Эмме высветилось СМС как раз в тот миг, когда она, наконец, добралась до своей излюбленной скамейки в скверике. Она кинула взгляд на дисплей мобильника. Ну нет. Только не он. Что ему, старому хрычу, опять понадобилось?
Эмма огляделась кругом. В парке, сказать по правде, пустовато. Прогуливаются две парочки, сплетя пальцы. Да какой-то дядька, похоже, бродячий, бездомный, сидит у прудика и крошит хлеб уткам. Странно, конечно… самому, небось, жрать нечего, а он – кормит. Эмма тяжело плюхнулась на скамейку, выдохнула.
Открывать сообщение совершенно не тянуло. От бывшего супруга она не ждала, да и не могла ждать, ровным счетом ничего хорошего. Лишь три месяца назад завершился, слава небесам, их развод. И только-только, наконец-то, нервишки стали мало-помалу приходить в себя. Сама и подала на расторжение брака. Потому что так существовать… так, как существовали они – это было просто немыслимо.
Нет, сперва-то ведь все шло ладно. Как у всех нормальных людей. А потом… потом Виктор дошёл до чертиков, до какой-то просто маниакальной скупости. Поначалу Эмма посмеивалась. Думала – шутит эдак. А потом сделалось совсем невесело. У них, к слову, было очень даже неплохо с деньжатами. Вполне себе могли позволить многое. Но Виктор… Он не позволял ей даже простенькие колготки купить! Говорил, дескать, старые вполне можно зашить! И пока так походить, дескать. А еще, к примеру, запросто можно было надеть брюки!
Эмма тогда посмеивалась, право слово, думала, что это такой у него прикол. Но выяснилось – ничего смешного уже давно нет. В их семейном гнездышке именно Виктор единолично ворочал всеми финансами. И как-то незаметно так, вроде само собой, привыкла Эмма к тому, что и свою зарплату, полностью, за исключением какой-то уж совсем крохотной монетки, она отдавала ему в руки.
Потом в холодильнике стали появляться продукты все более и более дешевые. А порой… и вовсе протухшие. Вот тут Эмма, естественно, не выдержала.
— Ром, а что вообще происходит?! Мы же оба трудимся! Вполне себе зарабатываем! А при этом… будем жрать продукты чуть ли не с помойки?!
— Не неси чушь! — Муж отмахнулся, как от прилипчивой мухи. — У продуктов после истечения срока годности имеется еще несколько дней в запасе! Если вдруг ты не в курсе! Не тормози!
И как Эмма ни препиралась, ни старалась его убедить, ни пыталась достучаться до разума, Виктор продолжал вот так урезать ее во всем.
Однажды, когда она, основательно поразмыслив, решила: все! Достаточно! Не отдам ему зарплату! А лучше куплю домой нормальной еды, ну и себе кой-чего из нужного… Виктор устроил ей такой скандалище! Кричал! Обзывал ее такими грязными словечками…
Эмма просто безмолвно слушала. И просто… не могла понять. Что стряслось с ее мужем? С тем человеком, за которого она шла под венец? Уже тогда, вот прямо в тот самый миг, в голову четко, словно набатом, стукнула мысль: «Надо… надо валить. Валить отсюда. Срочно».
Но, как это вот частенько случается, было всего жутко жалко. Жалко и жилище, которое она сама, своими ручками, обустраивала, каждый уголочек обожала. И всего нажитого добра… да и вообще. Привычной колеи жизни. Она ведь, несмотря ни на что, была… ну, привычной.
Через пару деньков, Эмма вдруг увидела своего мужа в кафешке. С какой-то совсем уж юной особой. И на столике перед ними стояли такие аппетитные тарелки! И уж точно… никаких просроченных продуктов! И близко не было!
Вот это. Именно этот момент и стал той самой гранью, за которой нет пути назад. Когда она четко решила – всё. Достаточно! Он снова орал на нее. Прямо брызгал слюной. Говорил такие гадости… Обзывал! Утверждал, что без него она просто сгниет под забором, как последняя собака. Что на нее никто. Ни-ког-да. Ни за какие коврижки не взглянет! И она издохнет… да, вот именно так и сказал – издохнет в полном одиночестве!
