Густой туман накрыл посёлок Лесное, окутав его призрачной пеленой. Вера Климова стояла у окна своего небольшого, но уютного дома и наблюдала, как капли дождя бьются о стекло, создавая причудливые узоры. Откуда-то из глубины дома доносился монотонный звук капающей воды — крыша снова протекала. Тридцатитрёхлетняя женщина глубоко вздохнула, перебирая в голове список дел, которые неизбежно нужно было выполнить в ближайшее время: починить крышу, заплатить за электричество, купить продукты и… встретить свекровь, которая настойчиво напрашивалась в гости уже третью неделю.
— Мам, я в школу! — раздался звонкий голос из прихожей, и Вера, отвлекшись от своих мыслей, поспешила к дочери.
Двенадцатилетняя Полина стояла у двери, поправляя рюкзак на плечах. Светлые волосы были аккуратно заплетены в косу — Вера всегда заплетала дочери косу перед школой, несмотря на то, что Полина уже была достаточно взрослой, чтобы делать это самостоятельно.
— Подожди, куртку застегни, — Вера подошла к дочери и застегнула молнию на её куртке. — И зонт не забудь, видишь, как льёт.
— Да ладно, мам, это всего лишь вода, — фыркнула Полина, но зонт всё же взяла. — Пока!
Дверь захлопнулась, и Вера осталась одна. Она прошла на кухню, налила себе чай и села за стол, открыв ноутбук. Работа редактором в небольшом издательстве позволяла ей трудиться удалённо три дня в неделю, и сегодня был именно такой день. Но мысли никак не хотели концентрироваться на тексте — всё время возвращались к предстоящему визиту Елены Петровны Климовой, матери её покойного мужа.
Свекровь позвонила вчера вечером, сообщив, что приедет «обсудить важные дела». Вера знала, что значит это расплывчатое «обсудить». Елена Петровна в очередной раз попытается убедить её продать дом и переехать в город, ближе к ней. «Так будет лучше для Полины», — говорила она каждый раз. Но Вера была непреклонна. Этот дом — последнее, что осталось у неё от Сергея, и она не собиралась его продавать.
В два часа дня раздался звонок в дверь. Вера, прервав работу, пошла открывать, мысленно готовясь к очередной словесной баталии.
На пороге стояла Елена Петровна — высокая, статная женщина шестидесяти лет с идеально уложенными седыми волосами и в безупречном бежевом пальто. Взгляд её серых глаз был холоден и пронзителен.
— Здравствуй, Верочка, — она чмокнула невестку в щёку и, не дожидаясь приглашения, прошла в дом. — Ох, у тебя тут всё так же… скромно.
В этом слове «скромно» слышалось столько снисходительности, что Вера невольно поджала губы. Но она решила не начинать разговор с конфликта.
— Проходите, Елена Петровна. Чай будете?
— Буду, — кивнула свекровь, снимая пальто и аккуратно вешая его на крючок в прихожей. — Только, пожалуйста, без сахара. Я слежу за фигурой.
«Как будто я не знаю», — подумала Вера. За пять лет, прошедших после смерти Сергея, ритуал не менялся: Елена Петровна приезжала, критиковала всё вокруг, пила чай без сахара и уезжала, оставляя после себя ощущение неполноценности у невестки.
Они сели за кухонный стол. Вера молча разлила чай по чашкам, положила на тарелку печенье и села напротив свекрови.
— Как Полина? Учится хорошо? — начала Елена Петровна.
— Хорошо. В этой четверти одни пятёрки, — с гордостью ответила Вера.
— Это замечательно. У неё всегда были способности, — кивнула свекровь. — Вот только… в вашей школе их не раскроют полностью. В городе возможностей больше.
«Началось», — мысленно вздохнула Вера.
— Елена Петровна, мы уже обсуждали это. Я не собираюсь продавать дом и переезжать в город.
— Вера, будь разумной, — свекровь наклонилась вперёд, понизив голос, словно делилась секретом. — В городе у Полины будет всё: хорошая школа, кружки, секции. А что здесь? Деревенская школа и… что ещё? Коровы на улице?
