Ольга Петровна сидела за столиком в кафе, ожидая свою давнюю подругу. Та, как обычно, опаздывала, и Ольга, скучая, разглядывала посетителей. Скользнув взглядом по сторонам, она напряглась: в кафе входил, не замечая никого вокруг, её сын, Антон. Он вёл под руку какую-то мадам и не сводил с неё восторженных глаз.
Ольга быстро пересела к ним спиной, чтобы сын её не заметил, но тот, как назло, привёл свою даму за соседний столик, что стоял позади Ольги. Ей повезло, что Антон был всецело поглощён своей спутницей и не заметил собственную мать. Впрочем, подойди она сейчас к их столику в роли официантки, он тоже не обратил бы на неё внимания.
Ольге было слышно каждое его слово, ведь он сидел к ней спиной и даже не пытался говорить тише.
— Илона, вы как яркий цветок на выжженном поле, это я про наш офис, — заливался соловьём молодой мужчина. — Ваше присутствие скрашивает эти серые будни. Так бы любовался и любовался вами днём и ночью!
«Ах ты, поганец!» — ужаснулась про себя Ольга. — «Вот ведь, ловелас! Ночью бы он ею любовался! А Катюшка уже не радует глаз? А про детей не забыл, Казанова несчастный?! Весь в отца, земля ему пухом!»
Антон был женат уже десять лет. Поженились они с невесткой Ольги, Катериной, как только окончили институт. И ведь просила Ольга сына повременить с женитьбой, но тот упёрся рогом. Одно радовало мать — невестка ей досталась просто чудо! Добрая, скромная, умница-красавица. Ольгу сразу стала звать мамой, а та и довольна — сынок-то, её, кроме, как «мать» и не называл никак.
Через год родился у них Арсюша, а через пять лет после Арсения — Алина. Жили они дружно, частенько приходили в гости к Ольге, которая обожала своих внуков. Катюшу даже просить не надо было — всегда сама на кухню уйдёт, шуршит там чего-то, иногда выглядывая оттуда:
— Мам Оль, я возьму специи?
— Мама Оля, духовку можно включить?
Поначалу Ольга противилась вторжению невестки на свою кухню, но потом привыкла, тем более, что готовила Катя отменно.
И всё-то у неё ладилось и спорилось в руках. Дети всегда были чистыми и опрятными, муж с иголочки одет, отглажен, причёсан. Про себя иногда забывала Катя, но домашние — это святое.
И вот, поди ж ты! Сынок через десять лет семейной жизни решил хвостом крутануть! Ранний кризис среднего возраста начался, не иначе.
Ольга сидела тихонько за своим столом, слушая, как дамочка вовсю кокетничает с её сыном. Ох, как ей хотелось встать и дать подзатыльника своему Антошеньке, но Ольга сдержалась. Она не позволит ему разрушить семью и предать Катюшу.
Тем временем парочка заказала кофе и во всю флиртовала.
— Антон, как вы смотрите на то, чтобы нам встретиться в более непринуждённой обстановке, — с ужасом услышала Ольга голос нахалки, которая нагло кадрила женатого мужика. — Например, в гостинице или в охотничьем домике за городом?
— Прекрасная мысль, Илона! — воскликнул Антон. — Я куплю вино. Вы какое больше любите?
— Дорогое! — жеманно ответила разлучница. — Тогда, может, в эти выходные?
— Без проблем! — смело заявил Антон.
— Вот и чудненько! — пропела Илона и, посмотрев на часы, спохватилась. — У нас обед заканчивается, пора возвращаться в офис, а так не хочется! С вами так хорошо, Антон! И кофе здесь чудесный!
— Мне с вами тоже очень хорошо, Илона, спокойно, уютно, — с придыханием ответил тот, не подозревая, какие бури бушуют в душе у посетительницы за соседним столиком.
Парочка расплатилась и покинула заведение. Ольга облегчённо выдохнула.
©Стелла Кьярри
— Там не Антошка твой выходил из кафе с какой-то мадамой? — плюхнулась напротив Ольги Рая — подруга, которая вечно опаздывала. На этот раз она задержалась на 40 минут! Если бы не сын, Ольга бы так и ушла. Не дождавшись.
