Людмила стояла у окна, рассеянно помешивая остывший чай. За стеклом май раскрашивал город в зеленые сочные тона, но она не замечала этой красоты.
Мысли снова и снова возвращались к случайной находке – чеку из ювелирного магазина, выпавшему из кармана пиджака мужа.
«Кольцо с сапфиром, 85 000 рублей» – строчки на тонкой бумаге впечатались в память, словно выжженные. Тридцать пять лет брака, и впервые она почувствовала себя такой потерянной, такой преданной. Владимир никогда не дарил ей драгоценностей – говорил, что это пустая трата денег. А теперь…
Она машинально коснулась своего обручального кольца – простого золотого ободка, потускневшего от времени. Память услужливо подбросила картинку: молодой Володя надевает ей это кольцо, его руки чуть дрожат от волнения, а глаза светятся счастьем. Тогда они были бедными студентами, копили на кольца несколько месяцев.
Звонок телефона вырвал её из воспоминаний. На экране высветилось «Тамара» – её давняя подруга, с которой они дружили ещё со школьной скамьи.
- Люда, ты что пропала? Обещала на выходных заглянуть.
- Прости, Том, – Людмила попыталась придать голосу беззаботность. – Закрутилась совсем.
- Что-то случилось? – В голосе подруги прозвучала тревога. – Я же слышу.
- Нет… да… не знаю, – Людмила опустилась на стул. – Можно я приеду?
Через час они сидели на кухне у Тамары. Солнце било в окно, играло бликами на чашках с кофе, а Людмила, глотая слёзы, рассказывала о находке.
- И ещё эта Марина, – она достала телефон, открыла сообщение. – Смотри, случайно увидела. «Марина звонила, встреча в пятницу в ‘Провансе'».
- В «Провансе»? – Тамара присвистнула. – Недешёвое местечко.
- Вот именно. А мне говорит – совещание с заказчиками в офисе.
Тамара задумчиво постукивала ложечкой по краю чашки:
- Люд, а может, ты накручиваешь? Может, правда деловая встреча?
- В ресторане? С кольцом за 85 тысяч? – Людмила горько усмехнулась. – Знаешь, я ведь начала вспоминать. Последние полгода он изменился. Стал следить за собой больше обычного, купил новые рубашки, записался в спортзал. Я радовалась – думала, это он для меня…
Она замолчала, разглядывая свое отражение в оконном стекле. Пятьдесят семь лет – морщинки вокруг глаз, седина в волосах. Когда это она успела так постареть?
- А помнишь, – вдруг сказала Тамара, – как ты познакомилась с Володей? На танцах в парке?
- Помню, – Людмила невольно улыбнулась. – Он наступил мне на ногу и так смутился, что купил целый букет ромашек у бабушки-цветочницы.
- А как вы квартиру первую получили? В общежитии жили, копили.
- Ремонт делали сами, – подхватила Людмила. – Обои клеили до утра, а потом уснули прямо на полу. Проснулись все в клею…
- И что теперь? – спросила Тамара после долгого молчания. – Какие планы?
- Сегодня пятница, – Людмила решительно встала. – Я хочу знать правду.
«Прованс» располагался в историческом центре города, в старинном особняке с колоннами.
Людмила припарковала машину через дорогу, чувствуя, как предательски дрожат руки. Часы показывали 19:45.
Владимир появился точно в семь. В новом сером костюме, который она раньше не видела, он выглядел моложе своих шестидесяти. Следом за ним из такси вышла женщина – высокая блондинка лет пятидесяти, в элегантном синем платье.
«Значит, вот ты какая, Марина,» – подумала Людмила, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Они были красивой парой – ухоженные, статные, уверенные в себе. Владимир галантно придержал дверь, пропуская спутницу вперёд, и они скрылись в ресторане.
