— Саша, ты опять говорил с матерью о переезде? — Вера стояла у окна, скрестив руки на груди, и смотрела, как муж раскладывает на столе бумаги.
Саша на секунду замер, но потом как ни в чём не бывало продолжил разбирать документы.
— Да ничего такого, просто спросил, как она там справляется одна!
— Не делай из меня тупицу! — Вера подошла ближе и встала напротив, опираясь ладонями о стол. — Я слышала ваш разговор! Ты обещал ей, что подумаешь над этим!
— А что такого? — Саша наконец поднял глаза. — Ей тяжело одной в деревне! Дом старый, зимой холодно! Помнишь, в прошлом году крыша потекла? А сколько раз я ездил печь чинить?
Вера глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие. Этот разговор повторялся уже не в первый раз за последние месяцы, и с каждым разом Саша становился всё настойчивее.
— Мы уже обсуждали это! — она старалась говорить ровно. — У нас двухкомнатная квартира! Где она будет жить? В гостиной? А как же наше личное пространство?
— Можно будет перегородку поставить, зонировать! — Саша развёл руками. — Люди и в более стеснённых условиях живут!
— Дело не только в квадратных метрах! — Вера покачала головой. — Твоя мать меня не переносит! С первого дня знакомства! Помнишь, как она отреагировала на новость о нашей свадьбе?
Саша поморщился. Конечно, он помнил. Зинаида Ивановна тогда две недели не разговаривала с сыном, а потом всё-таки приехала на свадьбу с таким выражением лица, будто на похороны явилась.
— Она просто старой закалки! — попытался оправдаться он. — И потом, это было пять лет назад! Сейчас она уже привыкла!
— Привыкла? — Вера невесело усмехнулась. — Ты был на той же встрече на Новый год, что и я? Когда она весь вечер называла меня Леной, хотя прекрасно знает, как меня зовут?
— Она просто перепутала…
— Трижды? И каждый раз как будто случайно добавляла, что Лена — это твоя бывшая, с которой ты встречался до меня?
Саша смущённо потёр шею. Это был один из многих примеров, и возразить ему было нечего.
— Послушай, Вер, я понимаю твои опасения! Но ей действительно тяжело! Ты же видела, какая у неё спина после всех лет работы на ферме! И сердце барахлит! А в деревне даже фельдшера нормального нет!
Вера отошла от стола и снова встала у окна. На улице моросил мелкий дождь, и люди спешили по своим делам, втянув головы в плечи. Она понимала беспокойство мужа. Его мать действительно была немолода, и здоровье подводило. Но Вера слишком хорошо знала Зинаиду Ивановну, чтобы питать иллюзии — совместная жизнь под одной крышей превратится в ад.
— Может, стоит рассмотреть другие варианты? — предложила она. — Снять для неё квартиру поближе к нам? Или комнату?
— На какие деньги, Вер? — Саша покачал головой. — Мы только за ипотеку расплатились! И потом, смысл не в том, чтобы она была где-то рядом! Она уже не может себя полноценно обслуживать!
— Так это ещё и уход за ней? — Вера развернулась. — Саш, я работаю полный день! У меня нет возможности сидеть дома и ухаживать за твоей матерью!
— Никто и не просит тебя сидеть дома! — возразил он. — Она многое может сама! Просто иногда понадобится помощь!
Вера молчала, пытаясь справиться с нарастающим раздражением. Она слишком хорошо знала, что это «иногда» очень быстро превратится в «постоянно». И основная нагрузка ляжет на её плечи, потому что Саша целыми днями на работе.
— Знаешь, что я думаю? — она скрестила руки на груди. — Я думаю, что твоя мать прекрасно справляется сама! Просто ей скучно в деревне, и она хочет контролировать твою жизнь! Нашу жизнь!
— Ты несправедлива! — Саша нахмурился. — Она всю жизнь пахала, чтобы меня на ноги поставить! Одна растила, без отца!
— Я знаю, Саш! И уважаю её за это! Но это не значит, что она должна жить с нами!
