— Я подписала договор, как ты и просил, Коля. Теперь весь семейный бизнес полностью твой, — сказала Зоя, протягивая папку с документами, перевязанную тонкой кожаной лентой.
— Отлично, моя дорогая. Ты всё правильно сделала, а теперь присядь. Я скажу то, что тебе может не понравиться, но прими это достойно, — ответил он, не поднимая глаз от полированной поверхности стола.
Николай бережно принял документы из рук супруги, с нескрываемым удовлетворением пролистал страницы, методично проверяя каждую подпись и печать. Его тонкие губы тронула едва заметная улыбка. Он неторопливо поднялся с кресла из натуральной кожи цвета бургундского вина и размеренным шагом направился к массивному дубовому шкафу, где хранились важные бумаги и секреты их совместной жизни.
Зоя внимательно наблюдала, как муж аккуратно помещает папку с договором в нижний ящик среди других юридических документов. Она пристально следила за его выверенными движениями, испытывая необъяснимое, но всё нарастающее беспокойство. Что-то в поведении супруга казалось неестественным, словно он играл давно отрепетированную роль.
Николай решительно запер ящик маленьким золотистым ключом и медленно повернулся к Зое. Его всегда такое открытое лицо внезапно приобрело холодное, отстранённое выражение, будто маска, за которой он прятался годами, наконец спала.
— Я подал на развод, — произнёс он спокойно, с какой-то пугающей обыденностью, возвращаясь за рабочий стол красного дерева.
Зоя замерла.
— Как? Почему? Что случилось? — переспросила она дрожащим голосом, надеясь, что ослышалась или что это какая-то жестокая шутка.
— Ты всё правильно услышала. Мы разводимся, и это не обсуждается, — Николай уверенно откинулся в кресле, сложив ухоженные руки на коленях.
— Ты… ты специально ждал, пока я отпишу тебе свою долю? — Зоя на нетвердых ногах подошла ближе к столу, цепляясь пальцами за его край для поддержки. — Ты планировал это, Коля? Всё это время? Все эти годы?
— Бизнес должен принадлежать тому, кто им действительно управляет, — ответил он с раздражающим спокойствием, небрежно пожимая плечами. — Я всегда был мозгом компании. Ты это знаешь.
— Мы начинали вместе! — воскликнула Зоя. — Я вложила все свои деньги, все свои силы, всю себя! Ты отвратительный лжец! Подлец!
— Не стоит поднимать шум, — Николай демонстративно взглянул на часы. — Я не претендую на твою квартиру на Ленинградском проспекте, BMW тоже остаётся тебе. Разойдёмся цивилизованно, как взрослые люди.
— Цивилизованно? — Зоя с силой оперлась дрожащими руками о холодную поверхность стола. — Ты обманом забрал дело моей жизни и считаешь это цивилизованным подходом? Кем ты стал, Николай?
— Я предлагаю тебе быстрый, безболезненный развод без лишних проблем и публичных скандалов, — отрезал Николай — Или, может быть, ты предпочитаешь долгую и грязную войну, в которой точно проиграешь? У меня достаточно связей и средств, чтобы сделать этот процесс для тебя очень неприятным.
Зоя медленно выпрямилась, глядя на человека, с которым прожила семь лет своей жизни, и которого, как ей теперь казалось, совершенно не знала.
***
Сестра Зои молча выслушала историю её краха, периодически кивая и подливая в чашку горячий напиток. За окном падал мягкий осенний дождь, создавая уютный фон для этого непростого разговора.
— Я была такой дурой, — Зоя обхватила голову руками, ероша свои тёмные волосы. — Как я могла подписать все эти бумаги? У меня даже мысли не возникало, что так может получиться. Он буквально вытянул из меня весь бизнес, всё, что я строила.
Ирина задумчиво помешивала свой кофе; серебряная ложечка тихо постукивая о фарфоровые стенки чашки. Семейная реликвия — эти чашки достались им от бабушки, которая всегда говорила, что в трудные минуты ничто не помогает так, как разговор по душам за чашкой хорошего напитка.
— Знаешь, возможно, быстрый развод — это не худший вариант, — наконец произнесла она, откладывая ложку на блюдце. — Ты получишь свободу от мужа, который похоже тебя давно уже не уважает. А материальная сторона… — Ирина сделала паузу, глядя в окно на проезжающие машины, — квартира на Ленинградском и BMW — это не так уж мало. Многие и с этим бы не ушли.
— Ты серьёзно? — Зоя недоверчиво уставилась на сестру. — Он отнял у меня дело всей моей жизни! Мы строили этот бизнес вместе, с нуля. Я вкладывала не только деньги, но и душу. Каждый контракт, каждый клиент — за всем этим стояли бессонные ночи, мои идеи, мои силы.
— Послушай, — Ирина придвинулась ближе, аккуратно взяв руку сестры в свою; её прикосновение было тёплым и уверенным, как в детстве, когда она защищала младшую от обидчиков во дворе. — Бизнес, от которого ты фактически отреклась, подписав те бумаги… В основном это не материальные активы, это интеллектуальный труд, контакты, управленческие решения. Николай прав хотя бы в том, что он был мозговым центром компании. Ты всегда это признавала, помнишь?
— Так ты на его стороне? — Зоя с обидой смотрела на сестру. На её скулах заиграли желваки — признак, который Ирина знала с детства: сестра вот-вот взорвётся.