— У нас нет коров на улице, — сухо ответила Вера. — И школа у нас хорошая. Полина занимается музыкой и плаванием. Ей всё нравится.
— Но ты подумай о будущем! Какой университет она сможет поступить отсюда? — Елена Петровна покачала головой. — Сергей хотел бы для дочери лучшего.
При упоминании имени мужа Вера вздрогнула. Эту карту свекровь разыгрывала регулярно — апелляция к желаниям покойного сына всегда была её козырем.
— Не нужно говорить мне, чего хотел бы Сергей, — тихо, но твёрдо сказала Вера. — Мы с ним всё обсудили, когда решили переехать сюда. Он любил этот дом. И я его люблю.
Елена Петровна поджала губы и отпила чай. На кухне повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов.
— Вера, я тебе вот что скажу, — наконец произнесла свекровь. — Я могу помочь с деньгами. На первое время, пока ты не устроишься в городе. И с квартирой помогу — у меня есть знакомые риелторы, найдут что-нибудь подходящее.
— Спасибо, но нет, — Вера покачала головой. — Мы с Полиной прекрасно справляемся сами.
— Справляетесь? — Елена Петровна скептически оглянулась. — А протекающая крыша? А старая мебель? Вера, ты редактор в провинциальном издательстве. Сколько ты получаешь? Двадцать тысяч? Тридцать?
Вера промолчала. Её зарплата действительно была небольшой, но им с Полиной хватало. Они не голодали, были одеты, и дом, пусть и требующий ремонта, был их собственным.
— Вот видишь, — приняла молчание за согласие свекровь. — А я предлагаю тебе помощь, от чистого сердца. Ради памяти Сергея.
— Елена Петровна, — Вера посмотрела свекрови прямо в глаза. — У меня лишних денег нет, особенно для вас. И ваших денег мне тоже не нужно. Мы справимся сами.
Лицо Елены Петровны мгновенно изменилось, став жёстким и неприступным.
— Что ж, я вижу, ты всё решила, — она поднялась из-за стола. — Но подумай ещё раз. Речь идёт о будущем моей внучки.
— Моей дочери, — поправила её Вера. — И о её будущем я думаю каждый день.
Елена Петровна ушла, даже не допив свой чай. Вера проводила её до двери и, закрыв её за свекровью, прислонилась к стене и закрыла глаза. Эти встречи всегда выматывали её эмоционально.
Вечером, уложив Полину спать, Вера вышла на веранду. Дождь прекратился, и в воздухе пахло свежестью и мокрой землёй. Она села в старое кресло-качалку и закурила — единственная вредная привычка, которую она позволяла себе изредка, и только когда дочь не видела.
Слова свекрови не давали ей покоя. Может быть, Елена Петровна всё-таки права? Может, она действительно лишает Полину лучшего будущего из-за своего упрямства? Эти мысли преследовали её регулярно, особенно после визитов свекрови.
Из размышлений её вывел звук подъезжающей машины. Фары осветили двор, и Вера с удивлением увидела знакомый силуэт — к дому подъехал Максим, её сосед и давний друг. Высокий, широкоплечий мужчина в рабочей одежде вышел из автомобиля и направился к веранде.
— Привет, — он улыбнулся, поднимаясь по ступенькам. — Я видел, что у тебя свет горит. Решил заглянуть.
— Привет, — Вера невольно улыбнулась в ответ. — Что-то случилось?
— Да нет, — Максим сел рядом на скамейку. — Просто мимо проезжал, возвращался с работы. Видел, как твоя свекровь уезжала. Судя по её лицу, разговор был… непростым?
Вера коротко рассмеялась.
— Как всегда. Елена Петровна хочет, чтобы мы с Полиной переехали в город. Говорит, что здесь у Полины нет будущего.
Максим нахмурился.
— И что ты думаешь? — спросил он осторожно.
Вера затянулась сигаретой и медленно выпустила дым.
— Иногда мне кажется, что она права. Что я эгоистка и думаю только о себе, — тихо призналась она. — Может, в городе Полине действительно было бы лучше?
— А чего хочет сама Полина? — Максим смотрел на неё внимательно.
— Она говорит, что любит наш дом и не хочет никуда переезжать. Но ей двенадцать. Что она может знать о будущем?