Они замолчали. В комнате повисла напряжённая тишина, нарушаемая только тиканьем часов на стене. Саша вздохнул и подошёл к Вере, положив руки ей на плечи.
— Вер, послушай! Я уже решил! Я еду за ней в следующие выходные! — он говорил тихо, но твёрдо. — Она продаст дом, а деньги пойдут на нашу общую жизнь! Всё будет хорошо, вот увидишь!
Вера медленно подняла глаза и внимательно посмотрела на мужа.
— Ты уже всё решил? Без меня? Не спрашивая моего мнения?
— Я знаю твоё мнение! — ответил он. — Но это моя мать, и я не могу оставить её одну!
Вера аккуратно сняла его руки со своих плеч и отступила на шаг.
— Если ты привезёшь жить к нам свою мать, то я привезу свою маму, и тогда и тебе, и твоей матери тут точно будет мало места!
Саша рассмеялся, решив, что жена шутит.
— Брось, Вер! Ты же знаешь, что твоя мать меня на дух не переносит!
— Именно! — Вера не улыбалась. — Как и твоя мать меня! Так что будет честно! Либо никто из матерей не живёт с нами, либо обе! Выбирай!
— Ты не серьёзно…
— Абсолютно серьёзно! — Вера направилась к двери. — Подумай хорошенько, прежде чем ставить меня перед фактом!
Она вышла из комнаты, оставив Сашу в растерянности. Он не ожидал такого отпора и теперь не знал, что делать. Мысль о том, что в их квартире поселится не только его мать, но и тёща, вызывала у него настоящий ужас. Татьяна Алексеевна с первой встречи дала понять, что зять её не устраивает, и не упускала случая это подтвердить.
Он тяжело опустился на стул. Неужели Вера действительно привезёт свою мать? Нет, это просто способ давления. Она блефует. А вот его матери действительно нужна помощь.
Приняв решение, Саша встал и пошёл на кухню, где Вера готовила ужин.
— Хорошо! — сказал он, прислонившись к дверному косяку. — Я понял тебя! Давай отложим этот разговор!
Вера кивнула, не оборачиваясь. Она знала мужа достаточно хорошо, чтобы понимать — он не отступил, а просто взял паузу. Но и она не собиралась сдаваться. Это была их квартира, их жизнь, и она не позволит свекрови всё разрушить.
Неделя после их разговора прошла в странном затишье. Саша больше не поднимал тему переезда матери, а Вера делала вид, что поверила в его отступление. Но напряжение оставалось, словно тонкая трещина в стекле, которая в любой момент могла превратиться в разлом.
Утром в субботу Вера проснулась от звука закрывающейся входной двери. Она потянулась к телефону — восемь утра. Саша никогда не вставал так рано в выходные. Накинув халат, она вышла на кухню и обнаружила на столе записку: «Поехал к матери помочь с сараем. Вернусь вечером».
Вера смяла листок и бросила в мусорное ведро. Она не верила ни единому слову. Саша что-то задумал, и это «что-то» точно было связано с переездом Зинаиды Ивановны.
Она налила себе кофе и села у окна, вспоминая, как пять лет назад впервые познакомилась с матерью Саши. Тогда они приехали в деревню представить Веру как невесту. Зинаида Ивановна встретила их на пороге — высокая, сухая женщина с поджатыми губами и острым взглядом, который, казалось, мог прожечь насквозь.
«Так вот какую городскую барышню ты себе нашёл, Саша», — первое, что она сказала, окинув Веру оценивающим взглядом. «Бледная какая. Работать-то хоть умеет?»
Весь тот визит Зинаида Ивановна старательно указывала на недостатки будущей невестки: и готовит не так, и с хозяйством не справится. Вера старалась не реагировать, понимая, что будущая свекровь просто защищает территорию. Но когда Зинаида Ивановна начала сравнивать её с бывшей девушкой Саши, якобы «настоящей хозяйкой», терпение лопнуло.
