— А здесь будет стеллаж с книгами, — Лена прикладывает ладонь к свежеокрашенной стене и улыбается.
Артём, с рукавами рубашки, закатанными до локтей, отрывается от разбора коробок и подходит к жене. Он обнимает её сзади, касаясь подбородком макушки.
— Мне нравится, как у нас получается, — говорит он. — Особенно когда ты улыбаешься.
Квартира, доставшаяся Лене от бабушки, постепенно преображалась. Двушка в центре города — светлая, с высокими потолками и просторными комнатами — требовала внимания и ремонта, но с каждым днём становилась всё больше похожа на их собственное гнездо.
— Думаешь, стоило выбрать этот оттенок? — Лена критически осматривает стену. — Может, слишком светлый?
— Самое то, — Артём целует её в висок. — Зато книги будут выделяться. И не спорь с профессионалом.
Лена смеётся. Какой он профессионал, если только вчера научился держать валик, не капая краской на пол? Но спорить не хочется — слишком уютно и спокойно.
Звонок в дверь прерывает их идиллию.
— Это мама, — говорит Артём. — Обещала заскочить с обедом.
Нина Васильевна появляется на пороге с пакетами, наполненными контейнерами.
— Молодожёны, вы же наверняка голодные! — она деловито проходит на кухню. — Ого, как здесь всё преобразилось! Артём, ты молодец, стены ровно покрасил.
— Это мы вместе, — улыбается Лена, помогая свекрови разложить еду.
— Вам повезло с ней, — шепчет Нина Васильевна сыну, когда Лена отходит за тарелками.
— Знаю, мам. Знаю.
За обедом они обсуждают планы. Нина Васильевна рассказывает о своих делах, о садике на даче, о соседке, которая завела третью кошку. Лена замечает, как похож Артём на маму — те же жесты, та же манера немного наклонять голову, когда слушает.
После еды Нина Васильевна настаивает, чтобы молодые отдохнули, а она помоет посуду.
— Не спорьте, — говорит она. — Вы целый день трудились.
Вечером, когда свекровь уходит, Артём и Лена сидят на подоконнике, смотрят на вечерний город и пьют чай.
— Твоя мама — чудо, — говорит Лена. — Помнишь, как я боялась познакомиться с ней?
— Ещё бы, — смеётся Артём. — Ты тогда даже платье новое купила.
— И уронила на него соус сразу же за столом, — Лена морщит нос.
— А мама сказала, что у неё есть отличное средство для выведения пятен, и потащила тебя стирать.
— И мы проболтали в ванной полчаса, пока ты думал, что мы ругаемся.
Они смеются, вспоминая. За окном постепенно зажигаются огни в других домах. Их новый дом. Их новая жизнь.
Проходит три года. Лена и Артём обживаются в квартире, делают ремонт комнату за комнатой, превращая бабушкино наследство во что-то своё, уникальное.
Нина Васильевна приходит часто, но никогда не остаётся ночевать, хотя они предлагают: «У меня своя крепость, у вас своя,» — отвечает она. Они ценят эту деликатность.
Вечерами, когда работа сделана, они любят устраиваться на диване и смотреть сериалы или планировать будущее.
— Когда-нибудь нам понадобится больше места, — говорит Артём, рисуя невидимые круги на колене Лены. — Для детской.
— Для двух детских, — улыбается Лена. — Я хочу двоих.
— А когда переедем, эту квартиру можно будет продать, — задумчиво произносит она. — Это хороший район, нам дадут хорошую цену.
— Да, вложим в ипотеку, или детям отложим, — соглашается Артём. — У нас всё будет по плану.
Лена кладёт голову ему на плечо. По телевизору идёт какой-то фильм, но они не слушают. Будущее кажется ясным и понятным. Им не о чем беспокоиться, пока они вместе.
Они засыпают в обнимку, и Лена не знает, что через несколько лет эта простая, безоблачная уверенность будет испытана на прочность самым неожиданным образом.
Семь лет спустя. Многое изменилось.
Лена разбирает почту, сидя за кухонным столом в их новой квартире — просторной трёшке в современном жилом комплексе. Квартиранты с бабушкиной квартиры перевели арендную плату, и она мысленно добавляет эту сумму к их семейным накоплениям.
— Скоро будет достаточно на отпуск в Греции, — говорит она вслух, делая пометку в планировщике.
Артём входит на кухню, только что вернувшись с работы. Он подходит, целует её в щёку и устало опускается на стул напротив.
— Тяжёлый день? — спрашивает Лена, закрывая ноутбук.
— Нормально, — он трёт переносицу. — Два поставщика подвели, пришлось искать замену в последний момент.
Лена встаёт, чтобы разогреть ужин. Их семейный ритуал неизменен: ужин, разговоры о дне, иногда планы на выходные. Сегодня обычный вторник, ничего особенного.
— Мама звонила, — говорит Артём между делом, накладывая еду на тарелку. — Спрашивала, когда заедем.
