Валентина проснулась от тишины. Странно, как быстро привыкаешь к одиночеству в пятьдесят восемь. Тридцать пять лет, каждое утро начиналось с ворчания Петра: то кофе недостаточно крепкий, то рубашка неидеально выглажена.
А теперь — тишина, пронзительная и холодная, как ветер за окном съёмной комнаты.
Она медленно поднялась с дивана, который сестра любезно выделила ей на время, «пока всё не устаканится». Вот только «устаканиваться» ничего не собиралось.
Три месяца после развода, а у неё по-прежнему только два чемодана вещей, пачка фотографий да свидетельство о разводе, где чёрным по белому записано – совместно нажитого имущества нет.
Вишь, какая незадача вышла, — объяснял ей тогда адвокат Петра, разводя руками с деланным сочувствием. — Петр Сергеевич все покупал самостоятельно, на свои личные средства. А вы, Валентина Николаевна, не работали последние пятнадцать лет…
Конечно, не работала. Только готовила, стирала, гладила, содержала дом в идеальном порядке. Только ухаживала за его матерью до последнего дня. Только растила их сына, которому сейчас двадцать пять и он живёт за границей, редко звоня отцу и совсем не звоня ей.
Валентина механически заварила чай и села у окна. Из пятого этажа панельной девятиэтажки открывался вид на детскую площадку. Она наблюдала, как молодая мать катает дочку на качелях, и вспоминала, как когда-то Петр точно так же катал их Кирилла.
Валюш, ты завтракать будешь? – в комнату заглянула сестра Татьяна, единственный человек, который протянул руку помощи.
Нет аппетита, Тань, — вздохнула Валентина.
Так нельзя, — решительно заявила сестра, присаживаясь рядом. — Ты третий месяц как тень ходишь. Сколько можно? Да, Петька поступил как последняя сволочь. Квартиру, машину, дачу – всё оформил на себя заранее. Но это не конец жизни!
Знаешь, что обиднее всего? – Валентина отвернулась к окну, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы. — Не имущество. А то, что он всё спланировал. Годами готовил запасной аэродром, а я даже не заметила.
Зато теперь заметишь, — Татьяна сжала её руку. — Нина с почты сказала, что видела его с этой… пигалицей. Приодел её, говорит, с иголочки. Светкиной дочке шубу купил. В ресторан водит.
Что-то внутри Валентины дрогнуло. Тридцать пять лет брака, и ни одной шубы. «Зачем тебе, Валюш? Ты и так красивая,» — говорил он, покупая себе третий костюм за год.
Нам позвонила Маргарита Степановна вчера, — продолжила Татьяна. — Помнишь, которая в детском саду с тобой работала? Говорит, им нужна нянечка. Временно. Может, сходишь?
Валентина медленно кивнула. Хуже уже не будет.
В этот момент телефон разразился звонком. Незнакомый номер.
Алло? – неуверенно произнесла Валентина.
Валентина Николаевна? – раздался приятный женский голос. — Это Карина, секретарь нотариуса Савельева. Помните, вы заходили к нам на прошлой неделе, спрашивали о документах?
Да, конечно, — сердце Валентины забилось чаще.
Вы не могли бы подъехать? Есть информация, которая может вас заинтересовать.
Что за информация? — Валентина крепче сжала телефон, боясь поверить в возможность хороших новостей.
По телефону не могу обсуждать, — голос Карины звучал заговорщически. — Но скажу так: Юрий Александрович нашёл интересную… нестыковку в документах.
Через час Валентина уже сидела в небольшом кабинете нотариуса. Савельев, полноватый мужчина с внимательными глазами, листал какие-то бумаги.
Помнишь квартиру на Береговой, которую тебе оставила бабушка? — спросил он, поправляя очки. — Ту, что ты доверила мужу продать десять лет назад?
Конечно, — кивнула Валентина. — Петя убедил меня, что лучше вложить эти деньги в ремонт нашей общей квартиры.
