— Ой, Вика, да у тебя на полках рисовать уже можно! Неужели так сложно протереть пыль? — Нина Васильевна провела пальцем по книжной полке в гостиной, демонстративно рассматривая свой чистый палец. — А я-то думала, что учительница должна быть аккуратной.
Вика глубоко вдохнула, досчитала до пяти и выдавила улыбку:
— Нина Васильевна, вы без предупреждения, я не успела прибраться. Может, чаю? У меня есть ваш любимый, с жасмином.
— Нет-нет, — свекровь отмахнулась, не снимая модного бежевого пальто. — Я ненадолго. Просто решила заглянуть, проведать сыночка. Он дома?
— Андрей работает, — Вика кивнула в сторону кабинета. — Просил не беспокоить.
Нина Васильевна поджала губы, словно съела что-то кислое. Она прошла в центр комнаты, оглядываясь по сторонам с таким видом, будто находилась не в квартире сына, а в музее современного искусства, где все экспонаты вызывали у неё недоумение.
— Всё работает и работает, — она покачала головой. — А толку? Живёте в этой клетушке, когда могли бы… — она не закончила фразу, но Вика прекрасно знала её окончание.
Три года. Три года с момента свадьбы Нина Васильевна не упускала возможности напомнить, что её сын мог жениться на Леночке — дочери её подруги, с квартирой в центре и папой-директором сети магазинов. Но вместо этого выбрал простую учительницу литературы без связей и перспектив.
— Присядете? — Вика указала на диван, стараясь сохранять спокойствие.
— Нет-нет, я постою, — Нина Васильевна поставила свою сумку — новую, из натуральной кожи, с золотистой фурнитурой — на журнальный столик. Поставила так, чтобы сумка была хорошо видна. — Знаешь, сколько стоит? — она кивнула на сумку. — Семьдесят тысяч. Подарок от Зинаиды Аркадьевны за помощь с оформлением документов на дачу.
Вика промолчала. Свекровь работала в БТИ и регулярно хвасталась «подарками» от благодарных клиентов. Андрей называл это взятками, но мать обижалась и говорила, что это «знаки внимания».
— Я на минутку в ванную, — Нина Васильевна направилась к двери. — Дорогу найду, не провожай.
Когда за свекровью закрылась дверь, Вика опустилась на диван и потёрла виски. Неожиданный визит Нины Васильевны всегда означал проблемы. Особенно если она приходила, когда Андрей был занят и не мог сразу выйти. Тогда свекровь считала своим долгом «проинспектировать» невестку.
Вика посмотрела на сумку, небрежно брошенную на столике. Дорогая вещь, что и говорить. Наверняка свекровь специально принесла её показать, чтобы лишний раз подчеркнуть разницу в доходах. Вика и Андрей жили небогато — зарплата учительницы и фрилансера-программиста позволяла сводить концы с концами, но не более того.
Из ванной послышался шум воды. Вика встала и направилась на кухню — заварить себе чаю. Нервы требовали успокоения.
Она не успела даже достать чашку, когда из гостиной раздался пронзительный крик:
— Где мои деньги?! Где они?!
Вика выронила чайную ложку и бросилась в комнату. Нина Васильевна стояла посреди гостиной, держа раскрытую сумку. Её лицо исказилось от гнева.
— Что случилось? — Вика остановилась в дверях.
— Не притворяйся! — свекровь сделала шаг к ней. — Ты прекрасно знаешь, что случилось! Где пятьдесят тысяч, которые были в моей сумке?
— Какие пятьдесят тысяч? — Вика непонимающе смотрела на разъярённую женщину. — Я даже не подходила к вашей сумке.
— Лгунья! — Нина Васильевна повысила голос ещё больше. — Я специально положила деньги в боковой карман! Пятьдесят тысяч рублей! Они были здесь, когда я пришла!
Вика почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она поняла, что происходит, но не могла поверить. Неужели свекровь специально устроила эту провокацию?
— Нина Васильевна, — Вика старалась говорить спокойно, — я не трогала вашу сумку и тем более не брала никаких денег. Может быть, вы забыли их дома?