Людмила просидела в машине два часа, не в силах ни уехать, ни войти внутрь. Перед глазами проносились картины их совместной жизни:
Первый год брака, они экономят на всём, чтобы купить маленький «Москвич». Володя учит её водить, терпеливо объясняет про сцепление и передачи…
Рождение сына, Володя бледный от волнения, с охапкой цветов у роддома. «У нас мальчик, Людочка! Настоящий богатырь!»…
Тяжёлые девяностые, когда приходилось выкручиваться, подрабатывать, но они справились, выстояли вместе.
Из ресторана они вышли около десяти. Марина что-то оживлённо рассказывала, Владимир улыбался – той особенной улыбкой, которую Людмила когда-то считала только своей. Он подозвал такси, и прежде чем Марина села в машину, они обнялись. Людмиле показалось, что объятие длилось чуть дольше, чем положено простым коллегам.
Домой она вернулась за полночь. Долго кружила по городу, пытаясь собраться с мыслями. Квартира встретила её непривычной тишиной – сын давно жил отдельно, в другом городе. Как же одиноко в этих стенах…
На журнальном столике лежала записка: «Задерживаюсь на совещании. Ужин в микроволновке. Целую, В.»
Людмила скомкала бумагу и бросила в мусорное ведро. Потом достала альбом с фотографиями – толстый, в потёртой кожаной обложке. Их первое совместное фото – новогодний вечер в общежитии, она в самодельном платье из тюля, он в отцовском пиджаке. Такие молодые, такие счастливые.
Владимир вернулся около часа ночи.
Людмила сидела на кухне, перед ней стояла нетронутая чашка чая. Щёлкнул замок, в прихожей послышался шорох снимаемой одежды.
- Люда? Ты почему не спишь? – он замер в дверях кухни, увидев её лицо.
- Как прошло совещание? – спросила она тихо.
- Нормально… устал только, – он потянулся к холодильнику, избегая её взгляда.
- В «Провансе» хорошо кормят?
Владимир застыл с открытой дверцей холодильника. Медленно закрыл её, повернулся:
- Ты следила за мной?
- Нет, Володя. Я искала правду. И, кажется, нашла.
Она достала из кармана халата смятый чек:
- Кольцо красивое? С сапфиром? Марине понравилось?
Он опустился на стул напротив, провёл ладонью по лицу:
- Люда, это не то, что ты думаешь.
- А что я должна думать? – голос предательски дрогнул. – Новый костюм, рестораны, ложь про совещания… И кольцо. Ты никогда не покупал мне украшений, говорил – пустая трата денег.
- Марина… она консультант по развитию бизнеса, – начал он. – Мы работаем над новым проектом.
- И поэтому встречаетесь в ресторане, а не в офисе? – Людмила горько усмехнулась. – Я видела, как ты на неё смотришь, Володя. Так когда-то смотрел на меня.
В кухне повисла тяжёлая тишина. За окном проехала машина, на мгновение осветив стены жёлтым светом фар.
- Я не спал с ней, – наконец произнёс он. – Клянусь тебе.
- Но хотел бы? – она пристально посмотрела ему в глаза. – Только честно, Володя.
Он отвёл взгляд, и это было красноречивее любых слов.
- Знаешь, что самое страшное? – Людмила встала, подошла к окну. – Не кольцо, не ложь даже. А то, что ты предал наши воспоминания. Помнишь, как мы познакомились? Как ты наступил мне на ногу и купил ромашки? Как в общежитии клеили обои до утра? Как радовались первой машине? Как сына растили?
Она обернулась – в свете уличного фонаря он увидел слёзы на её щеках:
- Всё это теперь кажется ненастоящим, фальшивым. Словно я прожила эти тридцать пять лет с другим человеком.
Владимир вскочил со стула:
- Нет, Люда, не говори так! Всё было настоящим, каждый день, каждый момент.
- Тогда зачем? – она смотрела на него с такой болью, что он невольно отступил. – Зачем эта Марина, рестораны, кольцо?
Он опустился обратно на стул, сгорбился:
- Я сам не знаю… Может, кризис среднего возраста? Захотелось почувствовать себя молодым, интересным… Марина – она умная, энергичная. Рядом с ней я забывал о возрасте, о проблемах…
- А я, значит, напоминала? – горько усмехнулась Людмила. – О том, что ты уже не молод?
