— Настя, ты где соль держишь? — раздался голос Варвары Андреевны из кухни.
— В шкафчике над плитой, во втором ряду, — ответила Настя, раскладывая салфетки на обеденном столе в саду.
— Ничего я тут не вижу… А, нашла. Боже мой, неужели нельзя купить нормальную соль, а не эту морскую дрянь? От нее только давление подскакивает.
Настя глубоко вдохнула и медленно выдохнула. День только начинался, а свекровь уже успела раскритиковать ее выбор соли, расстановку мебели в гостиной и цвет новых кухонных полотенец.
— Стас, помоги, пожалуйста, с мангалом, — позвала Настя мужа, который увлеченно обсуждал что-то по телефону.
Станислав помахал рукой, показывая, что занят, и отвернулся. Настя поджала губы. Такие семейные посиделки всегда оборачивались для нее испытанием, но сегодняшние шашлыки обещали стать особенно тяжелыми. Варвара Андреевна пригласила всю родню Стаса без предупреждения, и теперь Насте предстояло кормить и развлекать восемь человек, включая двух гиперактивных детей Марины и Павла.
— Станислав, ты все-таки решил жену оставить с мангалом наедине? — Варвара Андреевна вышла во двор с миской маринованного мяса. — В наше время мужчины сами занимались такими вещами.
Стас неохотно закончил разговор и подошел к мангалу.
— Мам, не начинай, пожалуйста, — тихо попросил он, но Настя все равно услышала.
— Я и не начинаю, — обиженно произнесла Варвара Андреевна. — Просто говорю, как было при твоем отце. Он бы никогда не позволил…
Звонок в дверь прервал начинающийся монолог о былых временах.
— Я открою! — слишком поспешно вызвалась Настя, радуясь возможности отойти.
На пороге стояла тетя Стаса Раиса с подругой свекрови Ниной Петровной.
— Проходите, пожалуйста, — Настя натянуто улыбнулась.
— Настенька, какая ты худая стала, — вместо приветствия заявила Раиса, оглядывая невестку племянника с ног до головы. — Совсем Стаса не кормишь? Или сама не ешь? Молодежь сейчас помешалась на этих диетах…
— Мы оба хорошо питаемся, — ответила Настя, принимая объемную сумку, которую протянула ей гостья.
— Тут пирожки, — пояснила Раиса. — А то у вас, наверное, только эти модные закуски.
Нина Петровна прошла в дом, сразу направившись к Варваре Андреевне, как будто это был её дом, а не Насти и Стаса.
— Варя, милая, какой у них миленький домик, — громко прокомментировала она, попутно оглядывая интерьер.
— Да, хорошо, что хоть крышу над головой имеют, — согласилась Варвара Андреевна тоном, будто речь шла о бедных родственниках. — Хотя, конечно, до нашей квартиры в центре не дотягивает.
Настя промолчала. Эта квартира «в центре» находилась на окраине района, рядом с промзоной, и была меньше их дома почти вдвое. Но свекровь неизменно называла её «центральной» и «элитной».
Не успела Настя вернуться на кухню, как снова раздался звонок. Теперь приехали двоюродный брат Стаса Павел с женой Мариной и детьми — восьмилетним Кириллом и пятилетней Полиной.
— Привет-привет! — радостно воскликнула Марина, проталкивая детей в прихожую. — Кирилл, Полина, поздоровайтесь с тетей Настей!
Дети неохотно буркнули «здрасьте» и тут же умчались исследовать дом.
— Только, пожалуйста, ничего не трогайте! — крикнула им вслед Настя, но ее слова потонули в топоте ног.
— Ой, да ладно тебе, — махнула рукой Марина. — Дети же! Им нужно двигаться, познавать мир. Не будут же они сидеть как статуи.
Павел протянул Насте бутылку вина, впервые посмотрев ей в глаза.
— С новосельем вас. Хотя и с опозданием на полгода.
— Спасибо, — Настя взяла бутылку. — Проходите в сад, там уже все собираются.
Стас колдовал над мангалом под пристальным надзором матери, которая поправляла каждое его движение.
— Нет-нет, не так! Что ты делаешь? Угли еще не готовы. Твой отец никогда бы…
— Мама, я знаю, что делаю, — терпеливо отвечал Стас.
— Конечно, конечно, — Варвара Андреевна покачала головой. — Все вы теперь всё знаете. Интернет вам в помощь.