Ирина покачала головой и невозмутимо отпила глоток остывающего кофе.
— Я на твоей стороне. Всегда была и буду. Именно поэтому говорю: согласись на быстрый развод, сохрани достоинство и то, что у тебя осталось. Квартира, машина, счёт в банке — это уже что-то. А потом… — её глаза сверкнули, и в них промелькнуло что-то, чего Зоя никогда раньше не видела, — потом подумаем, как поступить с твоим дорогим мужем.
Зоя смотрела на сестру долгим, изучающим взглядом. В её голове постепенно складывалась мозаика. Странное спокойствие Ирины, её уверенность… Может быть, она что-то задумала?
— Ты права, — медленно произнесла она, вертя в руках полупустую чашку. — Я соглашусь на развод. Заберу то, что есть. Но знаешь, Ира я не прощу ему этого предательства. То, как он поступил… Это было спланировано. Холодно и расчётливо. Он выжидал момент и ударил.
— Конечно, не простишь, — Ирина улыбнулась, и что-то в её улыбке напомнило хищницу, готовую к прыжку. Она отставила чашку и наклонилась вперёд, понизив голос до почти шёпота. — Я бы не простила. Это не просто развод, это предательство в чистом виде. Betrayal, как говорят англичане. А таких вещей прощать нельзя. Это вопрос не только справедливости, но и самоуважения.
— Я отомщу ему, — твёрдо сказала Зоя, и в её взгляде появилась уверенность, которой не было ещё полчаса назад. Слёзы высохли, плечи расправились. — Не знаю как, но он пожалеет о том, что решил поиграть со мной в грязные игры. Он думает, что я сломлена, что я опущу руки и смирюсь. Но он не знает меня так хорошо, как ему кажется.
Ирина одобрительно кивнула, в её глазах светилась гордость за младшую сестру.
— Месть — это блюдо, которое подают холодным. И я с удовольствием помогу тебе его приготовить. Николай даже не подозревает, с кем связался.
За окном дождь усилился, барабаня по стеклу, словно поддерживая боевой настрой сестёр и скрепляя их молчаливый союз против общего врага.
***
Зал суда, несмотря на современный ремонт и кондиционеры, казался Зое душным и тесным. Процесс развода прошёл быстро, почти формально — все материальные вопросы были решены заранее. Судья объявила о расторжении брака.
Николай, стоявший в двух метрах от неё, не выказал никаких эмоций. Как только официальная часть завершилась, он достал телефон и, не обращая внимания на бывшую жену, начал набирать номер.
— Алло, Виктор? Да, всё в порядке, процесс завершён, — голос Николая звучал уверенно и деловито, словно он только что закрыл удачную сделку, а не перечеркнул семь лет совместной жизни. — Давай обсудим условия контракта с «Альфа-Трейд», я думаю, мы можем повысить ставку на десять процентов…
Зоя слушала эти переговоры, собирая свои документы в сумку. Николай продолжал говорить по телефону, но, заметив её взгляд, прикрыл микрофон ладонью.
— Ну что, все довольны? Ты получила квартиру и машину, я — бизнес. По-моему, справедливо, — он произнёс это без тени сарказма, совершенно искренне считая раздел имущества равноценным.
— Ты доволен, я вижу, — сухо ответила Зоя, застёгивая сумку. — Надеюсь, ты не забыл, что мне полагаются выходные пособия. Я проработала в компании с самого её основания.
Николай на секунду задумался, затем покачал головой.
— Зоя, ты ведь понимаешь, что теперь не будешь у меня работать? — он говорил мягко, почти снисходительно. — С чего бы мне платить тебе выходное пособие? Ты получила более чем достаточную компенсацию.
— По закону мне полагается выходное пособие, — настаивала Зоя. — Я не прошу благотворительности, только то, что мне принадлежит по праву.
— По праву тебе не принадлежит ничего, кроме того, что уже получила, — Николай перешёл на деловой тон. — Ты уволилась по собственному желанию, а не в связи с сокращением штата. Никаких пособий.
Зоя смотрела на этого человека — её мужа на протяжении семи лет — и не узнавала его. Чёрный костюм, стрижка, холодный, расчётливый взгляд. Неужели она жила с этим чужим человеком, делила постель, мечты, планы на будущее?
— Значит, вот так? — тихо спросила она.
— Именно так, — Николай снова поднёс телефон к уху. — Бизнес есть бизнес, ничего личного.
Зоя резко развернулась и направилась к выходу. Каждый шаг по мраморному полу суда отдавался эхом в её голове, напоминая о том, как легко она позволила себя обмануть. Её план мести только начинал формироваться, но она уже знала: Николай пожалеет о том дне, когда решил её предать.
***
Ольга Дмитриевна заваривала травяной чай, изредка поглядывая на дочь. Зоя сидела, обхватив плечи руками, и смотрела в окно на дождливый московский пейзаж. Неделю после развода она почти не выходила из дома.
— Дочка, попей чаю с мятой, — мягко произнесла мать, ставя перед Зоей дымящуюся чашку. — Нервы успокаивает.
Зоя механически обхватила чашку руками, но не сделала ни глотка.
— Мама, я не могу перестать думать о том, как он меня обманул. Всё было спланировано. Выждал, когда я отпишу ему свою долю бизнеса, а потом… как ножом по сердцу.
Ольга Дмитриевна села рядом с дочкой.
