— Я сейчас не могу говорить… Очень хочется поболтать, но мама вот-вот придёт, — голос Марины голос звучал почти шёпотом.
Она стояла у окна своей небольшой квартиры, прижав телефон к уху, и то и дело тревожно косилась в сторону двери.
В пальцах она бессознательно мяла край тюля, а по лицу скользило напряжение. — Она обещала заехать.
— С кем ты говорила? — раздалось за спиной.
Марина резко обернулась. В проёме стояла Людмила Андреевна — её мать. На плече — тяжёлая хозяйственная сумка, в руке — пакеты с продуктами.
Взгляд матери был прищуренным, в нём промелькнула та знакомая резкая нотка, с которой не стоило спорить.
— У тебя кто-то есть? — уже более твёрдо спросила она, сдвигая брови.
Марина чуть не выронила телефон. Лицо её побледнело, и, чтобы не выдать себя, она резко нажала на экран, сбрасывая вызов.
— Нет, мам. Ты что. — Она попыталась улыбнуться, но это вышло натянуто. Щёки загорелись, а взгляд стал избегать встречи.
— Я же слышала. Ты говорила с мужчиной.
— С подругой, — тихо отозвалась Марина, делая вид, что ищет что-то на кухонном столе.
— Марин, не дури меня. Я что, не слышу, с кем ты болтаешь? Вот зачем тебе так срочно понадобилась бабушкина квартира? Чтобы тайком сюда кого-то водить?
— Хочешь — осмотри квартиру. Ни одной мужской вещи, — бросила Марина.
— Это ещё ничего не значит, — скептически фыркнула мать, не сводя с дочери подозрительного взгляда.
Она замолчала, но выражение лица говорило больше, чем слова. Последние месяцы Марина стала отдалённой, держалась настороженно, часто уходила куда-то, не объясняя, куда именно.
И вдруг — просьба переехать в бабушкину квартиру, «для спокойствия и самостоятельности».
Людмила Андреевна была женщиной прямолинейной. Всю жизнь проработала в школьной столовой — руки вечно в трещинах, спина ломила от вечного стояния у плиты.
Одна поднимала дочь и мечтала лишь об одном — дать ей лучшее будущее. Чтобы Марина получила образование, сделала карьеру, и, главное, нашла обеспеченного, серьёзного мужчину.
Поздно вечером, уже сидя на кухне у подруги Светланы, она сгорбилась над чашкой холодного чая и выговаривалась, будто выдавливала из себя весь накопившийся ком.
— Свет, ну вот скажи, мне кажется, она врёт… — Людмила тихо произнесла, глядя в пустоту. — Я хочу понять, так это или нет. Может, я просто надумываю?
— Люд, ну… Марина ведь не девочка уже, — пожала плечами Света и отломила кусок булочки. — Взрослая. Если парень есть — и что? Нормально. Все люди.
— Да мне просто «любой парень» не нужен! — вспыхнула Людмила, сжав пальцы в кулак. — Я её не для того одна растила. Мне нужен для неё достойный — с положением, с планами, с машиной и жильем хотя бы!
— А ты уверена, что он недостойный?
— А ты думаешь, был бы достойный — она бы его от меня прятала? — в голосе Людмилы звучала горечь. — Нет. Это какой-то безродный да нищий, точно говорю. Раз скрывает — значит, стыдно.
На следующий день Людмила не выдержала. Нервное напряжение грызло её изнутри. Она села в автобус, доехала до дома матери — теперь дома Марины — и поднялась на четвёртый этаж. Сердце колотилось в груди, как перед экзаменом. Она позвонила в дверь.
Дверь открыл парень. Совсем незнакомый. Высокий, смуглый, с густыми тёмными волосами. На нём — простая футболка и джинсы. Глаза насторожённые, взгляд цепкий. Он осмотрел Людмилу с ног до головы и нахмурился.
