Как больно осознавать, что двадцать пять лет просто стираются с лица жизни.
— Аня, надо поговорить, — Сергей бросил чемодан в прихожей и как-то странно дёрнул плечом. Голос звучал непривычно.
Анна замерла с кухонным полотенцем. За двадцать пять лет брака она выучила все интонации мужа. Сердце ёкнуло предчувствием беды.
— Проходи, я как раз чай заварила, твой любимый, — улыбка вышла натянутой. Будто губы одеревенели.
Серёжа бросил нервный взгляд на входную дверь.
— Я тут не один.
Дверной звонок заставил её вздрогнуть. Она машинально провела рукой по волосам и открыла. За порогом стояла ОНА. Высокая, тонкая, с рыжими волосами. В руке маленький чемодан. Боже мой, да она младше нашей Катьки!
— Добрый день, — девушка протянула руку с идеальным маникюром. — Я Виктория.
Анна перевела взгляд на мужа. Сергей словно постарел за секунду, ссутулился. Только в глазах смесь вины и упрямства.
— Аня, это Вика, — он замялся, потом распрямил плечи, словно перед начальством. — Она теперь часть моей жизни. Я хочу, чтобы мы как взрослые люди решили, как нам быть дальше.
Комната закружилась. Двадцать пять лет вместе! Тысячи ужинов, поездки, разговоры за полночь. И вот так просто?
— Я не понимаю, — голос звучал будто чужой. — Ты привёл любовницу в наш дом?
— Только без драм, пожалуйста, — Сергей поморщился. — Можем спокойно всё обсудить. Я тебя не бросаю, ты моя жизнь. И Вика тоже.
Рыжая успела обойти гостиную, разглядывая фотографии. Здесь Серёжа молодой, смеётся. А вот они в Крыму. А здесь — на даче.
— У вас так уютно, — протянула девушка. — Сергей Петрович столько о вас рассказывал.
— Вот как? — Анна щёлкнула кнопкой чайника. — Интересно, что именно?
— Что вы замечательная хозяйка, — улыбка у Виктории была ослепительной. — Что всегда его поддерживали. Мы можем найти решение, правда? Я никого не хочу обижать.
Анна смотрела на эту девочку без единой морщинки и видела себя двадцать лет назад. Такую же влюблённую, такую же слепую.
— Решение? — она повернулась к мужу. — Какое решение ты предлагаешь?
Сергей кашлянул, сел за стол, жестом пригласил женщин. Анна осталась стоять, вцепившись в столешницу.
— Я мог бы жить то здесь, то там, — заговорил он тоном, каким обсуждал рабочие вопросы. — Деньгами, разумеется, обеспечу вас обеих.
— Очень щедро, — тихо сказала Анна.
Перед глазами плыли круги. Кто этот человек напротив? Чужой, незнакомый, который только что разрушил двадцать пять лет жизни и теперь предлагает нелепый компромисс.
— Думаю, мне надо побыть одной, — выговорила она наконец, сама удивляясь своему спокойствию. — Вам лучше уйти.
— Анечка, — Сергей встал, потянулся к ней. — Не надо так сразу…
— Не трогай меня, — она отшатнулась. — Уходите, пожалуйста.
Виктория растерялась. Явно не так она представляла эту встречу.
— Может, правда лучше ей время дать? — шепнула она Сергею.
Анна смотрела, как они копошатся в прихожей, как муж бросает на неё виноватые взгляды. Когда дверь закрылась, она медленно сползла на пол и разрыдалась. Три дня из дома не выходила. Телефон звонил без конца. На четвёртый день пришла Наталья — у неё одной, кроме Сергея, был ключ.
— Господи, Аня, что случилось? — ахнула подруга с порога.
Наташка заставила её умыться, принять душ, а потом долго слушала, не перебивая.
— Какая сволочь, — выдохнула она. — И что делать будешь?
— Не знаю, — Анна смотрела в окно, за которым хмурился октябрь. — Всю жизнь ему отдала, дом строила. А он решил, что можно на два фронта жить.
— Разводись, — отрезала Наталья. — И гони его отсюда.
Анна покачала головой.
— Не могу. У меня же никогда никого, кроме него. Как я одна?
— Слушай меня, — Наташка сжала её плечи. — Ты сильнее, чем думаешь. А он тебя не стоит, раз готов так поступить.
Назавтра явился Сергей. С ключом, конечно. Анна в гостиной сидела, с чаем, причёсанная.
— Нам надо поговорить, — начал он с порога.
— Присаживайся, — она кивнула на кресло.
Серёжа измятый какой-то, не выспавшийся.
— Прости меня, Аня, — начал он. — Я не хотел тебя обидеть.
— Но обидел, — просто сказала она. — И теперь хочешь, чтоб я тебя делила с девочкой, которой ты в отцы годишься.