— Он самый. Обедать приходил с коллегой, — как можно спокойнее ответила Ольга, но Рая заметила сарказм в голосе подруги.
— Та-ак, ну и что я пропустила?
— Этот подлец собрался изменить Катюшке! — выпалила Ольга. — Не думала, что гены его папаши такие сильные. Рай, что мне делать? Если Антона прижать — он будет всё отрицать. А Кате не хочется ничего говорить, расстраивать жалко её. Она как челнок — работа-дом-дети, дети-дом-работа. В парикмахерскую некогда записаться. Я уж и так внуков забираю на выходные, чтоб она отдохнула хоть немного. Да где там! Вместо того чтоб собой заняться — она квартиру драит до блеска, перестирывает всё. Такое чувство, что у неё девиз по жизни: «Смерть микробам!» Видимо, Антошеньке новизны захотелось, разнообразия.
— Я тебе так скажу — зажрался твой Антошеньке! Уж прости! — Рая даже не пыталась быть деликатной. — Похоже, его дома от всех дел домашних освободили, вот ему скучно и стало. Нужно это исправить.
Рая в двух слова поделилась с подругой своими соображениями, и Ольга, поразмыслив, согласилась на эту авантюру.
Дело близилось к выходным, когда Катя напомнила мужу, что они обещали сводить детей в парк.
— Катюш, солнце, прости, я не могу в эти выходные, — Антон попытался изобразить досаду, — начальник решил сплотить коллектив и вывозит всех в выходные на рыбалку. Я уж всячески пытался отбрыкаться, но он пригрозил, что премии лишит. Пришлось согласиться. Давай перенесём?
— Нет, Антон, раз обещали, надо выполнять. Ты поезжай. Я маму твою позову.
Катя набрала номер свекрови.
— Мама Оля, сможешь с нами сходить в парк в выходные? Антон не может, у них какой-то сабантуй на работе.
— Ох, Катюша, как ты вовремя позвонила. Я уж сама хотела тебе набрать, — со стоном ответила свекровь, — просить тебя хотела, чтоб пожила ты у меня несколько дней. Я цветы поливала на шкафу и так неудачно с табурета приземлилась — ходить теперь с трудом могу. Тяжелее ложки поднять ничего не могу. Ты уж не откажи, милая! Антон-то не потянет, знаю его. Пусть он дома с детьми побудет, а ты со мной. Дай-ка ему трубку, я его обрадую.
Деваться некуда, пришлось Антону отменять свидание втихаря, а Катя уехала к свекрови, позвонив начальнику, чтобы взять отпуск. Она поцеловала детей напоследок и пообещала им сводить их в парк, как только бабушка поправится.
Для Антона начались лихие дни. Он давно отвык заниматься с детьми, готовить, отводить Алину в садик, делать уроки с Арсением. Каждый день он названивал Кате, узнать, как там мать, и каждый день она говорила, что уже получше, но оставить её одну она пока не может.
Антон и рад бы сбежать, да дети уже взрослые: маме все расскажут. Еще соседка, приятельница Ольги, тетя Рая, повадилась ходить: будто проверяет, на месте ли дети и он. То соль у нее кончилась, то телевизор не показывает, надо поглядеть, почему…
Чтобы узнать информацию из первых уст, Антон позвонил матери.
— Антоша, сынок, как ты там? Не устал? Как детки, слушаются? А Катюша — такая умница, такая помощница! — Ольга не давала вставить и слова сыну, а потом шёпотом, заговорщически продолжала:
— Тут мой сосед заходил, который недавно переехал, так ему Катюша очень понравилась. Он прямо глаз с неё не сводил. Даже забыл, что подписи собирал на создание детской площадки. Он активист, спортсмен… Детей любит, своих хочет! Узнал, что у Кати двое, так сразу влюбился! Сколько красивых слов ей наговорил, даже в ресторан звал. Представляешь? Но Катя у нас женщина правильная, верная, не то что некоторые, только помани, и они бегут сломя голову. А ведь сосед — красавчик! Да к тому же бизнесмен. Вот уж поистине: жена тебе золотая досталась. Сокровище, а не жена! Но ведь ее любовь надо поддерживать. Ты ей цветы давно дарил? В кино звал? Подумай, пока с другим она не пошла…
Она ещё поживёт у меня пару дней, а там я уж сама смогу о себе позаботиться.