Настя подошла к мужу и тихо сказала:
— Все уже приехали. Может, начнем накрывать?
— Сейчас, еще пять минут, и мясо можно будет жарить, — ответил Стас, старательно не замечая напряжения жены.
Из дома донесся грохот и детский крик. Настя вздрогнула и побежала внутрь. В гостиной Кирилл и Полина устроили догонялки, задев журнальный столик. Ваза с цветами опрокинулась, вода разлилась по ковру.
— Дети, пожалуйста, будьте аккуратнее! — Настя бросилась поднимать вазу. К счастью, она не разбилась.
— Что случилось? — в комнату заглянула Марина.
— Они чуть не разбили вазу и залили ковер, — объяснила Настя, промокая лужу салфетками.
— Подумаешь, вода, — пожала плечами Марина. — Высохнет. Кирилл, Полина, идите лучше в сад, там больше места.
Дети с радостными воплями выбежали во двор. Настя услышала, как Варвара Андреевна громко приветствует их:
— А вот и мои любимые правнучатые племянники! Кирюша, Полечка, идите к бабе Варе, я вам конфеты принесла!
Настя тяжело вздохнула. Впереди был целый день таких моментов, и она должна была держаться.
Шашлык получился отличным, это даже Варвара Андреевна вынуждена была признать, хотя и добавила, что «маринад можно было настоять подольше». Гости расположились за столом в саду, уплетая мясо и салаты, приготовленные Настей.
— Настенька, а почему салат такой пресный? — поинтересовалась Нина Петровна. — Неужели соли пожалела?
— Можно добавить по вкусу, — спокойно ответила Настя, указывая на солонку.
— В наше время хозяйки умели правильно солить сразу, — заметила Варвара Андреевна. — А не заставляли гостей доделывать за них работу.
Стас сделал вид, что не услышал.
— Передайте, пожалуйста, хлеб, — попросил он, обращаясь к Павлу.
— Кстати, о хлебе, — тут же подхватила Варвара Андреевна. — Настя, ты почему не испекла домашний? Стас так любит мой хлеб. Я, бывало, каждые выходные пекла.
— В следующий раз обязательно испеку, — сквозь зубы улыбнулась Настя.
— О, Настя, какие у тебя серьги интересные, — внезапно заметила тетя Раиса. — Дорогие, наверное?
— Это подарок Стаса на годовщину, — ответила Настя, машинально касаясь серег.
— Ого! — присвистнул Павел. — Станислав, хорошо зарабатываешь, как я погляжу.
— Нормально, — пожал плечами Стас.
— А я слышала, ты повышение получила? — спросила Варвара Андреевна, обращаясь к Насте. — Теперь, наверное, совсем домой поздно приходишь?
— Рабочий день у меня стандартный, — ответила Настя. — С девяти до шести.
— А как же ужин? — ахнула Варвара Андреевна. — Стас, наверное, голодный сидит, бедняжка.
— Мама, я и сам могу разогреть еду, — вмешался Стас. — Мы с Настей оба работаем.
— Конечно-конечно, — покивала Варвара Андреевна. — Современные мужчины… Что поделать. Мой Виктор, царствие ему небесное, и близко к плите не подходил. Настоящий мужчина был.
— Мам, ну хватит, — поморщился Стас.
— А что такого? Я просто вспоминаю. Разве нельзя? — обиделась Варвара Андреевна.
В этот момент дверь в сад с грохотом распахнулась, и оттуда выбежали Кирилл и Полина с криками «Догоняй!»
— Дети, осторожнее! — крикнула Настя, но было поздно.
Кирилл, убегая от сестры, задел локтем бокал с красным вином. Темная жидкость разлилась по белоснежной скатерти, которую Настя специально постелила для этого случая.
— Ой! — воскликнула Марина, глядя на расплывающееся пятно. — Кирилл, ну что же ты! Извинись перед тетей Настей.
— Извините, — буркнул мальчик, не проявляя ни капли раскаяния.
— Ничего страшного, — натянуто улыбнулась Настя, хотя внутри всё кипело. Эту скатерть она купила всего неделю назад, специально к приходу гостей.
— Да ладно тебе переживать, — небрежно бросила Марина. — Подумаешь, скатерть. Застираешь.
