Виктория Антоновна расправила складки на юбке и бросила быстрый взгляд на часы. Половина одиннадцатого. Самое время для семейных катастроф. Она поправила причёску, хотя и так знала, что каждый седой волосок лежит на своём месте — годы тренировок перед зеркалом не прошли даром.
— Оксаночка, присядь, дорогая, — Виктория Антоновна похлопала ладонью по дивану. — У нас серьёзный разговор.
Оксана, которая только собиралась уйти на кухню, замерла в дверях. Эти «серьёзные разговоры» со свекровью случались с периодичностью новолуний — каждые четыре недели Виктория Антоновна изобретала новый способ выудить деньги. То на лечение несуществующей болезни, то на ремонт крыши в деревне, то на юбилей двоюродной тёти.
— Я занята, — попыталась отвертеться Оксана, перебирая в уме возможные отговорки.
— Посуда не убежит, — отрезала свекровь с той особой интонацией, которая превращала любую просьбу в приказ. — Лучше присядь. И постарайся отнестись с пониманием к тому, что сейчас скажет Егор.
«Ага, значит, сегодня через сыночка деньги клянчить будет, — мысленно усмехнулась Оксана. — Креативно».
Она послушно опустилась в кресло напротив и сложила руки на коленях, как примерная школьница. Пять лет замужества научили её, что проще сразу выслушать, сказать «нет» и пойти по своим делам, чем тратить нервы на споры.
Виктория Антоновна тем временем повернулась к двери и окликнула сына:
— Егор! Иди сюда, мы готовы.
Оксана закатила глаза. Театральность происходящего напоминала дешёвую мелодраму. Не хватало только музыки на фоне.
Егор вошёл в комнату с серьёзным, почти траурным выражением лица. Оксана отметила, что галстук на нём тот самый, что она подарила на прошлый день рождения. «Видимо, решил подсластить пилюлю», — подумала она без особой злости.
— Милая, — начал Егор, усаживаясь напротив жены и неловко поглаживая свои колени.
— Только давай без истерик, Оксаночка, — вставила Виктория Антоновна, и в её голосе прозвучало что-то похожее на заботу. — Ты же взрослая женщина, должна понимать…
Оксана мысленно досчитала до десяти. «Сейчас скажут, что Егору срочно нужно новый взнос в его бизнес, и всего-то пятьсот тысяч. Или что Витольду Степановичу требуется операция в Израиле. Хотя нет, свёкор в прошлом месяце уже «умирал» от камней в почках».
— Я решил, что нам лучше развестись, — выпалил Егор, глядя куда-то поверх головы жены.
Виктория Антоновна замерла, с тревогой уставилась на невестку, явно ожидая взрыва.
Но Оксана молчала. В голове звенела пустота, как будто кто-то выключил все звуки мира. Она смотрела на мужа, на его выглаженную рубашку (её руками), на идеальный пробор в волосах (её советами), на удачно подобранный галстук (её деньгами).
— Оксаночка, — свекровь, не выдержав паузы, подалась вперёд, — я понимаю, это шок, но ты держись. Хочешь воды?
Она резво вскочила и метнулась к столику, где уже стоял заранее приготовленный стакан. Оксана успела заметить, как свекровь бросила в воду какую-то таблетку.
— Вода пригодится вам, — спокойно произнесла Оксана, глядя, как таблетка шипит и растворяется.
Виктория Антоновна замерла с протянутым стаканом, явно не готовая к такой реакции.
— Оксана, ты поняла, что я сказал? — муж поёрзал на месте. — Я хочу развода.
Оксана наконец перевела взгляд на мужа. Пять лет. Пять лет она терпела его мать, его лень, его неспособность заработать больше, чем она тратит на обеды в неделю. Пять лет слушала обещания, что вот-вот всё изменится. Пять лет не заводила детей, потому что «надо сначала встать на ноги». И вот теперь он хочет развода.
— Я не глухая. Слышала, ты хочешь развестись, — ровным голосом ответила она. — Ну что же, хорошо.
Свекровь громко сглотнула, и её лицо приобрело странный оттенок. Она быстро поднесла к губам стакан с успокоительным и осушила его одним глотком. Оксана не могла не заметить лёгкую усмешку, промелькнувшую на её собственном лице.
— Это… это всё? — растерянно переспросил Егор, переводя взгляд с жены на мать, будто ища поддержки.
— А что ещё? — Оксана пожала плечами. — Ты сказал, я услышала. Или ты ждал, что я буду рыдать и умолять тебя остаться?
Егор и Виктория Антоновна переглянулись. В их взглядах читалось неприкрытое разочарование. Оксана почти физически ощутила, как рушится какой-то их хитроумный план.
— Тогда я пойду отдыхать, — она поднялась, демонстративно поправила юбку и направилась к двери спальни.
Когда дверь за ней закрылась, Оксана закрыла глаза. Дыхание сбилось, сердце колотилось как сумасшедшее. Но она не позволит им увидеть её слабость. Не сегодня.
В гостиной тем временем повисла тишина. Оксана слышала, как скрипнул диван — видимо, Виктория Антоновна пересела ближе к сыну.
— Что это было? — свекровь почти шипела. — Почему она так спокойна?
— Не знаю, — голос Егора звучал растерянно. — Может, она не поняла?
«Идиот, — подумала Оксана. — Я всё поняла. Гораздо раньше, чем ты произнёс это вслух».
Она слышала, как Егор поднялся и направился к спальне. Быстро отойдя от двери, она упала на кровать и схватила первый попавшийся журнал, делая вид, что увлечена чтением.
Дверь открылась без стука.
— Оксана, — Егор подошёл к кровати, — ты точно поняла, что я сказал? Мы разводимся.
Она медленно подняла взгляд от страницы.
— Слышала, — в её голосе не было ни слёз, ни упрёков. — Ты сделал первый шаг, теперь следующий будет мой.
Егор замер, явно не понимая, что это значит.
На следующий день Виктория Антоновна влетела в офис «Эталон-Строй» ровно в 11:43. Секретарша Егора — молоденькая девушка с отточенными ногтями цвета бургундского вина — даже не попыталась её остановить.
— Мам? — Егор поднял глаза от экрана компьютера. — Что-то случилось?
Виктория Антоновна аккуратно прикрыла дверь в кабинет и бросила свою сумочку «Луи Виттон» (подделка из перехода у метро «Тульская») на стул для посетителей.
— Егорушка, — она говорила полушёпотом, словно боялась, что стены могут услышать. — Я всю ночь не спала. Что задумала твоя жена?
Егор по привычке пожал плечами.
— Не знаю. Она молчит.
— Как это не знаешь? — Виктория Антоновна зашагала по кабинету из угла в угол. — Она же вчера что-то сказала про «следующий шаг». Ты спросил, что это значит?
— Спрашивал, конечно, — Егор нахмурился. — Но она ушла в ванную и закрылась там на полчаса, а потом легла спать. Сегодня утром ушла на работу раньше, чем я проснулся.
— А ты не думаешь, — мать понизила голос до драматического шёпота, — что у неё мог появиться любовник?