«Если Лена такая замечательная, почему же Саша выбрал меня?» — спросила тогда Вера. Свекровь поджала губы ещё сильнее и молча вышла из комнаты, а Саша потом целый час убеждал Веру, что мать просто беспокоится о нём.
Зато знакомство с Татьяной Алексеевной прошло совсем иначе. Мать Веры встретила будущего зятя с улыбкой и накрытым столом, но уже через час отвела дочь в сторону и тихо спросила: «Ты уверена? Он хороший парень, но… Такой ведомый. Мать из него верёвки вьёт. Подумай хорошенько».
Как оказалось, Татьяна Алексеевна была права. С годами влияние матери на Сашу только усилилось. Особенно после того, как Зинаида Ивановна овдовела — её второй муж умер от инфаркта два года назад. С тех пор она не упускала случая напомнить сыну, как тяжела её жизнь в одиночестве.
Вера помнила, как прошлой зимой они приехали в деревню на Новый год, и Зинаида Ивановна устроила настоящее представление. Сначала она «случайно» уронила тяжёлый поднос, когда Вера проходила мимо. Потом, за праздничным столом, долго рассказывала, как одинока, как трудно справляться с хозяйством, и как ей страшно умереть одной в пустом доме, «не дождавшись внуков».
Вспоминая всё это, Вера чувствовала, как нарастает тревога. Она достала телефон и набрала номер матери.
— Мам, привет! Есть минутка поговорить?
Голос Татьяны Алексеевны звучал обеспокоенно:
— Что-то случилось?
— Пока нет, но может случиться! Помнишь, я рассказывала про мать Саши и её желание переехать к нам?
— Конечно, помню! Только не говори, что он согласился!
— Официально нет, но… Он сегодня уехал к ней спозаранку! Якобы помогать с сараем! Но я чувствую, он что-то задумал!
— И что ты собираешься делать?
— Я предупредила его: если он привезёт свою мать, я привезу тебя!
В трубке повисла пауза.
— Вера, солнышко… — наконец произнесла Татьяна Алексеевна. — Ты же понимаешь, что это не решение? Я, конечно, приеду, если нужно, но…
— Знаю, мам! — вздохнула Вера. — Но он загнал меня в угол! И я не знаю, что ещё делать!
После разговора с матерью Вера почувствовала себя немного спокойнее. По крайней мере, у неё был запасной план на случай, если Саша всё-таки решится на этот шаг.
День тянулся медленно. Вечером Саша позвонил и сказал, что задерживается — много работы в сарае. Его голос звучал странно, словно он пытался скрыть волнение. Вера сделала вид, что поверила, но внутри нарастала уверенность — сегодня что-то произойдёт.
Её предчувствие оправдалось ближе к десяти вечера, когда в дверь позвонили. Открыв, Вера увидела на пороге Сашу с большим чемоданом и Зинаиду Ивановну, которая стояла, гордо выпрямившись, с маленькой дорожной сумкой в руках.
— Вер… — начал Саша, не глядя ей в глаза. — Я знаю, мы договаривались подождать, но у мамы крыша сильно потекла после вчерашнего ливня! Ей нельзя там оставаться! Это временно, пока я не решу вопрос с ремонтом!
— Временно? — Вера посмотрела сначала на мужа, потом на свекровь, чьи глаза буквально светились триумфом. — Ты же понимаешь, что я не верю ни единому твоему слову?
— Верочка! — впервые подала голос Зинаида Ивановна. — Я понимаю твоё недовольство! Но не оставлять же меня, старуху, под дождём? Покажи свою доброту, впусти переночевать!
Вера молча отступила, пропуская их в квартиру. Она знала эту тактику слишком хорошо — сначала «переночевать», потом «на недельку», а затем «да куда ж я теперь пойду, дом-то уже продан».
Она смотрела, как Саша заносит чемодан — слишком большой для человека, который приехал «временно». Как Зинаида Ивановна критически оглядывает прихожую, поджав губы. И в этот момент Вера приняла решение.