Ольга быстро положила трубку, чтоб сынок осознал услышанное. И Антон почувствовал укол ревности, да такой острый, что у него перехватило дыхание.
— Да не-е, это всё материны фантазии, ей показалось. Что там мог увидеть посторонний мужик за пять минут? — бормотал про себя Антон, помешивая на плите кашу для детей. — А если не пять минут? Если он напросился к ним на чай? А ведь Катюха такую выпечку делает, у любого крышу сорвёт.
— Папа, смотри, это я маму нарисовала! — прервала размышления отца Алина, протягивая рисунок. — Мама у нас самая красивая!
Антон посмотрел на страшилку, которую нарисовала дочь, и хихикнул:
— Очень красивая! Ты молодец!
Довольная девчушка убежала в комнату, а у Антона как-то нехорошо стало на душе, тревожно. Он, набрав номер жены, слушал долгие гудки. Набрал ещё раз — Катя не брала трубку. Тогда он снова позвонил матери.
— Мам, — впервые он назвал её не «мать», а «мама», — а где Катя? Не берёт трубку почему-то.
— А, Катюша? — Антону показалось, что мать замешкалась.
— Да, Катюша где? — начал злиться он.
— А, так она ушла куда-то. А телефон дома оставила, — созналась Ольга, улыбаясь про себя.
— Одна? — вопросы Антона были уже похожи на допрос.
— Откуда я знаю? Вроде Иван просил помочь что-то с подписями… Это тот сосед молодой. Но я не знаю, не слежу за ней, — обиженно сбросила вызов Ольга и стала ждать.
— Дети, быстро одеваемся! Мы едем к бабушке! Надо навестить её, — заглянул в комнату к детям отец. Те с радостью бросились выполнять приказ отца.
Какие только картины не рисовал в голове Антона воспалённый от ревности мозг: вот его жена с другим идёт под руку; вот сидят в ресторане, и он что-то шепчет ей на ушко, а она заливисто смеётся тем самым смехом, который так любил раньше Антон, и который так редко слышит теперь; вот они поднимаются в номер гостиницы и…
— О, не-ет! — вырвался стон из груди Антона, когда тот увидел пробку.
Таксист, как назло, ехал, не спеша.
— В салоне дети, — объяснил он Антону, когда тот нетерпеливо поглядывал на часы.
Едва такси притормозило у нужного подъезда, Антон вытащил детей и хотел уже бежать в квартиру матери, как его окликнули.
— Антон, вы чего тут? — к ним подходила Катя, с полными пакетами покупок, раскрасневшаяся на ветру, такая красивая, что у Антона перехватило дух.
— Мы переживали — ты не брала трубку, — смущённо ответил он.
— Ой, а я ж телефон дома оставила! — весело рассмеялась Катя тем самым смехом, что так любил Антон.
Он забрал пакеты у жены, дети повисли на матери, и они все вместе поднялись в квартиру Ольги. Та ничуть не удивилась, что Катя вернулась не одна.
Оставшись наедине с сыном, Ольга, как бы невзначай, обронила:
— Твоя жена — красивая женщина. Если ты перестал её ценить, найдётся тот, кто оценит. И пока ты совершаешь огромную ошибку ради мимолетного удовольствия, кто-то может увести у тебя сокровище из-под носа. Подумай об этом, когда в следующий раз про Илону вспомнишь.
— Откуда ты… — Антон понял, что мать знала про его интрижку. И он был ей благодарен, что она не сказала ничего Кате, и встряхнула его самого. Ведь он и правда, давно перестал смотреть на жену теми влюблёнными глазами, как раньше. За рутиной и бытом он вообще перестал её замечать. Но сегодня понял, что очень боится её потерять, принимая любовь как должное, а заботу — как само собой разумеющееся. И только сейчас, когда чуть не оступился и не потерял всё, осознал: она — его дом, его опора, его жизнь. А он, слепец, чуть не разрушил это своей глупостью.