Так вот, — нотариус победно поднял указательный палец, — продажи не было. Точнее, была попытка, но сделка не состоялась. А твоя доверенность была оформлена с нарушениями и утратила силу ещё девять лет назад.
Валентина непонимающе моргнула:
Но Петя сказал…
Петр Сергеевич, вероятно, решил не беспокоить тебя «мелочами», — в голосе нотариуса звучала неприкрытая ирония. — Квартира по-прежнему числится на тебе. Вот выписка.
Перед глазами Валентины поплыли строчки официального документа, но одну фразу она разобрала чётко: «Собственник: Кравцева Валентина Николаевна».
Но почему он не сказал? Зачем обманул? — прошептала она.
Это вопрос не ко мне, — пожал плечами Савельев. — Но что ещё интереснее — вчера твой бывший супруг был здесь и интересовался возможностью продажи именно этой квартиры.
Валентина ощутила, как внутри что-то переключилось. Тридцать пять лет она играла по правилам Пети. Доверяла, верила, не проверяла. И вот чем это закончилось.
Что я могу сделать? — голос её внезапно окреп.
Ничего не делать, — улыбнулся нотариус. — Без твоей подписи он не сможет продать квартиру. Хотя… судя по бумагам, которые он принёс, покупатель уже найден, и задаток, возможно, получен.
По дороге домой Валентина чувствовала странное оцепенение. Однокомнатная квартира на окраине города — не богатство, но своя крыша над головой. И Петя пытался украсть у неё даже это.
Дома Татьяна встретила её с тревогой:
Ну что? Плохие новости?
Наоборот, — медленно произнесла Валентина. — У меня есть квартира. И, кажется, Петя в серьёзных финансовых проблемах, раз пытается продать то, что ему не принадлежит.
Вечером раздался ещё один звонок. На экране высветилось: «Петр». Валентина глубоко вдохнула и ответила.
Валя, как ты? — голос бывшего мужа звучал непривычно мягко.
Чего ты хочешь? — спокойно спросила она.
Да вот, думал заехать, навестить. Всё-таки тридцать пять лет вместе… Может, поговорим?
О чём? О нашей даче? Или о квартире на Береговой?
В трубке повисла тяжёлая пауза.
Ты… узнала, — наконец выдавил Петр.
Да, представь себе, узнала! — впервые за много лет Валентина позволила себе повысить голос. — И ещё узнала, что ты собираешься продать МОЮ квартиру! Ту самую, про которую ты, Петя, говорил, что продал ещё десять лет назад!
Валя, послушай, это не то, что ты думаешь…
А что я должна думать? — она почувствовала, как внутри поднимается волна гнева, долго сдерживаемого, накопленного за годы унижений. — Что ты, Петя, обокрав меня, решил обокрасть ещё раз?
У меня проблемы, — голос Петра сник. — Серьёзные проблемы. Задолжал партнёрам. Если не верну в течение недели, будут большие неприятности.
И это должно меня волновать? — Валентина сама удивилась холодности собственного голоса.
Я не справляюсь… Светке нужны деньги на бизнес, а у меня их нет. Я думал, продам эту квартиру, отдам долги, и всё наладится.
Светке? — Валентина горько усмехнулась. — Той самой, которой ты, Петя, шубу купил? На которую ты тратишь деньги в ресторанах?
Повесив трубку, Валентина прислонилась к стене и сползла на пол. Руки дрожали. За тридцать пять лет брака она ни разу не позволяла себе разговаривать с Петей подобным тоном.
Что случилось? — встревоженная Татьяна выбежала из кухни.
Он… он влез в долги из-за этой женщины, — голос Валентины дрожал. — И теперь пытается продать мою квартиру, чтобы выпутаться.
Вот мерзавец! — Татьяна всплеснула руками. — И что ты будешь делать?