— Располагайтесь! — сказала она спокойно. — А я, пожалуй, позвоню маме! Раз у нас теперь гостеприимный дом, думаю, найдётся место и для неё!
Саша замер на полушаге и медленно повернулся.
— Вера, ты же не серьёзно? Мы же говорили…
— А о чём мы говорили, Саша? — Вера улыбнулась, доставая телефон. — О том, что если ты привезёшь жить к нам свою мать, то я привезу свою! И тогда и тебе, и твоей матери тут точно будет мало места! Кажется, именно так я и сказала!
Татьяна Алексеевна приехала на следующий день после обеда. Она вошла в квартиру с лёгкой улыбкой и двумя большими чемоданами, которые Вера помогла затащить в лифт. Саша встретил тёщу с выражением полного недоумения на лице, словно до последнего верил, что Вера просто блефует.
— Татьяна Алексеевна… — пробормотал он. — Какими судьбами…
— Здравствуй, Саша! — она поцеловала его в щёку. — Дочь сказала, что у вас теперь семейное общежитие, решила не оставаться в стороне!
Из кухни выглянула Зинаида Ивановна, вытирая руки полотенцем. Увидев Татьяну Алексеевну, она на мгновение застыла, а затем натянуто улыбнулась.
— Здравствуйте. — сухо произнесла она. — Не ожидала гостей.
— Я тоже не ожидала, что увижу вас здесь! — парировала мать Веры. — Но раз уж мы все собрались, придётся как-то уживаться!
Вечер прошёл в напряжённой атмосфере. Саша несколько раз пытался отвести Веру в сторону, но она умышленно не оставалась с ним наедине. За ужином они сидели вчетвером за маленьким кухонным столом, едва помещаясь. Зинаида Ивановна морщилась от каждого блюда, которое готовила Вера, хотя и ела с аппетитом. Татьяна Алексеевна, напротив, демонстративно хвалила кулинарные способности дочери.
— А помнишь, Вера, как ты в детстве сама научилась блины печь? — начала она. — Мне на работе задерживаться приходилось, а она решила меня порадовать! Семь лет всего было, а такие блины получались, что соседи специально заходили попробовать!
— Конечно, в городе только и дел, что блины печь! — фыркнула Зинаида Ивановна. — А вот Саша в восемь лет уже дрова колол и воду из колодца носил!
— Все мы растим детей как умеем! — улыбнулась Татьяна Алексеевна. — Кто-то учит работать, а кто-то — быть счастливыми!
В глазах Зинаиды Ивановны мелькнула злость. Она поджала губы и отвернулась, но промолчала. Саша сидел с несчастным видом, переводя взгляд с матери на тёщу и обратно.
После ужина начался вопрос размещения. Двухкомнатная квартира явно не была рассчитана на четверых взрослых.
— Я могу спать на диване в гостиной! — предложила Татьяна Алексеевна.
— Ещё чего! — возразила Зинаида Ивановна. — Вы гостья, а я — мать Саши! Вам и на кухне нормально будет!
— Никто не будет спать на кухне! — вмешалась Вера. — Саша, может ты всё-таки объяснишь маме, что это была плохая идея? Квартира не резиновая!
Саша растерянно посмотрел на жену.
— Мам, может… Может и правда временно снять тебе комнату где-нибудь рядом? — нерешительно предложил он.
— Что? — Зинаида Ивановна выпрямилась. — То есть для матери твоей жены место есть, а для твоей родной матери — нет?
— Я с радостью уеду вместе с вами! — незамедлительно откликнулась Татьяна Алексеевна. — Только давайте уже определимся! Либо обе матери живут со своими детьми, либо обе живут отдельно!
Вечер закончился тем, что Зинаида Ивановна демонстративно расстелила себе в гостиной на диване, Татьяна Алексеевна разместилась там же на раскладушке, а Вера с Сашей ушли в спальню. Едва закрыв дверь, Саша набросился на жену с упрёками.