— В двенадцать лет я точно знал, что хочу быть строителем, — улыбнулся Максим. — И вот, стал им. Иногда дети лучше знают, что им нужно.
Вера опустила голову.
— Дело не только в этом. Я… я не могу продать этот дом. Сергей любил его. Мы вместе выбирали каждую деталь, когда делали ремонт. Здесь… здесь его присутствие ощущается до сих пор.
— Понимаю, — кивнул Максим. — Но ты не думала, что, может быть, пора двигаться дальше? Не переезжать, нет. Просто… жить настоящим, а не прошлым.
Вера вскинула на него удивлённый взгляд. За пять лет знакомства Максим никогда не говорил ничего подобного. Он всегда уважал её горе, её привязанность к памяти мужа.
— Извини, — тут же сказал он, заметив её реакцию. — Я не имел права.
— Нет, всё в порядке, — Вера покачала головой. — Просто… я не знаю, как это — жить настоящим.
— Я мог бы показать, — тихо произнёс Максим, и в его голосе прозвучало что-то такое, от чего у Веры внезапно перехватило дыхание.
Она молча смотрела на него, не зная, что ответить. В этот момент зазвонил её телефон, разрушив момент. Вера достала его из кармана — звонила Елена Петровна.
— Я, пожалуй, пойду, — Максим поднялся. — Увидимся завтра?
Вера кивнула, и он ушёл. Она смотрела, как его фигура растворяется в темноте, и только потом ответила на звонок.
— Да, Елена Петровна?
— Вера, я подумала о нашем разговоре, — голос свекрови звучал необычно мягко. — И хочу предложить тебе компромисс. Что если Полина поживёт у меня в городе только на время учебного года? А на выходные и каникулы будет возвращаться к тебе. Так она сможет учиться в хорошей школе, а дом останется вашим.
Предложение было неожиданным. Вера замешкалась с ответом.
— Я… мне нужно подумать, — наконец сказала она. — И обсудить это с Полиной.
— Конечно, думай, — согласилась свекровь. — Но не затягивай. Учебный год уже начался, и чем раньше мы решим, тем лучше.
После звонка Вера долго сидела на веранде, глядя на звёздное небо. Предложение Елены Петровны было заманчивым, но что-то в нём настораживало Веру. Она знала свою свекровь — та никогда не отступала от своих планов. И если она предлагает компромисс, значит, у неё есть какой-то скрытый мотив.
С другой стороны, может быть, она действительно хочет только добра для внучки? Вера не знала, что думать. Одно она знала точно — решение должно быть принято вместе с Полиной.
Следующее утро началось с неожиданного сюрприза. Когда Вера готовила завтрак, в дверь постучали. На пороге стоял Максим с ящиком инструментов.
— Доброе утро, — улыбнулся он. — Пришёл починить твою крышу. Дождя сегодня не обещают, идеальный день для ремонта.
— Максим, я не могу тебя об этом просить, — Вера смутилась. — У тебя своих дел много.
— Ты и не просила, — он пожал плечами. — Я сам предлагаю. К тому же, сегодня суббота, у меня выходной.
Вера хотела возразить, но потом передумала. Крыша действительно нуждалась в ремонте, а нанять специалиста у неё не было денег.
— Спасибо, — искренне сказала она. — Хочешь позавтракать с нами?
— С удовольствием, — кивнул Максим.
За завтраком Полина оживлённо рассказывала о школе, о новой учительнице по литературе, которая задала им написать рассказ о самом счастливом дне в их жизни.
— И о чём ты будешь писать? — спросил Максим, намазывая масло на хлеб.
— О том дне, когда мы с мамой и папой поехали на море, — без раздумий ответила Полина. — Мне было семь лет. Это было наше последнее совместное путешествие.
Вера замерла. Она редко говорила с дочерью о Сергее, боясь расстроить её. Но Полина, видимо, помнила отца лучше, чем она думала.
— Это был хороший день? — мягко спросил Максим.
— Самый лучший, — кивнула Полина. — Папа научил меня плавать, и мы строили огромный замок из песка. А вечером ели мороженое и смотрели на звёзды.
— Звучит прекрасно, — улыбнулся Максим.
