– Подпиши документы, нам нужна твоя подпись, – свекровь протянула папку с важным видом.
Виктория замерла с чашкой кофе в руке. Утро воскресенья, еще даже десяти нет, а Людмила Петровна уже на пороге. И не одна – за её спиной маячил Андрей с каким-то странным выражением лица.
– Доброе утро, Людмила Петровна. Какие документы? – Виктория поставила чашку на стол и потянулась за папкой.
– Обычные формальности, – свекровь небрежно махнула рукой. – Просто подпиши вот здесь и здесь.
Что-то в голосе свекрови заставило Викторию насторожиться. За десять лет совместной жизни с Андреем она научилась распознавать эти интонации. Виктория раскрыла папку и начала внимательно читать.
Первые строчки заставили её вздрогнуть. Дарственная. На их квартиру. В пользу Людмилы Петровны.
– Что это? – Виктория подняла глаза на мужа. – Андрей?
Муж отвел взгляд, теребя рукав рубашки.
– Мама считает, что так будет лучше.
– Лучше? – Виктория почувствовала, как в груди нарастает волна возмущения. – Мы десять лет выплачивали ипотеку! Только месяц назад закрыли кредит! И теперь ты хочешь подарить нашу квартиру твоей маме?
Людмила Петровна поджала губы.
– Не драматизируй, Вика. Это просто для вашей же защиты. Мало ли что в жизни бывает – налоги, проверки. А так имущество будет под надежной защитой.
Виктория медленно закрыла папку.
– Я не буду ничего подписывать, пока не разберусь, что происходит. Андрей, поговорим?
– Тут не о чем разговаривать, – вмешалась свекровь. – Андрей уже всё решил. Правда, сынок?
Андрей кивнул, по-прежнему избегая смотреть жене в глаза.
– Мама знает, как лучше, Вика.
Виктория смотрела в окно на падающие капли дождя. Три дня прошло с того злополучного утра, а ситуация только усугубилась. Попытки поговорить с мужем ни к чему не привели. Он либо отмалчивался, либо повторял заученную фразу: «Мама знает, как лучше».
Телефон завибрировал. На экране высветилось сообщение от подруги Марины: «Могу поговорить? Есть кое-что важное».
Через час они сидели в небольшом кафе недалеко от дома Виктории.
– В общем, слушай, – Марина наклонилась ближе. – Я на днях была у нотариуса, оформляла доверенность на маму. И представляешь, кого я там встретила? Твоего Андрея с его мамашей.
Виктория почувствовала, как по спине пробежал холодок.
– Когда это было?
– В прошлый четверг. Они о чем-то долго совещались с нотариусом. Я не хотела тебе говорить, думала, может, это какие-то ваши совместные дела…
– Нет, – отрезала Виктория. – Никаких совместных дел у нас не планировалось.
Домой она возвращалась с тяжелым сердцем. Четверг – это за три дня до того, как свекровь принесла документы. Они готовились. Планировали. За её спиной.
– Андрей, нам нужно серьезно поговорить, – Виктория застала мужа за ноутбуком в гостиной.
– Я занят, Вика, – он даже не поднял головы.
– Это касается нашей квартиры и твоих тайных походов к нотариусу.
Это сработало. Андрей резко поднял голову, на его лице отразилось удивление, быстро сменившееся обеспокоенностью.
– Откуда ты…
– Неважно. Важно то, что ты скрывал это от меня. Почему, Андрей? Мы десять лет вместе. Десять лет каждый месяц отдавали половину зарплаты за ипотеку, отказывали себе во всем. Помнишь, как мы радовались, когда внесли последний платеж? И теперь ты хочешь всё это отдать своей маме?
Андрей захлопнул ноутбук.
– Ты не понимаешь. Мама беспокоится о нашем будущем. Она хочет помочь.
– Забрать нашу квартиру – это помощь?
– Она не заберет! Просто… это будет оформлено на неё. Для защиты.
– От чего защита, Андрей? От меня?
Он молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
– Твоя мать никогда меня не принимала, – продолжила Виктория. – Все эти годы она ждала, что мы расстанемся. А теперь, когда мы наконец расплатились с ипотекой, она решила действовать. И ты ей поддакиваешь.
– Ты преувеличиваешь. Мама всегда хотела для нас только лучшего.
– Да? Тогда почему она не обсудила это со мной? Почему всё делается за моей спиной?
Андрей поднялся с дивана.