— В воскресенье, как договаривались, — отвечает Лена. — Надо бы ей новый диван купить, тот совсем продавлен.
— Да она не согласится, — качает головой Артём. — Знаешь же, как она относится к подаркам.
Нина Васильевна по-прежнему живёт в своей двухкомнатной квартире, хотя Лена и Артём не раз предлагали помочь с ремонтом. Но она упряма: «Мне и так хорошо, тратьте на себя.»
Ужин проходит спокойно. Лена рассказывает о новом проекте в её образовательном центре, о талантливой девочке, которая пришла в её группу. Артём слушает, иногда кивает, но кажется немного рассеянным.
— Знаешь, я тут думал, — вдруг говорит он, когда они перебираются на диван с чаем, — мама уже немолодая. Ей тяжело в её квартире, там и до метро далеко, и магазины неудобные.
— Ты хочешь, чтобы она к нам переехала? — напрягается Лена. — У нас, конечно, места достаточно, но…
— Нет-нет, — быстро отвечает Артём. — Я о другом. Слушай… а давай бабушкину квартиру перепишем на маму?
Лена застывает с чашкой на полпути ко рту.
— Что?
— Ну ей там удобно было бы, — продолжает Артём, как будто не замечая её реакции. — Она всё равно часто бывает, а так — рядом с поликлиникой, рынок, метро. Да и тебе ведь она как родная.
Лена медленно ставит чашку на стол. В голове шум, словно волна накрыла с головой. Она чувствует, как что-то скручивается внутри живота.
— Мы же хотели её продать, — произносит она осторожно. — Это моя квартира. От бабушки.
— Ну ты же сейчас не нуждаешься в ней, — пожимает плечами Артём, словно удивляясь её реакции. — Мамина пенсия скромная, давай сделаем ей подарок. Я думал, она обрадуется.
Лена смотрит на мужа, пытаясь понять, шутит ли он. Но нет — его лицо выражает полную серьёзность. Будто он предлагает купить новую мебель или сменить тариф мобильной связи.
— Артём, — она старается говорить спокойно, — это довольно… неожиданное предложение. Ты говорил об этом с мамой?
— Нет ещё, — он улыбается, — хотел сначала с тобой обсудить. Подумал, это будет хороший сюрприз для неё.
Лена чувствует, как воздух вокруг становится густым. За семь лет брака она научилась читать Артёма — сейчас он искренне не понимает, почему она реагирует настороженно. В его картине мира это нормально — перекраивать их финансовое будущее таким образом.
— Я не думаю, что это хорошая идея, — говорит она наконец.
— Почему? — искренне удивляется он. — Что мешает? Квартира всё равно пустует, только сдаём. А мама была бы рядом.
Лена делает глубокий вдох.
— Мы планировали использовать эти деньги на будущее, — говорит она. — На образование детей, на непредвиденные расходы. Это наша страховка.
— У нас хорошие зарплаты, — отмахивается Артём. — Накопим ещё.
Он не понимает. Совершенно не понимает, о чём просит. Лена молчит, ощущая, как внутри нарастает буря. Но она не хочет скандала. Не сегодня вечером, когда её мысли в смятении.
— Давай подумаем, — говорит она и встаёт с дивана. — Я что-то устала. Пойду приму душ.
— Конечно, — кивает Артём, включая телевизор. — Подумай. Мама была бы счастлива.
Лена уходит в ванную и закрывает дверь. Включает воду. Опирается руками на раковину и смотрит на своё отражение.
«Он вообще понимает, что просит? А если бы это была его квартира — отдал бы?» — мысли кружатся в голове, как осенние листья на ветру.
Она умывается холодной водой. Вытирает лицо полотенцем. И принимает решение: завтра она поговорит с Ниной Васильевной напрямую. Без обид, без скандалов. Просто открытый разговор.
Суббота выдалась тёплой и солнечной. Лена собирает корзину с фруктами, пока Артём моет машину во дворе. Они собираются на дачу к Нине Васильевне — ежемесячный семейный ритуал, который никто не нарушает.
— Может, возьмём бутылку того вина, которое ей понравилось? — спрашивает Артём, заходя на кухню.
— Уже положила, — кивает Лена, стараясь говорить естественно.
С момента разговора о квартире прошло три дня. Они больше не поднимали эту тему, хотя Лена замечала, как Артём иногда бросает на неё выжидающие взгляды. Он думает, что она обдумывает его предложение. Пусть думает.
Дорога до дачи занимает около часа. Они слушают радио, иногда перебрасываются несколькими фразами о работе, погоде, планах на отпуск. Внешне всё как обычно, но Лена чувствует напряжение — тонкую нить, натянутую между ними.
Нина Васильевна встречает их на крыльце деревянного домика, окружённого яблонями и кустами смородины.
— Мои дорогие! — она обнимает сначала Лену, потом сына. — Как вы вовремя, я только пирог достала.
— Мам, опять готовила весь день? — качает головой Артём. — Мы бы могли привезти еду.