— Ты же посмотри на себя! — Шипел он ей прямо в лицо, выпучив глаза. — Посмотри! Кому ты, такая, нужна?! Кроме меня, урода?! Тебя никто и никогда… никогда не возьмет замуж! Пойми это!
Эмма вдруг… улыбнулась. Улыбнулась сама себе, толком не понимая, почему.
— Слушай, Виктор… — Тихо начала она. — А я вот только сейчас, в этот самый момент, понимать стала… почему ты вообще со мной рядом жил? Ведь ты же меня не любишь, верно? Просто… просто тебе удобно было, да? Деньги отдаю? Отдаю. По дому все дела делаю? Делаю. В твои делишки не лезу? Не лезу. Если бы не твоя… жадность… мы бы ведь так и тянули эту лямку? Верно? Ты меня просто-напросто использовал… как удобный предмет интерьера… — Я не жадный! — Вздернул подбородок Виктор, аж затрясся от возмущения. — А экономный! Это разные вещи! — Ну-у… — Протянула Эмма, вспоминая ту кафешку. — В ресторане я что-то этой твоей «экономности» не заметила. А твоя новая… «любовь» знает? Знает, что за лишний кусок хлеба… ты ей глотку перегрызешь?! Виктор чуть ли не лопнул от бешенства. Лицо побагровело, глаза налились кровью. Только и сумел что прошипеть сквозь стиснутые зубы: — Посмотрим… кто выйдет победителем… А кто… окажется под забором… подыхать…
Эмма, глубоко и прерывисто вздохнув, наконец-то раскрыла СМСку. Прочитала. Пробежала глазами еще разок, потом еще. Да. Виктор не меняется. Никогда. Ни на йоту. Приглашает ее на собственную свадьбу. При этом так ядовито пишет, что, может быть… может быть, кто-нибудь из его гостей все-таки «клюнет» на нее. Потому что самой-то ей… самой ей никогда в жизни не устроить свое счастье.
И такое зло! Такая лютая злость взяла ее в тот момент! Аж слезы навернулись. Ну, погоди. Ну, погоди, Витюсик. Я что-нибудь обязательно придумаю.
Эмма подняла взгляд. И он опять наткнулся на того бродягу у прудика. Высокий. Статный такой. Не старый совсем, кстати. А что? Вот идея! Она только что получила зарплату и премию. И деньги есть. А ему… ему же явно средства нужны! Эмма решительно поднялась со скамейки. И направилась напрямик к мужчине. — Здравствуйте. Он изумленно уставился на нее. Потом неуверенно кивнул. — Здравствуйте… — У меня к вам… дело есть. — Она постаралась говорить спокойно. — Вам же нужны деньги? Я заплачу. Хорошо заплачу. Мужчина снова вздернул брови, теперь уже с явным любопытством. — Надеюсь… убивать-то никого не придется? — Придется! — Вдруг выпалила Эмма, сама не ожидая такого ответа. — Но… исключительно в моральном плане. Не волнуйтесь. Бродяга Геннадий рассмеялся. От души. — Уф! Ну, напугали! — Он вытер выступившие от смеха слезы. — Ну, рассказывайте тогда! Что делать-то требуется? И Эмма с удивлением увидела его зубы – ровные, белоснежные. Неожиданно! Везет же некоторым! Если бы это был не бомж, она бы ни за что не поверила, что без дорогущих клиник и виниров такая ослепительная белизна… никак не может быть получена. Бродяге, с которым они познакомились тут же, было чуть меньше сорока. И выглядел он… совсем не изможденным. И, главное, не пропитым! — Давайте присядем, — предложила Эмма. — И я вам все-все расскажу. Она снова села на лавочку, и, сбиваясь, немного, в общих чертах, поведала о своей жизни. О бывшем муже. О разводе. А потом показала ему СМСку. Бомж, Геннадий, прочел. И почему-то усмехнулся. — Может быть… просто не ходить? — Спросил он, глядя на пруд. — И дать ему повод думать, что все так, как он говорит? Что он оказался прав? — Я… я просто не задавалась целью кого-то найти! — Эмма махнула рукой. — Мне сейчас очень хорошо одной! Честно! После такого-то замужества… Ну вот просто ни с кем жить не хочется! Вообще! Но вы поймите… там же все! Все родственники его! Уже в курсе, какая я! Хотя со многими мы были в хороших отношениях! Мне просто… нужно было… что-то! Сделать! — Понятно. — Геннадий кивнул. Понимающе. — Хотите поставить точку? Жирную? — Да! Наверное, так! — Она кивнула. — Нас ведь больше ничегошеньки не связывает! Ну, совсем ничего! А если он узнает, что я пришла не одна… то очень надеюсь, что он наконец-то совсем от меня отстанет! Навсегда! Геннадий снова, уже более задумчиво, кивнул. — Ладно… Помогу вам. Договорились. Только вот вам же… на свадьбу? Через два дня? А у меня, как видите… из одежды-то всего ничего! Про фрак… я точно не говорю, его у меня нет. — Я все решу! — Уверенно, даже как-то слишком громко сказала Эмма. — У меня зарплата недавно была. С хорошей премией! Так что все купим! И про фрак, кстати… Неплохая мысль! Можно напрокат взять!