— Знаешь, в жизни всякое бывает. И предательства, и разочарования. Я после развода с твоим отцом думала, что мир рухнул…
— Это другое, мама, — Зоя резко повернулась. — Папа хотя бы не крал у тебя бизнес! Николай все эти месяцы уговаривал меня переоформить документы, говорил о налоговой оптимизации, о защите от рейдеров, обещал, что это формальность. А потом, когда получил, что хотел… — Зоя стиснула кулаки. — Я ведь даже не подозревала! Семь лет вместе, семь лет я ему верила…
— Доченька ты молодая, красивая, умная. Начнёшь всё заново. Жизнь на этом не заканчивается.
— Дело не в этом, — упрямо продолжала Зоя. — Я не могу простить его подлость. Он забрал у меня то, что мы создавали вместе. Он забрал часть моей жизни, моей души.
— А ты не думала, что месть только продлит твою боль? — тихо спросила мать. — Каждый раз, планируя отомстить, ты будешь переживать эту травму заново.
Зоя опустила голову, её тёмные волосы скрыли лицо.
— Я должна восстановить справедливость.
— Справедливость и месть — разные вещи, дочка, одна лечит, другая калечит. Просто отпусти это. Забудь его, начни сначала. У тебя остались квартира и машина — многие и о таком старте могут только мечтать.
— Ты говоришь прямо как Ирина, — горько усмехнулась Зоя.
— Твоя сестра всегда была практичной, — кивнула Ольга Дмитриевна. — И в этом случае я с ней согласна. Мстить — значит отравлять себя. Забыть и жить дальше — вот настоящая победа.
Зоя ничего не ответила, задумчиво помешивая чай. Но в глубине души она уже знала: забыть и простить — это не для неё. Такое предательство нельзя оставлять безнаказанным.
***
Прошло три месяца. Сентябрьское утро выдалось на удивление тёплым. Зоя, только закончив утренний душ, услышала звонок телефона. Она посмотрела на экран и скривилась — Николай. Уже третий звонок за неделю.
— Что тебе нужно? — холодно спросила она, нажав на кнопку приёма.
— Доброе утро, — голос Николая звучал деловито, как будто не было ни предательства, ни развода. — Я хотел обсудить вопрос с автомобилем.
— Какой ещё вопрос? BMW по решению суда остаётся мне, — отрезала Зоя.
— Видишь ли, я пересмотрел финансовую сторону нашего развода, — в голосе Николая появились начальственные нотки. — Машина была куплена в период брака на общие деньги. Я имею право на компенсацию половины её стоимости.
Зоя от удивления даже присела на край кровати.
— Ты с ума сошёл? Мы всё обсудили до суда. Ты получил бизнес, я — квартиру и машину. Ты сам на этом настаивал!
— Обстоятельства меняются, — спокойно ответил Николай. — Я консультировался с юристами. Они считают, что я имею право на компенсацию.
— Твои юристы могут считать что угодно. Решение суда уже вынесено. Ты отказался от претензий на машину и квартиру.
— Есть способы пересмотреть решение. Я предлагаю решить вопрос мирно. Перечисли мне половину рыночной стоимости BMW, и мы закроем тему.
— Ты невероятен, — процедила Зоя. — Сначала обманом забрал бизнес, теперь ещё и на машину претендуешь? Забудь об этом. И не звони мне больше.
Она сбросила вызов Только боль стала немного утихать — и вот снова. Снова Николай вторгается в её жизнь со своими требованиями.
Телефон зазвонил снова через два дня, когда Зоя возвращалась с собеседования.
— Я подумал, что ты поступаешь неразумно, — начал Николай без приветствия. — Если дело дойдёт до пересмотра, тебе придётся нанимать адвоката, тратить время и нервы. Не проще ли договориться по-хорошему?
— По-хорошему? — Зоя рассмеялась. — А когда ты забирал у меня бизнес — это было «по-хорошему»? Прекрати звонить. У меня нет никакого желания с тобой общаться.
Такие звонки стали повторяться с пугающей регулярностью — два, а то и три раза в неделю. Николай методично требовал компенсацию, угрожал судебными исками, напоминал о своих связях.
А потом в эту изматывающую игру включилась его мать.
— Зоя, дорогая, это Вероника Артёмовна, — раздался в трубке медоточивый Давай поговорим о том, как ты обошлась с моим сыном.
— Вы что, шутите? Это ваш сын обманом забрал у меня бизнес и выбросил на улицу.
— Не преувеличивай, милочка, — протянула Вероника Артёмовна. — Какая улица? У тебя прекрасная квартира и дорогая машина. Ты очень хитро всё рассчитала, забрав себе такие лакомые кусочки. А Коленька, бедный мальчик, остался только с этими бумажками, с этим непонятным бизнесом…
Весь цинизм ситуации поражал — мать и сын, похоже, жили в какой-то альтернативной реальности, где они были жертвами, а не охотниками.
— Знаете что, — наконец сказала Зоя, едва сдерживаясь, — передайте своему «бедному мальчику», что если он ещё раз позвонит мне с требованиями денег, я обращусь в полицию с заявлением о вымогательстве.
— Ах, так ты ещё и угрожаешь! — возмутилась Вероника Артёмовна. — Мы по-хорошему хотели договориться…
Зоя не стала дослушивать и сбросила звонок. Через час бывшая свекровь позвонила снова, на этот раз с другого номера. Зоя заблокировала и его. К вечеру было заблокировано ещё три неизвестных номера, с которых звонила настойчивая свекровь.