– Знаешь что, Вика? Ты становишься параноиком. Мама предложила разумное решение, а ты раздуваешь из этого скандал.
– Разумное решение – отдать нашу квартиру твоей матери? – Виктория не верила своим ушам. – Андрей, очнись! Она манипулирует тобой!
– Хватит! – он повысил голос. – Я не буду это слушать! Мама знает, как лучше. Если ты не хочешь подписывать – не подписывай. Но я своё решение не изменю.
С этими словами он схватил куртку и выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью.
Виктория не спала всю ночь. Андрей так и не вернулся домой – видимо, ночевал у родителей. В голове крутились обрывки их разговоров за последние годы, моменты, когда свекровь ненавязчиво демонстрировала своё недовольство выбором сына.
Утром она решилась на неожиданный шаг. Если не получается достучаться до мужа, возможно, стоит проконсультироваться со специалистом.
Нотариальная контора встретила её прохладой кондиционеров и строгой обстановкой. Виктория попросила консультацию по вопросам дарения недвижимости.
– Вика? Викуля, это ты? – раздался знакомый голос из глубины офиса.
К ней спешила пожилая женщина с яркой брошью на пиджаке.
– Галина Сергеевна? – Виктория с удивлением узнала давнюю подругу своей свекрови. – Вы здесь работаете?
– Уже третий год, милочка. После пенсии сидеть дома скучно, вот и устроилась помощником нотариуса. А ты что тут делаешь?
– Я… по поводу консультации.
Галина Сергеевна улыбнулась.
– Проходи, у меня как раз перерыв. Чайку попьем, поболтаем.
В небольшой комнате отдыха для сотрудников они расположились за столиком.
– Люда говорила, что вы с Андрюшей наконец-то ипотеку закрыли. Молодцы какие! – начала Галина Сергеевна.
– Да, в прошлом месяце, – Виктория решилась. – Галина Сергеевна, а вы не в курсе, зачем Людмила Петровна с Андреем приходили сюда на прошлой неделе?
Лицо женщины изменилось.
– Так ты не знаешь? – она понизила голос. – Люда консультировалась по поводу оформления дарственной.
– Я знаю про дарственную. Не понимаю только, зачем это нужно.
Галина Сергеевна огляделась, словно проверяя, нет ли кого рядом.
– Вика, девочка, я, наверное, не должна этого говорить… Но Люда ещё спрашивала о возможности быстрой продажи квартиры после переоформления. Интересовалась, сколько времени занимает процедура.
У Виктории перехватило дыхание.
– Продажи? Но… она говорила, что это для защиты имущества.
– Не знаю, что она тебе говорила, – покачала головой Галина Сергеевна. – Но я слышала, как она обсуждала с риэлтором варианты продажи двухкомнатных квартир в вашем районе. Она даже не скрывала, что планирует купить себе домик за городом на вырученные деньги.
– Когда это было?
– Дня три назад. Она звонила прямо из нашей конторы, после консультации.
Виктория чувствовала, как земля уходит из-под ног.
– У вас есть запись этого разговора?
Галина Сергеевна удивленно приподняла брови.
– Запись? Нет, конечно… Хотя постой. – Она задумалась. – Знаешь, у нас на рабочих телефонах стоит автоматическая запись всех разговоров. Для контроля качества обслуживания. Люда звонила с моего рабочего телефона, своему риэлтору Оксане.
Глаза Виктории загорелись.
– Галина Сергеевна, я понимаю, что это непрофессионально, но… вы можете скинуть мне эту запись?
Пожилая женщина колебалась.
– Люда мне как сестра, мы с ней с института дружим… Но то, что она задумала с вашей квартирой – это неправильно. Я скажу честно: я отговаривала её. Говорила, что это подло по отношению к тебе. А она только отмахивалась: мол, сын – её кровинушка, а ты – чужая. – Галина Сергеевна вздохнула. – Я скину тебе запись. Только никому не говори, откуда она у тебя.
Виктория сидела в машине, припаркованной возле дома родителей Андрея, и собиралась с духом. На телефоне у неё была запись разговора свекрови с риэлтором – прямое доказательство обмана.
Она отправила Андрею сообщение: «Я возле твоих родителей. Нам нужно поговорить. Это важно».
Он вышел через пять минут – растрепанный, с покрасневшими глазами.
– Чего ты хочешь? – спросил он, садясь на пассажирское сиденье.
– Правды, Андрей. Только правды.
Она включила запись.
