«Дорогой Серёжа,
Я пишу это письмо, зная, что ты его не прочтёшь. Помнишь, как мы мечтали о нашем доме? Я тогда думала, что мы всегда будем вместе, даже если против всего мира. А теперь я в своей собственной квартире чувствую себя чужой. Твоя родня заполнила каждый угол, и я задыхаюсь. Прости, но я устала. Это не то, о чём я мечтала.»
Надя бросила ручку на стол, когда в коридоре загремели сумки. Она сидела в спальне, пытаясь отвлечься, но голос свекрови, Галины Ивановны, пробивался даже через закрытую дверь. Надя выглянула: в гостиной уже громоздились пакеты, а брат Серёжи, Игорь, тащил коробку с надписью «Одежда».
— Надюха, привет! — Игорь махнул рукой, чуть не уронив коробку. — Мы тут на недельку, не против?
Надя заставила себя улыбнуться, хотя внутри всё сжалось.
— Галина Ивановна, Игорь, добрый вечер, — сказала она, выходя. — А Серёжа в курсе?
— Конечно! — Галина Ивановна сняла платок, встряхнув волосами. — Я ему звонила, сказал, приезжайте. Надя, ты бы помогла, а то стоишь.
Надя кивнула, подхватила пакет. Она не ждала гостей. Очередных. Их квартира, купленная Надей до свадьбы, снова превращалась в какой-то безумный хостел.
Надя работала менеджером в туристической фирме, копила на эту квартиру три года, отказывая себе во всём. Серёжа тогда снимал комнату, и после свадьбы переехал к ней. Их дочке, Маше, было шесть, и она обожала свою комнату с жёлтыми обоями. Но с приездами родни Серёжи покой исчезал.
— Галина Ивановна, где Маша? — Надя посмотрела на свекровь, которая уже хозяйничала на кухне.
— В комнате, с Игорем играет, — свекровь махнула рукой. — Надя, ты бы картошку почистила, ужинать пора.
— Я сейчас, — Надя ушла в кухню, чувствуя, как висок пульсирует. Она вспомнила, как в прошлом месяце Галина Ивановна перебила ей половину тарелок, а Игорь разлил сок на диван и даже не извинился. Серёжа тогда сказал: «Надь, это же семья, потерпи».
Надя и Серёжа поженились семь лет назад. Он был весёлым, с ямочками на щеках, работал водителем в доставке. Надя любила его за умение разрядить обстановку и видеть радость в любом моменте. Но его родня была как ураган. Галина Ивановна, бывшая продавщица, считала себя экспертом по жизни, а Игорь, младший брат Серёжи, в свои двадцать восемь вечно «искал себя», живя у мамы. Они приезжали без предупреждения, превращая квартиру в проходной двор.
— Надь, ты чего такая хмурая? — Игорь зашёл на кухню, держа Машу на плечах. — Устала?
— Есть немного, — Надя нарезала картошку. — А вы надолго?
— Да как пойдёт, — Игорь пожал плечами. — Маман хочет Машку понянчить, я работу ищу. Может, у вас поживём, пока не устроюсь.
Надя замерла, но промолчала. Она посмотрела на Машу, которая хихикала, и подумала, что ради дочки потерпит. Но терпение таяло.
— Игорь, ты бы Машу в комнату отвёл, — сказала она. — Ей спать скоро.
— Да ладно, Надь, — Игорь хмыкнул. — Пусть повеселится. Ты вечно как на иголках.
— Это мой ребёнок, — Надя посмотрела на него. — И моя квартира.
— Ого, — Игорь поднял брови. — Какие мы строгие.
Галина Ивановна вошла, неся миску.
— Надя, что за тон? — она нахмурилась. — Игорь тебе добра желает.
— Добра? — Надя отложила нож. — Он без спроса приехал в мою квартиру, собирается тут жить неизвестно сколько — и это добро?!
— Надя, не груби, — свекровь покачала головой.
Надя сглотнула, чувствуя, как внутри всё кипит. Она ушла в спальню, закрыв дверь. Маша выбежала за ней.
— Мам, ты чего? — дочка потянула её за руку.
— Ничего, солнышко, — Надя присела, гладя её. — Просто устала.
Когда Серёжа вернулся, Надя встретила его в коридоре.
— Сереж, почему не сказал, что они приедут? — шёпотом спросила она.
— Надь, мам звонила, я на заказе был, — он снял кепку. — Не успел тебе написать.
— Не успел? — Надя нахмурилась. — Они тут хозяйничают, Игорь вообще жить собрался!
— Ну, Надь, не начинай, — Серёжа вздохнул. — Побудут и уедут.
— Побудут? — Надя шагнула к нему. — Это мой дом, Сереж. Мой.
— Надь, это и мой дом, — он посмотрел на неё. — А значит, и их тоже.
Надя замерла, чувствуя, как что-то ломается. Она ушла в спальню, думая, что так больше не может.
«Дорогой Серёжа,
Я всё думаю, где мы свернули не туда. Ты обещал, что мы будем командой, но я одна против твоей родни. Галина Ивановна решает, как нам жить, Игорь ведёт себя как хозяин, а ты молчишь. Я люблю тебя, но не могу больше быть заложницей этих драм. Мне страшно, но я знаю, что делать.»
Надя сидела на балконе, глядя на Волгу, пока Маша рисовала в комнате. В гостиной Галина Ивановна гремела посудой, а Игорь смотрел телевизор, громко комментируя футбол. Надя пыталась работать, но шум мешал.