Егор задумался.
— Возможно, — он тяжело опустил взгляд на стопку бумаг. — Женщины обычно устраивают скандалы, если их бросают.
— Потому что она сама хотела от тебя избавиться! — торжествующе объявила Виктория Антоновна. — Может, она даже сама собиралась подать на развод, а ты её опередил.
Егор повертел в руках дорогую ручку «Паркер» (подарок Оксаны на тридцатилетие) и кивнул. Действительно, это объясняло бы её спокойствие.
— Или, — Виктория Антоновна наклонилась, упираясь ладонями в стол сына, — она задумала что-то страшное. Она ведь всегда была мстительной.
— Ну что ты…
— Нет-нет, вспомни, как она обиделась на тебя за то, что ты забыл про годовщину в прошлом году. Две недели с тобой не разговаривала!
Егор вздохнул. Тогда он действительно забыл про годовщину, потому что мать потребовала срочно приехать к ней и починить кран. И Оксана действительно обиделась.
— Что она может сделать? — спросил он с ноткой беспокойства.
Виктория Антоновна присела на стул и начала загибать пальцы:
— Во-первых, она может отравить тебя. Сделать вид, что всё нормально, а сама подсыпать что-нибудь в еду.
— Это уже слишком.
— Во-вторых, она может проникнуть в твою почту и написать от твоего имени всем клиентам какую-нибудь гадость. Помнишь, у неё есть доступ к твоему компьютеру?
Егор нервно застучал пальцами по столу. Да, есть. Он сам дал Оксане пароли, чтобы она могла иногда проверять его рабочую почту и отвечать на письма, когда он был в отъезде.
— В-третьих, — Виктория Антоновна понизила голос до еле слышного шёпота, — она может найти твою любовницу и всё ей рассказать.
— С чего ты взяла, что у мен есть любовница, — машинально ответил Егор, но тут же прикусил язык.
— Я не слепая, не вздумай хоть меня водить за нос, — Виктория Антоновна уставилась на сына круглыми глазами.
Егор встал из-за стола и подошёл к окну. Внизу сновали люди, торопясь по своим делам. Маленькие человечки, каждый со своими проблемами.
— Мы просто не подходим друг другу, — уклончиво сказал он, пряча взгляд. — Она слишком самостоятельная. Мне нужна более… домашняя женщина.
— Ну конечно, — Виктория Антоновна кивнула, явно не веря ни одному слову. — А ещё она может написать о тебе гадости в социальных сетях! Представляешь? Выставит тебя чудовищем перед всеми друзьями!
Егор поморщился. Образ Оксаны, строчащей гневные посты в «ВКонтакте» или «Одноклассниках», казался ему нелепым. Она всегда была сдержанной для подобных выходок.
— И ещё она может забрать всё из квартиры! — продолжала Виктория Антоновна. — Пока ты на работе, нанять грузчиков и вывезти всю мебель, технику, посуду!
— Квартира записана на меня, — напомнил Егор.
— Это её не остановит! — Виктория Антоновна всплеснула руками. — Она снюхается с юристом, и наверняка знает все лазейки!
Каждый пункт из маминого списка казался ему одновременно абсурдным и пугающе вероятным. Оксана была непредсказуемой. Всегда.
— И что предлагаешь? — спросил он.
Виктория Антоновна подалась вперёд и взяла сына за руку.
— Егорушка, я боюсь за тебя. Давай ты переночуешь у меня? Хотя бы несколько дней, пока всё не устаканится. Я не хочу, чтобы ты оставался с ней наедине.
Егор представил себе ночь в двухкомнатной квартире матери на Пресненской набережной, на продавленном диване, под её неусыпным контролем. Но потом вспомнил холодные глаза Оксаны, когда она сказала про «следующий шаг».
— Хорошо, — кивнул он. — Заеду домой за вещами и приеду к тебе.
Виктория Антоновна просияла.
— Вот и правильно! Я приготовлю твой любимый борщ. Всё будет хорошо, сыночек.
Когда за матерью закрылась дверь, Егор долго сидел неподвижно, глядя на фотографию в рамке на столе. Они с Оксаной на фоне Эйфелевой башни, их медовый месяц. Она улыбается — искренне, открыто. Такой улыбки он не видел уже давно.
«Что ты задумала, Оксана?» — мысленно спросил он, проводя пальцем по стеклу рамки.
Вечером Оксана открыла дверь своей квартиры в ЖК «Времена года» и замерла в прихожей. Тишина. Ни шума телевизора, ни стука посуды на кухне, ни звука воды в ванной. Она повесила плащ в шкаф, который они с Егором так долго выбирали три года назад, и сняла туфли. Мимолётно коснулась пальцами зеркала на стене, затем уверенно прошла в гостиную.
— Сбежал, значит, — произнесла она вслух и усмехнулась.
В гостиной всё было на своих местах. Вчерашний разговор словно и не происходил. Но Егора не было. Оксана бросила взгляд на дверь спальни — приоткрыта. Заглянула внутрь: шкаф распахнут, несколько полок пусты, будто их хозяин собирался в спешке.
— Ну конечно, мамочка забрала под крылышко, — пробормотала Оксана.
Она направилась в свой кабинет — небольшую комнату, которую муж великодушно выделил ей под «женские дела». Заперев за собой дверь (привычка, выработанная за годы жизни со свекровью, которая любила «нечаянно» заглядывать в её вещи), Оксана опустилась в кресло, достала из сумки коричневую папку с документами и раскрыла её.
Зазвонил телефон. Номер Юрия Борисовича. Оксана улыбнулась и нажала кнопку приёма.
— Добрый вечер, — произнесла она, постукивая ногтями по столу. — Есть новости?
— Добрый, Оксана Михайловна, — голос на том конце был спокойным и деловым. — По вашему вопросу… требуется ещё немного времени. Проверяем последние детали.
— Сколько ещё ждать? Документы почти готовы?
— Почти. Осталось уточнить пару моментов. Вы понимаете, дело деликатное…
— Я всё понимаю, но хочется уже действовать, — Оксана перелистнула страницу в папке. — Что ещё нужно от меня?
— Только время и терпение, — в голосе Юрия Борисовича появились нотки мягкого увещевания. — Всё на финальной стадии.
— Хорошо, — вздохнула Оксана. — Я полагаюсь на вас. Держите меня в курсе.
Она закончила звонок и стала просматривать документы, когда телефон снова завибрировал. На экране высветилось «Кирилл».
— Только не сейчас, — Оксана раздражённо нажала «отклонить» и отложила телефон.
Секунду подумав, она набрала другой номер.
— Кристина? Привет, сестрёнка. Слушай, можешь заскочить ко мне сегодня?
— Опять твой Егор закатил концерт? — голос сестры звучал устало. — Не хочу быть свидетелем ваших семейных сцен.
— Нет, Егора не будет. Совсем не будет, — Оксана выделила последние слова. — Мне нужно с тобой помурлыкать. Это важно.
На том конце возникла пауза.
— Интересно, — протянула Кристина. — Буду через час. Вино брать?
— Лучше коньяк, — Оксана позволила себе улыбку.
