— Это мой племянник, и я хочу, чтобы вы его забрали, — услышал правоохранитель, — моя сестра его бросила. А мне он не нужен.
— Я тебе разве чем-то обязана? — прищурилась Аглая, — я же сказала, что сына твоего караулить я не буду. Я предупреждала? Полицию я вызвала специально, чтобы хотя бы представители закона тебя по носу щелкнули! Ты совсем обнаглела.
Аглая остолбенела, глядя на свое отражение в мутном зеркале старого шкафа. И правда, сутулая… И откуда она взялась, эта сутулость? Вроде и тридцати пяти нет.
— Выглядишь ты, Глашка, как старуха! — звенел в ушах ехидный голос Ленки, сестры—близняшки, — у тебя вечно все не так, как у людей!
Ленка… Да чтоб ей икалось! Вечно у нее все —как у людей. Мужики при должности, тряпки из бутиков, маникюр за три тысячи… А у Аглаи что? Две дочки—егозы, съемная однушка в хрущевке да вечная нехватка денег.
— Да ты сама виновата, — ворчала Елизавета Максимовна, мать, когда Аглая жаловалась на жизнь, — надо было думать головой, когда штаны выбирала! Кто тебя заставлял замуж за алкаша идти?
В любви Аглаю ждали одни неудачи.
— Сама виновата, — вздыхала Аида, старшая дочь, умная не по годам, — зачем тебе вообще эти мужики, мам? Они одни проблемы приносят.
А проблем и так хоть ложкой ешь. Работа на кассе в —Пятерочке, вечные очереди, злые покупатели, недостачи… Дома — уроки, уборка, готовка. А еще младшая, вредная дочка, вечно требующая внимания.
— Я устала, — шептала Аглая, глядя на свое измученное лицо в зеркале, — устала быть сильной, устала быть ответственной, устала тянуть все на себе. Устала от вечного чувства вины, от упреков, от одиночества.
Зазвонил телефон. Аглая вздрогнула, как будто ее застукали за чем-то неприличным. На экране высветилось имя сестрицы.
—Вот черт… Чего ей опять надо? — подумала Аглая с раздражением.
Она ненавидела эти звонки. Каждый раз после них Аглая чувствовала себя не женщиной, а не пойми кем. Глаша тяжело вздохнула и подняла трубку.
— Чего тебе? — огрызнулась она, сама не понимая, откуда взялась эта злость.
— Ой, какая ты сегодня злая, Аглая, — пропела Ленка своим слащавым голосом, — что случилось?
— Ничего не случилось. Просто я устала.
— Устала она… А я, по-твоему, не устаю? — фыркнула Ленка, — я вообще-то хотела тебя попросить…
— Знаю я твои просьбы, — перебила ее Аглая, — сейчас опять скажешь, что тебе некому ребенка оставить?
— Ну… вообще-то да, — немного смутилась Ленка, — у меня свидание сегодня, с таким… знаешь, перспективным мужчиной. А с Димкой совсем некому посидеть.
— А с чего я должна с ним сидеть? — взвилась Аглая, — у меня свои дети есть!
— Ну Глашкааа! Ты же знаешь, я всегда тебе помогала. И ты мне должна…
— Да что я тебе должна?! — закричала Аглая, срываясь на визг, — сколько можно мне этим тыкать?! Да я тебе тысячу раз спасибо сказала!
— Ну и что? Мало ли что ты сказала! Ты, между прочим, мне жизнью обязана! Если бы не я, ты бы вообще…
— Катись колбаской! — рявкнула Аглая и бросила трубку.
Все, терпение лопнуло. «Должна, «обязана — ничего, кроме этих двух слов, она от сестрицы давно уже не слышала. Больше она не позволит на себе ездить.
Елизавета Максимовна всегда говорила, что двойняшки — это крест. И дело даже не в двойной порции пеленок и бессонных ночей. Двойняшки — это вечное сравнение, соперничество, зависть и обиды. Аглая и Ленка с самого рождения стали живым воплощением этой теории.
Первый муж Елизаветы Максимовны, Михаил, отец девочек, оказался человеком ненадежным. Красивый, статный, с гитарой и подвешенным языком, он очаровал молодую Лизу в мгновение ока. Но романтика быстро улетучилась, когда выяснилось, что Миша больше любит проводить время с друзьями и бутылкой, чем с семьей. Денег в дом он приносил мало, зато скандалов устраивал — хоть отбавляй. Елизавета Максимовна терпела, пока хватало сил, но, когда Миша поднял руку на Ленку, не выдержала и выгнала его вон.
