Ника, которую вообще-то звали Вероникой, и которая как раз направлялась к своему столику в кафе, чтобы, наконец, спокойно перекусить, изумленно обернулась на оклик. Здесь, в стенах этой организации, ее никто не называл иначе. Она трудилась в компании уже пять лет. И обращались к ней все без исключения по имени-отчеству: Вероника Андреевна.
От входной двери быстро шел мужчина. С улыбкой какой-то уж больно знакомой. И тут Вероника чуть не подавилась воздухом.
— Андрей?! Да не может быть!
Мужчина радостно рассмеялся в ответ. Шагнул ближе, обнял ее, словно огромный медведь – крепко, по-дружески.
— Может, Ника, может! Как сам видишь, в этом мире что угодно может приключиться!
Она чуть отстранилась, вглядываясь в его лицо.
— Ты откуда вообще здесь? Ты же, говорят, укатил куда-то чуть ли не на край земли! Навсегда! И я слышала, будто у тебя там всё сложилось наилучшим образом, и возвращаться сюда ты не собирался!
Мужчина вновь рассмеялся, запрокинув голову.
— Вижу, наш местный информационный рупор действует безотказно!
Вероника слегка зарделась.
— Ну… ты же прекрасно знаешь наших бабушек у подъездов! Они, наверное, едва ли ты успел добраться до места, как каждая из них уже поспешила разнести по всему району, что там у тебя да как!
— Да, ни секунды не сомневался, что именно так оно и произойдет. — Андрей посерьезнел, взгляд стал более пронзительным. — Мне тогда хотелось не просто эффектно появиться перед тобой. А так… чтобы ты потом локти кусала от досады. Поняла задумку?
Вероника рассмеялась. Теперь этот смех лился легко, без прежнего надрыва. С момента их разрыва минуло целых двенадцать лет. А вот первый год… первый год после того, как они разошлись, ей было не то что до смеха, она даже улыбалась лишь через силу, натягивая улыбку. Поссорились они тогда из-за совершенной мелочи. Ну, сейчас-то это ясно, что мелочь. А тогда… тогда искры буквально летели, дым столбом валил, казалось, гром гремит и молнии сверкают прямо посреди ясного дня! И Андрей, стоявший напротив, просто пылал от гнева, сверкая глазами.
— То есть ты всерьез полагаешь, что люди, стоит им пожениться, тут же теряют все способности?! Ни карьеру построить, ни развиваться дальше?! Ты действительно так думаешь?!
Веронике бы тогда промолчать. Уж она-то знала, что для Андрея семья, любовь, взаимоотношения – это всегда было самое важное. Святое. На первом месте в жизни. Но она не смогла сдержать свой пыл. Словно нечистый дернул за язык. Вскочила тогда со стула.
— Да! Именно так думаю! Люди, когда связывают себя браком, каким-то… каким-то неведомым чувством всё понимают! И дальше… дальше всё идет совершенно иначе! И на этом… развитие останавливается! Тупеют! Если тебе так понятнее – да, они тупеют!
Андрей даже отшатнулся, услышав ее слова. Вероника тут же пожалела о вырвавшемся. Чуть не прикусила себе язык от досады на саму себя. Ведь они же совсем недавно, буквально вчера, сидели вместе, строили планы, мечтали! Как поженятся! Как создадут свой бизнес! И как всё у них будет просто замечательно и гладко! И она ведь была согласна со всем. Только… не сейчас. Потом. Чуть попозже. Зачем жениться именно сейчас?! В тот момент, когда у них за душой не было вообще ничего?!
В общем, слово цеплялось за слово. Они ведь никогда до этого момента вообще не ругались. Никогда! А тут… Вероника потом очень долго осмысливала тот скандал, их ссору. И совершенно не могла понять, что же в тот момент произошло с ними обоими. Будто какое-то временное помешательство нашло.
— Ну что ж, Ника! — Андрей окинул ее уничтожающим, испепеляющим взглядом. — Тогда слушай! Я женюсь! В течение нескольких месяцев я женюсь! И… и добьюсь всего, чего захочу! Поняла?! Вот именно так!
— Я же тебе уже сказала! — Крикнула ему вдогонку Вероника, голос дрожал от обиды. — Я не готова сейчас вступать в брак! Не сейчас!