Закончив разговор, она вернулась к бумагам. На первой странице крупным шрифтом было выделено: «ДОГОВОР КУПЛИ-ПРОДАЖИ ДОЛИ В УСТАВНОМ КАПИТАЛЕ ООО «ЭТАЛОН-СТРОЙ»». Оксана внимательно читала пункт за пунктом, делая пометки на полях.
Тем временем в квартире Виктории Антоновны на Пресненской набережной Егор раскладывал свои вещи в шкафу. Вошла Юля, его младшая сестра, неловко остановилась в дверях.
— Так ты правда решил с ней развестись? — спросила она, прислонившись к косяку.
— Не лезь, Юлька, это не твоё дело, — буркнул брат, старательно развешивая рубашки.
— Егор прав, Юлечка, — Виктория Антоновна появилась за спиной дочери. — Развод неизбежен, это решённый вопрос.
Юля присвистнула, окинув брата насмешливым взглядом.
— И чего ты сюда припёрся? Тебя уже выгнали из дома?
— Никто никого не выгонял, — вмешалась мать. — Просто лучше, чтобы Оксана спокойно собрала свои вещи. Без лишних ссор.
Юля хитро прищурилась:
— Комнату свою не отдам, так и знай. Как развёлся — так ищи себе новую квартиру.
Она развернулась и ушла в свою комнату, хлопнув дверью.
Виктория Антоновна подошла к сыну, положила руку на плечо:
— Не обращай внимания, она всегда была несдержанной. Лучше подпиши здесь, — она протянула ему несколько листов. — Это для отчёта в бухгалтерию, по фирме.
Егор взял бумаги, попытался вчитаться, но строчки расплывались перед глазами. Все мысли возвращались к Оксане. Почему она так спокойно приняла новость о разводе? Неужели у неё действительно кто-то есть? От этой мысли внутри всё переворачивалось.
— Зачем я должен это подписывать сейчас? — спросил он, глядя на документы.
— Егорушка, я же объяснила — это для отчёта. Завтра крайний срок подачи.
Мать настойчиво протянула ему ручку. Егор машинально взял её и поставил подпись там, где указала мать.
— Вот и хорошо, — Виктория Антоновна быстро забрала бумаги. — Пойду поставлю чайник. Ты, наверное, устал.
Когда она вышла, Егор опустился на кровать и достал телефон. Палец замер над контактом «Оксана». Набрать? Спросить, что она делает? Или это будет выглядеть слабостью?
Он отложил телефон, не решившись позвонить. «Она меня опередила», — снова и снова крутилось в голове. — «Опередила с разводом, вот и не расстроилась».
На следующий день Оксана услышала звонок в дверь ровно в четыре часа дня — с той удивительной пунктуальностью, которой обладают только матери и налоговые инспекторы. Она знала, кто это, даже не глядя в глазок.
— Мама, — Оксана распахнула дверь.
Надежда Аркадьевна стояла на пороге в бежевом пальто и с пакетом, из которого выглядывала коробка с тортом. Тот самый торт «Прага» из кондитерской «Север», который мама всегда приносила, когда предстоял серьёзный разговор.
— Знаешь, дорогая, я к тебе просто так, — произнесла Надежда Аркадьевна, проходя в квартиру и разуваясь. — Мимо проезжала, думаю, дай загляну.
Оксана лишь усмехнулась. Её мать никогда не ездила «мимо». Она жила на другом конце Москвы, в старом доме на Проспекте Вернадского, и каждая её поездка была спланирована с точностью до минуты.
— Конечно, — Оксана приняла пакет. — Заходи, я чайник поставлю.
В гостиной Надежда Аркадьевна окинула комнату внимательным взглядом, словно проводя инвентаризацию. Задержалась глазами на пустых полках шкафа, которые ещё вчера были заполнены вещами Егора.
— Как-то у вас пусто стало, — заметила она как бы между прочим, усаживаясь в кресло.
Оксана вернулась из кухни с чайными чашками. Поставила на столик, села напротив матери и сложила руки на коленях.
Между ними повисло молчание. Надежда Аркадьевна разглядывала дочь, словно пыталась прочитать что-то в её глазах. Оксана смотрела в окно на серые дома соседнего квартала.
Чайник на кухне закипел, щёлкнул. Никто не встал, чтобы пойти за ним.
— Ну хватит уже, — не выдержала Оксана. — Я развожусь с Егором.
Надежда Аркадьевна медленно кивнула, будто услышала долгожданное подтверждение уже известного факта.
— Знаю, — ответила она. — Кристина сказала.
Оксана мысленно скривилась. «Ну конечно! Болтушка чёртова, всё выболтала».
— И когда же она успела? — Оксана поднялась и пошла на кухню за чайником.
— Вчера вечером звонила, спрашивала, не знаю ли я, — голос Надежды Аркадьевны следовал за дочерью. — Что вы в этот раз не поделили?
Оксана вернулась с чайником, разлила чай по чашкам и села обратно.
— Ничего мы не делили, — она отпила глоток. — Если честно, я даже не в курсе, что произошло. Свекровь пригласила на разговор, пришёл Егор и заявил о разводе. Вот и всё.
— И ты даже не спросила, почему? — в голосе Надежды Аркадьевны проскользнуло удивление.
— Зачем? — дочь пожала плечами. — Он решил, я согласилась. Какая разница, почему?
Надежда Аркадьевна посмотрела на дочь с таким выражением, будто та только что сообщила, что собирается переехать на Марс.
— А как же квартира? — перешла она к практической стороне вопроса.
— Придётся делить. Но это неважно. Лишь бы не с ними жить.
— С ними?
— С Егором и свекровью, — Оксана положила вилку. — Подлости я от него не ожидала, но это ещё не конец. Мой шаг я ещё не сделала.
Надежда Аркадьевна внимательно посмотрела на дочь. Её рука с чашкой замерла на полпути ко рту.
— Оксана, прошу не принимай поспешных решений, — сказала она тихо. — Когда люди расстаются, они часто делают глупости, о которых потом жалеют.
— Не волнуйся, мам. Егор пока живёт у своей матери, не докучает мне. Время у меня есть.
— Может, переедешь ко мне на первое время? В твоей старой комнате ничего не изменилось.
Оксана покачала головой.
— Нет. Спасибо, но я останусь здесь. Скоро я сделаю свой шаг. Осталось совсем немного.
— Что ты задумала? — в голосе матери проскользнула тревога.
— Ничего страшного. Просто восстановление справедливости.
Они посидели ещё полчаса, говорили о погоде, о новой работе Кристины, о здоровье отца. Надежда Аркадьевна пыталась успокоить дочь, хотя сама была удивлена её спокойствием — словно ничего не произошло, будто развод был обычным делом, вроде похода в магазин.
Уходя, Надежда Аркадьевна обняла дочь крепче обычного.
— Звони, если что, — сказала она у двери. — В любое время.
— Конечно. Всё будет хорошо.
Когда дверь за матерью закрылась, Оксана прислонилась к стене и закрыла глаза. Всё будет хорошо. Но совсем не так, как думают Егор и его мать.