Одной с двумя маленькими детьми было тяжело. Елизавета Максимовна работала на износ, недосыпала, экономила на всем. Но никогда не жаловалась. Считала, что лучше быть одной, чем жить с таким ничтожеством, как Игорь.
Ростислав появился в их жизни неожиданно. Тихий, скромный мужчина, инженер на заводе. Он был полной противоположностью Игорю: некрасивый, неразговорчивый, но надежный и добрый. Ростислав влюбился в Елизавету Максимовну с первого взгляда. Он долго и робко ухаживал за ней, помогал с детьми, чинил краны, выносил мусор. Елизавета Максимовна сомневалась, стоит ли ей снова связывать себя узами брака. Но Ростислав оказался настойчивым, и в конце концов она сдалась.
Вышла за него, скорее, от безысходности, от усталости, чем от большой любви. Да и где ей было взять эту любовь после горького опыта с Игорем? Ростислав оказался хорошим мужем и отцом. Он полюбил девочек, как родных, заботился о них, помогал с уроками. Аглая особенно тянулась к Ростиславу, она к отчиму относилась искренне. Не то, что Ленка.
Сама же Елизавета Максимовна так и не смогла его полюбить по-настоящему. Уважала, ценила, но любви не было. Так и жили, как соседи, под одной крышей. Ростислав, казалось, не замечал этого. Он был счастлив уже тем, что Елизавета Максимовна позволила ему быть рядом.
Лена росла настоящей артисткой. Любила петь, танцевать, декламировать стихи. Всегда была в центре внимания, купалась в комплиментах и восхищении. Елизавета Максимовна поощряла ее артистические наклонности, водила на всевозможные кружки и конкурсы. Считала, что у Лены — большое будущее. Аглая же была полной противоположностью сестре — тихая, спокойная, скромная, она больше любила сидеть дома, читать книги или помогать матери по хозяйству. Елизавета Максимовна не понимала ее увлечений. Считала, что Аглая — слишком забитая и не умеет себя правильно подать.
Соперничество между сестрами началось еще в детском саду. Лена всегда получала лучшие роли в утренниках, а Аглае доставались только второстепенные. Лена всегда была самой красивой девочкой в классе, а Аглая — «серой мышкой. Лена всегда получала похвалу от матери, а Аглая — упреки.
Елизавета Максимовна, сама того не замечая, подливала масла в огонь. Она постоянно сравнивала дочерей, ставила Лену в пример Аглае.
— Вот посмотри на Лену, — говорила она, — какая она умница и красавица. А ты что? Ни кожи, ни рожи.
Аглая молчала, глотая слезы. Она любила мать, но чувствовала, что мать любит Лену больше. Она пыталась заслужить ее любовь, старалась во всем угодить, но все было напрасно. Елизавета Максимовна видела в ней только недостатки.
На день рождения Елизавета Максимовна подарила Лене красивое платье. Аглае же досталась старая кофта, которую Лена уже не носила. Аглая расплакалась. Ростислав попытался ее утешить, но Елизавета Максимовна рявкнула на него:
— Нечего ее жалеть! Сама виновата, что такая некрасивая!
В тот день Аглая поняла, что ей никогда не заслужить любовь матери. Она смирилась со своей участью и замкнулась в себе.
В школе Аглая училась хорошо, но без особого энтузиазма. С одноклассниками не ладилось, в свою компанию Глашу не приглашали. После школы Лена поступила в театральное училище, а Аглая — в педагогический институт. Елизавета Максимовна была в восторге от успехов любимой Леночки, она видела в ней будущую звезду эстрады. Аглая же ее не интересовала. Елизавета Максимовна считала, что работа учительницей — это удел неудачниц.
Так и жили, каждый своей жизнью. Лена блистала на сцене, Аглая прозябала в тени. Но однажды все изменилось. И изменилось это, как всегда, из-за мужчины…
***
Первая любовь нагрянула в жизнь Аглаи внезапно, как весенний гром. Его звали Андрей, он был старше на два года и учился в строительном техникуме. Аглая, никогда не знавшая мужского внимания, растаяла от одних только его слов, как снег на солнце. Она верила каждому его слову.