Эта осада продолжалась неделю за неделей. Звонки раздавались по утрам и поздно вечером. Если Зоя не брала трубку, ей приходили сообщения — то с угрозами, то с увещеваниями, то с прямыми требованиями денег. Она не могла понять, что движет Николаем и его матерью — настоящая жадность или желание не отпускать её, продолжать контролировать её жизнь даже после развода.
— Они хотят войны? — прошептала она в пустоту квартиры. — Они её получат.
Зоя открыла ноутбук и набрала сообщение сестре: «Ирина, помнишь наш разговор о мести, которая подаётся холодной? Я готова. Когда встретимся?»
Ответ пришёл почти мгновенно: «Завтра, в 19:00, у меня. Я знала, что этот день настанет. Всё будет хорошо, сестрёнка. Они ещё пожалеют, что связались с нами».
Период жертвы закончился. Теперь она будет действовать.
***
Спустя два месяца, когда психологические атаки со стороны бывшего мужа и свекрови стали постоянными, Зое позвонил Тимур. В студенческие годы он был лучшим другом Николая, но сохранил добрые отношения и с Зоей после развода.
— Ты уже знаешь новость? — спросил он после обмена приветствиями.
— Какую?
— Колька женится. В эту пятницу регистрация в Грибоедовском, — Тимур говорил осторожно, словно опасаясь её реакции.
Что-то внутри у неё сжалось. Не от ревности — скорее от удивления и возмущения. Три месяца после развода, а он уже под венец?
— На ком? — только и смогла спросить она.
— На Галине. Они, кажется, вместе работают. Или работали, не знаю точно…
— Галина? — Зоя нахмурилась. — Никогда о ней не слышала. Он что, завел её сразу после нашего развода?
Тимур помолчал несколько секунд.
— Не хочу тебя расстраивать, но… по моим наблюдениям, они вместе уже около года. Может, чуть меньше.
Зоя медленно выпрямилась в кресле. Год? Значит, когда она ещё была замужем, Николай уже…
— Ты уверен?
— Нет, точно не скажу. Просто видел их пару раз вместе прошлой осенью. Они вели себя… ну, скажем так, не как коллеги.
Выходит, пока она трудилась над их совместным бизнесом, муж не только готовился забрать его, но и крутил роман на стороне.
— Ты там? — обеспокоенно спросил Тимур.
— Да, — наконец ответила она. — Спасибо за информацию, Тим. Желаю Николаю счастья в личной жизни.
— Правда? — удивился он. — Я думал, ты будешь…
— Злиться? Я злилась всё это время после развода. Сейчас у меня просто нет эмоций для него.
— Это хорошо, — с облегчением произнёс Тимур. — Если хочешь, можешь сама его поздравить. Регистрация в пятницу, в три часа дня. Они заказали белый лимузин, всё будет пафосно. Вероника Артёмовна в своём репертуаре, организовала всё как для принца.
— Может быть, и поздравлю, — задумчиво произнесла она. — Это было бы цивилизованно, не так ли?
После разговора с Тимуром Зоя долго сидела неподвижно, глядя в пространство. Потом она решительно набрала номер сестры.
— Ира, кажется настало время для холодного блюда.
***
Грибоедовский ЗАГС на Бухвостова в пятницу был ярко украшен. Белый лимузин, несколько дорогих иномарок с золотыми кольцами на капотах выстроились в ряд у входа. Гости в праздничных нарядах толпились у парадного крыльца — друзья жениха и невесты, родственники, коллеги. В центре внимания, разумеется, была Вероника Артёмовна в лиловом платье и с замысловатой шляпкой, украшенной искусственными цветами.
Зоя наблюдала за этой картиной из такси, припаркованного через дорогу. Она поправила тёмные локоны, провела пальцами по обтягивающему платью синего цвета.
— Ты точно этого хочешь? — спросила Ирина, сидевшая рядом. — Ещё не поздно передумать.
— Хочу ли я показать Николаю, насколько серьёзно он ошибся, решив со мной поиграть? Да, очень хочу, — Зоя глубоко вздохнула. — Этот урок запомнится ему надолго.
— Тогда действуй, — Ирина сжала её руку. — Я буду неподалеку.
Зоя расплатилась с таксистом, вышла из машины и, расправив плечи, направилась к ЗАГСу. Она шла медленно, грациозно, как будто несла в себе драгоценный груз. Несколько гостей обернулись и с любопытством посмотрели на неё — её, конечно, не ждали среди приглашённых.
Николай стоял на ступенях в окружении друзей, смеясь над чьей-то шуткой. Он был элегантен в светло-сером костюме, с бутоньеркой в петлице. Рядом с ним — молодая женщина в белоснежном платье, миниатюрная блондинка, очевидно, та самая Галина.
Приближение Зои заметили не сразу. Первой её увидела Вероника Артёмовна — свекровь побледнела и схватилась за сердце, что-то прошептав дамам, стоявшим рядом. За ней обернулся Николай. На его лице отразилась гамма эмоций — от удивления до плохо скрываемого презрения.
— Зоя? — произнёс он, когда она приблизилась. — Зачем пришла?
— Пришла поздравить тебя, Коля, — спокойно ответила она, улыбаясь так же любезно, как и он когда-то в своём кабинете красного дерева. — Разве бывшая жена не может пожелать счастья в новом браке?