На следующий день Виктория Антоновна буквально влетела в кабинет своего сына Егора в БЦ «Москва-Сити». Её глаза сияли, а в руках она держала папку с документами.
— Егор! Наконец-то пришёл предварительный договор! — она положила бумаги на стол. — Тот самый, над которым мы работали полгода!
Егор перестал стучать по клавиатуре и поднял глаза на мать. На его лице расплылась довольная улыбка.
— Прекрасно, — он потёр ладони. — Если инвестор согласится…
— Обязательно согласится! — перебила Виктория Антоновна .
— То мы будем обеспечены как минимум лет на пять, — закончил Егор, откидываясь в кресле.
— Я так горжусь тобой, сынок. Такой умный, такой храбрый, такой сообразительный.
Её лицо внезапно изменилось, словно она проглотила что-то кислое.
— И как хорошо, что ты наконец-то решился избавиться от этой… которая прилипла к тебе как пиявка.
— Мама, не говори так об Оксане, — нахмурился Егор.
— Неважно, что ты о ней думаешь, у меня свои мысли, — фыркнула Виктория Антоновна . — Ты поднялся, сделал свою компанию, с гордой поднятой головой ходишь. А она? Как была преподавателем, так и осталась. Ничего не поменялось. А сейчас, похоже, ещё и любовника заимела, тебе рога наставила.
Егор поморщился.
— Давай не будем о плохом, — он постучал пальцем по папке. — Что у тебя с отчётом по финансам?
— Уже заканчиваю, — Виктория Антоновна поправила причёску. — В среду принесу на подпись. А потом мы сможем предоставить данные основному инвестору, после чего подпишем тот самый договор, который нас должен озолотить.
Егор довольно улыбнулся, но тут его телефон зазвонил. На экране высветилось имя «Оксана».
— Давай побыстрее заканчивай со своей женой, — поморщилась Виктория Антоновна . — Нужно двигаться дальше.
Егор нажал на зелёную кнопку.
— Да.
— Егор, — голос жены звучал спокойно, — я хочу развестись мирно, но в любом случае нам нужно решить вопрос с квартирой. Подойди сегодня к семи вечера.
Она отключилась, не дожидаясь ответа.
Егор опустил телефон.
— Вопрос с квартирой, — пояснил он матери.
— Она вцепится в свою половину зубами и ни за что не отпустит, — презрительно скривилась Виктория Антоновна .
— В любом случае, половина квартиры будет её — таков закон, — Егор встал из-за стола. — Мне нужно идти.
Он накинул пиджак и направился к двери, оставив мать в кабинете.
На следующий день Егор вошёл в квартиру в ЖК «Времена года» и замер на пороге. Несмотря на всю подготовку к встрече, его внутренний голос ожидал увидеть разгром или хотя бы признаки того, что Оксана начала паковать вещи. Но квартира встретила его привычной чистотой — всё стояло на своих местах, словно и не было вчерашнего разговора о разводе.
Из кухни донёсся звук льющейся воды. Он прошёл по коридору и увидел жену, нарезающую овощи для салата.
— Пришёл, — Оксана кивнула, не отрываясь от своего занятия. — Ровно семь. Пунктуальность всегда была твоей сильной стороной.
Егор стоял, переминаясь с ноги на ногу. Странное поведение жены сбивало его с толку. Никаких слёз, никаких криков, никаких упрёков.
— Ты не собрала вещи, — заметил он, пытаясь прощупать почву.
Оксана подняла на него глаза, в которых читался немой вопрос.
— А должна была? — она слегка улыбнулась, откладывая нож. — Если ты так хочешь меня выставить, мог бы просто сказать.
— Нет, я просто думал… — он замялся. — Раз мы разводимся.
— Видишь ли, Егор, — она вытерла руки полотенцем, — я не хочу никуда уезжать. Я простой преподаватель русской литературы в университете, а ты — владелец успешного бизнеса, который смог добиться впечатляющих результатов за такой короткий срок.
Егор невольно выпрямился. Комплимент был неожиданным, но приятным.
— Ты действительно выстроил солидную компанию из ничего, — продолжила Оксана, прислонившись к стене. — «Эталон-Строй» теперь знает вся Москва. Это достойно уважения.
— Спасибо, — он всё ещё не понимал, к чему она клонит. — Но… у тебя что, нет никаких претензий? Ты не злишься?
— Из-за развода? — она пожала плечами. — Мы взрослые люди. Если ты принял такое решение, значит, для этого были причины.
Егор внимательно посмотрел на жену. Это спокойствие казалось ему подозрительным.
— У тебя есть любовник? — спросил он прямо.
Оксана хихикнула, прикрыв рот ладонью.
— Если я не набила тебе рожу, это не означает, что у меня есть кто-то на стороне, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Просто я разумная женщина и понимаю, что если ты решил развестись, то пойдёшь до конца. За это я тебя уважаю.
Егору польстили её слова. В конце концов, он действительно не из тех, кто отступает от своих решений.
— Значит, тогда квартиру будем делить пополам, — сказал он деловым тоном. — По закону так положено.
Оксана тяжело вздохнула и посмотрела в окно на вечернюю Москву. На секунду её лицо приобрело задумчивое выражение.
— Знаешь, Егор, — сказала она тихо, — у тебя впереди блестящее финансовое будущее. Твоя компания растёт с каждым месяцем, ты подписываешь всё новые контракты.
Она подошла ближе и посмотрела ему прямо в глаза.
— Я, конечно, недолюбливаю твою мать, да и Виктория Антоновна , как ты сам знаешь, не в восторге от меня, — продолжила Оксана. — Но я рада, что именно ты принимаешь решение о нашем разводе, а не она подталкивает тебя к этому.
Егору снова стало приятно. Да, решение он принял сам, хотя мать действительно давно намекала, что Оксана ему не пара.
— Твои перспективы в бизнесе выглядят очень многообещающими, — Оксана прикоснулась к его руке. — И раз уж ты первый заговорил о разводе, может, будешь благородным до конца?
— В каком смысле? — насторожился Егор.
— Оставь мне квартиру полностью, — произнесла она твёрдо. — Чтобы у меня сохранились о тебе хорошие воспоминания. Ты же будешь чувствовать себя благородным человеком. В конце концов, у тебя компания, которая приносит стабильный доход. Ты сможешь купить себе новую трёхкомнатную квартиру, а может, даже пентхаус.
Егор задумался. В голове всплыл утренний разговор с матерью о сделке с инвестором. Если всё пройдёт успешно, а так и будет, он действительно сможет позволить себе не просто квартиру, а целый пентхаус в «Москва-Сити».
— По закону квартира делится пополам между супругами, — сказал он, но без прежней уверенности.
— К чёрту закон, Егор, — Оксана заглянула ему в глаза. — Сейчас закон — это мы. Ты же когда-то любил меня. Мы радовались вместе, целовались до утра, строили планы. Да, не всем планам суждено было сбыться, и я не осуждаю тебя за твоё решение. Но я прошу проявить милосердие.
Она отошла к окну, обняла себя за плечи.