Валентина вздохнула:
Вернусь в свою квартиру. А потом… посмотрим.
Следующие три дня превратились в вихрь активности.
Вместе с сестрой Валентина съездила на Береговую, открыла старую однушку, которую не видела десять лет. Пыль, затхлость, но стены крепкие, и даже потемневшие обои были родными. Из старых знакомых нашлись сантехник и электрик, быстро привели коммуникации в порядок.
Ну, как тебе? — спросила Татьяна, помогая расставлять немногочисленную мебель, которую они собрали с друзьями.
Как в молодости, — улыбнулась Валентина, ощущая странное чувство возвращения к себе прежней, когда-то самостоятельной и решительной. — Только тогда всё было впереди, а сейчас…
И сейчас всё впереди, — оборвала её Татьяна. — Пятьдесят восемь – не девяносто восемь!
Телефон Валентины вибрировал постоянно. Петя звонил, писал сообщения, умолял перезвонить. Она молчала, собирая силы для решающего разговора, который не мог не случиться.
И он случился в пятницу, когда Валентина заканчивала расставлять книги на полке, привезённой из дома сестры. Звонок в дверь был резким, настойчивым.
Какого чёрта ты не отвечаешь?! — Петя ворвался в прихожую, даже не поздоровавшись. Но его гневный порыв быстро угас, когда он огляделся. — Ты… ты здесь живёшь?
Да, как видишь, — спокойно ответила Валентина. — В своей квартире.
Валя, послушай, — его тон сменился на умоляющий. — Я знаю, что был не прав. Но у меня правда серьёзные проблемы. Можем мы как-то договориться? Я всё верну потом, клянусь!
Валентина внимательно посмотрела на мужчину, с которым прожила большую часть жизни. Седые виски, морщины у глаз, которые она когда-то находила такими привлекательными. Но сейчас перед ней стоял совершенно чужой человек, готовый в очередной раз её использовать.
А что ты пообещал покупателям? — спросила она. — И когда должна состояться сделка?
Петя замялся:
В понедельник. Мне нужно вернуть долг во вторник, иначе… — он провёл ребром ладони по горлу.
Кому ты задолжал?
Партнёры из Тольятти. Я взял у них товар в кредит, а продать не смог. Светка говорила, что у неё налажены каналы сбыта, но всё сорвалось.
И Светка, конечно, теперь не при делах, — заключила Валентина.
Она… она говорит, что это не её вина, — пробормотал Петя, отводя взгляд. — Она согласна подождать с шубой и украшениями, но…
Валентина горько усмехнулась:
Как великодушно с её стороны.
Валя, ты же не такая, — Петя попытался взять её за руку. — Ты всегда была доброй, понимающей. Ты же не дашь мне пропасть? Я продам квартиру, отдам долг, а потом куплю тебе другую, лучше этой!
Столько раз он обещал ей что-то «потом». Новую шубу – потом. Отпуск на море – потом. Ремонт в ванной – потом. Это «потом» никогда не наступало.
Нет, — твёрдо сказала Валентина.
Что — нет? — не понял он.
Я не дам тебе продать мою квартиру. Думай сам, как выкручиваться.
Да ты хоть понимаешь, что будет?! — взорвался он. — Эти ребята шутить не привыкли!
А ты хоть понимаешь, что будет со мной, если я опять останусь без крыши над головой? — тихо спросила она. — В пятьдесят восемь лет, без работы, с минимальной пенсией? Ты об этом подумал, Петя?
Он растерянно заморгал:
Мы что-нибудь придумаем вместе…
Нет. Больше нет никакого «мы». Ты ясно дал это понять, когда забрал всё, нажитое вместе. А теперь хочешь забрать и последнее, что у меня осталось.
Ты пожалеешь, — прошипел он, резко меняя тон. — Думаешь, я не разузнал, что в твоей доверенности была ошибка? Докажу, что это была техническая ошибка, и суд встанет на мою сторону!