«Оксана, здравствуйте! Это Людмила, вы мне риэлторские услуги предлагали в прошлом году… Да-да, та самая. Слушайте, у меня скоро будет двушка в районе метро, хочу быстро продать. Сколько это может стоить сейчас?.. Да, хороший ремонт, десять лет назад делали… Нет-нет, жить там не буду, сразу на продажу… Мне бы домик за городом присмотреть на эти деньги, поближе к природе…»
Виктория остановила запись и посмотрела на мужа. Лицо Андрея изменилось – он побледнел, на лбу выступили капельки пота.
– Этого не может быть, – прошептал он. – Мама сказала, что…
– Что квартира будет оформлена на неё для нашей же защиты? – горько усмехнулась Виктория. – А на самом деле она хочет её продать и купить себе дом за городом. На наши деньги, Андрей. На то, что мы зарабатывали десять лет.
Он закрыл лицо руками.
– Я не верю.
– Позвони ей. Спроси прямо.
Андрей достал телефон и набрал номер.
– Мама? Это я. Скажи… ты правда хочешь продать нашу квартиру после того, как мы её на тебя перепишем?
Виктория не слышала, что отвечала свекровь, но по меняющемуся выражению лица мужа поняла – Людмила Петровна не стала отпираться.
– Но зачем? – голос Андрея дрожал. – Мы же говорили, что это просто формальность, для безопасности… Что? Нет, мама, это не так! Это наша квартира! Мы с Викой…
Он замолчал, слушая длинный монолог на другом конце.
– Нет, я не буду это обсуждать по телефону. Я сейчас приду.
Андрей сбросил вызов и повернулся к Виктории.
– Она говорит, что имеет право на эту квартиру, потому что я – её сын. Что она всю жизнь на меня положила. И что ты… – он запнулся, – что ты «никто, пустое место, и всё равно скоро уйдешь».
Виктория почувствовала, как к горлу подступает ком.
– Десять лет, Андрей. Десять лет брака для неё ничего не значат?
– Я поговорю с ней. – Он взялся за ручку двери. – Сейчас же. Всё это какое-то недоразумение.
– Какое тут недоразумение? Она собиралась забрать нашу квартиру! И ты был готов ей помочь!
Андрей вышел из машины, но перед тем как закрыть дверь, наклонился и произнес:
– Я всё выясню, Вика. Обещаю.
Три часа спустя Виктория услышала, как в замке поворачивается ключ. На пороге стоял Андрей – осунувшийся, с потухшим взглядом.
– Я поговорил с мамой, – сказал он, проходя в гостиную.
– И?
– Она не отрицает, что хотела продать квартиру. Говорит, что это её компенсация за всё, что она для меня сделала. За жизнь, которую на меня положила.
Виктория покачала головой.
– А как же мы? Где нам жить?
– Она сказала… – Андрей с трудом подбирал слова, – что мы можем снимать или взять новую ипотеку. Что мы молодые, у нас всё впереди, а она уже старая и хочет пожить для себя.
– Десять лет платить ипотеку, чтобы потом твоя мать продала нашу квартиру и купила себе дом? – Виктория не могла поверить в происходящее. – И ты на это согласен?
Андрей молчал.
– Отвечай! – потребовала она. – Ты готов подписать документы?
– Я не знаю, – наконец выдавил он. – Мама плакала. Говорила, что я предаю её, если не помогу. Что я выбираю тебя вместо неё.
– А ты кого выбираешь, Андрей?
Он не ответил. И это молчание было красноречивее любых слов.
– Собирай вещи, – спокойно сказала Виктория. – Я подаю на развод.
– Что? – он поднял на неё испуганные глаза. – Но, Вика…
– Нет, Андрей. Это предательство. Ты был готов отдать нашу квартиру – то, что мы вместе зарабатывали десять лет – своей матери. За моей спиной. Я больше не могу тебе доверять.
– Давай ещё подумаем, – он попытался взять её за руку, но она отстранилась. – Может, есть какой-то компромисс…
– Какой может быть компромисс, Андрей? Твоя мать хотела нас обокрасть. А ты ей помогал.
– Она моя мать! – в его голосе прорвалась обида. – Я не мог ей отказать!
– А я твоя жена. Но оказалось, это ничего не значит.
– Вика, подожди… – он сделал шаг к ней, но она выставила руку, останавливая его.
– Нет, Андрей. Всё кончено. Завтра я иду к адвокату.
Заседание суда по разделу имущества прошло на удивление гладко. Андрей не оспаривал требований Виктории. Квартиру разделили пополам – по одной комнате каждому.