— А я на тебе и не планирую жениться! Ясно тебе?! — Андрей резко развернулся к выходу, уже спиной к ней. — Существует достаточно других девушек, которые выходят замуж! И при этом… не становятся тупыми! Вот так!
— А вот значит… как! — Голос Вероники сорвался на крик. — Ну и скатертью дорожка тебе! Катись куда подальше! Тупейте где-нибудь в другом месте! Желательно… желательно как можно дальше отсюда!
Вероника едва сдерживала слезы, они подступали к горлу. Но больше, чем плакать, ей хотелось… врезать Андрею! Ударить его! Дать такую пощечину, чтобы он улетел далеко-далеко, за горизонт! Он резко развернулся и быстрым шагом вышел из кафе. Она тоже, не глядя вслед, развернулась и направилась в противоположную сторону. Разошлись как два вражеских фрегата. У которых просто закончились боеприпасы. Но при этом никто из них не считала себя проигравшей в этой дуэли.
Они познакомились и стали неразлучны с первого класса начальной школы. Встречались Андрей и Вероника с самой юности. И всегда, абсолютно всегда, точно знали, что в будущем поженятся. Просто знали это. А тут… такое произошло.
Бабушки у подъезда, конечно, воспряли духом. Стали ждать новых сплетен. А как только новости появлялись, тут же, наперегонки, спешили доложить обо всем Веронике.
Примерно через два месяца до нее донесли, что Андрей женился. Где-то там, далеко на севере, куда он укатил буквально на следующий же день после той их грандиозной ссоры. Вероника не поверила своим ушам. Наотрез отказалась верить. Она давно уже специально не заходила на его странички в соцсетях. Чтобы не дать Андрею, не дай бог, возможности написать ей и попытаться извиниться. Но тут… любопытство взяло верх. Зашла. И словно окаменела. Застыла, как статуя, не в силах пошевелиться. На экране – Андрей. А рядом с ним… девушка в свадебном платье.
Она прорыдала всю ночь напролет. Без остановки. А утром встала совершенно другим человеком. Обновленной. И тоже вышла замуж. Ровно через год. Правда, ее избранник, вероятно, сам никогда бы не решился сделать ей предложение. Гена был какой-то… слегка инфантильный. И, положа руку на сердце, ленивый. Предложение ему сделала сама Вероника. Или, скорее, просто поставила перед уже свершившимся фактом.
— Ген, мы с тобой уже достаточно долго вместе. Живем же как семья. Мне кажется, будет вполне разумно… узаконить наши отношения. Пожениться. Думаю, что пышное торжество нам ни к чему. Давай лучше просто съездим куда-нибудь. Отметим вдвоем. Или втроем. Можем даже маму твою с собой взять.
Геннадий тогда так обрадовался, что Вероника никак не могла взять в толк – чему он радуется больше? Тому, что они наконец-то женятся? Или тому, что он сможет взять с собой в поездку свою маму? Вообще присутствия мамы Гены было, пожалуй, слишком многовато в их совместной жизни. Но так как Вероника львиную долю своего времени проводила на работе, отдавая себя ей без остатка, то почти не замечала этого постоянного присутствия свекрови. Но вернемся в кафе.
— Ну, если тебе от этого станет легче, — произнесла Вероника Андреевна, глядя прямо в глаза Андрею. — То я тогда не то чтобы локти кусала… нет. Но было, конечно, неприятно. Слушать о твоих успехах. Ты вообще как здесь очутился?
— А всё, Ник. — Андрей пожал плечами, его взгляд стал чуть грустнее. — Надоели мне те северные холода. Ну и разошлись мы с женой. Теперь уже с бывшей. Поделили наш бизнес. Она там осталась, а я вернулся сюда. Вот, прикупил здание недалеко от этого места. Сейчас займусь его модернизацией, буду сюда привозить рыбу со своей бывшей фирмы, а здесь… здесь заниматься переработкой.
— У вас такие… хорошие отношения… с бывшей женой сохранились?
— Да, мы всегда были, по сути, большими друзьями. Так что с этим никаких проблем. И у нее скоро свадьба. Выходит замуж за своего одноклассника. Я, честно говоря, подозреваю, это та самая ее старая школьная любовь, которая вдруг возродилась. И я, в принципе, очень рад за нее. А что? Ну а ты-то как? — Андрей улыбнулся, уже без прежней колкости. — Ты же понимаешь, у меня там, на севере, никаких бабушек нет, которые бы всё рассказали.