— Зачем ты это делаешь? — шипел он. — Ты же видишь, как матери тяжело!
— А мне, значит, должно быть легко? — тихо возразила Вера. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Привёз её без предупреждения, поставил меня перед фактом, ещё и соврал про протекающую крышу!
— Я не врал! — Саша отвёл глаза. — Там действительно… Немного протекает…
— Настолько «немного», что в чемодане оказались все её вещи, включая зимнюю одежду и коллекцию фарфоровых статуэток? — Вера покачала головой. — Ты же понимаешь, что это катастрофа? Четыре взрослых человека в двушке! Твоя мать, которая меня терпеть не может и будет постоянно вмешиваться в нашу жизнь!
— Я же обещал, это временно! — Саша сел на край кровати. — Просто нужно немного потерпеть, пока я всё улажу!
— И сколько продлится это «временно»? — Вера скрестила руки на груди. — Неделю? Месяц? Год? Десять лет? Саша, я не собираюсь жить с твоей матерью! И тем более не собираюсь терпеть её придирки каждый день! А они будут!
За стеной послышался приглушённый голос Зинаиды Ивановны, а затем спокойный ответ Татьяны Алексеевны. Судя по тону, между матерями тоже назревал конфликт.
На следующее утро Вера проснулась от звуков на кухне. Часы показывали шесть утра. Саша ещё спал. Накинув халат, она вышла из спальни и обнаружила обеих матерей, сидящих по разные стороны кухонного стола с чашками чая.
— Доброе утро! — Вера остановилась в дверях, не решаясь войти.
— Доброе, доченька! — улыбнулась Татьяна Алексеевна. — Мы тут с Зинаидой Ивановной как раз обсуждали сложившуюся ситуацию!
— И к какому выводу пришли? — Вера настороженно посмотрела на свекровь.
— К единственно возможному! — Зинаида Ивановна поджала губы. — Так жить нельзя! Четыре взрослых человека в такой тесноте — это ненормально!
— Мама твоего мужа уже предложила вариант! — добавила Татьяна Алексеевна. — Мы с ней могли бы вместе снять квартиру неподалёку! Так и дети будут рядом, и всем будет комфортно!
Вера удивлённо моргнула.
— Вы… Вместе? Вы же едва знакомы!
— У нас оказалось неожиданно много общего! — сухо ответила Зинаида Ивановна. — Обе вырастили детей одни, обе знаем, что такое настоящий труд! Не то что нынешнее поколение!
— Кроме того! — вмешалась Татьяна Алексеевна. — Так мы сможем помогать вам обоим, не нарушая вашу личную жизнь! А вы будете навещать нас, помогать по хозяйству!
Вера не верила своим ушам. Неужели решение нашлось так просто? Она посмотрела на свекровь, пытаясь понять, куда исчез её воинственный настрой вчерашнего вечера. Но та лишь отпила чай и отвернулась к окну.
В эту минуту на кухню вошёл заспанный Саша. Увидев всех в сборе, он замер.
— Что происходит? — спросил он настороженно.
— Твоя мать и моя мама решили объединиться и снять квартиру вместе! — ответила Вера, всё ещё не веря в такой поворот событий.
Саша недоверчиво посмотрел на Зинаиду Ивановну.
— Мам, ты серьёзно? А как же… — он осёкся, явно не желая упоминать их планы при Вере.
— А что такого? — Зинаида Ивановна впервые за всё время прямо посмотрела на Веру. — Я же вижу, что здесь мне не рады! Зачем навязываться? А так хоть рядом буду!
И тут Вера поняла. Свекровь не отказалась от своего плана — она просто изменила тактику. Выставить себя жертвой, чтобы вызвать у Саши чувство вины, а у Веры — ощущение собственной жестокости. Это было даже умнее, чем прямой конфликт.
