Ирина сидела за кухонным столом, проверяя счета за коммуналку, пока Маша, их пятилетняя дочь, рисовала в комнате. Вадим пришел с работы, бросил рюкзак на диван и сразу включил приставку.
Шум игры заполнил квартиру, и Ирина почувствовала, как знакомое раздражение поднимается в груди.
— Вадим, ты счета оплатил? — спросила она, не отрываясь от ноутбука. — За свет опять просрочили, пени начислят.
— Да оплатил, — ответил он, не глядя на нее. — Расслабься, Ирин, все под контролем.
Ирина вздохнула. Она знала, что «под контролем» у Вадима означало «забыл». Они были женаты шесть лет, и все это время Ирина, логист в транспортной компании, тянула семью: оплачивала счета, занималась ребёнком, планировала бюджет. Вадим, продавец в магазине электроники, был добрым, но вечно вел себя как подросток. Он тратил деньги на игры, запчасти для своего старого мотоцикла, а когда Ирина просила помочь, отмахивался: «Не грузи».
Она встала, чтобы приготовить ужин, бросив взгляд на Вадима, который увлеченно нажимал кнопки геймпада. Их квартира, с потрепанным ламинатом и детскими рисунками на стенах, была их домом, но Ирина чувствовала себя в ней одинокой. Она мечтала, чтобы Вадим стал опорой, но он жил в своем мире, где счета и садик были «не его проблемой».
— Вадим, Маше завтра в сад белую футболку надо, — сказала она, нарезая овощи. — Ты купил, как я просила?
— Футболку? — он поморщился, не отрываясь от экрана. — Ир, я забыл. Завтра куплю, не парься.
— Вадим, её завтра утром уже надо в сад принести! — она посмотрела на мужа. — Я не могу все сама делать. Ты отец, в конце концов, включись хоть раз.
— Ир, ты чего докопалась? — он отложил геймпад, нахмурившись. — Я деньги зарабатываю. Что тебе еще надо?
Ирина промолчала, чувствуя, как усталость наваливается тяжёлым одеялом. Вадим любил Машу, возился с ней по выходным, но взрослые дела — счета, садик, ремонт — были для него обузой. Ирина терпела ради дочери, но каждый такой разговор подтачивал ее силы.
На следующий день Вадим опять забыл про футболку, и Ирине пришлось бежать в магазин после работы. Моральная дилемма разрывала ее: Маша любила папу, но Ирина задыхалась от двойной нагрузки. Она хотела дать Вадиму шанс, но не знала, сколько еще сможет терпеть.
Вечером она попробовала говорить с ним снова.
— Вадим, я серьезно, — заговорила она, когда уложила Машу спать. — Ты должен помогать. Счета, садик, дом — это не только мое. Я устала.
— Ирин, ты вечно придираешься. Я не идеальный, но я стараюсь. Хватит меня пилить.
— Пилить?! Ты серьезно сейчас?!— она покачала головой. — Я не пилю тебя, дорогой. Я прошу быть взрослым. Если так дальше пойдет, я не выдержу.
Он фыркнул и ушел играть, а Ирина легла спать, чувствуя пустоту в душе. На работе коллега Елена заметила ее усталый вид.
— Ира, что с тобой? — спросила она, пока они заполняли накладные. — Вадим опять тебя достаёт?
— Не достаёт, — Ирина вздохнула. — Просто не помогает. Я все сама, а он как ребенок. Не знаю, что делать.
— А что ты не знаешь-то? — Елена покачала головой. — Просто поставь ему ультиматум. Или он берется за дело, или пусть валит. Ты не обязана все за двоих делать.
Ирина кивнула, но мысль о разводе пугала. Она любила Вадима, помнила, как они смеялись, когда снимали первую комнату, как он катал Машу на плечах. Но его инфантильность убивала их брак. Она решила дать ему последний шанс, но внутри росло чувство, что ничего не изменится.
Напряжение в доме нарастало с каждым днем. Ирина пыталась вовлечь Вадима в семейные дела, но он либо отмахивался, либо срывался. Однажды она попросила его забрать Машу из сада, но он опоздал, потому что «задержался с ребятами» в мастерской.
— Вадим, ты обещал! — сказала Ирина, когда он наконец привез Машу. — Я на работе задержалась, а ты где был?
— Да ладно, Ир, — он пожал плечами, снимая куртку. — Маша в порядке, чего ты завелась?
— Ты еще спрашиваешь?! — она посмотрела на него, сдерживая гнев. — Маша час ждала, воспитательница мне названивала. Ты не можешь быть ответственным хоть раз?