— Да, — Полина вдруг посерьёзнела. — Жаль только, что таких дней больше не будет.
— Почему ты так думаешь? — удивился Максим.
— Потому что папы больше нет, — просто ответила Полина. — А мама… мама слишком занята, чтобы ездить на море.
Вера почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Она действительно была занята — работой, домом, бытом. Когда они в последний раз делали что-то весёлое вместе? Она не могла вспомнить.
После завтрака Максим отправился чинить крышу, а Вера позвала Полину в гостиную для разговора.
— Полина, я хочу обсудить с тобой кое-что важное, — начала она. — Бабушка Лена предложила, чтобы ты пожила у неё в городе во время учебного года. Там хорошая школа, много возможностей…
— Я не хочу к бабушке, — перебила её Полина. — Я хочу остаться здесь, с тобой.
— Но в городе у тебя будет больше возможностей, — Вера повторила аргумент свекрови, сама не веря в то, что говорит. — Лучшее образование…
— Мама, — Полина посмотрела на неё серьёзно, не по-детски. — Я знаю, что бабушка Лена хочет, чтобы мы переехали. Она говорила мне об этом, когда приезжала в прошлый раз. Сказала, что здесь мы прозябаем.
— Что? — Вера не верила своим ушам. — Она говорила с тобой об этом?
— Да, — кивнула Полина. — И ещё сказала, что ты цепляешься за прошлое, и это мешает моему будущему.
Вера почувствовала, как внутри неё поднимается волна гнева. Как Елена Петровна посмела говорить такое ребёнку?
— И что ты ей ответила? — спросила Вера, стараясь говорить спокойно.
— Я сказала, что люблю наш дом и не хочу никуда переезжать, — Полина слегка улыбнулась. — А она сказала, что я ещё маленькая и не понимаю, что для меня лучше.
Вера глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Полина, я хочу, чтобы ты знала: я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь. Если ты хочешь остаться здесь, мы останемся.
— Правда? — Полина просияла. — А как же… лучшее будущее?
— Твоё будущее зависит не от места, где ты живёшь, а от того, что ты делаешь и кто рядом с тобой, — сказала Вера. — И я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы ты имела все необходимые возможности, даже если мы останемся здесь.
Полина бросилась ей на шею, крепко обнимая.
— Я люблю тебя, мама.
— И я тебя люблю, солнышко.
После этого разговора Вера почувствовала, будто тяжёлый груз свалился с её плеч. Она была не уверена, правильное ли решение принимает, но сейчас это было решение, которое делало счастливыми их обеих.
Выйдя во двор, она увидела Максима, который уже заканчивал ремонт крыши. Он спустился по лестнице, вытирая руки о тряпку.
— Всё готово, — сообщил он. — Теперь протекать не должно.
— Спасибо тебе огромное, — искренне сказала Вера. — Сколько я тебе должна?
— Нисколько, — покачал головой Максим. — Считай это дружеской помощью. Но если ты настаиваешь… можешь угостить меня ужином.
Вера улыбнулась.
— С удовольствием.
Они стояли во дворе, глядя друг на друга, и Вера вдруг поняла, что впервые за долгое время чувствует себя… счастливой. Живой. Настоящей.
— Знаешь, — сказала она вдруг, — мы с Полиной давно не были на море. Может быть, съездим на следующих выходных? Все вместе?
Максим посмотрел на неё с удивлением, которое быстро сменилось тёплой улыбкой.
— С удовольствием, — он кивнул. — Давно хотел показать вам одно место на побережье. Там потрясающие закаты.
Они ещё долго стояли во дворе, разговаривая и строя планы на поездку. Вера чувствовала, как внутри неё зарождается что-то новое — не замена её любви к Сергею, нет. Скорее, продолжение жизни, которая не остановилась с его уходом, а просто сделала долгую, болезненную паузу.
Елена Петровна позвонила на следующий день, чтобы узнать решение Веры. Разговор был коротким.
— Мы остаёмся в Лесном, — твёрдо сказала Вера. — Полина не хочет переезжать, и я поддерживаю её решение.