— Точно! — подхватила Варвара Андреевна. — Когда у вас появятся свои дети, Настенька, вы поймете, что вещи — это такая ерунда.
Настя почувствовала, как у нее задрожали руки от сдерживаемого раздражения.
— Кстати о детях, — продолжила Варвара Андреевна. — Когда вы уже порадуете меня внуками? Три года женаты, а всё работой заняты.
— Мама! — воскликнул Стас. — Мы уже обсуждали это.
— Что тут обсуждать? — вмешалась тетя Раиса. — Время идет. Вот Марина уже двоих родила.
— И что-то не особо вы помогаете ей с ними, — неожиданно резко ответила Настя.
За столом повисла неловкая тишина.
— Это что еще за тон? — наконец произнесла Варвара Андреевна. — Мы же просто беспокоимся о вас.
— Давайте еще шашлыка? — поспешно предложил Стас, пытаясь разрядить обстановку.
— Я хочу посмотреть дом, — вдруг заявила Нина Петровна. — Варя говорила, вы недавно ремонт закончили?
— Да, полгода назад, — кивнула Настя.
— Тогда покажи нам, — потребовала Варвара Андреевна, вставая из-за стола. — Хочу посмотреть, что вы там наделали. Надеюсь, не эти модные глупости с открытыми балками и кирпичными стенами?
Настя беспомощно посмотрела на мужа, но Стас лишь развел руками:
— Покажи, им же интересно.
В доме Варвара Андреевна первым делом направилась в гостиную.
— Так-так, — она оглядела комнату критическим взглядом. — Диван маловат. И цвет какой-то невнятный. Бежевый? Серый?
— Это оливковый, — поправила Настя.
— Оливковый? — фыркнула Варвара Андреевна. — В моё время называли вещи своими именами. Серо-буро-малиновый, вот как это называется.
Нина Петровна тем временем изучала книжные полки.
— А телевизор где? — спросила она, не найдя его на привычном месте.
— В той стене встроен, — пояснила Настя, указывая на противоположную сторону комнаты.
— Надо же, — покачала головой Нина Петровна. — И зачем такие сложности? Поставили бы нормально, на тумбочку.
Варвара Андреевна двинулась дальше по коридору.
— А это что за дверь?
— Это наша спальня, — ответила Настя, надеясь, что свекровь не станет туда заходить.
Но Варвара Андреевна уже распахнула дверь и вошла внутрь.
— Боже мой! — воскликнула она. — Кровать посередине? Кто же так ставит? И где туалетный столик? У каждой нормальной женщины должен быть туалетный столик.
— Мне удобно так, — попыталась объяснить Настя.
— Ой, а почему так темно? — Варвара Андреевна подошла к окну. — Ах вот оно что! На север выходит. Мы со Стасом в детстве всегда жили в комнатах на южную сторону. Для растущего организма солнце необходимо.
— Мама, мы уже не растущие организмы, — попытался пошутить Стас, который тоже вошел в спальню.
Но Варвара Андреевна уже открывала шкаф.
— Посмотрим, что у нас тут… О! Сколько у тебя одежды, Настя! И наверняка всё дорогое. Не то что у нас в молодости — два платья на все случаи жизни, и хватало.
— Пожалуйста, не трогайте мои вещи, — как можно вежливее попросила Настя.
Варвара Андреевна обернулась с оскорбленным видом:
— Я что, не имею права посмотреть, как живет мой сын? Или у тебя есть что скрывать?
— Нет, но это наши личные вещи, — настаивала Настя.
— Личные вещи! — передразнила Варвара Андреевна. — От матери родной у сына тайны? Вот до чего дошло!
— Мам, Настя права, — неожиданно поддержал жену Стас. — Давай вернемся к остальным.
— Вот как! — Варвара Андреевна театрально всплеснула руками. — Теперь сын против матери! Что ж, пойдемте отсюда, Нина Петровна. Нас тут явно не хотят видеть.
Они вышли из спальни, но на полпути к саду Варвара Андреевна неожиданно остановилась у второй спальни, которую Настя и Стас обустроили как гостевую.
— А это что за комната?
— Гостевая, — ответил Стас.
— Гостевая? — удивилась Варвара Андреевна. — Зачем вам гостевая в таком маленьком доме? Лучше бы детскую сделали.
Настя закатила глаза, но промолчала.