— Не забыла! — свекровь подошла вплотную, её глаза метали молнии. — Я точно помню, что положила их перед выходом! А здесь была только ты! Ты воровка!
Вика побледнела. Обвинение было настолько абсурдным, что у неё перехватило дыхание.
— Что вы такое говорите? — она отступила на шаг. — Зачем мне красть ваши деньги?
— Потому что ты всегда завидовала! — Нина Васильевна театрально взмахнула руками. — Завидовала моему достатку, моим вещам! Думала, я не замечаю, как ты смотришь на мои украшения, на мои сумки? Ты специально женила на себе моего сына, чтобы добраться до наших денег!
Вика почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Три года унижений, три года колкостей и намёков — всё это вдруг всплыло в памяти, требуя выхода.
— Вы с ума сошли, — тихо произнесла она. — Я никогда не интересовалась вашими деньгами. И уж точно не стала бы красть их из вашей сумки.
— Тогда куда они делись?! — Нина Васильевна потрясла сумкой перед лицом невестки. — Отвечай!
— Я не знаю, куда делись ваши деньги, — Вика сделала глубокий вдох, пытаясь сохранить самообладание. — Возможно, их там никогда и не было.
Нина Васильевна отшатнулась, будто получила пощечину.
— Ты смеешь обвинять меня во лжи? — её голос поднялся на октаву выше. — В моей сумке было пятьдесят тысяч рублей! Я собиралась отдать их за ремонт дачи! А ты их украла!
Вика почувствовала, как внутри что-то надломилось. Три года она терпела бесконечные придирки, снисходительные взгляды, колкие замечания о своей работе, внешности, умении вести хозяйство. Три года она пыталась быть идеальной невесткой — готовила любимые блюда свекрови, помнила все дни рождения её многочисленных подруг, выслушивала бесконечные истории о том, какой замечательной парой были бы Андрей и Леночка. И вот теперь её обвиняют в воровстве.
— Нина Васильевна, — Вика сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, — я никогда не брала ваших денег. Ни сейчас, ни раньше.
— Лжешь! — свекровь схватила сумку и начала демонстративно выворачивать все карманы. — Смотри! Пусто! А было пятьдесят тысяч! Новенькими купюрами!
Вика наблюдала за этим спектаклем, чувствуя, как гнев поднимается волной. Она вдруг отчетливо поняла: никаких денег не было. Это провокация. Очередная попытка свекрови настроить сына против жены.
— Я звоню в полицию! — Нина Васильевна выхватила из кармана пальто телефон. — Пусть тебя арестуют за кражу! Посмотрим, что скажет Андрюша, когда узнает, что его жена — воровка!
Это стало последней каплей. Все накопившиеся за три года обиды, все проглоченные оскорбления, все слезы, выплаканные в подушку после визитов свекрови — всё это вырвалось наружу.
— Никаких денег у вас не было! — Вика повысила голос, чего никогда раньше не позволяла себе в разговоре со свекровью. — Вы специально пришли сюда, чтобы устроить этот цирк! Думаете, я не понимаю?
Нина Васильевна на мгновение растерялась, не ожидая такого отпора от обычно тихой невестки.
— Да как ты смеешь… — начала она, но Вика не дала ей закончить.
— Я смею! — она сделала шаг вперед. — Три года я терпела ваши издевательства! Три года выслушивала, какая я плохая жена, какая никчемная хозяйка, как я не достойна вашего сына! Хватит!
— Ты… Ты… — Нина Васильевна задохнулась от возмущения. — Да я сейчас же позвоню Андрею! Пусть он знает, какую змею пригрел на груди!
Она начала набирать номер сына, но Вика, неожиданно для самой себя, выхватила телефон из её рук.
— Не нужно звонить Андрею, — она говорила тихо, но твердо. — Он работает. А с вами я разберусь сама.
— Отдай телефон! — Нина Васильевна попыталась вырвать аппарат из рук невестки. — Немедленно!
— Нет, — Вика отступила на шаг. — Сначала вы признаетесь, что никаких денег не было. Вы пришли сюда с единственной целью — поссорить меня с мужем.
— Ты сошла с ума! — Нина Васильевна всплеснула руками. — Отдай телефон, или я за себя не отвечаю!