— Вера, ты совершаешь ошибку, — в голосе свекрови слышалось раздражение. — Ты лишаешь моего внука возможностей…
— Полина — девочка, — перебила её Вера. — И она моя дочь. Я уважаю вас как бабушку, но решения принимаю я. И я делаю то, что считаю лучшим для своего ребёнка.
— Ты пожалеешь об этом, — холодно произнесла Елена Петровна. — Когда поймёшь, что упустила шанс дать Полине лучшую жизнь, будет поздно.
— Возможно, — спокойно ответила Вера. — Но это будет моя ошибка. И я буду с ней жить.
После этого разговора Елена Петровна не звонила и не приезжала два месяца. Вера не знала, хорошо это или плохо, но чувствовала облегчение. Впервые за долгое время она могла думать о будущем без давления и чувства вины.
Она начала больше времени проводить с дочерью — они вместе готовили ужин, смотрели фильмы, ходили на прогулки. А по выходным к ним часто присоединялся Максим. Он стал неотъемлемой частью их жизни, незаметно и естественно.
И однажды вечером, когда они втроём сидели на веранде и пили горячий шоколад, глядя на звёзды, Полина вдруг сказала:
— Знаете, мне кажется, что папа был бы рад.
— Чему, солнышко? — спросила Вера.
— Тому, что мы счастливы, — просто ответила Полина. — Он всегда говорил, что главное — быть счастливым. Помнишь?
Вера кивнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Да, Сергей всегда так говорил. И она забыла об этом, погрузившись в горе и заботы.
— Да, — прошептала она. — Помню.
Максим молча взял её за руку, и она не отстранилась. Возможно, жизнь действительно продолжается. И, возможно, в ней ещё будет место для счастья.
В конце ноября, когда первый снег покрыл Лесное белым покрывалом, к дому Веры подъехало такси. Из него вышла Елена Петровна, закутанная в тёплый шарф. Она выглядела старше и как-то… мягче?
Вера встретила её на пороге.
— Здравствуйте, Елена Петровна. Проходите.
Свекровь вошла в дом и оглянулась. Что-то изменилось — дом выглядел светлее, уютнее. На стенах появились новые фотографии — Полина на море, Вера с дочерью у костра, и… незнакомый мужчина, который обнимал их обеих.
— У тебя гости? — спросила Елена Петровна, кивая на накрытый стол в гостиной.
— Сегодня день рождения Сергея, — тихо ответила Вера. — Мы с Полиной решили устроить небольшой ужин в его память. И пригласили Максима — нашего соседа.
Елена Петровна молча кивнула.
— Я тоже помню, — сказала она после паузы. — Поэтому и приехала. Хотела… быть рядом с вами сегодня.
Вера внимательно посмотрела на свекровь. В её глазах не было привычного холода или осуждения. Только усталость и… боль?
— Оставайтесь на ужин, — предложила Вера. — Полина будет рада.
Елена Петровна кивнула, снимая пальто.
— Спасибо.
Позже, когда они сидели за столом — Вера, Полина, Максим и Елена Петровна — свекровь вдруг сказала:
— Я хочу извиниться перед вами, — слова Елены Петровны прозвучали неожиданно, и Вера застыла с вилкой в руке. — Все эти годы я вела себя… недостойно. Пыталась контролировать вашу жизнь, навязывать свои решения.
— Елена Петровна… — начала Вера, но свекровь подняла руку, останавливая её.
— Позволь мне закончить, пожалуйста. Мне нужно это сказать, — она глубоко вздохнула. — После смерти Сергея я чувствовала себя так, будто потеряла часть себя. Он был моим единственным сыном, моей гордостью. И когда его не стало, мне показалось, что я потеряла всё. Вы с Полиной — единственное, что у меня осталось от него. И я… цеплялась за вас, пыталась удержать, контролировать.
Вера слушала, не веря своим ушам. За пять лет Елена Петровна ни разу не говорила о своих чувствах, о своём горе.
— Но в последние месяцы я много думала, — продолжила свекровь. — И поняла, что Сергей не одобрил бы то, как я себя веду. Он всегда уважал чужой выбор, даже если был с ним не согласен. И он хотел бы, чтобы вы были счастливы, а не чтобы жили так, как считаю правильным я.
Она повернулась к Полине.