Эмма на секунду замолчала, задумалась. Так… А что же дальше? Ну не может же она его просто так здесь оставить? Вот прямо посреди парка? Как потом искать-то будет? Телефонами-то не обменялись… Странно это. И подозрительно. Она еще раз внимательно, исподлобья, посмотрела на Геннадия. Ой… что она только делает? Господи… А это же… рассказать никому-никому нельзя! Вообще ни единой живой душе! — Геннадий… Чтобы нам не потеряться… ну, всякое бывает… Предлагаю эти пару дней пожить у меня! Он улыбнулся. Так… неожиданно. И заманчиво. — Знаете что? Вы мне лучше отдайте свой адрес. На бумажке. А вечером я сам приду. Не волнуйтесь. — Мне тут еще кое-что… уладить нужно, понимаете? — Геннадий улыбнулся, и в его глазах мелькнула какая-то искорка. — Не переживайте, Эмма. Не подведу. Слово даю. Точно приду. Эмма, все еще немного ошарашенная его спокойствием и этой внезапной уверенностью, быстро-быстро нацарапала на какой-то огрызке бумажки свой адрес. Дрожащими руками передала ему. Неловко попрощалась. И ушла. Настроение было, мягко говоря, преотвратительным. А что… Похоже, муж все-таки прав оказался. Даже бомж от нее шарахнулся. Сбежал. Эмма была уверена на все сто – он не придет. Просто… подыграл ей, чтобы вежливо отделаться. Вот и вся история.
Вечером она, по привычке, приготовила легкий ужин. Ну, для себя, естественно. Сходила в душ. Завтра у нее, к счастью, выходной. Так что можно было немножко расслабиться. Посмотреть какой-нибудь фильм, наконец. Она уже уютненько устроилась в кресле, завернувшись в свой любимый плед, как вдруг… как вдруг в дверь позвонили. Соседка, наверное. Катюша. Вечно у нее что-то кончается. И всегда непременно вечером. А то и вовсе глубокой ночью. Эмма открыла дверь с дежурной улыбкой. — Ну что, Катюш? Что там у тебя на этот раз? Соль? Сахар? И тут же… улыбка сползла с лица. Она инстинктивно, резко запахинула полы халатика, наброшенного поверх пижамы. На пороге стоял… Гена. Тот самый. Из парка. — Ой! А я… я вас совсем не ждала! — Выдохнула она, все еще не веря своим глазам. — Не понял? — Гена приподнял бровь. В его глазах плясали какие-то смешливые чертенята. — Вы же сами… просили. Эмма быстро, даже как-то суетливо, втянула его внутрь, в прихожую, и спешно захлопнула дверь. — Да, я сама вас просила! Это правда! Но! Вообще-то, я была абсолютно уверена, что вы не придете! — Она чуть смутилась, отведя взгляд. — Знаете… Даже решила, что мой муж был прав, и я вообще… всех отпугиваю! От себя!