- Нет! – он резко поднял голову. – Ты просто… просто всегда рядом. Как воздух – не замечаешь, пока не начнёт не хватать.
- И когда начало не хватать?
- Люда…
- Нет, я хочу знать! Когда наш брак стал для тебя клеткой?
Владимир молчал, глядя в пол. В тишине отчётливо слышалось тиканье часов – старых, ещё от его родителей. Они висели здесь с первого дня их совместной жизни.
- Я подам на развод, – тихо сказала Людмила. – Не буду мешать твоему… новому счастью.
- Что?! – он вскочил. – Какой развод? Из-за пары встреч? Люда, ты с ума сошла!
- Нет, Володя. Я как раз впервые за долгое время мыслю ясно. Ты ищешь что-то на стороне – значит, я тебе больше не нужна.
- Неправда! – он схватил её за плечи. – Я люблю тебя! Да, я увлёкся, наделал глупостей… Но ты – моя жизнь! Тридцать пять лет – это не выбросить, не перечеркнуть!
Она мягко высвободилась из его рук:
- А ты уже перечеркнул. Каждой ложью, каждым свиданием с ней. И знаешь, что самое обидное? Я ведь тоже хотела быть красивой, желанной… Для тебя. А ты искал это в другой.
Людмила вышла из кухни. Через несколько минут Владимир услышал, как хлопнула дверь спальни для гостей. Впервые за тридцать пять лет они будут спать в разных комнатах.
Он остался сидеть на кухне, глядя на остывший чай в её чашке. На дне, словно насмехаясь, плавал чайный листок – бабушка Люды всегда говорила, что это к дороге…
Утро выдалось промозглым. Людмила проснулась рано – впрочем, она почти не спала. Владимира уже не было – только записка на кухонном столе: «Прости меня. Я всё исправлю.»
Она механически собралась на работу, но у дверей офиса развернулась и поехала к Тамаре. Подруга, увидев её лицо, молча поставила чайник и достала коньяк.
- Знаешь, – сказала Людмила, грея руки о чашку, – я всю ночь думала. О нас, о жизни… Помнишь, в молодости мы мечтали о великой любви? Такой, как в книжках – чтобы до последнего вздоха, чтобы только смерть разлучила…
Она горько усмехнулась:
- А получилось как у всех – быт, усталость, и вот… измена.
- Люда, – Тамара осторожно коснулась её руки, – ты уверена, что была измена?
- Какая разница? Предательство уже случилось – здесь, – она коснулась груди. – Даже если он не спал с ней, он предал нашу любовь, нашу историю.
Вечером, вернувшись домой, Людмила обнаружила на столе букет ромашек – таких же, как тогда, в парке, при их первой встрече. И конверт.
«Любимая,
Я знаю, что нет оправдания моей глупости. Марина – это наваждение, минутная слабость. Кольцо я купил для тебя – хотел сделать сюрприз на годовщину свадьбы. Встречался с ней в ресторане, потому что она помогала выбрать украшение и планировать праздник…
Но я всё испортил. Заигрался в молодость, в новые ощущения. Забыл, что настоящее счастье – оно здесь, с тобой. В каждой морщинке вокруг твоих глаз – наша общая жизнь. В каждой седой пряди – пережитые вместе трудности.
Я не прошу прощения – не имею права. Просто знай: ты – единственная. Была и будешь. Если ты решишь уйти – я пойму. Но я буду бороться за тебя. За нас.
Твой Володя»
К письму была приложена фотография – та самая, первая, с новогоднего вечера в общежитии. На обороте его почерком: «Давай начнем сначала?»
Людмила долго смотрела на снимок, на молодые счастливые лица. Потом достала телефон, набрала номер:
- Володя? Приходи домой. Нам надо поговорить.
За окном шел дождь, смывая пыль. Заканчивался май – месяц, перевернувший их жизнь. Впереди было лето – время подумать, простить, начать заново. Или отпустить…