Сказка закончилась быстро. Андрей оказался обычным бабником и ловеласом. Он встречался сразу с несколькими девушками, а Аглае просто пудрил мозги. Как-то Аглая случайно увидела его в обнимку с другой девушкой и сердце ее разбилось на тысячу осколков.
Она попыталась поговорить с Андреем, но он лишь посмеялся над ней. Сказал, что она слишком наивная и глупая, чтобы понимать, как устроен мир. Красавец ее бросил, а через несколько недель Аглая узнала, что беременна. Андрей отказался признать отцовство и посоветовал ей от ребенка избавиться.
Елизавета Максимовна пришла в ярость, когда узнала о беременности дочери. Она кричала, ругалась, обзывала Аглаю последними словами. Сказала, что та опозорила всю семью и сломала себе жизнь. Ростислав пытался ее успокоить, но у него ничего не получилось.
Аглая почти три недели искала выход из сложной ситуации, и все же решила рожать. Она не могла убить своего ребенка. Елизавета Максимовна отказалась ей помогать. Сказала, что Аглая должна сама расхлебывать кашу, которую заварила.
— Взрослая? Вот и выпутывайся сама! Хватит с меня позора!
Ростислав тайком помогал Аглае деньгами и продуктами, да и Аглая почти до самых родов работала. Аида родилась здоровой и красивой девочкой, Аглая души в ней не чаяла. Оказалось, что растить ребенка одной было очень тяжело. Денег не хватало, приходилось подрабатывать уборщицей по ночам. Елизавета Максимовна изредка приходила навестить внучку, но всегда с упреками и нотациями.
— Чего она одета так плохо? Вещи застиранные! В холодильнике почему пусто? У ребенка должна быть качественная еда!
Лена к тому времени уже блистала на сцене. Она играла главные роли в театре, снималась в кино, купалась в славе и успехе. Она изредка звонила Аглае, спрашивала, как дела. А как-то привезла сестре деньги. По мнению Глаши — просто огромную сумму.
— Лен, не надо, — замахала руками она, — у нас все есть…
— Глупости, — отмахнулась Лена, — тебе деньги пригодятся. Когда они лишними были? Это не просто деньги, это инвестиция в будущее твоего ребенка. Возьми.
— Я не могу… — Аглая покачала головой.
— Бери, Глаша, бери, — Лена буквально всучила ей конверт, — не обижай меня. Я хочу помочь.
Аглая отказывалась, но Лена настояла. Аглая взяла деньги, но с тех пор Лена не упускала случая напомнить ей об этом.
—Ты мне жизнью обязана, Аглая, — говорила она, — если бы не я, ты бы с голоду скопытилась!
Аглая уже тысячу раз пожалела, что взяла тогда эти деньги. Лучше бы голодала, чем выслушивать эти постоянные упреки.
После рождения Аиды Аглая пыталась устроить свою личную жизнь. Сначала был Вадим, чистюля и нытик, потом — Игорь, альфонс и игроман. От него Глаша родила вторую дочь. Он тянул из Аглаи деньги, а когда ей стало нечего ему давать — ушел к другой. Потом был Борис, ревнивец и тиран. Он контролировал каждый шаг Аглаи, читал ее переписку, проверял телефон. Запрещал ей общаться с подругами и выходить из дома без его разрешения. Аглая боялась его до трясучки. Она понимала, что ей нужно бежать, но не знала, как это сделать.
Борис один раз увлекся. Аглая отключилась во время «воспитательной экзекуции», и ее в бессознательном состоянии нашла сестра. Она вызвала полицию и скорую помощь. Бориса арестовали. Аглая попала в больницу. Спасла ее Лена тогда во второй раз. После больницы Аглая решила, что больше не будет искать любовь. Она посвятит себя детям и работе.
С трудом разлепив глаза, Аглая села на кровати. Комната была погружена в полумрак. Аида, старшая дочь, уже не спала. Сидела за столом и что-то читала.
— Доброе утро, мам, — тихо сказала она, оторвавшись от книги.
— Доброе, — хмуро ответила Аглая, — что ты так рано встала?
— У меня сегодня контрольная по математике. Надо повторить.