— И… Извините меня. За то, что заставил вас так подумать. Просто немного… подзадержался с делами. — Ужинать будете? — Спросила Эмма, чувствуя, как краска заливает щеки. — Если можно, — Гена улыбнулся уже во весь рот. — Чаю или кофе?
Обстановка на кухне была такой уютной, такой домашней, что располагала к самым задушевным беседам. И, конечно, они разговорились. За чашкой чая и остатками Эмминого ужина. На вопрос Эммы, как вообще такое с ним приключилось, как он оказался на улице, Гена как-то… грустно улыбнулся. Улыбка вышла натянутой. — Можно пока опустим этот вопрос? — Спросил он, глядя куда-то в сторону. — Потом, чуть позже, обязательно. Я вам точно-точно все расскажу. Обещаю. Она легко, без лишних вопросов, кивнула. Понимающе. — Конечно. Извините меня. Я… вообще не должна была спрашивать. Это ведь… не мое дело. Она постелила Гене на кухне на старенькой раскладушке, что стояла на балконе. Предлагала даже самой лечь на раскладушку, а ему, как гостю, уступить свою кровать в комнате. Но он даже возмутился, замахал руками. — Вы чего?! С ума сошли?! Женщина будет спать на какой-то раскладушке, а я… займу вашу постель?! Нет! Ни за что! Даже не думайте! Ей было так приятно. Чувствовать такую… заботу. Вот, даже от бомжа. Хотя вот сейчас, дома, в одной футболке и брюках, без всей этой уличной грязи, он вообще на бомжа меньше всего был похож. Скорее… на какого-то известного актера. Или модель с обложки журнала. Интересно… ну что же с ним все-таки случилось? Что привело его к такой жизни? На следующий день они пошли по магазинам. Готовиться к свадьбе. Эмма, кажется, столько не хохотала уже лет двести! От души! До слез! Она даже, набравшись смелости, затащила Гену в кафе, хоть он и заметно сопротивлялся, говорил, что неудобно. Правда, чуть ли не сразу к ним направился хозяин. Такой важный, с надутыми щеками. Наверное, для того, чтобы попросить, а то и вовсе выгнать их. Но, наткнувшись на спокойный, цепкий взгляд Геннадия, остановился как вкопанный. Растерянно. Потом… медленно развернулся и поспешно ушел. Эмма прямо взбесилась. — А пусть бы подошел! — фыркнула она, сжимая кулаки под столом. — Я бы ему все высказала! Прямо в лицо! Что если человек бомж – то ему уже и поесть нельзя?! И за свои деньги, между прочим?! Он же ничего не просит! Не грязный! Ни вонючий! Сидит тихо! Ведет себя прилично! Что ему не так?! — Эмма? — Гена с беспокойством посмотрел на нее. — Вы как будто… расстроились? Только что вроде улыбались, а сейчас… прямо чернее тучи стали. — Ай, не обращайте внимания! — Она махнула рукой. — Это все мое… обостренное чувство справедливости! Вот чего он к нам шел?! Чтобы высказать свое недовольство?! А мы что такого сделали?! — Он вас увидел. — Просто, без всякой интонации сказал Гена. — Ну и что?! — Эмма всплеснула руками, чуть не опрокинув чашку. — Вы же ничего ему не сделали! — Она вдруг пристально, внимательно посмотрела на Гену. — И что? Вы бы ему… высказали что-то в ответ? — Ну… — Он улыбнулся. Улыбка вышла какой-то загадочной. — Возможно. Эмма продолжила, словно не слыша его. — Конечно, никто ни от чего не застрахован! Пусть думает о том, чтобы самому никогда… никогда не оказаться на улице! Знаете… я бы вообще вот обязала всех таких хозяев… ну, общепита… раз в день… выдавать бесплатные обеды! Ну пусть только двум-трем бомжам! Не всем подряд! Но это же… такое большое дело! Особенно зимой! — Да… — Гена кивнул. — Было бы круто. Я согласен. Они купили все довольно быстро. У Эммы всегда была точеная фигурка, одежда сидела на ней идеально, подчеркивая все достоинства. А Гене… шло абсолютно все! Вот все, что бы ни померил! Будто на него сшили! Эмма даже подумала: «Ну нельзя же быть мужчине… ну вот таким… красивым!»