— Добрый день. Вы к кому? — его голос прозвучал спокойно, но явно не радушно.
Людмила на мгновение растерялась. Она не ожидала, что правда вскроется так быстро…
— Из ЖКХ, — ляпнула она первое, что пришло ей в голову. — Пришла проверить счётчики. Давно меняли?
— Недавно, — ответил он. — Мы с девушкой всё заменили. У вас, наверно, не обновлены данные. Проверьте.
— Наверное, — пробормотала Людмила, выдавливая натянутую улыбку. — Простите. До свидания.
Она резко развернулась и поспешила к лестнице. Ноги подкашивались. Голова гудела. Всё подтвердилось. Марина её обманула. Водит в бабушкину квартиру какого-то безработного парня и ещё в глаза врёт.
В тот же вечер она позвонила дочери.
— Марина, приедешь ко мне завтра на чай. Нам надо поговорить.
— Хорошо, мам, — отозвалась Марина после небольшой паузы.
Но Людмила Андреевна уже знала — этот разговор лёгким не будет.
— Ну? — женщина строго посмотрела на дочь, когда та села напротив за стол на кухне.
Марина поёрзала на стуле. Взгляд бегал, губы сжались в тонкую линию.
— У меня вопрос: ты счётчики давно меняла?
— Что?.. — Марина моргнула, не сразу поняв, к чему клонит мать.
— Ну так, просто хочу знать — врал мне твой парень или нет. — Голос Людмилы стал ледяным.
Лицо Марины резко побледнело. Она опустила глаза, словно что-то уронила на колени, и машинально начала крутить кольцо на пальце.
— Молчишь? — Людмила повысила голос. — А совесть не подсказывает, что пора бы уже объясниться?
— У меня нет парня, — выдохнула Марина, почти шёпотом. — Мам, я…
— Да не ври ты мне! — Людмила резко встала, стул заскрипел. — Я его своими глазами видела! Открывает дверь, смотрит как совладелец, отвечает мне, будто мы с ним сто лет знакомы!
Марина покраснела, её глаза наполнились слезами. Она нервно сжала салфетку.
— Ты же обычно предупреждаешь, когда приходишь… — слабо сказала она, почти с мольбой.
— Вот и решила не предупреждать! — вспыхнула Людмила, делая шаг вперёд. — Чтобы своими глазами увидеть, что происходит! Ну, всё, хватит. Сядь и выкладывай всё. Как на духу.
— Мам, не злись. Я хотела сделать тебе сюрприз.
— Получилось, — саркастично бросила Людмила.
— Ты всё время говорила, что мне нужен мужчина серьёзный, с машиной, с квартирой. Вот. Он такой. У него трёшка в центре, только сейчас там ремонт. Поэтому пока живёт у меня. Машина у него шикарная. Работа достойная.
Людмила Андреевна на мгновение растерялась. Всё было так, как она мечтала. Почти. Но внутри всё равно сидела заноза.
— Если он такой идеальный, чего же ты его от меня прятала?
— Он сам хотел, чтобы мы чуть позже познакомились. Сначала всё устаканить, чтобы ты не думала, будто мы наломали дров. Мы только недавно начали встречаться, но он серьёзно настроен.
— Тогда на следующей неделе — знакомство, — отрезала Людмила. — Я хочу лично увидеть, что ты не с каким-нибудь бездельником связалась.
— Хорошо, мам, — Марина кивнула, уже улыбаясь. — Познакомлю. Он сейчас уезжает на пару дней в Германию, но как вернётся — сразу.
Встреча состоялась в пятницу вечером, в дорогом ресторане с изысканной кухней.
Людмила чувствовала себя не в своей тарелке. Она постоянно поправляла ворот блузки, которая казалась ей слишком дешёвой для этого места.
Она избегала смотреть в зеркало в холле — не хотела видеть, как неуместно смотрится среди этой дорогой обстановки.