— У меня нет денег, чтобы выкупить твою половину, — в её голосе появилась горечь. — А если мы продадим квартиру, на свою долю я смогу купить лишь однушку где-нибудь в Марьино. Прошу тебя.
Она снова повернулась к нему, и теперь в её глазах светилась надежда.
— Останься добрым и справедливым человеком. Ведь никто не знает, что будет завтра, — Оксана сделала паузу и добавила мягче: — Может быть, ты ещё пожалеешь о своём решении.
Егор уловил тонкий намёк. Возможно, она даёт понять, что если он вдруг захочет вернуться — дверь не будет закрыта навсегда? Эта мысль польстила его самолюбию.
— Хорошо, — сказал он после небольшой паузы. — Я согласен.
Лицо Оксаны просветлело. Она подошла и легко коснулась его руки.
— Спасибо, Егор. Я знала, что в глубине души ты остался тем же благородным человеком, за которого я когда-то вышла замуж.
Она улыбнулась, и в этой улыбке не было ни капли фальши.
— Давай закончим всё сегодня, — предложила она. — Пойдём к нотариусу и оформим дарственную на вторую часть квартиры. Чтобы потом не возвращаться к этому вопросу.
Егор кивнул. Почему бы и нет? Он уже принял решение, так зачем тянуть?
— Как у тебя дела в компании? — поинтересовалась Оксана, пока они надевали верхнюю одежду в прихожей. — Мне казалось, ты был в предвкушении какой-то крупной сделки.
Егор помедлил. Рассказывать о сделке с инвестором, которую его мать называла «сделкой века» и которая должна была завершиться подписанием в среду, не хотелось. Вдруг Оксана передумает и решит потребовать больше?
— Всё хорошо, стабильно, — ответил он уклончиво. — Бизнес развивается.
— Я всегда верила в тебя, — сказала Оксана искренне. — И желаю тебе процветания, даже если мы больше не будем вместе.
Она направилась к выходу, но на пороге обернулась:
— Не забудь взять документы на квартиру. Нотариус в ТЦ «Юнион» работает до десяти вечера, мы как раз успеем.
Егор кивнул и пошёл в кабинет за бумагами. На душе было легко — развод обещал пройти без лишних сложностей и скандалов. Более того, Оксана явно сохранила к нему тёплые чувства, а это льстило его самолюбию.
Он достал из сейфа папку с документами на квартиру и на мгновение задумался: не слишком ли щедрый жест — отдать ей свою долю в трёхкомнатной квартире в центре Москвы? Но потом вспомнил о предстоящей сделке, о деньгах, которые вот-вот польются рекой, и решил не мелочиться.
В конце концов, он всегда сможет купить новую квартиру. А репутация благородного человека дорогого стоит.
Через час Оксана и Егор выходили из кабинета нотариуса в ТЦ «Юнион». Оксана бережно положила дарственную на вторую половину квартиры в сумочку от «Michael Kors» — подарок Егора на прошлый день рождения. Внутри она ликовала, но внешне сохраняла сдержанность, лишь изредка позволяя себе благодарную улыбку.
— Спасибо тебе, — она осторожно коснулась его локтя. — Я правда ценю твой поступок.
— Не стоит благодарности, — Егор пожал плечами, стараясь выглядеть небрежно. — В конце концов, это всего лишь квартира.
Они вышли на парковку, где стоял его «Nissan X-Trail» — серебристый, с тонированными стёклами и кожаным салоном. Егор достал ключи, собираясь открыть машину, но Оксана вдруг остановилась и посмотрела на него с особой мягкостью во взгляде.
— Знаешь, — она подошла и неожиданно поцеловала его в щёку, — ты мог бы сделать ещё один добрый жест.
— Какой же? — Егор напрягся, но не отстранился.
— Оставь мне машину, — произнесла она тихо, глядя ему прямо в глаза. — Ты же давно мечтал о чём-то более представительском, о «Range Rover» или «Mercedes». Зачем тебе этот «Nissan»?
Егор посмотрел на свой автомобиль. Он купил его два года назад, заменив предыдущий — старенький «Volkswagen Tiguan». Каждая новая машина была лучше и дороже предыдущей.
«А ведь она права», — подумал он. — «После подписания контракта я смогу позволить себе «Mercedes S-класса»».
В голове опять всплыл утренний разговор с матерью. Виктория Антоновна была уверена в успехе предстоящей сделки. За все годы работы финансовым директором в его компании она ни разу не ошиблась в прогнозах.
Оксана мягко сжала его руку.
— Пожалуйста, — сказала она ласково. — Считай это будет твоим прощальным подарком для меня.
Егор смотрел на её лицо — красивое, с искренней надеждой в глазах — и внезапно почувствовал странное удовлетворение. Щедрый жест по отношению к бывшей жене делал его в собственных глазах настоящим джентльменом.
— Ладно, — он кивнул и полез в бардачок за документами на машину. — Ты решила меня сегодня раздеть?
Оксана рассмеялась — легко и непринуждённо.
— До этого ещё не дошло, — ответила она с озорной улыбкой. — Но если ты не против, могу и раздеть.
Что-то в её словах заставило Егора ощутить прилив желания. Он подошёл и игриво шлёпнул жену по ягодицам.
— Давай к нотариусу, — сказал он, внезапно почувствовав себя снова молодым и беззаботным.
Они вернулись в кабинет нотариуса, который с удивлением взглянул на пару, но молча оформил все необходимые документы.
Ближе к вечеру Егор стоял у подъезда своего дома в ЖК «Времена года». К бордюру подъехал его бывший «Nissan X-Trail», теперь принадлежащий Оксане. Она опустила стекло и помахала ему рукой.
— Хотела убедиться, что ты добрался нормально, — крикнула она.
Егор подошёл к машине.
— Так ты меня и не раздела, — сказал он с усмешкой.
— Ещё не пришло время, — ответила Оксана, многозначительно улыбаясь. — Может быть, завтра.
Она послала ему воздушный поцелуй и завела мотор. Егор провожал машину взглядом, удивляясь странному течению их развода. Разве не должны они ненавидеть друг друга? Разве не должны они ругаться и делить имущество с боем? Вместо этого они ведут себя почти как новобрачные.
На секунду Егору даже захотелось отменить всё и вернуться к прежней жизни. В конце концов, что он теряет? Красивую заботливую жену, которая всегда поддерживала его. Зачем вообще он решил развестись?
Телефон в кармане завибрировал. На экране высветилось «Мама».
— Да, — ответил он, махнув на прощание Оксане, которая уже выезжала с парковки.
— Где ты пропадаешь? — в голосе Дианы Сергеевны звучало нетерпение. — У меня срочный разговор!
— Уже иду домой, — ответил Егор, направляясь к подъезду.
— Быстрее, — торопила мать. — У нас проблемы с отчётностью. Нужно всё перепроверить до встречи с инвестором.
Егор ускорил шаг. Мысли об Оксане отступили на второй план. Впереди его ждал «контракт века» и новые горизонты.
Дома Егора встречала взволнованная мать. Она стояла у окна и как только он вошёл в квартиру, развернулась к нему.
