— Ты видела, с чем пришла твоя свекровь? — шепнула Вера, подруга невесты, с вытаращенными глазами. — С букетом из пиона и какого-то лопуха. Я думала, это для фотозоны. А это, оказывается, подарок для вас.
— Ну… Хоть не с пустыми руками, — ответила Марина, поправляя подол белоснежного платья. — Праздник же. Главное — внимание.
Хотя если бы кто-то измерял количество этого «внимания», то и тут свёкры проиграли бы всем присутствующим. Ольга и Виктор пришли с такими выражениями лиц, будто их сюда привели силой. Никаких тостов, никаких душевных разговоров, никакой радости.
Свёкор впервые открыл рот только после росписи, когда они все жались у арки, фотографируясь.
— Поздравляем. Всего… как бы… самого, — выдавил из себя Виктор.
— Спасибо, пап, — сдержанно поблагодарил Игорь.
— Мы, конечно, без подарка, — добавила свекровь. — Сейчас совсем туго… Алина же учится, стипендия эта — смех. Всё тянем сами. Надеюсь, вы понимаете.
— Конечно, понимаем, — вздохнула Марина. — Мы и не ждали ничего, поэтому решили скромно.
Они с Игорем ничего не просили. Сами всё оплатили, сами всё спланировали. В ЗАГС шли без особого пафоса: просто хотелось быть семьёй. Всё остальное — компромисс между «надо» и «ну пусть будет красиво».
— Правильно, — тут же кивнула Ольга. — В наше время вообще глупо на всё это тратиться. Фотографы эти, торты, платья… Лучше бы на квартиру откладывали.
Марина прикусила щёку. Стоит ли говорить, что квартира у неё уже есть? Что жильё осталось от бабушки, а родители сделали ремонт в качестве подарка на свадьбу? Она всё же решила промолчать. Не хотела хвастаться.
После того разговора у арки Марина приняла окончательное решение: держаться на расстоянии. Не враждовать, не конфликтовать, просто не подпускать. Как с гостями, которым вынужденно открываешь дверь, но не оставляешь без присмотра.
— Ну, как тебе мои родители? — спросил Игорь, когда утром они пили кофе на кухне уже своей квартиры.
Марина, босая, в халате, с растрёпанными волосами, зевнула и честно ответила:
— Знаешь, лучше сразу вот так, чем годами иллюзии строить.
— Ну ты тоже хороша. Могла бы хоть попытаться с мамой подружиться, — Игорь усмехнулся.
— Зачем? — пожала плечами Марина. — Чтобы она потом указывала мне, как воспитывать ребёнка, готовить мужу и дышать? Пусть лучше думает, что я не шибко общительная. Так проще всем.
Рождение ребёнка ничего не изменило. Свекровь, конечно, приехала. Через месяц после выписки. Она принесла с собой коробку чая и старую, потрёпанную книгу об уходе за младенцами. Позже Марина использовала ту исключительно как пресс для квашеной капусты.
— Ты ему даёшь воду? — настойчиво спрашивала Ольга. — Я своим давала с двух недель, и здоровые выросли!
— Сейчас другие рекомендации, — спокойно отвечала Марина.
— Ой, да что вы там с интернетом своим… Ребёнку любовь нужна, а не инструкции! Вот вспомните меня, когда у него проблемы начнутся!
Любовь, по версии свекрови, проявлялась в фотосессиях с внуком и публикациях в соцсетях. Два раза в месяц она появлялась у порога, сидела час, а потом говорила:
— Ну всё, я поехала, Алина позвонила, ей надо помочь.
Марина устала удивляться. Сначала — что на их свадьбу денег не нашлось. Потом — что никто не предложил ни рубля помощи, когда она сидела без работы, с младенцем на руках и сломанной стиральной машиной. А потом — что у Игоря это всё вызывало только вялую реакцию.
— Они такие. Просто не жди ничего, — говорил он, пожимая плечами.
— Я не жду. Я просто не понимаю, почему у вас так всё устроено. С дочкой носятся, а семье сына — ничего.
На фоне этого контраст с её родителями казался просто невыносимым. Они не душили советами. Когда узнали о беременности, закинули денег на счёт, даже не спрашивая, нужно ли. Привезли коляску. Причём не ту, что подешевле, а ту, которую Марина сама выбрала.
Дело было не в деньгах. Дело было в том самом пресловутом внимании. И чем очевиднее была разница, тем меньше невестка хотела налаживать отношения.
Марина уже почти не думала о том случае. Их свадьба теперь казалась такой далёкой. За четыре года все воспоминания поблекли.
Сначала родился Лёва. Были колики, с трудом прорезающиеся зубы, бессонные ночи… Потом — попытки работать удалённо. Марина искала клиентов в перерывах между кормлениями и сменой подгузников.
Игорь, конечно, очень старался, но денег всё равно не хватало. Иногда приходилось занимать даже на лекарства. Конечно, не у свекрови.
— Ой, как жалко. Я посмотрю, но у нас сейчас у самих всё сложно, — вздыхала та. — А к какому врачу ходили? У меня есть контакты хорошего! Не обращайтесь к другим, если не хотите угробить ребёнка.
На фоне всего этого новость о свадьбе Алины стала неожиданностью. Та самая Алина — младшенькая, которую «надо тянуть». И которой, судя по голосовым сообщениям в семейном чате, теперь вдруг устраивают свадьбу мечты.
— Ты видел подсчёты? — спросила Марина, глядя на экран телефона, где мелькали фотографии банкетного зала с громадными тяжёлыми люстрами.
— Даже смотреть не хочу, — ответил Игорь. — Мне достаточно слов отца. Мол, всё будет по высшему разряду.