— Кстати, Стасик, — как бы между прочим сказала Варвара Андреевна, — я тут узнала, что квартира по соседству с моей продается. Трехкомнатная, хорошая. Вам бы очень подошла. И ко мне близко — обедать бы каждый день приходили.
— Мам, мы только что купили этот дом, — напомнил Стас.
— Ну и что? Продадите. Зачем вам эта глушь? Ни магазинов рядом, ни поликлиники.
— У нас есть машина, — заметила Настя. — И нам здесь нравится.
— Ты просто не понимаешь, как важно семье быть вместе, — отрезала Варвара Андреевна. — Настоящая жена думала бы о благе мужа.
Настя сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Пойдемте к остальным, — предложил Стас, чувствуя нарастающее напряжение.
Когда они вернулись в сад, их встретил новый сюрприз. Кирилл и Полина затеяли игру с мячом прямо между столами. Мяч ударился о край стола, и бабушкина хрустальная ваза, стоявшая там с цветами, полетела на землю. Раздался звон разбитого стекла.
— Моя ваза! — воскликнула Настя. Это была единственная вещь, оставшаяся ей на память о бабушке.
— Ой, — только и сказала Марина, глядя на осколки. — Дети, я же просила вас быть осторожнее!
— Они не виноваты, — тут же вмешалась Варвара Андреевна. — Кто же ставит хрупкие вещи там, где играют дети?
— Они не должны были играть с мячом среди столов с посудой! — не выдержала Настя.
— Не кричи на детей, — вступилась за племянников Раиса. — Они же не нарочно!
— Я не кричу, — Настя старалась говорить спокойно, хотя ей хотелось кричать. — Но эта ваза была очень дорога мне.
— Подумаешь, ваза, — фыркнула Варвара Андреевна. — Не ребенок же погиб. Купите новую.
Это было последней каплей. Настя встала из-за стола.
— Извините, мне нужно немного побыть одной, — и она ушла в дом.
В ванной комнате Настя плеснула холодной водой в лицо и посмотрела на себя в зеркало. Глаза покраснели, щеки горели. Ей было больно, обидно и одновременно стыдно за свою реакцию. «Может, я правда слишком остро реагирую?» — мелькнула мысль.
В дверь постучали.
— Настя, ты в порядке? — голос Стаса звучал обеспокоенно.
— Да, сейчас выйду, — ответила она, вытирая лицо полотенцем.
Когда она открыла дверь, Стас стоял в коридоре с виноватым видом.
— Прости их, пожалуйста. Они не хотели тебя расстроить.
— Правда? — Настя подняла на него глаза. — По-моему, твоя мама только этого и добивалась.
— Ну что ты, — Стас покачал головой. — Она просто… такая. Прямолинейная. И дети… ну, они же дети.
— А ты? — спросила Настя. — Ты тоже считаешь, что я слишком остро реагирую на то, что твоя мать роется в моих вещах, критикует всё, что я делаю, а дети твоего брата разбивают памятные мне вещи?
— Конечно нет, — Стас положил руки ей на плечи. — Просто мама беспокоится о нас. По-своему. И она не привыкла к тому, что у нас своя жизнь. Дай ей время.
— Время? — Настя горько усмехнулась. — Мы женаты три года, Стас. Сколько еще времени ей нужно?
— Ну, пожалуйста, — Стас посмотрел на нее умоляюще. — Давай не будем сейчас выяснять отношения. У нас гости. Вернемся к ним, а вечером всё обсудим, хорошо?
Настя вздохнула.
— Хорошо. Но только ради тебя.
Они вернулись в сад, где Варвара Андреевна уже успела организовать чаепитие, достав из своих бесконечных пакетов пирожки и печенье.
— А вот и наша хозяюшка! — воскликнула она, увидев Настю. — Ну что, успокоилась?
— Да, всё в порядке, — сухо ответила Настя.
— Вот и хорошо. Дети уже извинились, правда, детки?
Кирилл и Полина неохотно кивнули, не отрываясь от пирожков.
— Видишь? Всё хорошо. Садись с нами чай пить.
Настя села рядом со Стасом, стараясь не показывать своего раздражения.
— Кстати, Настенька, — обратилась к ней Нина Петровна, — Варвара Андреевна рассказывала, что ты на повышение пошла? Это хорошо, конечно, но как же дом, семья?
— Я справляюсь, — коротко ответила Настя.