— Я видела, как твоя машина только что отъехала от дома, — сказала Виктория Антоновна требовательным тоном. — Оксана была за рулём. Объяснишь?
Егор снял куртку и повесил её на крючок в прихожей. Он всё ещё пребывал в приподнятом настроении после встречи с нотариусом и потому ответил спокойно:
— Мы решили по-мирному расстаться. Сегодня подписали у нотариуса все бумаги по разделу имущества.
Мать указала рукой в окно.
— И ты отдал ей машину?
— Да, — кивнул Егор, проходя в гостиную. — И свою долю в квартире тоже.
Мать застыла на секунду.
— Идиот! — закричала она, бросаясь за сыном. — Ты полный, законченный идиот! Ты соображаешь, что натворил?
Егор поморщился от крика и поднял руку успокаивающим жестом.
— Мам, я взрослый человек и сам решаю, что делать, — сказал он твёрдо. — Не вижу смысла расставаться на ножах. Мы цивилизованные люди.
— Цивилизованные? — Виктория Антоновна покраснела от злости. — И теперь ты будешь ходить на работу пешком и вечно жить у меня?
— Квартиру куплю, машину тоже, — Егор открыл холодильник и достал бутылку минеральной воды. — Не вижу проблемы.
— На какие шиши? — мать прищурилась.
— На деньги от контракта, — Егор налил воду в стакан. — После подписания я смогу позволить себе даже больше.
Виктория Антоновна молча подошла к столу, открыла свою сумку и достала распечатку электронного письма.
— На, полюбуйся, — она протянула бумагу сыну. — Клиент, с которым мы собирались подписать контракт в среду, отложил сделку на несколько дней.
Егор пробежал глазами текст письма и пожал плечами.
— Это вполне нормально, мама. Бизнес — дело тонкое, небольшие задержки случаются постоянно.
— Контракты просто так не сдвигаются, — Виктория Антоновна покачала головой. — Наверняка что-то не так.
— Ничего подобного, — Егор отпил воды. — Может, у них внутренние согласования затянулись. Или юристы нашли пару спорных моментов. В любом случае, это ненадолго.
Он подошёл к матери.
— И, пожалуйста, давай больше не будем обсуждать мою квартиру и машину. Я всё уладил с Оксаной, это моё решение, и точка.
Виктория Антоновна поджала губы, но больше ничего не сказала.
В это время Оксана сидела в своей гостиной — теперь полностью своей — и набирала номер на телефоне. Сердце билось быстрее обычного, но рука оставалась твёрдой.
— Юрий Борисович? Это Оксана. Можно приступать завтра, — сказала она, рассматривая свои ухоженные ногти.
— Вы уверены? — голос в трубке звучал осторожно.
— Абсолютно, — Оксана улыбнулась. — Всё готово?
— Хорошо, документы я завтра отправлю, — ответил собеседник и отключился.
Оксана положила телефон на журнальный столик и откинулась на спинку дивана. Звонок в дверь не заставил себя ждать. Она не спеша подошла и открыла.
На пороге стояла Лена — её лучшая подруга ещё со студенческих времён. В руках у неё был пакет из супермаркета «Перекрёсток».
— Как ты? — спросила Лена, проходя в квартиру и ставя пакет на тумбочку. — Я принесла мороженое и вино. Для реабилитации.
— Знаешь, рада, что расстаюсь с мужем, — Оксана пожала плечами. — Но на душе всё равно паршиво.
Лена обняла подругу.
— Не бери близко к сердцу, — сказала она, усаживаясь на диван. — Две трети семей распадаются. Если тебе удалось расстаться мирно, можешь праздновать победу.
Оксана хмыкнула и достала из сумочки документы.
— Вот, смотри, — она протянула Лене дарственную на долю квартиры.
Лена быстро пробежала глазами документ и присвистнула.
— С ума сойти! — она радостно обняла подругу. — Он отдал тебе свою долю?
— И это ещё не всё, — Оксана с торжествующей улыбкой достала документы на машину.
Лена охнула и покачала головой.
— Не может быть! Я удивлена. Егор всегда был жутко прижимистым. Что ты сделала, чтобы он на это пошёл?
Оксана рассмеялась.
— Он верит в будущее, которого у него нет.
— Ой, — Лена прикрыла рот ладонью. — Мне уже страшно.
— Я сделала шаг, Егор ответил, — Оксана взяла в руки бокал с вином, который успела налить Лена. — Теперь мой второй шаг.
Они проговорили ещё около часа. Лена расспрашивала о деталях развода, делилась последними новостями из своей жизни. Когда бутылка вина опустела наполовину, Лена засобиралась домой.
На следующий день в офис «Эталон-Строй» вошёл мужчина в строгом чёрном костюме, который плотно обтягивал его тело. Высокого роста, с проницательными серыми глазами, он скорее напоминал охотника, выслеживающего добычу, чем обычного посетителя.
Секретарша Виолетта — та самая, что вчера пропустила Диану Сергеевну в кабинет босса — попыталась остановить незнакомца, но тот предъявил удостоверение, от которого у девушки сразу пропало желание задавать вопросы.
— Мне нужен генеральный директор Егор Егорович, — произнёс мужчина ровным, но не терпящим возражений тоном.
— К-конечно, — Виолетта сняла трубку телефона. — Егор Егорович, к вам посетитель… Да, говорит, что важно… Хорошо, я провожу.
Она встала из-за стола и указала рукой на дверь в конце коридора.
— Прошу вас.
Мужчина молча кивнул и направился к кабинету директора.
Егор в это время просматривал электронную почту, ожидая ответа от инвестора. Последнее письмо от потенциального партнёра пришло вчера — сухое уведомление о переносе встречи на пятницу «в связи с необходимостью дополнительных согласований».
Стук в дверь заставил его оторваться от монитора.
— Войдите, — сказал он.
Мужчина вошёл в кабинет уверенным шагом и закрыл за собой дверь.
— Добрый день, Егор Егорович. Старший следователь по особо важным делам Управления экономической безопасности Антон Павлович Смирнов, — представился он, показывая удостоверение. — У меня к вам несколько вопросов.
Егор побледнел. Слово «следователь» всегда вызывало у него смутную тревогу, даже когда он был уверен, что ничего не нарушал.
— Слушаю вас, — он указал на стул напротив.
Антон Павлович сел, расстегнул пиджак, обнажив белую рубашку.
— Егор Егорович, через налоговую инспекцию к нам поступила информация о возможных нарушениях в финансовой отчётности вашей компании. Мы провели предварительный анализ и обнаружили признаки уклонения от уплаты налогов в особо крупном размере.
Егор нервно сглотнул. В голове пронеслась мысль: «Мать! Что ты натворила с отчётностью?»
— Должно быть какое-то недоразумение, — начал он, стараясь говорить твёрдо. — Наша компания всегда своевременно уплачивает все налоги.
— В таком случае вам нечего бояться, — Антон Павлович слегка улыбнулся, но его глаза остались холодными. — Я бы хотел, чтобы вы подготовили всю финансовую документацию за последние три года. Завтра я прибуду с группой для детальной проверки.