— Надя, ты бы помогла, — Галина Ивановна заглянула на балкон. — Ужин сам не приготовится.
— Я работаю, Галина Ивановна, — Надя закрыла ноутбук. — Клиенты ждут.
— Работа? — свекровь фыркнула. — Сидишь, в экран пялишься. В наше время женщины всё успевали.
— Я успеваю, — Надя встала. — Но не обязана вас обслуживать.
— Ой, какие мы гордые, — Галина Ивановна покачала головой. — Серёжа, скажи ей!
Серёжа вошёл, держа телефон.
— Мам, Надь, хватит, — он посмотрел на них. — Не ссорьтесь.
— Не ссорьтесь? — Надя повернулась к нему. — Твоя мама меня учит, Игорь орёт, а ты молчишь!
— Надя, не кричи, — Серёжа нахмурился. — Маша услышит.
— Пусть слышит, — Надя повысила голос. — Я устала быть чужой в своём доме!
Игорь зашёл, держа пульт.
— Надюха, ты чего завелась? — он хмыкнул. — Мы же гости.
— Гости? — Надя посмотрела на него. — Вы тут как хозяева! Игорь, ты когда работу найдёшь?
— Ого, — Игорь присвистнул. — Прямо в лоб. Скоро найду, не трынди.
— Не трынди? — Надя шагнула к нему. — Это моя квартира, Игорь. Моя.
— Надя, успокойся, — Галина Ивановна всплеснула руками. — Ты зачем близких обижаешь!
— Близких? — Надя усмехнулась. — Это вы меня обижаете!
Она ушла в комнату к Маше, чувствуя, как сердце колотится. Дочка рисовала солнце, напевая. Надя присела рядом и задумалась. Уехать? Она никогда не думала об этом. Но мысль засела в голове, как заноза.
Вечером Галина Ивановна затеяла уборку, перекладывая Надину одежду.
— Надя, у вас тут бардак, — сказала она, роясь в шкафу. — Я порядок наведу.
— Галина Ивановна, это мои вещи, — Надя закрыла шкаф. — Не надо.
— Ой, Надя, не кипятись, — свекровь улыбнулась. — Я же помочь хочу.
— Мне не нужна помощь, — Надя посмотрела на неё. — Это мой дом.
— Твой? — Галина Ивановна прищурилась. — А Серёжа что, не в счёт?
Надя повернулась к Серёже, который вошёл с Машей.
— Сережа, скажи что-нибудь, — сказала она.
— Надя, мама, хватит, — Серёжа поставил дочку. — Не ссорьтесь.
— Не ссорьтесь? — Надя повысила голос. — Они лезут в мою жизнь, а ты молчишь!
— Надя, не кричи, — Серёжа нахмурился. — Они гости, потерпи.
— Гости? — Надя усмехнулась. — Они тут живут уже как дома.
«Дорогой Серёжа,
Я ухожу. Не потому, что не люблю тебя, а потому, что не могу больше быть в этом хаосе. Твоя родня забрала мой дом, мой покой, а ты не остановил их. Я беру Машу и еду в Краснодар. Может, там я найду себя. Прости, но я выбираю свободу.»
Надя складывала вещи в сумку, пока Маша играла в своей комнате. В гостиной Галина Ивановна гремела посудой, Игорь смотрел телевизор. Надя купила билеты в Краснодар ночью, после разговора со Светой. Она не знала, что будет там делать, но знала, что не может остаться.
— Надя, ты куда? — Галина Ивановна застала её в коридоре с сумкой. — А ужин?
— Галина Ивановна, я уезжаю, — Надя застегнула куртку Маши. — С Машей.
— Это как? — свекровь всплеснула руками. — А Серёжа? А мы?
— Спросите у Серёжи, — Надя взяла дочку за руку. — Я устала от ваших драм.
— Надя, ты что, мужа бросаешь? — Галина Ивановна нахмурилась. — Это же грех!
— Грех — жить там, где тебя не уважают, — Надя посмотрела на неё. — Прощайте.
Игорь вышел, держа пульт.
— Надюха, ты чего? — он хмыкнул. — Из-за нас, что ли?
— Из-за вас, — Надя открыла дверь. — Обоих.
Серёжа вошёл, увидев сумку.
— Надя, что происходит? — он шагнул к ней. — Куда ты?
— В Краснодар, — Надя посмотрела ему в глаза. — Я ухожу, муж, а ты сам со всем этим разбирайся.
— Надя, подожди, — Серёжа схватил её за руку. — Давай поговорим.
— Я пыталась говорить, — Надя выдернула руку. — Ты не слушал. Это моя квартира, но я в ней чужая.
— Надя, не уходи, — Серёжа понизил голос. — Мы все решим, обещаю.
— Поздно, — Надя покачала головой. — Я устала ждать.
Она вышла, держа Машу за руку. В такси Маша прижалась к ней, держа куклу.
— Мам, мы куда? — спросила дочка.
— В новое место, солнышко, — Надя погладила её. — Там будет хорошо.
В Краснодаре Надя сняла маленькую квартиру, устроилась в турфирму, Маша пошла в садик. Через месяц Света приехала в гости, и они сидели на балконе, глядя на закат.
— Надь, почему ты Серёжу не выгнала? — спросила Света. — Это же твой дом.
— Квартира никуда не денется, — Надя улыбнулась. — Они сами съедут через месяц-другой. А если нет, участкового отправлю. Мне главное — покой.
Света кивнула, а Надя посмотрела на небо, чувствуя, как дышится легче. Она выбрала себя и Машу, и впервые за годы не боялась, что подумают другие.