Илья был, как с картинки: высокий, ухоженный, галантный. Его костюм был безупречен, а улыбка — выверенно-деликатной.
Он помог Людмиле отодвинуть стул, предложил меню, заговорил о погоде. Всё было правильно. Слишком правильно.
— А вы, Людмила Андреевна, не хотите попробовать карпаччо? — спросил он, указав на меню.
— Не знаю, что это, — честно призналась она, стараясь не чувствовать себя неловко.
— Это говядина, тонко нарезанная. Очень вкусная.
— Нет, спасибо. Я, знаете ли, больше по борщу. — Она попыталась улыбнуться, но губы дрожали.
Он кивнул. Вежливо. Чуть натянуто.
— А скажите… — Людмила сложила руки на столе, решившись. — У вас с моей дочерью всё серьёзно?
— Конечно, — кивнул он, и даже взгляд не отвёл. — Я Мариночку очень ценю. Мы планируем свадьбу. Просто… ещё дату не выбрали.
Марина взяла его за руку. Улыбалась, сияла. Сидела рядом, словно на облаке.
Людмила кивнула. Где-то в глубине души наступило облегчение. И одновременно — смутное беспокойство. Слишком всё идеально. Слишком гладко.
Но вслух она этого не сказала. Лишь произнесла:
— Ну что ж. Я рада. Очень рада за вас, дети.
Но когда официант принёс счёт, и Илья не потянулся за кошельком, а просто посмотрел на Марину, как бы подсказывая. Та легким движением оплатила по карте — внутри Людмилы что-то кольнуло.
— У Ильи счет заблокирован временно, техническая ошибка банка. — объяснила Марина. — Его деньги на моей карте лежат временно.
Домой Людмила решила пойти пешком. Подышать. Переварить встречу.
Что-то здесь не так. Но что — она ещё не понимала.
Прошла неделя с того дня, как Марина познакомила мать с Ильёй. Людмила за это время успокоилась, перестала проверять каждый шаг дочери, перестала ночами думать о будущем девочки.
Она вздохнула с облегчением — наконец, всё устроилось. Материнское сердце было спокойно. Ну, почти.
Но в тот злополучный день всё перевернулось.
Людмила вышла из пенсионного фонда в центре города. Бумаги в руках, настроение нейтральное — не хорошее, не плохое. Она спускалась по ступенькам, когда взгляд случайно зацепился за мужчину у соседнего бизнес-центра.
Она остановилась.
Он стоял в форме охранника. Серый костюм с логотипом, на поясе — рация, в руках — планшет с пропусками. Илья. Тот самый Илья, «бизнесмен», «международник», который недавно уверенно обещал свадьбу с её дочерью.
У Людмилы затряслись пальцы. В груди всё сжалось.
— Вот как значит… — выдохнула она и, не давая себе времени подумать, резко шагнула вперёд.
— Эй! — крикнула, подойдя почти вплотную. — Ты что, решил сделать из меня дуру?
Илья обернулся, сначала не сразу узнал её, но потом лицо вытянулось, побледнело. Он опустил глаза, сжал рацию в руке.
— Людмила Андреевна… Я… это не так, как вы думаете.
— Не так?! — голос её дрожал от ярости. — Значит, это не ты в костюме сидел в ресторане, втирал мне про свадьбу и трёшку в центре?
— Я не врал, — тихо сказал он, глядя в сторону. — Просто… Марина всё знала. Это она попросила.
Людмила отступила на шаг, будто удар получила.
— Что значит — знала?
— Ну, да, — он сглотнул. — Мы с ней честно… Она с самого начала понимала, кто я. Я обычный охранник, да. Но Марина боялась, что вы никогда не примете меня, если узнаете. Поэтому мы решили устроить спектакль. Для вас.
На миг повисла тишина. Гул улицы, шум машин, и стук сердца в ушах.
— То есть вы… вы вдвоём меня обманули? Сговорились?! — Людмила прижала ладонь к груди.