Николай выглядел растерянным. Его взгляд скользнул по фигуре Зои и остановился на её округлившемся животе. Глаза расширились от шока.
— Ты… ты… — он не мог закончить фразу.
— Беременна? Да, — Зоя положила руку на живот. — Уже заметно, правда? Так забавно, что мы оба начинаем новую жизнь.
— Но как… когда? — Николай побледнел.
— Это имеет значение? — она улыбалась, наслаждаясь каждой секундой его замешательства. — Главное, что ребёнок скоро появится на свет. И, разумеется, тебе придётся платить алименты. Немалые, учитывая размер твоего бизнеса. Нашего бывшего бизнеса, я хотела сказать.
Она видела, как у Николая дёргается мускул на щеке. Он сделал шаг к ней, но Зоя уже повернулась к невесте.
— А ты должно быть Галина? Рада познакомиться, — Зоя протянула руку ошеломлённой девушке. — Надеюсь, ты сделаешь Николая счастливым.
Галина механически пожала протянутую ладонь, её глаза метались между животом Зои и лицом Николая.
Зоя наклонилась ближе к девушке и, убедившись, что Николай, стоявший в полуметре, занят лихорадочным обдумыванием ситуации, тихо проговорила:
— Малышу скоро будет пять месяцев. Представляешь, какой неожиданный сюрприз для нас обоих.
Глаза Галины округлились. Она отлично умела считать — пять месяцев назад Зоя и Николай уже были в разводе. Выходит, её жених после развода…
— Что ты ей сказала? — резко спросил Николай, подходя ближе.
— Просто пожелала счастья, — невинно улыбнулась Зоя. — Не волнуйся, я не собираюсь портить вам праздник. Просто хотела, чтобы ты знал. Юристы свяжутся с тобой насчёт алиментов.
Галина отступила назад, её лицо исказилось от обиды и разочарования.
— Коля, нам нужно… Сейчас же… поговорить, — процедила невеста.
— Галя, это… это какое-то недоразумение, — пробормотал Николай, растерянно глядя то на невесту, то на бывшую жену.
— Не буду вам мешать, — Зоя мягко улыбнулась. — Желаю счастливой семейной жизни. И, Николай, не забудь про алименты и хочешь или нет, но ты будешь отцом.
***
Зоя шла по улице, не оглядываясь, но каждой клеточкой тела ощущая хаос, который остался позади. Ветер трепал её волосы, а солнце отражалось в довольной улыбке. Она слышала, как нарастает шум возле ЗАГСа — голоса становились громче, истеричнее.
— Значит, все эти разговоры о верности и семейных ценностях были ложью? — кричала Галина. — Ты изменял мне со своей бывшей женой?
— Галя, послушай, это фигня, недоразумение, — Николай пытался схватить невесту за руку, но та отдёрнула её, как будто прикосновение обжигало. — Она всё выдумала, это месть!
— Месть? — Галина горько рассмеялась. — У неё заметен живот, Коля! Или ты считаешь меня полной идиоткой?
— Клянусь, после развода у меня ничего не было с ней! — Николай выглядел совершенно потерянным, его уверенный фасад трещал по швам.
Гости свадьбы столпились вокруг, бесцеремонно наблюдая за разворачивающейся драмой. Некоторые женщины сочувственно качали головами, мужчины неловко переминались с ноги на ногу, не зная, следует ли вмешаться или деликатно отойти.
— Я не хочу слышать твоих оправданий! — Галина сорвала фату и бросила её на землю. — Свадьбы не будет. Ни сегодня, ни когда-либо.
— Галя, послушай… — он сделал шаг к ней, но девушка уже стремительно спускалась по ступеням, нелепо подхватывая пышное белое платье.
Она резко остановилась у белого лимузина, повернулась и, глядя на собравшихся гостей, громко объявила:
— Простите все, но сегодня я не стану женой. Есть вещи, которые нельзя прощать.
Галина подошла к водителю, что-то быстро сказала ему, и через минуту уже сидела на заднем сиденье лимузина, который медленно отъезжал от ЗАГСа, увозя несостоявшуюся невесту прочь.
Вероника Артёмовна, до этого момента стоявшая в оцепенении, бросилась к сыну:
— Коля, сделай что-нибудь! Останови её!
Но было поздно. Лимузин растворился в потоке машин, а Николай остался стоять на ступенях, окружённый вопросительными взглядами и шепотками гостей. Его мать суетилась, пытаясь спасти ситуацию, но даже она понимала — свадьба отменена.
***
Вечер опускался на Москву, принося с собой прохладу и тени. В квартире на Кутузовском проспекте Вероника Артёмовна мерила шагами гостиную. Николай сидел в кресле, раскинув руки по подлокотникам, с полупустым стаканом.
— Объясни мне, Коль, как ты позволил своей бывшей разрушить свадьбу? — наконец прорвало Веронику Артёмовну. — Как ты мог так просчитаться?
— Я не просчитался. Она пришла без приглашения, без предупреждения. Что я должен был сделать? Вытолкать её взашей?
— Лучше бы вытолкал! — заорала мать. — Посмотри, что произошло! Она явилась с этим… — женщина махнула рукой в направлении собственного живота, — и за пять минут разрушила всё, что мы так тщательно планировали!
— Я не знаю, чей это ребёнок, — глухо ответил Николай. — Хотя может…
— И ты не рассказал мне? Ох, Коля, ты всегда был умным мальчиком, но иногда… — она покачала головой. — Как же ты будешь выкручиваться? Банкетный зал оплачен, фотографы, видеооператоры, машины… Это же сотни тысяч рублей!
