на старости лет. Лебединая песня.
— Сказала бы я, да цензура воспитания не позволяет! — злилась дочь.
На завтрак теперь было два яйца, вечером легкий ужин, а то и вовсе просто чай с парой галет. Я записалась на фитнес, решив, что мне будет полезна дополнительная физическая нагрузка. Даже не затем, чтобы похудеть, а чтобы чем-то себя занять — полезным, отвлекающим от грустных мыслей.
Я скучала по мужу. Но обида не позволяла мне звонить ему или писать. Предательство стало очень жестоким уроком, который научил меня быть сильной. Ради себя самой. Я ведь столько лет жила интересами мужа, его карьерой, его успехами. Сама мало чего достигла, была занята бытом и воспитанием наших детей. Я не умаляю своих заслуг, это тоже немало.
Наступило лето. Прошло полгода с тех пор, как мы расстались с Володей. У меня давно были документы на руках, которые подтверждали то, что я больше не состою в браке. В шкатулке в серванте в льняном маленьком мешочке лежало обручальное кольцо. Пальцы успели загореть на июньском солнце, и даже ободка не осталось.
Я решила, что поеду в отпуск. На север, в Архангельск. Оттуда родом были мои бабушка и дед — поморы. Сильные смелые люди, что ходили в море, ловили рыбу и жемчуг. Женщины в нашей семье еще в царское время были искусными вышивальщицами, мужчины жили промыслом и хозяйством.
Я ездила по старым деревням с огромными темными бревенчатыми домами. Они стояли полупустыми, молодежь давно тянулась в города, забывая и отнекиваясь от старинных дедовых заветов. Здесь был особенный воздух — соль, хвоя, ветер. Я дышала и дышала, и чувствовала, что совсем прошла тоска по мужу, бросившему меня. Я была цельной, наполненной новыми планами на эту жизнь — впереди у меня еще много лет, которые я хотела прожить так, чтобы ни о чем не сожалеть.
Я ходила по тайге, покупая путевки на сплавы, собирала грибы, любовалась красотой древней нетронутой людьми природы. Сын и дочь обиделись из-за меня на отца и не общались с ним.
Я вернулась в родной город обновленной и счастливой. Было внутри спокойно и легко. И как-то, когда я шла с уроков домой, мне навстречу шагнул мужчина. Лицо его еще было в тени, но движения и походку я узнала бы из тысячи. Сильно постаревший и осунувшийся передо мной стоял Владимир.
— Здравствуй, Валентина, — глухо, как-то надтреснуто произнес он.
— Здравствуй, Володя, — отозвалась я, но даже не попыталась приветливо улыбнуться.
Не осталось во мне ни сожаления, ни печали. Легкая грусть — и так, словно тень, словно почти угасшее в горах эхо.
— Я понял, что был не прав, прости меня.
Я вспомнила, как мне рассказывала общая знакомая, что молоденькая пассия моего бывшего бросила его. Причин я не ведала, да и не было все равно, и вот теперь он бездомным побитым псом явился к бывшей жене давить на жалость. Но только мне уже давно не жаль. Я уже не та, что выла по ночам в тоске по нему, когда Володя ушел. К другой, разбив мой мир на мелкие-мелкие осколки, о которые я изрезала всю душу.
— Я хотел бы вернуться. Примешь?
Я покачала головой:
— Нет, теперь уже нет. Перегорело, Володя. Я слишком переменилась с тех пор, как ты меня оставил.
— Но ведь ты же любишь меня, я знаю! — в голосе мужа звучало отчаяние.
— Я любила тебя когда-то. Давно, в другой жизни — в той, в которой ты не предавал меня, не накупал десятками дурацкие пальто, не делал подтяжку лица и не закрашивал седину. Я очень тебя любила, но это прошло.
— У тебя другой?
— Нет, но я сама теперь другая, новая, умеющая жить без тебя.
Володя возмутился:
— Валь, чего ты начинаешь? У нас же дети, нам же надо держаться вместе. Ну неужели ты просто так перечеркнула столько лет, прожитых вместе? Неужели у тебе ничего не екает?
— Нет, — усмехнулась я, — ничего не екает. Ты меня предал, я столько болела, столько тебя ждала… А ты в это время развлекался с молоденькими, жизнь прожигал, молодился. Зачем я тебе «такая»? Иди с богом, Володя!
С горечью и тоской смотрел на меня Владимир, а я медленно обошла его. Взгляд долго жег спину, которую я выпрямила так, что лопатки заныли. Вот так — прочь от прошлого. Только навстречу будущему, чеканя шаг на высоких каблуках красивых туфель!
Год спустя я повстречаю нового мужчину. Близкого, ставшего мне в итоге родным. Анатолия примут мои сын и дочь, а вот с родным отцом так отношения и не наладят, виня его за то, что он предпочел мне другую. С Анатолием мне будет легко и спокойно, мы съедемся с ним, быстро притремся в быту, заживем душа в душу. Он мне покажет, что значит «женское счастье».
Я действительно больше не вспоминаю Владимира. Как он, с кем он? Мне безразлично. Окончательный конец в отношениях всегда полное равнодушие, штиль. Пока обижаешься, злишься, помнишь, ты еще не отпустила. А вот когда ничто внутри не шелохнется от воскрешенного в памяти образа — тогда и все. И я была рада, что перелистнула страницу своей жизни.
Я заново учусь быть счастливой. Мы часто ходим с Толей в театры и на выставки. Он интеллигентный мужчина, который старше меня на пять лет. В первом браке у него тоже не сложилось, поэтому он ценил новый шанс, что предоставила ему судьба и берег меня, как зеницу ока. Мы завели собаку. Огромного черного пса по кличке Уголь, с которым гуляли вечерами в парке. Нам было с Толей настолько интересно вместе, что мы порой даже ничего вокруг не замечали, добродушно споря то о том, то о сем.
Он много читал, и мне с ним было о чем поговорить всегда. Толя тоже ценил мой ум, мое чувство юмора, а еще не уставал искренне повторять, что я красивая. И я действительно чувствовала себя красивой. Ну и что, что мне уже за пятьдесят? Это всего лишь цифры, которые я перестала ощущать рядом с любимым мужчиной. Мы оба стали беззаботными, молодыми, хохочущими искренне, ведущими активный образ жизни.
Счастье — ловкость рук, умение видеть чудеса в обыденных и простых вещах, что окружают нас. А еще его совершенно точно не нужно искать, им нужно быть, его нужно уметь творить.