Утром перед самым походом на эту дурацкую свадьбу она заметно нервничала. Руки дрожали, в животе бабочки летали. Сейчас вот совершенно серьезно не понимала – зачем она туда идет? Кому и что хочет доказать? Себе? Бывшему? Ещё вчера вечером курьер принес приглашение. На две персоны. А Гена, видя, как она мучается, как сомневается, как перебирает в голове все «за» и «против», сказал: — Эмма, послушайте меня внимательно. Вам нужно закрыть этот вопрос. Раз и навсегда. И отпустить. А для этого… нужно пойти на эту свадьбу. И… блеснуть там так! Так, чтобы даже жениха с невесты затмить! Заставить их подавиться от зависти! — Думаете? — Она улыбнулась, но улыбка вышла какой-то неуверенной. — А я что-то уже… начала сомневаться… в том, что все делаю правильно… Может, ну его? — Ну… Решать, конечно, только вам. — Пожал плечами Гена. — Это ваша жизнь. Но мне кажется… после сегодняшнего похода… можно будет смело… блокировать номер бывшего мужа. И забыть о нем. Раз и навсегда. И никогда больше не думать. Подъехали к ресторану на такси. На улице – ни души. Эмма с облегчением выдохнула. Тысячу лет, ей-богу, не влезала в каблуки, и пока ее еще ощутимо покачивало. Ну ничего, в помещении будет, наверное, полегче. Гена тут же, без лишних слов, подставил ей локоть. И идти стало… да просто несравнимо удобнее. Ноги потихоньку вспоминали, что такое правильная походка на шпильках, и уже по широким ступеням Эмма поднималась вполне уверенно, без былой неустойчивости.
В просторном вестибюле она невольно замерла. Бывший муж… вот где-где, а здесь денег точно не пожалел. Ресторан – видно, что очень дорогой, пафосный. И в зале, судя по звукам и мелькающим в дверном проеме фигурам, уже полно народу. Гена посмотрел на нее. В его глазах светилась готовность, даже какая-то уверенная радость. — Ну что? Идем? — Идем. — Эмма улыбнулась, кивнула. Тревога немного отступила. Он на секунду задержал ее руки в своих. Сжал крепко, ободряюще. — Эмма. Помни. Ты пришла сюда блистать. Просто наслаждаться вечером. Отдыхать. И совсем-совсем неважно, зачем на самом деле он тебя сюда позвал. Поняла? — Я поняла. — Она кивнула, глядя ему в глаза. — Спасибо тебе. За все. — Вам? — Гена чуть приподнял бровь, в глазах мелькнула смешинка. — Какой «Вам»? Ну ты чего? Мы же… ну, вроде как пара, нет? Гена ослепительно улыбнулся. И сердце Эммы пропустило удар. На какой-то миг ей показалось, что оно просто остановилось. Да уж. На бомжа сейчас Геннадий походил меньше всего на свете. Скорее уж… на какого-нибудь миллионера с обложки глянцевого журнала. Настолько он преобразился. Они вошли в зал. И… все замерли. Как-то сразу… стало оглушительно тихо. На них смотрели все. От мала до велика. Абсолютно все присутствующие. Эмма видела, как у Виктора медленно, просто нереально медленно открывается рот. Гости тоже, казалось, немного остолбенели. Застыли в самых неожиданных позах. Правда, Эмма никак не могла понять, почему? Что такого особенного, необычного они сделали, войдя в зал? Она беспокойно посмотрела на Гену, но он лишь ободряюще сжал ее руку, успокаивая. Наконец Виктор будто скинул с себя оцепенение, словно от удара тока очнулся. Рванул к ним. Быстро, почти бегом. — Геннадий Александрович! — Воскликнул он, и в его голосе звучало столько… столько неподдельного почтения! — Как я… как я рад вас видеть! Право слово! — Перестаньте, Виктор Олегович. К чему эти излишние церемонии? — Гена мягко, но уверенно улыбнулся. Улыбка не сходила с его лица. — Я лишь составляю компанию Эмме. Она любезно позволила