— Прости, что я пыталась решать за тебя, милая. И что говорила те вещи… о твоей маме, о вашей жизни здесь. Я была неправа.
Полина несколько секунд смотрела на бабушку, а потом просто кивнула и улыбнулась:
— Всё хорошо, бабушка. Я не сержусь.
Елена Петровна перевела взгляд на Максима.
— А вы, я вижу, заботитесь о них?
Максим выпрямился, словно готовясь к бою.
— Да, — просто ответил он. — Они особенные.
— Берегите их, — Елена Петровна кивнула. — Они этого заслуживают.
Ужин продолжился в неожиданно тёплой атмосфере. Они вспоминали Сергея — смешные истории из его детства, которые рассказывала Елена Петровна, их совместную жизнь, о которой говорила Вера, забавные моменты, которые помнила Полина. Максим в основном слушал, иногда задавая вопросы, но не чувствуя себя лишним.
Перед отъездом Елена Петровна отвела Веру в сторону.
— Я хочу, чтобы ты знала, — сказала она тихо. — Я по-прежнему считаю, что в городе у Полины было бы больше возможностей. Но это ваша жизнь и ваш выбор. И я буду уважать его.
— Спасибо, — искренне ответила Вера. — Это много значит для меня.
— И ещё одно, — добавила свекровь. — Я всё ещё хочу помогать вам. Не деньгами, если ты против. Просто… быть рядом. Приезжать в гости, звонить. Может быть, иногда забирать Полину на выходные, если она захочет.
Вера улыбнулась.
— Конечно. Полина будет рада. И я тоже.
Когда такси увезло Елену Петровну, Вера вернулась в дом. Полина уже спала, а Максим помогал убирать со стола.
— Ну и вечер, — выдохнула Вера, прислоняясь к дверному косяку. — Никогда бы не подумала, что Елена Петровна способна извиняться.
— Люди меняются, — пожал плечами Максим. — Особенно когда понимают, что могут потерять то, что им дорого.
Он подошёл к Вере и осторожно взял её за руку.
— Ты в порядке?
— Да, — кивнула она. — Просто… сегодня я много думала о Сергее. О том, что он хотел бы для нас.
— И что же?
— Чтобы мы были счастливы, — Вера улыбнулась. — Просто были счастливы.
Максим осторожно привлёк её к себе.
— Я хочу того же, — тихо сказал он. — Для вас обеих.
Они стояли в тишине кухни, обнявшись, и Вера думала о том, что жизнь — странная штука. Она не идёт по прямой и не всегда даёт то, чего ты ожидаешь. Иногда она отнимает самое дорогое, а иногда преподносит неожиданные подарки.
Пять лет назад она думала, что её жизнь закончилась. Что без Сергея нет будущего, есть только серое, безрадостное существование. Но время шло, и пелена скорби постепенно рассеивалась. И однажды она поняла, что снова может дышать полной грудью, снова может смеяться, не чувствуя вины, снова может строить планы.
Сергей навсегда останется частью её сердца, частью их с Полиной жизни. Но эта жизнь продолжается. И, возможно, в ней ещё будет много счастливых дней.
Весной Вера решилась на давно откладываемый шаг — разобрать вещи Сергея, которые все эти годы хранила в специальном шкафу. Это был своего рода ритуал, знак того, что она готова двигаться дальше, не забывая прошлого, но и не живя им.
Полина помогала ей, и они вместе перебирали рубашки, брюки, свитера. Некоторые вещи решили оставить на память, другие — отдать в благотворительный фонд. Среди вещей обнаружился старый фотоальбом, о котором Вера совсем забыла.
Они с Полиной сели на диван и начали его листать. Фотографии их свадьбы, медового месяца, первых лет совместной жизни. Полина, ещё совсем крошечная, на руках у счастливых родителей. Их первый дом, который они снимали, пока не купили этот.
— Мама, смотри! — вдруг воскликнула Полина, указывая на фотографию. — Это же наш дом! Но он выглядит совсем по-другому.
Вера всмотрелась в снимок. Да, это был их нынешний дом, но в гораздо худшем состоянии. Покосившийся забор, обветшалая крыша, неухоженный двор.