— Хорошо, — Егор попытался сохранять спокойствие. — Мы подготовим всё необходимое.
— И ещё, — следователь сложил пальцы домиком, — нас интересуют все контракты с вашими основными партнёрами, особенно с компанией «ТехноИнвест».
Егор замер. «ТехноИнвест» был тем самым инвестором, с которым они планировали подписать «контракт века».
— Мы предоставим все документы, — кивнул он, испытав, как по спине пробегает холодный пот.
— Отлично, — Антон Павлович встал. — Тогда до завтра, Егор Егорович.
Когда дверь за следователем закрылась, Егор схватил телефон и набрал номер матери. Длинные гудки, но ответа не последовало.
— Чёрт! — он бросил телефон на стол и выбежал из кабинета.
— Виолетта, ты не видела мою мать? — спросил он у секретарши.
— Виктория Антоновна ушла полчаса назад, — ответила та. — Сказала, что плохо себя чувствует и поедет домой.
Егор выбежал из офиса, на ходу застёгивая пиджак. У парковки он по привычке направился к месту, где всегда стоял его «Nissan X-Trail», но тут же вспомнил, что отдал машину Оксане.
— Такси, срочно! — крикнул он в телефон, набрав номер службы заказа.
Через десять минут, он сел в жёлтый «Volkswagen Polo» с шашечками на крыше.
— Улица Пресненская набережная, дом 12, быстрее! — бросил он водителю.
Егор постоянно набирал материнский номер, но телефон упрямо не отвечал. В голове крутились самые страшные мысли. Что натворила мать? Неужели она просмотрела, что-то в отчетах?
Такси остановилось у подъезда. Егор выскочил, не дожидаясь сдачи, и помчался к лифту.
Дверь квартиры открылась от первого же звонка. Виктория Антоновна стояла перед ним с телефоном в руке.
— Что случилось? — спросила она, видя его запыхавшееся лицо.
— Почему ты не отвечала на звонки? — Егор прошёл в квартиру и плюхнулся на диван.
— Я была занята, — Виктория Антоновна покрутила телефон в руках. — Мне звонили из налоговой, требовали какие-то дополнительные декларации. Я пыталась выяснить, в чём дело.
— Плевать на налоговую! — взорвался Егор. — Мама, сегодня в офис приходил следователь по экономическим преступлениям!
Виктория Антоновна замерла, и её лицо стало белым.
— Что ты натворила? — Егор смотрел на мать с немым вопросом в глазах.
— Как и всегда, сынок, как и всегда, — тихо ответила она, опускаясь в кресло.
— Что значит «как и всегда»? — Егор вскочил на ноги.
— Я отмывала деньги, — Виктория Антоновна подняла на него уставшие глаза. — Деньги, на которые ты жил, я жила, твоя сестра жила и твоя баба. И не прикидывайся, что не знал откуда они появляются.
Егор нахмурился:
— Забудь об Оксане, мы уже подали документы на развод.
— Я не об Оксане, — Виктория Антоновна усмехнулась. — Я о твоей любовнице Марине. Ты что же думаешь, я не знаю о ней?
Егор застыл.
— Прекрати повышать на меня голос, — мать встала и начала ходить по комнате. — Тут что-то нечисто. Налоговая, следователь… Кто-то слил информацию.
— Что теперь делать? — спросил Егор, опускаясь обратно на диван.
— Ты исправишь все финансовые документы, — мать посмотрела на него.
— И, кстати, следователь придёт завтра, и, кажется, не один. Ему нужно предоставить все контракты.
Она подошла к столику у входа, взяла связку ключей и протянула сыну.
— Вот ключ от моего кабинета, — она отделила один ключ. — А вот от шкафа, где хранятся все бумаги.
— Ты что, бросаешь меня? — сын смотрел на ключи с ужасом.
— Не говори глупостей, — Виктория Антоновна закатила глаза. — Ты не ребёнок, чтобы тебя бросать. Я просто подумала, что тебе лучше самому во всём разобраться.
— Но ты же финансовый директор! Это твоя работа!
— А ты генеральный директор! И это твоя компания!
Они смотрели друг на друга, обмениваясь короткими фразами, как теннисными мячами.
— Мамочка, пожалуйста, помоги мне, — Егор схватил её за руки. — Я не справлюсь один.
Виктория Антоновна вырвала из его хватки и поправила причёску.
— Ничего страшного, с налоговой разберёмся, — сказала она более мягким тоном. — А что там у следователей — узнаем. Может, ничего серьёзного, возможно, ноги растут от наших инвесторов, которые отмывают деньги, и то, что они нам перечисляют, возможно, полиция посчитала незаконным.
Егор немного успокоился.
— Да, у нас всё по закону, нам нечего бояться.
Виктория Антоновна издала неопределённый звук, который можно было трактовать как угодно.
— Завтра разберёмся, — сказала она, направляясь на кухню. — Хочешь чаю?
Кирилл осторожно поставил чашку с кофе на стеклянный столик и откинулся на спинку дивана. Мягкие подушки приняли его тело как старого друга. В гостиной Оксаны пахло хвоей — новый освежитель воздуха создавал иллюзию жизни в лесу.
— Ты вообще в курсе, что творится с твоим бывшим? — Кирилл посмотрел на Оксану, которая сидела напротив в большом кресле, поджав под себя ноги.
— Что-то случилось? — она подняла взгляд от книги, которую листала.
— Случилось? — Кирилл усмехнулся. — Это мягко сказано. На него заведено уголовное дело. Уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере, отмывание денег через фиктивные компании. Полный букет.
Оксана медленно закрыла книгу.
— Вот как, — произнесла она спокойно.
— И кажется, его мать тоже под следствием. Данные из налоговой кто-то слил в полицию. Серьёзная проверка, все документы изъяли, счета заморозили.
Кирилл наклонился вперёд, глядя на подругу:
— Ты не выглядишь удивлённой. Ты знала?
Оксана встала и подошла к окну.
— Вот и мой ход сработал, — прошептала она себе под нос.
— Что? — Кирилл подался вперёд, не расслышав.
— Ничего, — Оксана повернулась к другу с лёгкой улыбкой. — Просто думаю, что каждый получает по заслугам. Муж никогда не был честным бизнесменом. И свекровь тоже всегда… крутилась.
— Ты… это как-то связано с тобой?
Оксана вернулась к своему креслу и села, аккуратно расправив складки на домашнем платье.
— Кирилл, дорогой, не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы, — она улыбнулась.
— Боже мой. Ты… это сделала ты?
— Я лишь забрала то, что принадлежало мне по праву, — Оксана пожала плечами. — Квартиру и машину. Всё остальное — дело рук самого Егора и его драгоценной мамочки.
— Но как… — начал Кирилл.
— Егор не единственный, у кого есть связи, — перебила Оксана. — Когда бывший муж — неверный и слабохарактерный человек, который поддаётся манипуляциям своей матери, приходится самой решать свои проблемы.
Кирилл взял свою чашку и сделал глоток.
— Никогда бы не подумал, что ты на такое способна, — сказал он с лёгким восхищением в голосе.