— Не отдам, — Вика чувствовала, как её трясет от гнева. — Я устала от ваших манипуляций. Устала от того, что вы постоянно пытаетесь влезть в нашу жизнь. Устала от ваших бесконечных сравнений меня с этой Леночкой!
— При чем тут Леночка? — Нина Васильевна сделала невинное лицо. — Я просто констатирую факт: ты украла мои деньги!
— Никаких денег не было! — Вика почти кричала. — Вы специально положили сумку на видное место, специально ушли в ванную, чтобы потом обвинить меня в краже! Думаете, я не вижу ваших манипуляций?
Нина Васильевна на мгновение замерла, и Вика поняла, что попала в точку. В глазах свекрови мелькнуло что-то похожее на удивление — она явно не ожидала, что невестка раскусит её план.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — Нина Васильевна быстро взяла себя в руки. — Я требую вернуть мои деньги! И мой телефон!
— Я не брала ваших денег, — Вика чувствовала, как внутри поднимается новая волна гнева. — И телефон я вам верну, когда вы прекратите нести бред. И вообще, валите вон отсюда!
— Какой ещё бред? — Нина Васильевна повысила голос. — Ты украла мои деньги, а теперь еще и телефон отобрала! Я буду жаловаться! Я всем расскажу, какая ты на самом деле!
Вика почувствовала, как что-то внутри нее окончательно сломалось. Все попытки сохранить хорошие отношения, все уступки, все компромиссы — всё это было напрасно. Свекровь никогда не примет её, никогда не перестанет вмешиваться в их жизнь с Андреем.
— Я сказала тебе, пошла вон отсюда, ненормальная! И мне плевать, кому ты жаловаться на меня будешь!
В гостиной повисла звенящая тишина. Нина Васильевна застыла с полуоткрытым ртом, шокированная тем, что обычно тихая и покладистая невестка осмелилась повысить на неё голос. Вика и сама не верила, что сказала это.
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Андрей — высокий мужчина с встревоженным лицом и наушниками, свисающими с шеи.
— Что здесь происходит? — спросил он, переводя взгляд с матери на жену. — Я пытаюсь работать, а у вас тут крики на всю квартиру.
Нина Васильевна моментально преобразилась. Её глаза наполнились слезами, плечи поникли, она сделала шаг к сыну, протягивая руки.
— Андрюшенька, твоя жена… — голос её дрожал. — Она украла мои деньги. Пятьдесят тысяч рублей из сумки. А когда я обнаружила пропажу и хотела тебе позвонить, потому что ты закрылся в кабинете, она отобрала у меня телефон и выгоняет из дома…
Андрей нахмурился, глядя на жену. Вика стояла, всё ещё сжимая в руке телефон свекрови. Её щёки горели, а глаза метали молнии.
— Это правда? — спросил он у Вики.
— Нет, — твёрдо ответила она. — Твоя мать пришла без предупреждения, положила сумку на столик, ушла в ванную, а когда вернулась, устроила истерику из-за денег, которых в сумке никогда не было. Это провокация, Андрей.
— Провокация? — Нина Васильевна всплеснула руками. — Андрюша, ты слышишь, что она говорит? Она называет меня лгуньей! Твою мать!
Андрей молча смотрел на двух самых близких ему женщин, пытаясь разобраться в ситуации. Он знал, что мать никогда не одобряла его выбор, что она мечтала о другой невестке. Знал, что за три года их брака с Викой отношения между женщинами так и не наладились. Но воровство? Это звучало слишком дико.
— Мама, — наконец произнёс он, — ты уверена, что деньги были в сумке, когда ты пришла?
— Конечно! — Нина Васильевна кивнула с такой уверенностью, что Вика почувствовала, как внутри всё сжимается от несправедливости обвинения. — Я пересчитала их перед выходом из дома. Десять купюр по пять тысяч. Новенькие, только из банка.
— И ты всё время держала сумку при себе? — продолжал Андрей.
— Нет, я… — Нина Васильевна замялась. — Я положила её на столик и ненадолго отлучилась в ванную.
— И когда ты вернулась, деньги исчезли? — уточнил Андрей.