Прошло три недели с тех пор, как матери переехали в небольшую квартиру неподалёку. Саша ходил как в воду опущенный — он чувствовал себя виноватым и перед матерью, которую не смог «отстоять», и перед женой, которую пытался поставить перед фактом. Зинаида Ивановна звонила ему по пять раз на дню, жаловалась на соседей, на погоду, на высокие цены и, конечно, на Татьяну Алексеевну, с которой они «совершенно не совпадают характерами». Саша выслушивал всё это с терпеливым видом, но после каждого разговора становился всё мрачнее.
Вера наблюдала за мужем с тревогой. Она не хотела, чтобы он страдал, но и возвращаться к идее совместного проживания со свекровью категорически отказывалась. В отличие от Саши, она регулярно навещала обеих матерей, помогала с бытом и даже устроила генеральную уборку в их квартире. К её удивлению, Зинаида Ивановна не препятствовала этому, хотя и следила за каждым её движением с неизменно критическим выражением лица.
В одно из таких посещений, когда Вера готовила обед, а Татьяна Алексеевна раскладывала бельё после стирки, Зинаида Ивановна вдруг села напротив невестки и прямо спросила:
— Так что, ты рада, что выжила меня из квартиры сына?
Вера замерла с ножом в руке, не зная, что ответить. Она слышала, как в соседней комнате остановилась её мать, прислушиваясь.
— Я никого не выживала! — наконец произнесла Вера, продолжая нарезать овощи. — Просто не хотела, чтобы наша семейная жизнь превратилась в кошмар!
— То есть ты считаешь, что я превратила бы вашу жизнь в кошмар? — в голосе Зинаиды Ивановны звучала обида.
— А разве нет? — Вера отложила нож и посмотрела свекрови прямо в глаза. — Вы с первого дня дали понять, что я вам не нравлюсь! Что я неподходящая жена для вашего сына! Вы выискивали любой повод, чтобы меня унизить! Какой была бы наша жизнь, если бы мы жили вместе?
Зинаида Ивановна неожиданно молчала. Она смотрела на Веру так, словно впервые её видела.
— Я не хотела тебя унижать! — наконец произнесла она тихо. — Просто… Для матери никто не бывает достаточно хорош для её сына! Особенно единственного! Особенно когда растила одна!
В кухню вошла Татьяна Алексеевна и села рядом с Зинаидой Ивановной.
— Знаете, Зинаида Ивановна… — сказала она. — Я тоже поначалу была не в восторге от Саши! Мне казалось, он слишком мягкий для моей дочери, не сможет быть опорой! Но потом я увидела, как он смотрит на неё, как заботится, и поняла — это любовь! А когда твой ребёнок любим, что ещё нужно родителю?
— Мой Сашенька совсем другой становится, когда с ней! — нехотя признала Зинаида Ивановна, кивнув в сторону Веры. — Смеётся больше! В детстве он такой весёлый был, а потом… Жизнь трудная, не до смеха!
— Вы вырастили замечательного сына! — мягко сказала Вера. — Доброго, заботливого, ответственного! Я его очень люблю!
— Я знаю! — Зинаида Ивановна вздохнула. — Я вижу! Просто мне страшно оставаться одной на старости лет! Дом в деревне уже не тот, что раньше! Зимой холодно, топить тяжело! Одной скучно, а соседи все разъехались! Вот и цеплялась за мысль, что можно к сыну перебраться!
— Но ведь теперь вы в городе, рядом с нами! — напомнила Вера. — Мы будем приезжать, помогать! И вы к нам в гости! Только… Без попыток меня перевоспитать, хорошо?
К её удивлению, Зинаида Ивановна слабо улыбнулась.
— Попробую! — сказала она. — Старую собаку новым трюкам не научишь, но… Попробую!
В тот вечер, вернувшись домой, Вера рассказала Саше о разговоре с его матерью. Он слушал с недоверчивым выражением лица.
— Не верится, что она так просто сдалась! — покачал головой он. — Ты не знаешь мою мать! Она всегда добивается своего!
— Может, она просто поняла, что счастье сына важнее собственных амбиций? — предположила Вера.
Саша рассмеялся.
— Ты слишком хорошего мнения о людях! — сказал он, обнимая жену. — Но я надеюсь, что ты права!