— Боже мой, — прошептала она. — Я и забыла, каким он был, когда мы его купили.
На следующей фотографии Сергей стоял на крыше с молотком в руке, широко улыбаясь в камеру. На ещё одной они вдвоём красили стены гостиной. На третьей — сажали цветы во дворе.
— Папа правда любил этот дом, да? — тихо спросила Полина.
— Да, — кивнула Вера. — Он всегда мечтал о своём доме. Когда мы его купили, он был счастлив, как ребёнок, хотя дом требовал капитального ремонта. «Мы сделаем из него конфетку!» — говорил он.
— И вы сделали, — Полина улыбнулась, осматриваясь.
— Да, — согласилась Вера. — Хотя после его смерти я не особо следила за домом. Многое пришло в упадок.
— Но теперь мы всё исправили, — заметила Полина. — С Максимом.
Вера кивнула. За последние шесть месяцев они действительно многое сделали. Максим помог починить не только крышу, но и забор, и крыльцо. Они вместе покрасили стены в гостиной, обновили мебель на кухне, высадили новые цветы во дворе. Дом снова стал «конфеткой», как и мечтал Сергей.
Вечером, когда Полина уже спала, а Вера сидела на веранде, к дому подъехал знакомый автомобиль. Максим вышел из машины, держа в руках какой-то сверток.
— Привет, — улыбнулся он, поднимаясь на веранду. — Не помешал?
— Нет, — Вера покачала головой. — Я просто сидела, думала.
— О чём? — Максим сел рядом.
— О жизни. О том, как она меняется. О том, что иногда нужно отпустить прошлое, чтобы будущее могло начаться.
Максим внимательно посмотрел на неё.
— Что-то случилось?
— Мы с Полиной сегодня разбирали вещи Сергея, — объяснила Вера. — И нашли старый фотоальбом. Там были снимки этого дома, каким он был, когда мы его только купили, и каким стал благодаря нашим совместным усилиям.
Она помолчала, собираясь с мыслями.
— Знаешь, все эти годы я держалась за этот дом не только потому, что Сергей его любил. Но и потому, что боялась начать новую жизнь. Боялась, что если что-то изменится, я потеряю последнюю связь с ним.
— А теперь? — тихо спросил Максим.
— А теперь я понимаю, что связь с ним — не в доме, не в вещах. Она в наших с Полиной сердцах, в наших воспоминаниях. И эта связь никуда не денется, даже если наша жизнь изменится.
Максим взял её за руку.
— Я рад, что ты так думаешь. Потому что… — он замялся, а потом протянул ей сверток, который держал. — Вот, это тебе.
Вера развернула бумагу и увидела небольшую картину в рамке. На ней был изображён их дом, но не такой, каким он был сейчас, а каким мог бы стать — с пристроенной верандой, новой крышей, красивым садом вокруг.
— Я заказал это у местного художника, — объяснил Максим. — Хотел показать тебе, каким может быть будущее. Нашими усилиями, шаг за шагом.
Вера смотрела на картину, и в её глазах стояли слёзы — не горя, а благодарности и надежды.
— Спасибо, — прошептала она. — Это… прекрасно.
— Как и ты, — просто сказал Максим.
Он наклонился и осторожно поцеловал её. Вера ответила на поцелуй, чувствуя, как внутри расцветает что-то новое, светлое, как весенний цветок после долгой зимы.
Жизнь продолжалась. И в ней было место для памяти о прошлом, для радости настоящего и для надежды на будущее. Для неё, для Полины, для Максима. И даже для Елены Петровны, которая, возможно, наконец обрела покой в своём сердце.
— У меня лишних денег нет, особенно для вас, — когда-то сказала Вера своей свекрови. И хотя тогда эти слова были произнесены в гневе, теперь Вера понимала их истинный смысл. У неё действительно не было лишних денег — но было то, что гораздо важнее. Любовь. Память. Дом. Семья. И будущее, которое они строили вместе, день за днём, кирпичик за кирпичиком.
Как однажды сказал Сергей: «Главное — быть счастливым». И Вера была счастлива. Не так, как раньше — иначе. Но это было настоящее счастье. И она знала, что Сергей был бы рад за неё.