— Мы не хотели обидеть вас, — Илья покраснел, запинаясь. — Просто… Вы всё время говорите, что ей нужен мужчина «с уровнем». Она боялась, что вы её не поймёте.
— Ну, а деньги? — голос Людмилы стал пронзительным. — На что вы костюм арендовали, в каком салоне машину брали, а? У неё таких денег нет!
— Это не Марины… — Илья замялся. — Её отец дал.
— Кто? — Людмила моргнула. — Какой отец?
— Ее отец родной. Он ей помогает. У него сейчас все прекрасно с деньгами.
В глазах Людмилы всё потемнело.
— Что ты несёшь… — прошептала она. — Он нас бросил, когда Марине два года было! Ни письма, ни звонка! И она… она с ним общается?
— Я думал, вы знали, — тихо сказал Илья. — Простите… Наверное, зря я вам всё это говорю.
— Нет! — взорвалась она. — Хорошо, что сказал! Спасибо! — и резко развернулась, шагнула прочь, будто в спине у неё вспыхнул огонь.
Вечером она сидела на кухне, дрожащими пальцами листала записную книжку. Нашла старый номер Тамары — одноклассницы, которая знала Бориса. Та, к счастью, дала телефон.
Сердце колотилось. Людмила набрала. Секунда — и мужской голос:
— Алло?
— Ах ты негодяй! — выпалила она с порога. — Зачем ты лезешь в жизнь моей дочери? Зачем?! Ты её не растил! Не знал, в каком садике она, в какой школе, с кем дружит! А теперь решил: подросла — пригодилась? Деньгами подкупить решил, чтобы потом с нею на фотографиях хвастаться?
— Так, ты чего орёшь вообще? — голос Бориса стал раздражённым. — Я, может, сына своего укладываю спать. У меня семья, если что! Какого лешего ты мне звонишь вообще, да еще таким тоном!
— А ты Марина не твоя, да? — она почти кричала. — А кто тогда в роддоме расписался за отца?! Я двадцать два года её одна тянула! А ты — где был?! Где?!
— Да ты сумасшедшая! — отрезал он. — Я Марину двадцать лет не видел. Я ей не звонил, и не писал! И еще столько же вас бы не видеть. Все меня жена зовет!
— Значит, не ты свадьбу с этим Ильёй спонсируешь?
— Да ну на фиг мне это надо?! — фыркнул он. — Я пошёл. Не звони больше, ясно?
Раздались гудки.
Людмила опустила телефон. На душе было грязно, горько, как будто её вывернули наизнанку.
Всю ночь она не могла уснуть. Мысли путались: кто врёт, а кто говорит правду? Борис, Илья, Марина? Она не могла напрямую поговорить с дочерью — знала, что та ей соврет само собой.
Наутро она поехала к месту, где работал Илья, решив разобраться во всём раз и навсегда.
— Тихо, я на работе! — Илья нахмурился, когда увидел её.
— А мне всё равно, велика работа — у двери стоять и ворон считать! — Людмила сорвалась от гнева. — Зачем ты наврал про Марининого отца?
— Я не врал! — он сжал кулаки, его щёки покраснели. — Я сам их видел!
— Я говорила с Борисом, он сказал, что это всё неправда!
— Я вам клянусь, я их видел! Они встречались, я сам это видел!
— Зачем же Борису про это всё врать? — Людмила почувствовала, как негодование сжимает её сердце.
— Я откуда знаю, это ваши отношения, сами разбирайтесь! — он пожал плечами и хотел уйти.
— Нет уж! — Людмила сжала кулаки, её глаза сверкнули решимостью. — Срочно отпрашивайся с работы и поехали к Марине! Вместе!
Илья и Людмила Андреевна поехали к Марине домой. Женщина решила устроить им очную ставку и наконец всё выяснить.
Молчаливая дорога, напряжённая тишина.