— Полтора миллиона, если точно, — мрачно уточнил Николай. — Плюс кредит на такую же сумму, который я взял на медовый месяц и подарки Галине.
— Боже мой! — Вероника Артёмовна опустилась на диван. — И что теперь? Деньги пропали?
— Не знаю, мам, — Николай допил виски и со стуком поставил стакан.
Что-то в его душе — то ли интуиция, то ли просто страх — говорило, что это не так просто.
Он вернулся в гостиную и налил себе ещё виски. В конце концов, спешить некуда. Домой возвращаться незачем — Галина наверняка уже забрала все свои вещи. А свадебные убытки… Полтора миллиона — немалая сумма, но не смертельная.
Николай постарался успокоиться и мыслить рационально, как он привык делать в бизнесе. Нужен план.
Он посмотрел на телефон и набрал номер Галины. Гудки шли в пустоту — она не брала трубку. Что ж, этого следовало ожидать. Завтра он попробует ещё раз. Или послезавтра. Или через неделю. В конце концов, они были вместе почти год — неужели она не даст ему шанса объясниться?
Николай закрыл глаза, и осознал, что полностью потерял контроль над ситуацией. Он, привыкший просчитывать всё на несколько ходов вперёд, оказался в полной растерянности. И где-то в глубине души он понимал — так и было задумано. Зоя нанесла удар именно туда, где он был наиболее уязвим: по его уверенности в собственной непогрешимости.
***
На следующее утро звонок в дверь раздался настойчиво и резко. Зоя, которая только что приготовила кофе, вздрогнула от неожиданности. Ирина, сидевшая за кухонным столом, вопросительно посмотрела на сестру.
— Кто это может быть в воскресенье в девять утра? — тихо спросила Ирина.
Зоя заглянула в глазок и едва сдержала удивлённый возглас.
— Вероника Артёмовна собственной персоной, — прошептала она. — Быстро, дай мне подушку с дивана!
Ирина, мгновенно оценив ситуацию, вскочила и через несколько секунд протянула сестре декоративную подушку с кисточками.
— Я буду в спальне, — прошептала она. — Зови, если понадобится помощь.
Зоя аккуратно разместила подушку под шёлковой блузой, создавая имитацию округлившегося живота, и только после этого открыла дверь.
— Доброе утро, Вероника Артёмовна, — произнесла она с деланным удивлением. — Какая неожиданность. Чем обязана столь раннему визиту?
Свекровь смерила Зою холодным взглядом, задержавшись на её «животе».
— Я могу войти?
— Разумеется, — Зоя отступила, пропуская Веронику Артёмовну в квартиру. — Кофе? Или, может быть, чай?
— Не нужно любезностей, — отрезала свекровь, проходя в гостиную. Она осталась стоять посреди комнаты, не снимая пальто и не садясь в предложенное кресло. — Я пришла поговорить о твоей вчерашней выходке.
Зоя спокойно села в кресло, с преувеличенной заботливостью поглаживая подушку под блузой.
— Если вы о моём визите в ЗАГС, то я просто пришла поздравить Николая с новым браком. Разве в этом есть что-то предосудительное?
Вероника Артёмовна фыркнула.
— Не делай вид, что не понимаешь, о чём речь! Ты специально пришла, чтобы всё испортить! Специально, чтобы разрушить свадьбу Коленьки!
— Не понимаю вашего возмущения, — Зоя сохраняла спокойное выражение лица, хотя внутри неё всё кипело от воспоминаний о ночных звонках этой женщины. — Будущая мать имеет право сообщить отцу ребёнка о беременности. Или вы считаете, что Николай не должен знать о своём ребёнке?
— О, перестань! Ты могла позвонить, написать письмо, назначить встречу! Зачем припёрлась на свадьбу? Ты же прекрасно знала, что этим всё испортишь!
— Интересно слышать это от женщины, которая месяцами преследовала меня звонками, требуя деньги за машину, которая мне по праву принадлежит. Вы донимали меня днём и ночью, не давали спать, угрожали. И теперь вы говорите о приличиях?
Вероника Артёмовна на мгновение смутилась, но быстро вернула самообладание.
— Я защищала законные интересы Коли.
— Законные? — Зоя горько усмехнулась. — После того как ваш сын обманом забрал у меня бизнес, который мы создавали вместе? После того как он хладнокровно выбросил меня из своей жизни, получив то, что хотел?
Что-то промелькнуло в глазах Вероники Артёмовны — возможно, мимолётное чувство вины, которое она тут же подавила.
— Я прекрасно понимаю твои чувства, — неожиданно сменила она тон на почти сочувственный. — Развод всегда болезненный процесс. Особенно когда инициатором выступает другая сторона. Но это не повод разрушать новую жизнь Коли.
— Какие трогательные слова, — саркастически заметила Зоя. — Где было ваше понимание, когда вы названивали мне ночью, требуя деньги? Где оно было, когда ваш сын лишал меня дела всей моей жизни?
— Послушай, — Вероника Артёмовна неожиданно села напротив Зои, — давай отбросим эмоции. Николай не отказался бы от алиментов, если бы ты сообщила ему о беременности в частном порядке. Зачем было устраивать этот спектакль?
Зоя молча смотрела на свекровь, не собираясь облегчать ей жизнь признаниями.