— У меня всё хорошо. — Вероника улыбнулась в ответ. — Работаю. Замужем.
— А где именно трудишься?
— Вон, видишь то голубое здание? — Она кивнула в сторону высотки, видневшейся в окне.
— А… слышал. Говорят, очень мощная компания. Серьезная фирма.
— Говорят правду. — Вероника кивнула. — Мы уже успели поглотить три компании в этом городе. Активно продолжаем расширяться. Кстати, я сегодня получила повышение. Теперь я начальница целой большой отрасли.
— Вот это да! Поздравляю искренне! Довольна своей должностью?
— Ну… Довольна своей жизнью в целом. — Вероника задумалась на мгновение, подыскивая слова. — Достигла того, к чему стремилась. Да, думаю, что довольна. Конечно, любому человеку всегда хочется большего, чем он имеет, это ведь естественно. Поэтому… будем продолжать стремиться дальше.
Встреча с Андреем, как это ни парадоксально, выбила ее из привычной колеи. Она не понимала, что именно ее так зацепило. Почему на душе стало неспокойно? Потом, покопавшись в собственных чувствах, поняла. Наверное, ей было бы как-то… легче на сердце, спокойнее, что ли… если бы у Андрея там, на севере, дела шли не так блестяще. Если бы он не достиг такого успеха. Получается, в ее собственной семье она тянет всё одна, как та самая «лошадь». Одна работает, одна развивается. И интересно ей, по сути, только самой. А у Андрея… они развивались вместе. Вдвоем. С его женой.
Вероника напрягла память, пытаясь что-то вспомнить. У ее благоверного, если только память ей не изменяла, тоже имелось высшее образование. Но она сама, собственно, настояла на том, чтобы он сидел дома. Так и есть. Муж у нее – домохозяин. Сидит без дела, не развивается никак, и вообще ему, похоже, ничего на свете не интересно.
А почему так вышло? Ведь по сути, такой муж тормозит ее собственное развитие, не подталкивает, не мотивирует идти вперед… Вероника подъехала к их дому. Не так давно они его приобрели, и совсем недавно завершили ремонт. Именно такой, какой хотела она. Гена, к слову, не принимал участия вообще. Ни в выборе обоев, ни в подборе мебели. Да, какой-то уж больно инфантильный супруг у нее.
Геннадий выглянул из кухонного проема.
— Привет. А я вот праздничный ужин приготовил. И бутылочку шампанского в холодильнике охладил.
— Зачем? — Удивилась Вероника, даже не снимая пальто.
Гена растерялся. Лицо вытянулось.
— Как зачем? Ты же говорила, сегодня приказ о твоем повышении подпишут!
— А меня… меня уволили. — Вероника и сама не поняла, как эти слова сорвались у нее с губ. А главное – зачем? Может, чтобы увидеть реакцию мужа? Ну вот стоит он. Лицо скорбное, жалкое. Стоит и безмолвствует.
Она вздохнула. Тяжело. Не хотелось ей оставаться дома. Вероника прошла в спальню, переоделась в дорожный костюм и вышла обратно. Гена удивленно посмотрел на нее. — Уезжаешь? А как же ужин? Я же… я ведь старался!
Вероника с трудом сдержалась, чтобы не ответить резко.
— Потом. Наверное. Сейчас… сейчас не хочу есть.
Это, конечно, что-то невероятное. Жена ему сообщает, что ее уволили с работы, а он… предлагает поесть!
Она долго каталась по городу на машине, нарезая круги. Пару раз доставала визитку Андрея. Порывалась ему позвонить, набрать номер. Но потом запихивала обратно в кошелек. Еще чего. У него тоже есть ее номер. Тем более, она же сказала Андрею при встрече, что звонить можно в любое время дня и ночи. Муж у нее неревнивый, так что пусть сам проявляет инициативу.
Сделала еще пару кругов по пустынным вечерним улицам, и стало совсем скучно. Вероника поехала домой. Скажет Генке, что пошутила. Что всё нормально с работой.
Она тихо вошла в дом и сразу почувствовала: в ее доме… свекровь. Геннадий и его мама сидели на кухне. Тихо, о чем-то беседовали.