— Конечно-конечно, — закивала Нина Петровна. — Просто в нашей молодости как-то по-другому было. Женщина — хранительница очага. А мужчина — добытчик.
— Времена изменились, — заметил Стас.
— Вот именно! — подхватила Варвара Андреевна. — И не в лучшую сторону. Раньше жены о мужьях заботились, а не о карьере думали.
— А я вот слышала, — вмешалась тетя Раиса, — что сейчас даже в декрет идти не хотят. Всё работа да работа.
— Никто не говорил о декрете, — Настя начала терять терпение.
— Ну, надеюсь, что скоро заговорите, — многозначительно произнесла Варвара Андреевна. — Я уже не молодею, хочу внуков понянчить.
Настя встала из-за стола, чтобы убрать пустые тарелки, но Полина, бегая вокруг, случайно толкнула ее. Настя пошатнулась, и тарелка выпала из рук, разбившись о плитку.
— Ох, Настенька, ты такая неловкая, — тут же отреагировала Варвара Андреевна. — В твоем возрасте я могла целый поднос с посудой нести и ничего не ронять.
— Это не я, а Полина толкнула меня, — возразила Настя.
— Ну вот, теперь на ребенка сваливаешь, — покачала головой Варвара Андреевна. — А дети просто играли. Разве нельзя быть внимательнее?
Настя ушла в дом за веником и совком, чувствуя, как внутри всё закипает. Когда она вернулась, разговор уже перешел на другую тему.
— …так что квартира действительно очень хорошая, — говорила Варвара Андреевна. — Стасик, тебе стоит подумать. Три комнаты, балкон, девятый этаж…
— И главное — рядом с мамой, — добавила Нина Петровна. — Это же так удобно!
— Мама, я уже сказал, что мы не планируем переезжать, — терпеливо повторил Стас.
— Ты — может, и не планируешь, — многозначительно произнесла Варвара Андреевна. — А что думает Настя? Может, ей как раз хочется быть поближе к цивилизации? К магазинам, к культурной жизни?
— Мне здесь нравится, — твердо ответила Настя, собирая осколки.
— Ну-ну, — Варвара Андреевна заговорщически подмигнула Нине Петровне. — Поживем — увидим.
Ближе к вечеру гости начали собираться домой. Варвара Андреевна долго прощалась с внуками, всучив им напоследок по пакету конфет, несмотря на протесты Марины.
— Пусть дети порадуются, — отмахнулась она. — Не каждый день бабу Варю видят.
Павел и Марина уехали первыми, потом Раиса вызвала такси для себя и Нины Петровны.
— Такая чудесная встреча получилась, — сказала на прощание Нина Петровна. — Надо почаще собираться.
— Обязательно, — сквозь зубы улыбнулась Настя, мечтая только об одном — чтобы все наконец ушли.
Варвара Андреевна осталась последней. Она ходила по дому, собирая свои многочисленные сумки и пакеты.
— Я оставлю вам пирожки, — объявила она. — А то Настенька наверняка завтра работать убежит, а ты, Стасик, голодный останешься.
Настя уже не реагировала, молча собирая остатки еды со стола в саду. День был безнадежно испорчен. Ваза разбита, скатерть испорчена, в доме беспорядок, а самое главное — настроение хуже некуда.
— Варвара Андреевна, может, вызвать вам такси? — спросила Настя, стараясь говорить вежливо.
— Ой, а что, уже выгоняете? — театрально вздохнула свекровь. — Ладно-ладно, сейчас уйду. Только Стасику еще пару слов скажу.
Она отвела сына в сторону, но говорила так громко, что Настя все равно слышала каждое слово.
— Стасик, ты подумай насчет той квартиры. Серьезно. Я с хозяйкой поговорила, она до конца месяца подождет. Вам с Настей будет гораздо удобнее жить в городе. И мне спокойнее.
— Мама, мы не будем переезжать, — твердо сказал Стас. — Нам нравится наш дом.
— Тебе, может, и нравится, — многозначительно произнесла Варвара Андреевна. — А ты у жены спроси. Женщине в таком возрасте важно поближе к больницам быть, к врачам. Мало ли что…
— Мама, — Стас повысил голос, — мы не переезжаем. Точка.
Варвара Андреевна поджала губы.
— Ну смотри. Я ведь как лучше хотела. Всегда только о тебе думаю.