— Да! — Нина Васильевна снова обрела уверенность. — Я открыла сумку, а карман пустой! А Вика была здесь одна!
Андрей потёр переносицу, явно пытаясь осмыслить ситуацию. Вика видела, как он борется с сомнениями. Ей хотелось кричать от бессилия — неужели муж действительно допускает мысль, что она могла украсть деньги у его матери?
— Давай позвоним в полицию, — неожиданно предложил Андрей. — Пусть разберутся.
— Да-да! — Нина Васильевна торжествующе посмотрела на Вику. — Давай вызовем полицию! Пусть эту воровку арестуют!
Она протянула руку к телефону, который всё ещё держала Вика.
— Набирай, — кивнул Андрей жене.
Вика с недоумением посмотрела на мужа. Его лицо было непроницаемым, но в глазах читалось что-то, что заставило её набрать номер и протянуть телефон свекрови.
Нина Васильевна с торжествующим видом взяла телефон, что-то там нажала и приложила его к уху и начала говорить:
— Алло! Полиция? Я хочу заявить о краже! У меня украли пятьдесят тысяч рублей! Моя невестка…
Андрей резко выхватил телефон из руки матери и посмотрел на экран. Его лицо изменилось — брови сошлись на переносице, губы сжались в тонкую линию.
— Мама, — произнёс он тихо, но твёрдо, — ты звонишь Зинаиде Аркадьевне, а не в полицию.
Нина Васильевна побледнела. Она растерянно переводила взгляд с сына на невестку, явно не зная, что сказать.
— Я… Я ошиблась номером, — наконец выдавила она. — Дай, я сейчас наберу правильный…
— Не нужно, — Андрей поднял руку, останавливая её. — Скажи мне правду: были ли деньги в сумке?
Нина Васильевна замерла, понимая, что загнана в угол. Она сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями.
— Возможно… Возможно, я забыла их дома, — произнесла она неуверенно. — Я была так занята сегодня, столько дел… Может быть, я положила их в другую сумку или оставила на комоде…
Вика почувствовала, как волна облегчения накрывает её. Андрей не поверил матери. Он встал на её сторону.
— Значит, ты обвинила мою жену в воровстве, даже не будучи уверенной, что деньги были с тобой? — голос Андрея был тихим, но в нём слышался гнев.
— Андрюша, я была уверена! — Нина Васильевна попыталась взять сына за руку, но он отстранился. — Просто сейчас я засомневалась… Ты же знаешь, какая у меня память…
— Знаю, — отрезал Андрей. — И знаю, что она у тебя отличная, когда дело касается чужих ошибок.
Нина Васильевна нервно одёрнула пальто, чувствуя, как ситуация выходит из-под контроля. Она не ожидала, что сын так быстро раскусит её уловку. План казался безупречным: спровоцировать скандал, выставить невестку воровкой, а потом наблюдать, как их брак трещит по швам. Но что-то пошло не так.
— Андрюша, не говори так со мной, — она попыталась вернуть себе инициативу. — Я могла ошибиться, но это не повод…
— Это не ошибка, мама, — Андрей покачал головой. — Это ложь. Намеренная, продуманная ложь, чтобы очернить Вику в моих глазах.
Вика стояла, прислонившись к стене, наблюдая за перепалкой мужа и свекрови. Внутри неё боролись противоречивые чувства — облегчение от того, что муж поверил ей, а не матери, и горечь от осознания, насколько глубока ненависть свекрови.
— Почему ты всегда на её стороне? — в голосе Нины Васильевны появились плаксивые нотки. — Я твоя мать! Я всю жизнь тебе посвятила!
— Не начинай, — резко оборвал её Андрей. — Это не первый раз, когда ты пытаешься настроить меня против Вики. Но сегодня ты перешла все границы.
Нина Васильевна на мгновение растерялась, но быстро собралась.
— Какие границы? О чём ты говоришь? Я просто пришла в гости к сыну, а меня обвиняют во лжи!
Вика больше не могла молчать. Три года накопившейся обиды требовали выхода.