— И вообще, — внезапно Вероника Артёмовна сощурила глаза, — откуда нам знать, что ребёнок от Коли? Ты могла забеременеть от кого угодно после развода.
Этого Зоя не ожидала. Неужели свекровь действительно думает, что она носит ребёнка от другого мужчины и пытается повесить его на Николая?
— Тест ДНК всё покажет, — холодно ответила она. — Но можете не сомневаться отец — Николай. И при необходимости я это докажу.
— Боже мой, — пробормотала свекровь, — какой кошмар. Коля только начал новую жизнь, и тут ты со своим животом…
Зоя встала.
— Я вижу, с тобой бесполезно разговаривать. Ты озлоблена и думаешь только о мести. Но учти…
Она не договорила, резко встала и направилась к выходу. Когда дверь с захлопнулась за свекровью, Зоя выдохнула и осела в кресло. Только теперь она осознала, как сильно колотится её сердце.
Из спальни выглянула Ирина.
— Ушла? — спросила она шёпотом, хотя в этом уже не было необходимости.
— Да, — кивнула Зоя, вытаскивая подушку из-под блузы. — И я, кажется, только что обеспечила себе ещё несколько месяцев телефонного террора.
Ирина вышла из спальни и села рядом с сестрой.
— Может, ты всё-таки перегнула палку? — осторожно спросила она, наблюдая, как Зоя отбрасывает подушку в сторону. — Я имею в виду… поддержать эту ложь о беременности…
— Честно? Я уже и сама не знаю. Но злость на Николая никуда не делась. Он подлец, Ира. Настоящий подлец. И я не виновата, что он настолько глуп, что разучился считать на пальцах, когда последний раз был со мной в постели.
— А что насчёт Галины? Её тоже не жалко?
Зоя рассмеялась, но в её смехе не было радости.
— Галина? Эта дурочка сама себя наказала. Самое забавное? Она просто спроецировала на меня то, что делала сама. Крутила роман с женатым мужчиной, а потом оскорбилась, когда подумала, что он изменяет ей со мной. Представляешь, она уже считает себя оскорблённой женой, хотя не успела ей стать!
***
Полгода спустя.
Морозный декабрьский воздух щипал лицо, но Зоя не спешила надевать шарф. После душного торгового центра прохлада казалась благословением. Она неторопливо шла по заснеженной дорожке, наслаждаясь тишиной и красотой зимнего парка, когда знакомый профиль мелькнул впереди.
Николай не сразу заметил её. Он стоял у заледеневшего фонтана, глядя куда-то вдаль, и только когда Зоя оказалась в паре метров, обернулся, вздрогнув от неожиданности.
— Зоя?
— Здравствуй, Николай, — спокойно ответила она, останавливаясь на безопасном расстоянии.
Они молча изучали друг друга.
— Как ты… как вы с… — он сделал неопределённый жест рукой, избегая смотреть на её живот, скрытый под просторным пальто.
— Если ты о моей несуществующей беременности, то можешь не стесняться в формулировках, — Зоя улыбнулась с лёгкой иронией.
Николай нахмурился, но всё же спросил прямо:
— Ты уже родила?
— А как твоя любовница Галина? — вместо ответа поинтересовалась Зоя. — Свадьбу перенесли или отменили навсегда?
Николай скривился.
— Галина вышла замуж неделю назад, — после паузы ответил он. — Но не за меня.
— Вот как? Быстро же у неё к тебе пыл пропал. Выходит, любви и не было?
Он посмотрел на неё тяжёлым взглядом.
— Не злорадствуй. После той сцены у ЗАГСа она не хотела меня видеть. Я пытался объяснить, но она не слушала.
— Какая драма, — Зоя покачала головой без тени сочувствия. — Но я правда не злорадствую, Коля. Мне всё равно.
Николай переступил с ноги на ногу, зябко поёжившись.
— Так… кого ты родила? Мальчика или девочку?
Зоя смотрела на него долгим, изучающим взглядом. В его глазах читалась тревога и неподдельный интерес. «Интересно, — подумала она, — он действительно считает, что я родила его ребёнка, или строит из себя дурочка?»
— Я не рожала, — наконец произнесла она.
Николай непонимающе моргнул.
— Что случилось? Выкидыш?
— Ничего не случилось, — Зоя пожала плечами. — Я не была беременной.
Несколько секунд Николай стоял, словно окаменев. Затем его лицо исказилось от злости.
— Что?! — он почти закричал, заставив проходящую мимо пару оглянуться. — Ты… ты всё это выдумала? Специально? Ты… ты… — он задыхался от возмущения.
— Обманула тебя? — спокойно закончила Зоя за него. — Да, Коля. Обманула. Думаешь, только ты умеешь играть в эти игры?
— Ты испортила мою свадьбу?! Ты хоть понимаешь, что натворила?
Зоя рассмеялась — звонко, искренне, с каким-то почти детским весельем.
— Кто бы говорил про обман! Ты был женат и имел любовницу, одновременно уговаривая меня отписать тебе мою долю бизнеса. Ты говорил о нашем будущем, а сам уже планировал развод. А после того как получил все бумаги, даже не дал мне опомниться — сразу подал на развод! Да ещё так нагло, так… бесцеремонно.
— Это другое, — процедил Николай.