Аглая вздохнула. Аида была ее гордостью и радостью. Умная, талантливая, ответственная. Она всегда помогала матери по хозяйству, следила за младшей сестрой, хорошо училась. Аглая понимала, что Аида жертвует собой ради нее, что из-за нее она лишена детства. Но деваться было некуда, без помощи старшей она просто не справится.
Младшая дочь, Дуська, как ее ласково называла Аглая, еще спала. Она была полной противоположностью Аиде — капризная, ленивая эгоистка. Она требовала постоянного внимания, устраивала истерики по пустякам, плохо училась. Аглая любила ее, но с ней было очень тяжело.
Заварив чай, она села за стол и уставилась на Аиду — та что-то увлеченно писала в тетради.
— Аида, — сказала Аглая, — может, тебе не надо сегодня идти в школу? Может, отдохнешь?
Аида подняла на нее удивленные глаза.
— Что ты, мам? У меня же контрольная!
— Ну и что? Контрольная — это не самое главное в жизни.
— Для меня — главное, — твердо ответила Аида, — я хочу хорошо учиться, чтобы поступить в институт и вырваться из этой дыры.
Аглая опустила голову. Ребенок, оказывается, соображает лучше нее. Учеба — это ее единственный шанс на лучшую жизнь.
— Ладно, — сказала Аглая, — иди учись. Только не переусердствуй.
Аида улыбнулась и снова уткнулась в тетрадь.
Собрав девочек в школу, Аглая пошла на работу. В магазин она каждый божий день приходила в отвратительном настроении. А чему радоваться? Общение с клиентами позитива не прибавляло. Особенно тяжело было беседовать с пенсионерами. Они приходили в магазин, чтобы просто поболтать и пожаловаться на жизнь. Аглая сочувствовала им, но у нее не было времени на разговоры.
Смена пролетела быстро. Наскоро собравшись, Глаша побежала домой, к детям. Дома ее ждала Дуська, Аиды не было. Младшая сидела перед телевизором и смотрела мульфильм.
— Мам, я есть хочу, — сказала она, не отрываясь от экрана.
Аглая вздохнула пошла на кухню, достала из холодильника картошку и лук. Больше ничего не было.
— Мам, а что у нас на ужин? — громко спросила Дуська.
— Картошка с луком, — ответила Аглая.
— Фу, я не буду это есть, — скривилась Дуська, — я хочу сосиски.
— У нас нет сосисок, — сказала Аглая.
— Тогда я ничего не буду есть, — заявила Дуська и отвернулась к телевизору.
Аглая почувствовала, как внутри нее нарастает злость.
— А ну марш в свою комнату! — закричала она, — и чтобы я тебя больше не видела!
Дуська заплакала и убежала. Аглая села за стол и закрыла лицо руками. В этот момент зазвонил телефон — опять трезвонила Лена. Аглая решила трубку не брать. Ну ее куда подальше с ее требованиями!
Аглая вздохнула и перевернула телефон экраном вниз. Знала, что Лена хочет. Знала, что та попросит снова посидеть с Димкой, ее сыном. Потому что у нее «личная жизнь горит, свидание с прекрасным мужчиной намечается». А ей, Аглае, какое дело до чужих свиданий? У нее, у Аглаи, вот нет личной жизни! И чужая ее не касается.
Аглая не только из зависти к сестре не хотела ей помогать — с племянником она общего языка не находила. Димка… Одно имя вызывало у нее приступ головной боли. Племянник был сущей катастрофой. Невоспитанный, избалованный, он считал себя центром вселенной и не упускал возможности показать Аглае ее место. «Замухрышка» — вот как он ее звал, подражая матери. Лена, надо сказать, не стеснялась в выражениях, когда речь заходила о сестре. Всегда находила повод уколоть, принизить, подчеркнуть свое превосходство.
Звонки прекратились, но облегчение Аглаи было недолгим. Спустя час в дверь позвонили. Она нехотя подошла, заглянула в глазок и увидела Лену, держащую сына за руку. ПО выражению лица сестры Аглая поняла — быть скандалу.
— Глашка, открой! — властно потребовала Лена.
Аглая молчала, делая вид, что ее нет дома. Но Лена, похоже, была готова стоять до победного конца.
— Глаша, я знаю, что ты там! Открывай, кому говорят! Мне некогда с тобой тут церемониться! Открывай быстро! Я через час должна быть в другом месте, меня мужчина ждет. Ты что, издеваешься?