Когда они подъехали к дому, к подъезду только что припарковалась чёрная иномарка. Из неё вышла Марина… и какой-то взрослый мужчина лет сорока пяти. На глазах у Ильи и Людмилы Андреевны они обнялись. Потом — поцеловались. И явно не по-родственному.
— Это кто такой?! — Илья буквально выскочил из машины и подлетел к Марине. — Это же твой отец! Ты что творишь?! С отцом себя так не ведут! Что это всё значит?!
Марина побледнела. Людмила Андреевна подошла медленнее, прижав сумку к груди.
— Марина, объясни! — закричала она. — Кто это такой?
Марина вскинула голову, глаза её загорелись от злости:
— Это Дмитрий.
— Кто?
— Дмитрий! — повторила Марина и отвела в сторону мать и Илью. — А что ты удивляешься? Ты же сама виновата!
— В чем я виновата?? — не поняла мать.
— Да, я с ним встречаюсь. Он помогал мне. Да, он старше. А что ты думала? Ты же сама не разрешала мне выходить замуж за бедного. Помнишь? «Сначала добьётся, потом жениться будешь». Вот я и выкручивалась как могла.
— То есть… — Илья сбился с дыхания. — Всё — ложь? Свадьба, планы, чувства?..
— Я знала, что ты хороший, но бедный, — перебила его Марина. — И я также знала, что мама никогда не разрешит мне быть с кем-то вроде тебя. Поэтому я попросила тебя делать вид, что ты успешный бизнесмен. А деньги на платье, аренду, подарки — всё это… я брала у Дмитрия.
— Но ты же сказала, что это твой отец! — выкрикнул Илья.
— Ты тогда неожиданно увидел нас вместе. Я не знала, что сказать. Сказала первое, что пришло в голову…
— Ты понимаешь, что ты творишь? Ты хотела жить с одним, а за спиной встречаться с этим мужиком из-за денег!? Я тебя этому учила? — прошептала Людмила Андреевна.
— Да. И всё это из-за тебя, мама! — закричала Марина, и по её лицу покатились слёзы. — Ты с детства твердилa мне: «Деньги — главное. Мужчина должен обеспечивать. За любовь хлеба не купишь.» Ну вот, я и хотела иметь — и любовь, и деньги. А теперь всё потеряла.
Илья развернулся и пошёл прочь, не оборачиваясь. Марина бросилась в другую сторону, всхлипывая, оставив мать одну на пустынной улице.
Прошло несколько дней. Всё это время Людмила пыталась дозвониться до дочери, поговорить, но Марина не брала трубку.
Наконец, она сама решилась прийти.
Марина открыла дверь с мрачным лицом.
— Зачем пришла? — холодно спросила. — Надо будет замки сменить, чтобы ты больше не входила без спроса.
— Прости меня, дочка… — Людмила Андреевна с трудом сдерживала слёзы. — Я не хотела так… Я хотела как лучше…
— Поздно! — выкрикнула Марина. — Поздно извиняться. Меня Илья бросил, я осталась одна, и всё это из-за тебя!
— Но я не знала, что ты всё так воспримешь…
— Знала! Ты с детства мне это вдалбливала! — Марина дрожала от злости. — Ты лезла в мою жизнь, ты решила, что знаешь, как надо. А в итоге — ни любви, ни денег. Даже Дмитрий теперь требует всё обратно. Когда он увидел, что я с ним только ради выгоды — понял, что я его просто использовала. А это, на минуточку, не маленькая сумма.
— Доченька… — Людмила сделала шаг вперёд. — Я помогу тебе с деньгами. Возьмём кредит, продадим дачу, справимся.
— Не надо! — Марина закрыла перед ней дверь. — Я сама выкручусь. Мне теперь от тебя вообще ничего не надо. Просто… уходи.
Людмила Андреевна стояла перед закрытой дверью, не в силах пошевелиться. Её дочь больше не нуждается в ней. С Ильей Марина так и не помирилась, он ее не простил…