— Конечно, другое! — глаза Зои сверкнули. — Ты годами планировал, как меня обмануть. А я… Я просто пришла в ЗАГС и сказала правду о твоей неверности. Единственное, что я солгала — это о беременности. Но если бы у тебя мозги не отсохли, ты бы сам понял, что я не могла быть беременной. Мы с тобой были в постели семь месяцев назад! Или ты меня уже спутал со своей любовницей и всё перепутал?
Николай побагровел от ярости.
— Ты… ты уничтожила мою свадьбу! Ты знаешь, сколько денег я потерял? Полтора миллиона за этот несостоявшийся банкет! И ещё столько же за отменённое свадебное путешествие!
— А ты знаешь, сколько потеряла я, когда ты забрал мой бизнес? — тихо спросила Зоя. — Не просто деньги — часть моей жизни, моё будущее, мою независимость. Всё, что было для меня по-настоящему ценным.
— Это был наш совместный бизнес, и я всегда был его мозгом, — машинально повторил Николай давние аргументы.
— А я была его сердцем и душой, — парировала Зоя. — И знаешь что? Бизнес не может жить без сердца. Он умирает. Медленно, но верно.
Она развернулась, собираясь уходить, но остановилась и добавила:
— Ты ничтожество, Николай. Не потому, что обманул меня — люди часто обманывают друг друга. А потому, что до сих пор не понимаешь, что сделал неправильно.
Зоя ушла, не оглядываясь, оставив бывшего мужа стоять посреди заснеженного парка. Только когда её фигура скрылась за поворотом дорожки, Николай опомнился и с силой ударил кулаком по каменному бортику фонтана. Боль отрезвила его, но не принесла облегчения.
Словно по иронии судьбы, в этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось имя секретаря.
— Да, Марина, что случилось? — устало спросил он.
— Николай Петрович, к вам приходили Руслан Новиков и Алина Морозова, — взволнованно сообщила секретарь. — Они… они написали заявления на увольнение.
Николай закрыл глаза.
— Причину назвали?
— Новиков сказал, что ему предложили лучшие условия. А Морозова… она сказала, что больше не верит в будущее компании.
Николай отключился, не прощаясь. Это были уже двадцатый и двадцать первый сотрудники, ушедшие за последние полгода. Раньше в компании работало пятьдесят человек, теперь осталось меньше тридцати. И с каждым месяцем становилось всё хуже.
Он вспомнил график, который когда-то составила Зоя. «График невозврата», как она его называла — точка, после которой компания однозначно развалится, и чтобы её реанимировать, потребуется с десяток миллионов. Тогда он посмеялся над её «дилетантскими прогнозами». Теперь же каждый день подтверждал её правоту — компания неуклонно скользила к этой точке невозврата.
— Стерва! — выругался он в пустоту. — Чёртова стерва! Она специально всё это делает, специально разваливает мой бизнес!
Но где-то в глубине души он понимал, что Зоя ничего не делала — просто перестала удерживать то, что годами держалось на её энтузиазме, её отношениях с партнёрами и сотрудниками. Она знала этот бизнес изнутри, чувствовала его. А Николай, при всём своём аналитическом уме, оказался лишён этого понимания.
***
— Ну как встреча с бывшим? — Ирина протянула сестре стаканчик с горячим глинтвейном.
Они шли по предновогоднему Арбату, наслаждаясь праздничными витринами и мерцающими гирляндами.
— Паршиво выглядит, — Зоя сделала маленький глоток ароматного напитка. — Бизнес, видимо, разваливается быстрее, чем я предполагала.
— И тебе его не жалко? — осторожно спросила Ирина.
Зоя задумалась.
— Знаешь, я думала, что когда увижу его страдающим, почувствую удовлетворение. Но на самом деле… не чувствую ничего. Ни радости, ни сожаления. Просто… пустота.
— Это хороший знак, — Ирина сжала руку сестры. — Значит, ты действительно его отпустила. Все эти чувства — гнев, обида, желание мести — они держали тебя на привязи у прошлого. А теперь ты свободна.
Телефон Зои завибрировал. Она достала его из кармана и улыбнулась, увидев имя на экране.
— Сергей! — она ответила, и её голос заметно потеплел. — Привет!
— Привет, Зоечка, — раздался в трубке мужской голос. — Я тут подумал… У меня есть билеты на новый фильм, вечерний сеанс. Составишь компанию?
— Я не одна сейчас, — ответила Зоя, вопросительно взглянув на сестру.
— Так возьми и сестру с собой! — предложил Сергей. — Места ещё есть, я забронировал целый ряд на всякий случай.
Зоя рассмеялась.
— Ну ты и транжира! Хорошо, мы придём. Когда начало?
— В семь, но лучше приходите к половине — я буду ждать вас у входа.
Зоя отключила телефон и улыбнулась сестре.
— Нас приглашают в кино. Пойдём?
— А кто такой Сергей? — поинтересовалась Ирина с лукавым блеском в глазах. — Ты мне о нём не рассказывала.
— Это тот самый из нашей компании, помнишь, я упоминала? Начальник IT-отдела, который ушёл на второй неделе после моего увольнения и перетянул за собой половину технарей.
— О, ваш общий заговор против Николая! — Ирина подмигнула.
— Не заговор, — возразила Зоя. — Просто люди, которые ценили меня и сделали правильные выводы.
Они ускорили шаг — до начала сеанса оставалось совсем немного времени.
«Предательство — это вопрос даты, а не принципа.» — Франсуа де Ларошфуко