мне пойти с ней сюда. Эмма стояла рядом. И… что-то совершенно ничего не понимала. В голове, словно заевшая пластинка, билась одна-единственная мысль. Геннадий Александрович… Так ведь зовут… самого-самого главного босса. Владельца той самой фирмы, где работал ее бывший муж! Но как?! Как?! Как он мог оказаться… бомжом?! Если фирма… не просто жила, а процветала! И не одна у него такая! — Проходите… Проходите же! — Виктор растерянно посмотрел на нее. Потом на Гену. Глаза его метались. — Шампанское… Отдыхайте! Чувствуйте себя как дома! Он поспешно, почти в панике, вернулся к своей невесте. И они тут же, прямо там, о чем-то горячо, эмоционально, размахивая руками, заспорили. — Гена… — Только и смогла выдохнуть Эмма. — Эмма, — Гена перехватил два бокала шампанского у ошарашенного официанта, который застыл неподалеку. — Давай отойдем на минутку? На террасу? Они вышли на просторную террасу. Прохладный вечерний воздух чуть привел в чувство. — В общем, так. — Начал Гена, глядя куда-то вдаль, поверх деревьев парка. — Я давно думаю, что наш любимый, красивый город нужно… очистить. От чего? От слишком большого количества бомжей. Их очень много. Слишком. И я вот уже неделю ходил… жил в их рядах. Как они. Хотел понять… чего им реально надо. Чего не хватает больше всего. Чем я могу помочь им. Чтобы они не сидели на каждом углу с протянутой рукой. У меня ведь достаточно возможностей. Достаточно средств. Чтобы построить, например… Ну, что-то вроде приюта. Или пансионата для них. Но хотелось увидеть все… изнутри. Своими глазами. А тут… — Он повернулся к ней, улыбнулся. — Хорошенькая, расстроенная женщина подошла… Ну не смог отказать! Уж извини. А ведь обратилась-то она… к бомжу! Хотя я бы и в обычной жизни тебе обязательно помог! Ты ведь… Тебе ведь просто невозможно отказать! Ни в чем! Вот и пришлось играть эту роль еще пару дней! Чтобы не разрушить твою такую милую, спонтанную затею. Эмма посмотрела на него. В ужасе. Вот так вот! Значит… Он и есть тот самый Геннадий Александрович! — Так, значит, вы… вы тот самый Геннадий Александрович? — Выдохнула она, словно воздух кончился. — Тот самый… А что же мне… мне теперь делать?! Гена засмеялся. Легко. Счастливо. — Как что? — Он подошел ближе. — Гулять! Веселиться! Наслаждаться вечером! Разрешишь пригласить тебя на танец? Сейчас же?
Эмма улыбнулась. Улыбнулась, и показалось, что в душе расцвели цветы. Радость хлынула через край, захлестнула с головой. Они вернулись в зал. И Гена закружил ее в вальсе. В медленном танце. А когда танец почти совсем закончился, он наклонился к самому ее уху. Голос был тихим. И… немного грубоватым, как он сам и сказал когда-то. — Может быть, я покажусь тебе сейчас… немного грубоватым… Но… самое мое большое-пребольшое желание… схватить тебя… прямо здесь… и увезти к себе… навсегда. Прямо сейчас. Эмма рассмеялась. Счастливо. Заглянула ему в глаза. — Ты меня немного пугаешь! — Сказала она, но в голосе не было ни капли страха. Только счастье. — А можно… я своим ходом пойду? Ну… чтобы ты меня вот так… не хватал? Сам? Гена остановился. Прямо посреди танцующих пар. Прямо посреди зала. И недоверчиво посмотрел на нее. — Ты серьезно? — Да. Абсолютно. Он схватил ее за руку. Уже нежно, но очень крепко. И, не обращая ни малейшего внимания ни на чьи взгляды, ни на шепот за спиной, быстрым шагом пошел к дверям. А Эмма была абсолютно уверена: все ее неприятности. Все плохие мысли… Весь этот негатив… Остались там, далеко-далеко позади. Потому что рядом с ней… лучший. Самый прекрасный мужчина.