— Геночка… Может, это и к лучшему? — Говорила мама Гены. — Ты наконец-то сможешь на работу выйти. Ты же так любил свою работу! Учился столько лет! Тем более, тебя постоянно приглашают обратно в ту фирму, где ты раньше трудился.
— Да, мам, ты права. — Голос Гены звучал неуверенно. — Но не знаю… как сказать об этом Веронике. Ты же знаешь, какой будет ее ответ. Сразу скажет: «Ты на работу? Да кому ты там нужен?!»
Вероника застыла на месте, как вкопанная. В прихожей. Они точно… точно говорят про нее. И тут же вспомнилось, как Гена однажды, очень давно, действительно собирался выйти на работу. Но Веронике тогда так не хотелось менять их привычный уклад жизни… и она именно так ему тогда и отказала. Этими самыми словами.
— Нельзя так, сынок. — Продолжала мама Гены. — Я понимаю, Вероника много для нас делает. Тянет всё. Но делать-то можно и вдвоем! Вдвоем тащить! А не в одиночку, затаптывая при этом других!
— Мам, ну… такой у нее характер. — Геннадий вздохнул. — По сути, она же не виновата, что родилась именно такой.
— Гена, я ничего не имею против Вероники, пойми правильно. Но ты скажи мне, вот положа руку на сердце: а как же любовь? У вас в семье-то? Нет же ее! Чисто… потребительские отношения. Ни разу я не видела проявления нежности. Ни от нее к тебе. Ни от тебя к ней.
— Мам, ну… Вероника очень устает на работе. Да и потом… мы же не дети какие-то.
Каждое слово, которое слышала Вероника из кухни, будто хлестало ее по щекам. Жгло огнем. А ведь правда. Всё. До единого слова.
Она выскочила на улицу. Ей стало дурно. Нет. Не может быть! Не может быть, чтобы она вот так… стала такой… стервой!
Вероника быстро выхватила телефон из сумки. Набрала номер подруги.
— Катюх! Вот скажи мне честно, как ты ко мне относишься?! Без прикрас! — Мать! Ты там что, выпила?! — Кать, серьезно! Вот если я задам тебе один-единственный вопрос, ты сможешь мне ответить… ну вот прям правдиво-правдиво?! — Эй! Что у тебя стряслось-то?! — Голос подруги стал обеспокоенным. — Ну давай, вещай!
— Скажи мне! Вот только честно! Мой муж… он по натуре лентяй? Или это я его… прибила к полу?! Сама!
На том конце провода повисла долгая, тягучая тишина. Катя… подруга прокашлялась.
— Ну… как бы тебе помягче сказать… — Говори как есть! Без экивоков!
— Вероник… Ты… У тебя талант. Настоящий дар. Делать из людей… ну, то, что ты делаешь. Ты Генку… сломала. Согнула его в бараний рог. И с подчинёнными ты, кстати, ведёшь себя точно так же. Слово в слово повторяешься. — С подчинёнными?! — Удивилась Вероника.
— Ну да. Ладно, давай ты сама об этом подумаешь. Переваришь. А потом будешь дуться на меня. Или не будешь. Как пойдет.
— Ладно, Кать. Спасибо тебе. За честность.
Вероника снова села в машину. Медленно отъехала от дома. Сейчас ей было совершенно плевать, заметит ли ее муж, что она уехала, или нет. Ей нужно было… просто нужно было подумать. Одной. Очнулась она уже на берегу реки. Той самой. Когда-то давно они проводили здесь много времени. С Андреем. Надо же… куда ноги привели. Сами.
— Ника. — Тихо позвал знакомый голос.
Она резко обернулась. Но не удивилась. Он.
— Привет. — Он присел рядом на траву. — А… что с лицом?
Вероника посмотрела на него. На ресницах задрожали, готовы были сорваться, слезы.
— Андрей… — Выдавила она. — Я такая… такая дура!
Он нахмурился.
— Так, давай-ка выкладывай. Что стряслось.
Она говорила. Говорила без умолку. И мысли ее скакали, перескакивали с одного на другое. То возвращались к их прошлым отношениям, то в настоящее время.
— Да уж… — Произнес Андрей, когда она замолчала. — Много же лет должно было пройти… чтобы ты это все… поняла.
— Андрей… что мне теперь делать? — Спросила Вероника, растерянно глядя на него.