— Вика не просто девочка, — обиделся Сергей. — Она умная, с образованием. И она…
— Любит тебя? — Анна горько усмехнулась. — Я тоже любила. Двадцать пять лет любила, ждала, поддерживала. А что получила?
Сергей опустил голову.
— Я не хочу тебя терять. Правда не хочу.
— Но и с ней расставаться не собираешься, — закончила Анна. — Эгоист ты.
Целую неделю она ворошила прошлое. Фотографии смотрела, вещи их перебирала. Вспоминала, каким Серёжа был молодым — ангелом-хранителем её называл, судьбой. Когда же всё сломалось? В какой момент она стала просто удобной частью жизни?
Сергей решил, что гроза миновала, раз она не скандалит. Стал еду приносить, цветы. Однажды опять с Викторией на пороге нарисовался.
— Мы с пирогом, — улыбка у девчонки вышла кривоватой.
Анна их впустила, наблюдая, как они осваиваются. Виктория дёрганая какая-то, нервничает. Сергей наоборот, уверенный.
— Давай попробуем поладить, — сказал он. — Просто пообщаемся. Вика старается.
— Почему нет? — Анна улыбнулась.
Виктория аж засветилась, не ожидала, что так просто будет.
Две недели тянулся этот театр абсурда. Сергей приходил один или с Викторией. Обедали втроём, болтали о фильмах, книгах. Со стороны — дружеская встреча. Но в воздухе висело напряжение.
Виктория скоро начала нервничать. Видела, как они с Сергеем друг друга с полуслова понимают, как над общими шутками смеются. Стала звонить при Анне, внимания требовать, истерики закатывать.
— Поговори с ней, — сказала Анна, когда Вика в очередной раз в слезах сбежала. — Она не справляется.
— Привыкнет, — отмахнулся Сергей. — Ревнует просто.
— Не привыкнет, — качнула головой Анна. — Никто бы не привык.
Заявление на развод она ещё не подала, но уже с адвокатом пообщалась. И чем дольше длилась эта комедия, тем яснее понимала — так жить нельзя. Решение созрело неожиданно.
Как-то вечером, когда муж у своей девочки заночевал, Анна в его кабинете бумаги разбирала. Нашла квитанцию из отеля в Париже на двоих. Дата — прошлый май. Их годовщина свадьбы, которую Серёжа «на конференции» провёл.
Внутри что-то оборвалось. Не от боли даже — от внезапной ясности. Всё на места встало.
К ужину она готовилась, как к боевой операции. Приготовила всё, что Серёжа любит. Стол в гостиной накрыла, свечи зажгла. Платье новое надела, волосы уложила.
Сергей пришёл с Викторией. Та сразу насторожилась — эти ужины на троих ей совсем не нравились.
— Как красиво, — она нервно улыбнулась. — У вас праздник какой-то?
— В каком-то смысле, — Анна разлила вино. — Начало нового этапа.
Сергей сиял, довольный. За этот месяц он решил, что Анна смирилась, раз не плачет, не ругается. Теперь он чувствовал себя хозяином положения.
— Ты сегодня потрясающе выглядишь, — заметил, когда она ставила перед ним тарелку.
— Спасибо, — она села во главе стола. — У меня сегодня был насыщенный день.
— Чем же? — он искренне удивился. В последние годы её жизнь вращалась вокруг дома и его нужд.
— С риелтором встречалась, — Анна пригубила вино. — И с адвокатом.
Виктория застыла с вилкой у рта. Сергей нахмурился.
— Зачем тебе риелтор?
— Квартиру продаю, — спокойно ответила Анна. — Нашу квартиру. Вернее, уже мою — ты же помнишь, она на меня записана? Ты всегда такими мелочами брезговал.
Сергей отложил вилку.
— Что значит «продаёшь»? Это наш дом!
— Был, — Анна расправила салфетку на коленях. — Теперь это просто квадратные метры, которые я хочу продать. И я подала на развод. Бумаги тебе пришлют.
Виктория заёрзала, глазами забегала — то на Анну, то на Сергея, который вдруг побледнел.
— Вы не можете так просто… — пискнула она.
— Почему же? — мягко спросила Анна. — А знаете, что ещё интересно? Я нашла квитанцию. Отель в Париже, май прошлого года. Наша годовщина.
Сергея словно под дых ударили. Виктория покраснела.
— Это в самом начале было… я даже не знала про годовщину, — пробормотала она.
— Конечно, не знала, — кивнула Анна. — А с чего бы? Ты же думала, он несчастен в браке. Что жена — зануда, не понимает такого талантливого мужчину.
— Аня, прекрати, — Сергей попытался взять себя в руки. — Давай спокойно поговорим.
— А разве мы не спокойно беседуем? — Анна продолжала улыбаться. — Я вам сообщаю: продаю квартиру, развожусь и больше не участвую в ваших «взрослых решениях».