Попробуй, — неожиданно спокойно ответила Валентина. — Нотариус уже дал мне все документы. Думаю, суду будет интересно узнать, почему ты скрывал от меня факт несостоявшейся продажи десять лет. И куда делись деньги, которые ты якобы получил от несуществующих покупателей.
Петя побелел, пробормотал что-то нечленораздельное и выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью.
Валентина опустилась на стул. Странно, но она чувствовала себя легче.
В воскресенье вечером снова раздался звонок.
Но это была не Татьяна и не Петя.
Валентина Николаевна? — раздался незнакомый женский голос. — Меня зовут Светлана. Нам нужно поговорить.
Светлана? — Валентина сжала трубку, представляя высокую блондинку в дорогой шубе. — Что именно мы должны обсуждать?
Петя говорит, ты отказываешься продавать квартиру, — голос был неожиданно нервным, без нахальства, которое Валентина ожидала услышать. — Можем встретиться? Это важно.
К удивлению Валентины, Светлана оказалась худенькой, невысокой девушкой лет тридцати. Они встретились в кафе.
Я всё понимаю, — начала девушка. — Вы меня ненавидите. Имеете право. Петя… он много обещал, — Светлана выглядела совсем юной и растерянной. — Говорил, что поможет с бизнесом, что у него связи, капитал. Я поверила. Потом оказалось, что денег нет, зато есть долги. А партнёры ждать не хотят.
Валентина молчала, разглядывая девушку. Неужели она сама выглядела такой же доверчивой тридцать лет назад?
Я не хотела никому вредить, — продолжила Светлана. — Не знала, что он обманул вас, забрал всё при разводе. Когда узнала… было поздно. Я тоже уже влезла в долги.
И при чём тут я? — спросила Валентина.
Я уезжаю, — решительно сказала Светлана. — Сестра в Екатеринбурге поможет начать заново. А вам лучше знать, что покупатели квартиры завтра всё равно придут. Петя взял задаток, но документы подделать не успел. Будет скандал.
Спасибо за предупреждение, — кивнула Валентина.
Ещё кое-что, — Светлана протянула флешку. — Здесь выписки из банка и расписки. Петя «одалживал» у меня деньги, хотя на самом деле это были средства для оплаты товара. Возможно, это поможет, если дойдёт до суда.
Наутро в агентстве недвижимости разразился скандал. Покупатели требовали вернуть задаток с процентами, риелтор звонил Пете, который не брал трубку. Валентина спокойно предъявила документы на собственность, и под тяжестью улик агентство согласилось решить вопрос с покупателями, чтобы избежать судебного разбирательства и репутационных потерь.
Через неделю Валентина снова вернулась в детский сад. Не воспитателем — здоровье уже не то, но методистом на полставки. А вечерами шила игрушки на продажу — увлечение, которое Петя всегда считал «глупой тратой времени».
Петя исчез из города на полгода. Ходили слухи, что прятался от кредиторов, потом как-то договорился, устроился прорабом на стройку в соседнем регионе. Звонил сыну, но тот, узнав всю историю от матери, общаться отказался.
Однажды вечером, когда Валентина возвращалась с работы, у подъезда она увидела знакомую фигуру.
Петя выглядел постаревшим, в простой рабочей куртке вместо дорогого пальто.
Валя, — начал он неуверенно. — Я просто хотел сказать… ты молодец. Справилась. А я всё разрушил — и семью, и бизнес. Прости меня, если сможешь.
Валентина посмотрела на человека, с которым прожила большую часть жизни. Ни злости, ни любви — только лёгкая грусть.
Прощаю, Петя. Но в прошлое возврата нет.
Он кивнул, развернулся и пошёл прочь, ссутулившись сильнее обычного. А Валентина поднялась в свою маленькую, но такую родную квартиру, где на столе лежали эскизы кукол для предстоящей рождественской ярмарки, и где был её — только её — дом.