— Он сделал свой ход, я сделала свой, — просто ответила Оксана. — Теперь Егор может проверить, насколько крепка любовь его матери… и его любовницы.
Ровно через месяц Оксана открыла дверь своей квартиры и увидела на пороге бывшего мужа.
— Ты один? — Оксана посмотрела ему за спину. — А где же твоя мать? Обычно она не отпускает тебя.
Егор стиснул зубы, но сдержался.
— Можно войти? — спросил он, пытаясь сохранить остатки достоинства.
— Разумеется, — Оксана отступила в сторону.
Егор вошёл в прихожую и замер. У стены стояли аккуратно упакованные картонные коробки, подписанные маркером: «Одежда», «Книги», «Личные вещи».
— Что это? — он кивнул на коробки.
— Твои вещи, — спокойно ответила Оксана. — Я всё упаковала. Завтра приедут грузчики и отвезут это к свекрови.
Егор сжал кулаки.
— Не надо никаких грузчиков, — сказал он резко. — Я пришёл поговорить.
— О чём? — Оксана прошла в гостиную, не оглядываясь.
Егор последовал за ней. Комната выглядела иначе — исчезли его вещи, его фотографии, его любимое кресло. На их месте появились новые предметы — большой фикус в углу, яркий плед на диване, картины на стенах.
— Я пришёл за документами, — сказал Егор, стараясь говорить уверенно.
— Какими документами? — Оксана села на диван, закинув ногу на ногу.
— Дарственная на половину квартиры. И на машину, — Егор не смотрел ей в глаза. — Хочу их вернуть.
Оксана рассмеялась — искренне, без злобы.
— Ты как рак то вперёд, то пятишься назад, — сказала она с улыбкой. — Сначала хотел развода, потом отдал мне всё имущество, а теперь хочешь его забрать?
— У меня сейчас тяжёлые времена, — Егор посмотрел на неё. — Ты же знаешь.
— Знаю, — кивнула Оксана. — И что?
— Я прошу тебя помочь мне, — его голос стал тише. — Верни мне хотя бы долю в квартире.
— Справишься, ты не маленький, — Оксана повторила его собственные слова, сказанные когда-то ей.
Егор стиснул зубы.
— Оксана, я требую, чтобы ты вернула мне мою собственность! — его голос повысился. — Я был не в себе, когда подписывал бумаги. Я действовал под давлением. Это можно оспорить в суде!
Оксана встала и подошла к нему вплотную.
— Не думаю, что суд сейчас на твоей стороне, — сказала она ледяным тоном. — Ты и твоя мать под следствием. Все твои счета заморожены. Дела компании изучают десять следователей. Ты правда считаешь, что сейчас самое время затевать ещё один судебный процесс?
Егор сделал шаг назад.
— Откуда ты знаешь про следствие? — спросил он подозрительно.
— Москва — большой город, но маленький мир, — Оксана пожала плечами. — Все всё знают.
— Мы взрослые люди, Егор, — сказала она спокойно. — И каждый отвечает за свои поступки. Ты сделал первый шаг, объявив о разводе. Я сделала второй, предложив тебе переписать имущество. Ты ответил, сделав именно это. А потом…
Оксана замолчала, не закончив фразу. Егор стоял, ожидая продолжения, но она молчала, глядя на картину.
— Что потом? — не выдержал он.
Оксана повернулась и посмотрела на него долгим взглядом.
— Что потом? — не выдержал Егор.
— Потом каждый из нас получил по заслугам, — она спокойно поправила складку на юбке. — Я — квартиру и машину, ты — проблемы с законом.
Егор вздрогнул. Подозрение, которое уже несколько дней зрело в его голове, вдруг обрело форму.
— Это ты, — произнёс он тихо, почти задыхаясь от догадки. — Ты сообщила в налоговую.
Оксана приподняла бровь.
— Извини?
— Ты! — Егор сделал шаг вперёд. — Ты не просто так всё это затеяла, с документами, с дарственной. Ты знала, что меня скоро прижмут!
Оксана рассмеялась — легко и непринуждённо.
— Егор, я преподаю русскую литературу в университете. Откуда мне знать про налоговые махинации в твоей компании?
Егор остановился, пытаясь собраться с мыслями. Она права. Оксана никогда не интересовалась его бизнесом, считая это скучным. А его мать никогда не обсуждала финансовые дела компании дома. Виктория Антоновна всегда гордилась профессиональной скрытностью.
— Нет, — он покачал головой, отгоняя подозрение. — Ты не могла знать.
— Именно. Меня совершенно не интересует, что там произошло с твоим предприятием.
— Откуда ты знаешь, что у меня проблемы? — Егор внимательно посмотрел на бывшую жену.
— Ты сам только что сказал, что у тебя тяжёлые времена, — Оксана пожала плечами. — Поэтому ещё раз говорю — меня это не касается. Ты взрослый мальчик, справишься.
— Но не сейчас, — Егор сделал шаг к ней. — Мне нужна твоя помощь, Оксана. Пожалуйста.
Она резко развернулась, и выражение её лица изменилось.
— Вот только не надо мне нюни распускать, — отрезала она. — Какой ты был гордый, когда при своей матери объявлял мне о разводе! Как ты наслаждался сказанным, а твоя мать чуть ли не аплодировала тебе. Твои проблемы после развода меня не интересуют, сам разбирайся с ними. А сейчас — прошу, уходи.
Он подошёл к Оксане ближе и почти прокричал:
— Я требую, чтобы ты вернула мне дарственную на квартиру и машину! Немедленно!
Оксана даже не вздрогнула.
— Ты получил то, что хотел — развод, — она говорила так спокойно, будто объясняла студенту сложное правило. — А теперь, пожалуйста, покинь мою квартиру.
Егор замер. В голове внезапно всплыли слова Оксаны, сказанные в тот день, когда они оформляли документы у нотариуса: «Ещё не пришло время», — ответила она тогда на его шутку о том, что она его так и не раздела.
Он не произнёс это вслух. Разбитый отказом, Егор молча направился к двери. Рука уже лежала на дверной ручке, когда Оксана произнесла у него за спиной:
— Не надо держать зло в душе, Егор. Не я начала. Но я закончила.
Теперь он не сомневался — каким-то образом Оксана повлияла на судебные разбирательства. Именно из-за неё инвестор, на которого они с матерью возлагали такие надежды, отказал им.
Егор вышел на лестничную площадку. Он понимал, что его компания рушится. Уже сегодня несколько сотрудников подали заявления об увольнении. Ещё неделя, и в его компании не останется ни одного человека, разве что мать будет сидеть за своим столом и обвинять его в том, что он раньше не развёлся с Оксаной, как она всегда говорила: «Твоя жена — это твоя ахиллесова пята».
Он вышел из подъезда и прошёл мимо серебристого «Nissan X-Trail», которую по дарственной отдал своей жене. Егор ухмыльнулся сам себе и произнёс тихо:
— Ты всё же меня раздела.
«Любая война заканчивается миром, любой развод — разделом имущества.» — Мария Арбатова