— Вы лжёте, Нина Васильевна, — она оттолкнулась от стены и сделала шаг вперёд. — С первого дня нашей свадьбы вы пытаетесь разрушить наш брак. Вы распускаете слухи обо мне среди родственников, вы критикуете меня при каждом удобном случае, вы постоянно напоминаете Андрею о «прекрасной Леночке»…
— Это неправда! — вскрикнула Нина Васильевна. — Андрюша, ты слышишь, что она говорит? Она настраивает тебя против родной матери!
— Я сам всё вижу, мама, — тихо произнёс Андрей. — И то, как ты относишься к Вике, и то, как постоянно пытаешься вмешиваться в нашу жизнь.
— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив! — Нина Васильевна всплеснула руками. — А с ней… С ней ты никогда не будешь счастлив! Она простая учительница без перспектив! Что она может тебе дать?
— Любовь, — просто ответил Андрей. — Уважение. Поддержку. То, чего я никогда не получал от тебя.
Эти слова ударили Нину Васильевну словно пощёчина. Она отшатнулась, глядя на сына широко раскрытыми глазами.
— Что ты такое говоришь? Я всегда любила тебя! Всегда поддерживала!
— Нет, мама, — Андрей покачал головой. — Ты всегда любила только себя. Мои желания, мои чувства никогда не имели для тебя значения. Важно было только то, как моя жизнь отражается на твоём статусе.
Вика видела, как меняется лицо свекрови — от удивления к гневу, от гнева к обиде. Нина Васильевна не ожидала такого отпора от сына, который всегда уступал ей, всегда старался сгладить острые углы.
— Значит, так? — процедила Нина Васильевна. — Вот как ты заговорил, да?
— Именно так, мама! — тихо ответил Андрей. — Мне надоело, как ты рушишь наше счастье, моё и Викино. И если для его сохранения мне придётся держать тебя на расстоянии — я готов.
— Ты пожалеешь об этом! — глаза Нины Васильевны сузились. — Я всё для тебя делала! Всё! А ты выбрасываешь меня из своей жизни из-за этой…
— Осторожнее в выражениях, мама, — предупредил Андрей. — Вика — моя жена. И я не позволю тебе её оскорблять.
— Она разрушила нашу семью! — воскликнула Нина Васильевна. — Она поссорила нас!
— Нет, мама, — Андрей покачал головой. — Это ты пыталась разрушить мою новую семью. И сегодня ты перешла черту.
Он подошёл к двери и распахнул её.
— Уходи, — сказал он тихо. — И не возвращайся, пока не будешь готова извиниться перед Викой и принять наш брак.
Нина Васильевна стояла, не двигаясь, глядя на сына с таким выражением, будто его подменили.
— Если я уйду сейчас, — медленно произнесла она, — я вычеркну тебя из завещания. Дача, квартира, все мои сбережения — ничего не получишь.
Андрей усмехнулся:
— Ты действительно думаешь, что меня это волнует? Что наши отношения можно измерить деньгами и наследством?
— Ты пожалеешь! — Нина Васильевна схватила свою сумку, сунула телефон в карман и направилась к выходу. — Оба пожалеете!
Проходя мимо невестки, она остановилась и произнесла с ненавистью:
— Ты ещё приползёшь ко мне на коленях, когда вам нужны будут деньги, которые есть у меня. Я уверена!
— Никогда, — твёрдо ответила Вика. — Даже если мы помирать с голоду будем, никогда не приползу к человеку, способному на такую подлость.
Нина Васильевна фыркнула и вышла, громко хлопнув дверью. Андрей закрыл за ней и повернулся к жене. Они молча смотрели друг на друга несколько секунд, а потом Вика бросилась ему на шею.
— Прости, — прошептала она. — Я не хотела становиться причиной вашей ссоры…
— Ты не причина, — Андрей гладил её по волосам. — Причина — её эгоизм и нежелание принять мой выбор. Я давно должен был это сделать.
— Что теперь будет? — спросила Вика, глядя ему в глаза.
— Не знаю, — честно ответил Андрей. — Но что бы ни случилось, мы справимся вместе.
Он обнял жену крепче, чувствуя странное облегчение. Впервые за долгое время он был полностью честен — с матерью, с Викой и с самим собой. И это придавало сил встретить любые бури, которые ждали их впереди…