Она положила перед мужем папку с бумагами.
— Неделя у тебя забрать вещи. Потом сама соберу, отправлю куда скажешь.
— Так нельзя! — вскочил Сергей. — После всего, что между нами было!
— После всего, что между нами было, — медленно повторила Анна, — я заслуживала честности. Но ты предпочёл врать. И знаешь, я даже благодарна. Иначе так и жила бы в розовых очках.
Виктория смотрела на них расширенными глазами. Эта женщина в строгом платье совсем не соответствовала образу тихой, покорной жены, который рисовал Сергей.
— Вика, девочка, — Анна сказала это почти ласково. — Он никогда не уйдёт от меня ради тебя. Знаешь почему? За этот год мог сто раз уйти. Но он к комфорту привык. К дому, где всё готово, где рубашки наглажены, в холодильнике еда. Ты для него не новая жизнь. Так, острые ощущения.
— Неправда! — закричала Виктория. — Он меня любит! Он сам говорил, что ваш брак давно пустая формальность!
Анна посмотрела на мужа, застывшего между двумя женщинами.
— Теперь — да, — она сняла обручальное кольцо, положила на стол. — И скоро с этой формальностью будет покончено.
Сергей схватил её за руку.
— Аня, не надо, — в голосе звучало отчаяние. — Мы же семья! Двадцать пять лет! Из-за одной ошибки всё?..
— Одной? — переспросила она. — Парижу год. А сколько ещё было «конференций»? И сколько «Викторий»?
Она высвободила руку.
— Квартиру я в любом случае продам. Деньги поделим поровну, по закону. Я не хочу ничего забирать нечестно. Половина — твоя, мы вместе заработали. Даже если ты этого не ценил.
Виктория разрыдалась. Её идеальный мир, где она была возлюбленной успешного мужчины, рушился на глазах.
— Ты же мне обещал! — кричала она сквозь слёзы. — Говорил, что мы будем вместе! Что твой брак давно умер!
Анна смотрела, как муж успокаивает рыдающую девчонку, как бросает умоляющие взгляды, прося о помощи. И чувствовала только усталость. И ещё что-то новое — похожее на свободу.
Три месяца спустя Анна с Натальей сидели в кафе на углу. Анна другая совсем — подтянутая, стрижка новая, костюм стильный.
— Квартиру хорошо продала, — рассказывала, помешивая кофе. — Купила студию в центре, о которой тебе говорила. Остальное вложила.
— А Сергей как? — спросила Наташа.
— Снимает где-то возле работы. Звонит иногда, — Анна плечами пожала. — Говорит, что осознал ошибку, просит прощения.
— А его девица?
— Ушла к какому-то молодому стартаперу, когда поняла, что Серёжа «новую жизнь» начинать не торопится, — Анна усмехнулась. — Знаешь, что смешно? Когда он её привёл, я думала, умру от боли. А сейчас смотрю на него — и ничего не чувствую. Будто не муж был, а просто персонаж из сериала.
Наташка её руку сжала.
— Ты изменилась, Анька. К лучшему.
— На курсы дизайнерские пошла, — Анна улыбнулась. — Всегда хотела, а откладывала. Думала — куда мне в моём возрасте…
— Тебе сорок семь, а не сто! — фыркнула Наталья. — У тебя жизнь только начинается!
— Ты знаешь, я поняла одну вещь, — Анна смотрела в окно на моросящий дождь. — Годами я дом строила. Уют создавала, карьеру его поддерживала, из командировок ждала. Так боялась потерять, что не заметила — он всё принимал как должное. Наш брак был домом на песке. С виду крепкий, а от первой бури рассыпался.
Вечером, вернувшись в новую квартиру — маленькую, но светлую, полную её собственных идей, — Анна купила большой букет оранжевых гербер. Цветы стояли в любимой вазе — будто символ.
Когда телефон зазвонил, она знала — Серёжа. Каждый вечер звонил, просил вернуться.
— Я другим стал, Аня, — говорил. — Понял, как глупо себя вёл. Начнём с чистого листа?
— Серёжа, — она смотрела на закат, окрасивший город в золото, — я благодарна тебе за прошлое, за светлые моменты. Но моё будущее больше тебе не принадлежит. Прощай.
Она отключила телефон и подошла к окну. Город расстилался внизу — огромный, полный возможностей. Анна улыбнулась своему отражению. В свои сорок семь она только начинала жить. И это пугало и радовало одновременно.
Утром проснулась с чувством предвкушения. На столе ждал проект интерьера, который нужно доделать. Впереди выходной — собиралась в галерею сходить с новыми друзьями с курсов. Вечером дочка позвонит из другого города.
Жизнь продолжалась. И теперь — на прочном фундаменте.