— А ты… как думаешь? Что тебе самой хочется?
Вероника задумалась.
— Знаешь… мне хочется… отпустить Гену. Отпустить его на все четыре стороны. У нас ведь и правда… — Она вздохнула. — Никогда не было любви. Ну, наверное, не было. Может быть, да?
— Не может быть. — Твердо сказал Андрей. — Точно. Он будет делать то, что любит. Ты молодец, Ника. Что решилась. А твой муж… он большой молодец, что терпел все это столько лет.
Вероника подскочила на ноги.
— Прямо сейчас! Прямо сейчас поеду… и все ему скажу!
Андрей усмехнулся.
— Я столько раз хотел тебе позвонить… Ну вот после нашей встречи в кафе. Думал… думал, что ты не будешь рада моему звонку. Что ты замужем.
— Ты ошибался. — Вероника улыбнулась сквозь непролившиеся слезы. — Очень ждала… ждала твоего звонка.
Свекровь и Гена всё так же сидели на кухне. Лица у обоих были напряжённые, встревоженные. Наверное, видели, как она уезжает, и поняли – Вероника слышала их разговор. — Ну… здравствуйте. — Она вошла на кухню. Села за стол. Посмотрела на мужа. — Тащи свои вкусности. И шампанское тоже.
Гена удивленно поднял бровь, но спорить не стал. Быстро накрыл на стол. Вероника налила в три бокала.
— Так. Сначала… за повышение. — Она подняла бокал.
Гена чуть съежился. Его глаза сразу подтухли. Ведь она же говорила, что ее уволили. Вероника заметила это. И улыбнулась ему.
— А теперь… за новую жизнь.
Гена удивленно посмотрел на нее. И на свою мать.
— А у кого… у кого новая жизнь-то?
— У тебя. — Твердо сказала Вероника. — У меня. И у мамы. Ген… мы разводимся.
Гена замер. Мама вскрикнула.
— Разводимся не как враги. А как друзья. Поделим все, что у нас есть. Поровну. Чтобы ты даже не думал, что я тебя… ну, бросаю. С пустыми руками. Ты же всегда был рядом. И именно я… я не давала тебе нормально жить и работать. Не давала развиваться. — Она посмотрела ему в глаза. — Давай. Положи руку на сердце. Ты мне честно ответишь. Ты… ты любишь меня?
Гена молчал какое-то время. Затем опустил глаза. И покачал головой.
— Нет.
— Ну вот, Ген. — Вероника улыбнулась. — И я не могу такого сказать. Пожалуй, нам просто… удобно друг с другом было. Мне. Меня всё устраивало. И вы правы оба. — Она посмотрела на Гену, затем на его маму. — Нельзя жить за счёт чужих людей. Это неправильно.
Гена молчал еще какое-то время. Переваривал. Потом посмотрел на нее. В его глазах блеснуло что-то похожее на облегчение.
— Знаешь, что я тебе скажу, Вероник? — Что?
— Спасибо. — Гена выдохнул. — Мне прямо… дышать захотелось.
Они расстались быстро, без лишних драм. Решили, что дом останется Веронике. Из их совместных сбережений купили Гене очень приличную квартиру. Машины остались у каждого своя. Вероника еще похлопотала, чтобы Гена устроился на хорошую работу по своей специальности. При расставании муж обнял ее. — Спасибо тебе, Вероник. — За что?
— За то, что не давала мне принимать решения. — Гена усмехнулся. — Ну и за это тоже, наверное. Знаешь, как сейчас хочется… всего! Работать! Буду работать как вол!
— Я в тебя верю. — Тихо сказала Вероника.
Вероника стояла у окна в своем большом, теперь совсем тихом доме. В руке бокал с вином. Было тихо. Непривычно. Но в то же время… спокойно. В душе поселилось чувство, что она поступила правильно.
На столике рядом зазвонил телефон. Она подошла, взяла трубку.
— Алло.
— Ну, привет. — Знакомый, чуть хрипловатый голос. — Мне тут бабки-сороки на хвостиках принесли… Что ты теперь… свободная женщина? Вот позвонил спросить… принимаете ли гостей?
Вероника рассмеялась.
— Таких, как ты, Андрей… в любое время суток принимаю.
И уже спокойно, тихо, без былого надрыва, добавила:
— Приезжай. Я очень давно жду тебя.