— А ты не спросил, откуда «высший разряд» у людей, которые четыре года назад пришли с пустыми руками? Где был их «высший разряд», когда у нас денег на сироп малому не было?
Игорь лишь рассеянно пожал плечами. А что ещё тут скажешь?
Банкетный зал был как на картинке. Белые скатерти, пышные букеты, живая музыка. Ведущие и фокусник бегали вокруг столов, развлекая гостей. Фотографов было трое, и один снимал исключительно жениха, невесту и её родителей.
— Ну, красиво, — полушёпотом признала Марина. — Впечатляет. Жаль, что нам ни копейкой никогда не помогли.
Подарок от них был скромным. Тридцать тысяч в конверте. Хотя в их случае это была громадная сумма. Алина даже не стала проверять. Просто приняла, тепло поблагодарила и прошептала, что очень рада видеть их.
Спектакль развернулся чуть позже. Уже за столом, когда Ольга, держа в руках конверт, аккуратно его приоткрыла, глянула внутрь и… изменилась в лице.
— Тридцать? — произнесла она почти шёпотом, но с таким возмущением в голосе, будто в конверте были просроченные купоны из гипермаркета. — Ну ты даёшь, Игорь. Это же твоя сестра. Не чужая.
Марина подняла взгляд, рефлекторно прищурившись. Игорь сразу попытался сгладить ситуацию.
— Мам, у нас непростые времена. Мы дали даже больше, чем можем себе позволить.
— Да не надо мне про «времена». Мы вот как-то смогли. Хоть и тяжело. Ты же её брат! Позорище, ей-богу.
Марина выдержала паузу. Гнев уже не просто закипал, он бурлил и грозился вырваться наружу, как позабытое на плите молоко.
— А вы с чем к нам пришли, помните? — невестка говорила негромко, но гости за соседним столом сразу притихли. — Хотя там и вспоминать буквально нечего. С букетом, над которым все смеялись. Без подарка. Зато с лекциями. Хотя вы — его родители.
— Что ты сравнила-то? Сын — мужчина, сам должен справляться. А дочери надо помогать!
— У вас тарифы на любовь, что ли?
— Девочке по жизни всегда сложнее! Плюс она младше. Да это вы ей ещё должны были помогать! Игорь уж точно.
— Может, он и мужчина. Но раз вы к нам вот так, то и он никому ничем не обязан, — отрезала Марина. — И вообще. Это не вам подарок, а Алине.
Ольга вспыхнула. На её щеках проступили красные пятна. Свёкор уткнулся в тарелку, делая вид, что очень занят поглощением салата. Алина, что-то почувствовав, подошла, но Марина уже отвернулась к окну.
— Не надо было так, — прошептал Игорь, наклонившись к ней.
— А как надо? — ответила она. — Ты за четыре года так и не смог им это сказать. А я больше не могу притворяться, будто всё в порядке.
Он ничего не ответил. Просто вздохнул и тоже уткнулся в тарелку. Марина не сердилась на него. Игорь выбрал молчание как способ сохранения мира. А она предпочла правду.
Через пару дней после свадьбы Алина опубликовала серию фото с подписью «самый счастливый день». Под снимками — лайки, комплименты в комментариях и море поздравлений. Конечно, от Ольги — в первую очередь. Вот только та принципиально игнорировала фотографии, на которых была Марина. Личка тоже пустовала, хотя обычно свекровь щедро осыпала невестку «полезными» советами.
— Твоя мама, похоже, решила со мной не общаться, — сказала Марина вечером, поудобнее усаживаясь в кресле. — Если бы знала, что так будет, давно бы высказалась.
Игорь даже не оторвался от телефона. Он пожал плечами так, будто не очень-то и удивился новостям.
— Я ей звонил. Она сказала: «Раз Марина считает нас жлобами — пусть теперь сама всё решает». Дословно.
— Ну наконец-то, — Марина усмехнулась. — Я столько лет и решаю, если она не заметила.
И правда — все четыре года они всё делали сами. Свадьба, переезд, ремонт, беременность, больницы, садик, koвид. Ольга была где-то рядом, на орбите, но на безопасной дистанции, с вечными претензиями в тоне и без малейшей попытки включиться в семью. Действиями, а не словами.
Теперь свекровь, похоже, вовсе ушла в открытый космос.
В доме стало подозрительно тихо. Даже не физически, а в плане энергетики. Никто не лез в дела, не спрашивал, почему они не отправили ребёнка в логопедическую группу, не обсуждал цены в «Пятёрочке». Никакой пассивной агрессии и замаскированных под помощь упрёков.
Игорь старательно держал нейтралитет. Он всё ещё звонил отцу раз в неделю, дежурно отчитывался о делах, спрашивал о самочувствии. И больше ничего. Марина не вмешивалась. У неё было ощущение, что они оба на привале после долгой дороги и пока не знают, куда идти дальше. Зато наконец пропало фоновое напряжение.
— Не скучаешь по маме? — спросила она однажды у мужа.
— Нет, — коротко ответил Игорь. — Просто… иногда устаёшь всё время как бы оправдываться. Даже когда тебя не обвиняют вслух.
Она кивнула. Очень точная формулировка — «как бы». Это постоянное ощущение, что ты всё не так сделал: купил не ту куртку, не туда поехал, не так организовал день рождения внука. И молчаливое ожидание того, что ты сам поймёшь, в чём «косяк», и побежишь исправлять.
— Мы и без них нормально держимся, — подвела итог Марина, наливая сироп для Лёвы в мерную ложечку.
Без Ольги жизнь не остановилась. Каждый занимался своими делами: Игорь ухаживал за заболевшим сыном, Марина разбиралась с работой, которую пришлось передвинуть из-за Лёвы. Главное — никто не выдвигал никаких беспочвенных требований и завышенных ожиданий.