– Я продам свою долю, – сказал Андрей после заседания. – Тебе.
– Зачем? – удивилась Виктория. – Тебе тоже нужно где-то жить.
– Я переезжаю к родителям. – Он опустил глаза. – Пока не найду что-то своё.
Ей пришлось взять небольшой кредит, чтобы выкупить долю бывшего мужа, но это была разумная цена за спокойствие и собственную крышу над головой.
Людмила Петровна пыталась связаться с Викторией через общих знакомых, передавала извинения, говорила, что «погорячилась», но Виктория твердо пресекла эти попытки.
– Передайте Людмиле Петровне, что между нами всё кончено. Так же, как между мной и её сыном.
Прошёл год. Виктория приняла предложение о работе в престижной школе искусств, где преподавала музыку. Постепенно она переделала квартиру по своему вкусу, выбросив всё, что напоминало о прошлой жизни.
Звонок в дверь застал её врасплох. На пороге стоял Андрей – похудевший, повзрослевший, с новой стрижкой и серьезным взглядом.
– Привет, – сказал он. – Можно войти?
Она колебалась, но затем отступила, пропуская его в прихожую.
– Проходи.
Он оглядел квартиру – теперь такую непохожую на их бывшее общее жильё.
– Красиво. Тебе подходит.
– Спасибо. Чай будешь?
– Нет, я ненадолго. – Он глубоко вздохнул. – Я пришел извиниться, Вика. По-настоящему.
Она скрестила руки на груди, ожидая продолжения.
– Я всё осознал. Не сразу, конечно. Сначала был зол на тебя – как ты могла так поступить, подать на развод… Но потом начал ходить к специалисту. Разбираться в себе, в своих отношениях с мамой. И понял, насколько это было неправильно – то, что я сделал с тобой.
– Что именно ты понял, Андрей?
– Что я предал тебя. Что поставил мамины манипуляции выше нашего брака, нашего доверия. Выше того, что мы вместе строили десять лет. – Он смотрел ей прямо в глаза. – Я был не прав, Вика. И хочу, чтобы ты знала: я действительно сожалею.
Она кивнула, принимая его слова.
– Спасибо за извинения. Это важно для меня.
– Я не прошу прощения или второго шанса. Просто хотел, чтобы ты знала: я изменился. Многое переосмыслил.
– А как Людмила Петровна?
– Мы… не общаемся последние три месяца. После того, как я высказал ей всё, что думаю о её поступке. – Он грустно улыбнулся. – Она говорит, что я неблагодарный сын. Что выбрал чужую женщину вместо родной матери.
– Но мы уже год как развелись.
– Для неё это не имеет значения. В её глазах ты всегда будешь виновата в том, что «забрала сына».
Повисла пауза.
– Как твоя жизнь, Вика?
– Хорошо, – она слегка улыбнулась. – Я теперь заведую музыкальной частью в школе искусств на Ленина. Дети замечательные. И… я встречаюсь с коллегой, Кириллом. Он преподает историю искусств.
Андрей кивнул.
– Я рад за тебя. Правда.
Он направился к выходу, но у двери остановился.
– Знаешь, что самое обидное? Мы могли бы быть счастливы. Если бы я тогда не поддался маминым манипуляциям, если бы поставил наш брак на первое место…
– Но ты этого не сделал, – мягко напомнила Виктория.
– Не сделал. И каждый день об этом жалею.
Когда дверь за ним закрылась, Виктория подошла к окну. Внизу Андрей сел в машину и долго сидел неподвижно, прежде чем завести двигатель и уехать.
Странно, но она не чувствовала ни злости, ни сожаления. Только спокойную уверенность, что всё сложилось правильно. Их история закончилась – но началась новая, её собственная.
Телефон на столе завибрировал. Сообщение от Кирилла: «Не забудь, что мы идем сегодня в театр! Заеду за тобой в 18:00».
Виктория улыбнулась и отправила смайлик в ответ. Жизнь продолжалась.
Прошло три года с того дня, когда Виктория начала свою новую жизнь. Майское утро радовало ярким солнцем — она распахнула окна, впуская весенний воздух, наполненный ароматом цветущих яблонь. Телефон звякнул неожиданным сообщением: «Вика, это срочно. Людмила Петровна в больнице. Она просит тебя приехать. Говорит, должна рассказать правду о квартире». Виктория замерла. Какую ещё правду? Что ещё скрывала эта женщина?.