Как оказалось, Вера действительно была права. За следующие месяцы отношения с Зинаидой Ивановной постепенно наладились. Она всё ещё могла быть резкой, всё ещё иногда не могла удержаться от критики, но теперь в этом не было прежней враждебности. К тому же Татьяна Алексеевна оказалась отличным буфером — она умела мягко гасить конфликты и переводить разговор в другое русло, когда чувствовала напряжение.
А потом случилось то, чего никто не ожидал. Однажды воскресным утром Вера и Саша приехали в гости к матерям и обнаружили их за совместным просмотром старого советского фильма. На столе стояли чашки с чаем и тарелка с печеньем домашней выпечки.
— О, дети приехали! — Татьяна Алексеевна улыбнулась. — Проходите, мы тут как раз «Москва слезам не верит» пересматриваем!
— Садись, Сашенька! — Зинаида Ивановна похлопала по дивану рядом с собой. — И ты, Вера, садись! Я пирог испекла, сейчас чай налью!
Вера и Саша переглянулись в изумлении. Никогда раньше Зинаида Ивановна не называла невестку по имени — всегда только «она» или в крайнем случае «твоя жена».
За обедом выяснилось, что матери не просто притерлись друг к другу — они нашли общий язык. Татьяна Алексеевна показала Зинаиде Ивановне, как пользоваться смартфоном и социальными сетями, а та научила её делать настоящие деревенские соленья и варенья. Вместе они записались на курсы скандинавской ходьбы и теперь каждое утро совершали прогулки по парку.
— А знаешь… — сказала Зинаида Ивановна, обращаясь к сыну. — Мы тут с Татьяной подумали и решили, что вам, молодым, нужно своё пространство! Мы и так отлично устроились! Правильно ты сделал, Сашенька, что послушал жену! Умная у тебя супруга!
Вера чуть не подавилась чаем от такого неожиданного комплимента. Саша сидел с открытым ртом, не веря своим ушам.
— А что насчёт протекающей крыши в деревне? — осторожно спросил он.
— А что крыша? — пожала плечами Зинаида Ивановна. — Татьяна мне строителей хороших нашла через своих знакомых! Они и крышу починили, и печь перебрали! Можно хоть сейчас въезжать! Только мне в городе больше нравится! Культурная жизнь, магазины рядом! Да и с Татьяной веселее вдвоём!
Возвращаясь домой, Вера и Саша долго молчали, переваривая услышанное.
— Кажется, наши матери нашли друг друга! — наконец произнесла Вера.
— И кажется, твоя угроза «если ты привезёшь жить к нам свою мать, то я привезу свою маму» имела неожиданные последствия! — Саша улыбнулся и взял жену за руку. — Ты была права!
— Я думаю, все были правы по-своему! Твоя мать боялась одиночества, ты хотел ей помочь, я защищала наше личное пространство! Просто нужно было найти решение, которое устроит всех!
— И, кажется, мы его нашли! — Саша поцеловал её руку. — Или, точнее, наши матери нашли его сами!
Когда они вернулись домой, Вера вдруг остановилась посреди гостиной и рассмеялась.
— Что такое? — спросил Саша.
— Просто подумала… — Вера покачала головой. — Если бы я тогда не поставила ультиматум, наши матери никогда бы не познакомились по-настоящему! И кто знает, какими бы были наши отношения со свекровью!
— Ты мудрая женщина! — Саша обнял её. — Гораздо мудрее, чем я думал!
— Запомни это! — шутливо пригрозила Вера. — И в следующий раз, когда решишь что-то важное, не забудь посоветоваться со мной!
— Обещаю! — серьёзно сказал Саша. — Больше никаких сюрпризов!
А через неделю матери объявили, что собираются вместе поехать на курорт в Крым, и им нужна небольшая финансовая помощь от детей. И Вера, и Саша согласились без колебаний, радуясь, что их конфликт разрешился таким неожиданным, но счастливым образом…