Наконец такси приехало, и Стас проводил мать до машины. Варвара Андреевна обняла его так крепко, словно прощалась навсегда.
— Ты звони почаще, — наказала она. — А то совсем забыл о матери.
— Обязательно, — пообещал Стас, закрывая дверцу такси.
Когда машина уехала, он вернулся в дом. Настя сидела за кухонным столом, глядя на осколки вазы, которые она собрала в коробку.
— Ну вот и всё, — сказал Стас с облегчением. — Неплохо прошло, правда?
Настя подняла на него недоверчивый взгляд.
— Неплохо? Ты это серьезно?
— Ну да, — пожал плечами Стас. — Никто не ссорился, мясо было вкусным, все наелись…
— Стас, — Настя медленно встала, — твоя мать все время критиковала меня, рылась в моих вещах, намекала, что я плохая жена. Твой племянник разбил бабушкину вазу, которую не восстановить. Дети устроили беспорядок в доме. Твоя мать пыталась уговорить тебя продать наш дом и переехать к ней под бок. И ты говоришь, что всё прошло неплохо?
— Да ладно тебе, — Стас устало махнул рукой. — Мама просто такая. Она всегда так себя ведет. А дети… ну что с них взять, они же маленькие.
— Дело не в детях, — Настя почувствовала, как внутри что-то оборвалось. — Дело в том, что ты позволяешь всем им так себя вести. Ты ни разу не вступился за меня. Ни разу не поставил свою мать на место, когда она переходила границы.
— Она моя мать! — возмутился Стас. — Что я должен был делать? Кричать на нее?
— Нет. Ты должен был просто сказать ей, что она не права. Что нельзя рыться в чужих вещах. Что нельзя постоянно критиковать твою жену. Что наш дом — это наш дом, а не филиал ее квартиры.
Стас вздохнул.
— Настя, давай не будем ссориться. День был долгий. Мы оба устали.
— Нет, Стас, — Настя впервые в их отношениях почувствовала такую решимость. — Мы поговорим об этом сейчас. Я больше не могу и не хочу терпеть подобное отношение. Это мой дом — наш дом — и я имею право чувствовать себя в нем комфортно.
— Хорошо, — Стас сел за стол. — Давай поговорим. Что ты предлагаешь?
— Я больше ни тебя, ни твою родню в свой дом не пущу, — твердо сказала Настя мужу. — После сегодняшних шашлыков я поняла, что никогда не буду для твоей матери достаточно хорошей, и я устала пытаться.
— Ты не можешь запретить мне видеться с моей семьей! — Стас стукнул ладонью по столу.
— Я не запрещаю, — спокойно ответила Настя. — Видись с ними сколько угодно. Но не в этом доме. Не там, где я должна чувствовать себя как дома.
— Но это нелепо! Где же я должен с ними встречаться?
— У твоей матери. В кафе. В парке. Где угодно. Но только не здесь, пока она не научится уважать меня и наш дом.
Стас провел рукой по волосам.
— Ты преувеличиваешь. Мама просто… ну, она старой закалки. Она не со зла.
— Не со зла? — Настя горько усмехнулась. — А с чего тогда? Из любви? Когда она говорит, что я плохая хозяйка? Что я не забочусь о тебе? Что я карьеристка, которая не хочет детей? Это любовь, по-твоему?
Стас молчал, опустив голову.
— Я устала, Стас, — продолжила Настя тише. — Устала постоянно чувствовать себя неправой. Устала извиняться за то, что я работаю. Устала оправдываться за то, как я веду хозяйство в своем собственном доме.
— И что ты предлагаешь? — наконец спросил Стас. — Чтобы я выбрал между тобой и моей семьей?
— Нет, — покачала головой Настя. — Я предлагаю тебе выбрать нашу семью. Ты и я — мы семья. Твоя мать, твой брат, его дети — это родственники. Но семья — это мы. И либо ты поставишь границы, которые защитят нашу семью, либо… я не знаю, смогу ли я так жить дальше.
В комнате повисла тяжелая тишина. Стас смотрел в окно, Настя — на свои руки. Наконец он встал и подошел к ней.
— Я понимаю, — тихо сказал он. — Ты права. Я должен был защитить тебя. Должен был давно поговорить с мамой.
— Правда? — Настя подняла глаза, не веря своим ушам.