— Да какого фига, Ир?!— он повысил голос. — Я ее забрал, все нормально. Хватит меня доставать!
Маша, услышав крики, спряталась в комнате, и Ирина почувствовала укол вины. Она не хотела ссор при дочери, но Вадим не оставлял ей выбора. Она решила поставить ультиматум.
— Вадим, послушай меня внимательно. Или ты начинаешь помогать — с Машей, с домом, с деньгами, — или я подаю на развод. Я серьезно.
— Развод? — он посмотрел на нее с недоверием. — Ир, ты что разошлась.
— Мне нужен муж, а не второй ребенок, — ответила она, ее голос дрожал. — Решай, Вадим. У тебя месяц.
Он промолчал, но было видно, что он не воспринял ее слова всерьез. Ирина дала ему шанс, но он продолжал свое: покупал новые диски для приставки, чинил мотоцикл, забывал про Машу. Однажды он потратил половину их сбережений на «редкую запчасть», даже не спросив.
— Вадим, это были деньги на Машины занятия! — кричала Ирина. — Как ты мог?
— Да верну я, — он отмахнулся. — Ирин, не начинай. Это для мотоцикла, я его восстановлю, а потом продам,э и заработаю.
— Заработаешь? — она покачала головой. — Вадим, ты неисправим. Я больше не верю.
Она ушла в спальню, чувствуя, как решимость крепнет.
— Ира, ты дала ему шанс? — спросила коллега Елена, пока они обедали в подсобке. — Если он не меняется, вали. Пока Маша вырастет, ты вообще себя потеряешь.
— Потеряю, — Ирина кивнула. — Господи, Лен, как же ты права. Я не хочу так жить. Пора заканчивать.
Она вернулась домой, собрала документы и пошла в суд. Вадим, осознав, что она серьезно, запаниковал.
— Ир, ты правда это сделаешь? — спросил он. — Я же люблю тебя, Машу. Давай попробуем еще раз.
— И что же мы попробуем? — Ирина посмотрела на него устало. — Вадим, я шесть лет пробовала. Ты не хочешь быть взрослым. Я развожусь.
Он вышел, хлопнув дверью, а Ирина поняла, что сделала первый шаг. Но моральная дилемма не отпускала: правильно ли она лишает Машу отца? Она знала, что Вадим любит дочь, но его инфантильность разрушала их семью.
Глава 3 Месяц до развода тянулся медленно. Ирина сняла маленькую квартиру для себя и Маши, работала сверхурочно, чтобы покрыть расходы. Вадим, осознав, что она не шутит, попытался измениться. Он забирал Машу из сада, оплатил пару счетов, даже продал часть запчастей для мотоцикла.
Однажды он пришел к Ирине с цветами.
— Ирочка, я был идиотом, — сказал он, глядя в пол. — Я понял, что натворил. Дай мне шанс, я стану лучше. Для тебя, для Маши.
Ирина посмотрела на него, чувствуя, как сердце сжимается. Она хотела верить, но годы разочарований говорили громче.
— Вадим, ты слишком поздно надумал повзрослеть, дорогой, — ответила она тихо. — Пути назад уже нет.
— Нет пути? — он шагнул ближе, его голос дрожал. — Ирин, я же стараюсь. Посмотри, я Машу забираю, играть меньше стал. Мы же семья.
— Пока еще семья, — она покачала головой. — Но это ненадолго. Я устала. Прости.
Он стоял, глядя на нее, и Ирина видела, как в его глазах мелькает сожаление. Она подписала документы, чувствуя смесь грусти и облегчения. Маша спрашивала, почему папа не живет с ними, и Ирина объясняла, что так лучше, но сердце разрывалось.
На работе Елена поддерживала ее.
— Ира, ты молодец, — говорила она. — Вадим сам виноват. Ты теперь свободна, живи для себя и Маши.
Новая квартира, хоть и тесная, была ее пространством. Она украшала ее, покупала яркие подушки, развешивала Машины рисунки. Вадим приходил видеть дочь, но Ирина держала дистанцию.
Однажды он сказал, уходя:
— Ир, я все испортил, — его голос был тихим. — Если передумаешь, я жду.
— Нет, Вадим, — она покачала головой. — Вадим, будь хорошим отцом для Маши. Это все, что я прошу.
Он ушел, и Ирина закрыла дверь, чувствуя, как груз падает с плеч. Жизнь была непростой — работа, Маша, счета, — но она была ее. Вадим остался с в прошлом со своим чувством вины, а Ирина шагнула в будущее, грустное, но свое.