Аглая закатила глаза и открыла дверь:
— Лен, тебе не кажется, что ты наглеешь? — спросила она устало.
Лена толкнула Димку вперед.
— Не кажется! Вот, привезла тебе развлечение. Мне нужно срочно уехать, а оставить его не с кем. Посидишь с ним до вечера. Хотя нет… Лучше до завтрашнего утра. Да, точно. Мужчина там интересный, возможно, на ночь придется остаться…
Аглая собрала в кулак всю свою волю и решительно заявила:
— Лена, я не могу! У меня свои дела, у меня тоже дети. И ты знаешь, как он себя ведет! Он меня не слушает, он плевать на меня хотел. Забирай, с ним сидеть я не буду.
— Не выдумывай! Ничего с тобой не случится, если один день с ним посидишь. Зато мне поможешь.
— Ты просто ставишь меня перед фактом! — возмутилась Аглая, — совсем обнаглела! Забирай сына и уходи.
— Глаша, не начинай! — раздраженно перебила ее Лена, — у меня нет времени на твои капризы. Я же тебя прошу всего об одном дне!
— Ты постоянно меня о чем-то просишь! — вспылила Аглая, — и всегда это связано с Димкой! Почему я должна постоянно страдать из-за твоего сына?
— Ах, ты страдаешь? — ехидно усмехнулась Лена, — как деньги из меня тянуть — так ты первая! Благодаря кому ты с Аидкой ноги не протянула от голода? А кто тебя от Борьки-садиста спас? И теперь ты мне в такой мелочи отказываешь? Ну ты и жаба, Глашка… Без совести совсем!
Аглая опять проглотила обиду и нарочито спокойно сказала:
— Лена, я не буду с ним сидеть. У меня нет ни сил, ни желания.
Лена закатила глаза.
— Как хочешь, — бросила она, развернулась и ушла, оставив Димку стоять у двери Аглаи.
Димка, до этого молча наблюдавший за перепалкой, ухмыльнулся.
— Ну что, замухрышка, — сказал он ехидно, — придется тебе со мной повозиться.
Дверь захлопнулась перед его носом. Аглая прислонилась к двери, чувствуя, как по щекам текут слезы. Она доведена до отчаяния. До предела. Ее жизнь превратилась в череду бесконечных унижений и обязанностей, которые ей никто не навязывал.
В голове вдруг созрело решение. Резкое, отчаянное, но единственное, которое она видела в сложившейся ситуации. Аглая достала телефон и набрала номер полиции.
— Здравствуйте, — произнесла она дрожащим голосом, — я хочу сообщить о брошенном ребенке. Он стоит у моей двери…
Полиция приехала быстро. Аглая, стараясь не смотреть в глаза Димке, рассказала им все, как было. Полицейские были удивлены, но обязаны были отреагировать. Димку забрали в участок, пообещав связаться с его матерью.
Аглая закрыла дверь. Вспомнила про ужин, про голодную Дуську и направилась на кухню. Пусть делают что хотят. Надоели! Теперь она сама себе хозяйка.
Спустя несколько часов в дверь снова позвонили. На пороге стояла Лена, бледная от ярости, с полицейским за спиной. Глаза ее метали молнии.
— Ты! Как ты могла?! — закричала Лена, врываясь в квартиру, — ты сдала моего ребенка полиции! Ты хоть понимаешь, что натворила?! Ты дура, что ли, а?
— Я не могла поступить иначе, — твердо ответила Аглая, — ты бросила его у моей двери. Я не обязана за ним присматривать. Куда еще, как не в полицию, обращаться, когда брошенного ребенка находишь?
— Он же твой племянник!
— В первую очередь, он — твой сын. И ты несешь за него ответственность. Пусть тебе будет уроком. Если хочешь шататься с мужиками, то найми няню для своего отпрыска. Ты же обеспеченная у нас, звезда. Неужели нет возможности? Мне идти пора, детей кормить надо.
Аглая захлопнула перед носом сестры дверь. Зачем она полицейского притащила? Стоял просто и молчал. Аглая прекрасно знала, что ей придется выслушать отповедь от матери — она в любом случае встанет на сторону Лены. Ну и пусть. Она, Аглая, сама справится. Больше сестре она помогать не будет.