— Да, — кивнул Стас. — Просто… знаешь, так сложно противостоять ей. Она всю жизнь была такой. Властной, категоричной. И я привык уступать, чтобы избежать конфликта.
— Но теперь ты не один, — Настя взяла его за руку. — Мы вместе. И мы должны защищать наш маленький мир вдвоем.
Стас обнял ее.
— Я поговорю с ней. Честно. Скажу, что если она хочет видеться с нами, то должна уважать тебя и наши решения.
— Спасибо, — прошептала Настя, уткнувшись в его плечо.
Прошла неделя. Стас сдержал слово и поехал к матери для серьезного разговора. Когда он вернулся, его лицо было мрачнее тучи.
— Ну как? — спросила Настя, хотя по его виду уже понимала ответ.
— Всё плохо, — Стас тяжело опустился на диван. — Она отказывается признавать, что делала что-то не так. Говорит, что ты настраиваешь меня против неё, что ты хочешь разрушить нашу семью, отнять сына у матери.
Настя покачала головой.
— Я так и думала.
— Я сказал ей, что она должна извиниться перед тобой. Она заявила, что ей не за что извиняться. Потом расплакалась и начала говорить, сколько она для меня сделала, как она одна меня вырастила…
— Она манипулирует тобой, — заметила Настя.
— Я знаю, — неожиданно твердо ответил Стас. — Я всё это уже слышал сотни раз. Но на этот раз я не поддался. Сказал ей, что либо она уважает тебя и наши границы, либо мы будем общаться только по телефону и в нейтральных местах.
— И что она?
— Она назвала тебя… — Стас замялся, — в общем, не самыми приятными словами. Сказала, что эта девочка совсем обнаглела и что ей не нужен такой сын, который выбирает какую-то чужую женщину вместо родной матери.
Настя прикрыла глаза. Она ожидала чего-то подобного, но всё равно было больно.
— Ей нужно время, — сказал Стас. — Она привыкла, что все пляшут под ее дудку. Особенно я.
— Не уверена, что время что-то изменит, — вздохнула Настя. — Такие люди редко меняются.
— Возможно, ты права, — Стас взял ее за руку. — Но я сделал свой выбор. Ты — моя семья. И я не позволю никому, даже маме, разрушить то, что у нас есть.
Настя положила голову ему на плечо.
— Что теперь?
— Теперь мы начинаем жить по-новому, — сказал Стас. — Без чужого вмешательства, без чужих ожиданий. Только ты и я. А с мамой… будем общаться на нейтральной территории. И только если она научится уважать наши границы.
— А если нет?
— Тогда это ее выбор, — твердо сказал Стас. — Я буду по ней скучать, но не позволю ей отравлять нашу жизнь.
Настя обняла мужа. Впервые за долгое время она почувствовала, что они действительно семья — команда, которая вместе противостоит внешнему миру.
— А теперь, — Стас улыбнулся, — давай уберем осколки той вазы. Я нашел мастера, который занимается реставрацией керамики. Возможно, он сможет ее восстановить.
Настя улыбнулась сквозь навернувшиеся слезы. Этот простой жест значил для нее больше всех слов. Стас наконец увидел и почувствовал, что ей важно.
Они не знали, как сложатся их отношения с Варварой Андреевной в будущем. Возможно, она никогда не изменится и не признает своих ошибок. Возможно, она так и будет считать, что невестка «обнаглела». Но теперь у них был свой дом, свои правила и свои границы. И это было самое главное.
— Я люблю тебя, — прошептала Настя.
— А я тебя, — ответил Стас, крепче обнимая жену. — И что бы ни случилось, мы справимся. Вместе.
За окном садилось солнце, окрашивая их маленький уютный мир в теплые оттенки. Впереди была целая жизнь — их собственная жизнь, без чужого вмешательства и критики. И эта мысль наполняла сердце Насти спокойствием и надеждой.
Прошло два года. Настя и Стас научились отстаивать свои границы и строить семью по собственным правилам. Обновленный сад радовал первыми весенними цветами, а на подоконнике уже ждала рассада для новых грядок. Хлопоты с огородом, весенняя уборка и планы на дачный сезон заполнили все мысли. Но однажды, разбирая почтовый ящик, Настя обнаружила конверт с незнакомым почерком. «Дорогая Анастасия, вы не знаете меня, но я соседка Варвары Андреевны. То, что происходит в ее квартире, заставило меня написать вам…»