— Ещё чего, — фыркает Нина Васильевна. — Что за пикник на даче без домашней еды? Проходите, накрыла на веранде.
День течёт неспешно и приятно. Они обедают, потом Артём помогает матери чинить забор, а Лена собирает смородину. Когда солнце начинает клониться к закату, они снова собираются за столом — теперь на ужин.
— У нас новость, мам, — вдруг говорит Артём, наливая чай.
Лена вскидывает голову. Они не договаривались говорить сегодня о квартире!
— Какая новость? — с любопытством спрашивает Нина Васильевна, ставя на стол варенье.
Лена решает действовать прежде, чем Артём всё испортит.
— Нина Васильевна, — она смотрит прямо на свекровь, — я хотела с вами посоветоваться. Артём предложил переписать мою квартиру на вас. Чтобы вам было удобно.
Свекровь замирает с ложкой в руке:
— Что?..
— Ну да, — подхватывает Артём, не замечая растерянности матери. — Та, которую от бабушки, в центре. Мол, вам там было бы лучше, а Лена ведь «не нуждается».
Наступает такая оглушительная пауза, что слышно, как шмель бьётся в оконное стекло. Нина Васильевна медленно опускает ложку.
— Переписать… на меня? — она переводит взгляд с сына на невестку и обратно.
— Да, мам, — Артём улыбается. — Тебе нравится идея? Там и поликлиника рядом, и магазины хорошие. А твою квартиру можно будет сдавать или продать.
Нина Васильевна смотрит на него с прищуром, её рука сжимает салфетку:
— Приятно? Ты совсем с ума сошёл? Ты серьёзно думал, что я приму в подарок чужую квартиру? От невестки? Серьёзно?
Артём краснеет. Его улыбка медленно исчезает.
— Ну… я думал, это добрый жест…
— Добрый? — Нина Васильевна качает головой. — Добрый был бы — помочь мне с ремонтом на даче, а не подсовывать юридическую чепуху.
— Мам…
— Лена, — свекровь поворачивается к ней, — прости его. Глупость сказал. Пусть голову проветрит.
Лена выдыхает. Она ожидала чего угодно — обиды, недоумения, даже радости. Но не такой категоричной поддержки.
— Я не обижаюсь, — говорит она. — Я просто хотела открытого разговора.
Артём смотрит на них обеих растерянно.
— Я не понимаю, почему вы так реагируете, — говорит он. — Это был бы подарок. От чистого сердца.
— Сынок, — мягко произносит Нина Васильевна, — мне почти шестьдесят два. В моём возрасте принимать такие подарки — это не только неприлично, но и глупо. Что будет, если я завтра заболею? Или — не дай бог — уйду? Лена останется без своего имущества, а ты с квартирой, которая уже не принадлежит семье.
— Но я думал…
— Нет, ты не думал, — обрывает его мать. — Лена правильно сделала, что заговорила об этом прямо. Это её квартира, её наследство. И я никогда не приму такой подарок.
Артём опускает голову. Впервые за эти дни Лена видит в его глазах понимание — медленное осознание того, что он предложил.
Разговор медленно переходит на другие темы. Они ужинают, обсуждают планы на лето, новую выставку в музее. Но что-то изменилось — будто воздух очистился после грозы.
Когда они собираются уезжать, Нина Васильевна просит Артёма отнести в машину банки с вареньем. Оставшись с Леной наедине, она берёт её за руку.
— Ты умная, Лена, — говорит она тихо. — Ты — настоящая. И спасибо, что не кричала. Я бы не смогла так спокойно.
— Вы научили его быть хорошим человеком, — отвечает Лена. — Просто иногда ему не хватает… перспективы.
— Всем нам не хватает, — улыбается Нина Васильевна. — Береги вашу семью.
По дороге домой Артём долго молчит. Когда они въезжают в город, он наконец произносит:
— Прости меня.
— За что? — спрашивает Лена.
— За то, что не подумал. Не о тебе, не о нас. Я правда не видел в этом ничего плохого.
— Я знаю, — она кладёт руку ему на колено. — Поэтому и не злилась.
— Мама права. Я был глуп. Я… я бы не отдал свою квартиру просто так. Даже твоим родителям. А от тебя ждал этого.
Лена смотрит на его профиль — сосредоточенный, с морщинкой между бровей. Он понял. По-настоящему. Не потому что не получилось — а потому что осознал, как легко предать доверие, прячась за «благими намерениями».
— Я люблю тебя, — говорит она. — И твою маму тоже.
— И я вас, — отвечает он. — Обеих.
Они подъезжают к дому. Многоэтажка встречает их светящимися окнами сотен квартир. Их квартира — среди них. Как и бабушкина квартира Лены, через несколько районов. Два дома, две части их семьи.
— Мы же всё ещё можем помогать маме с ремонтом на даче? — спрашивает Артём, когда они поднимаются в лифте.
— Конечно, — улыбается Лена. — Я уже думаю о новой беседке, которую можно поставить у яблонь. А еще, мой дорогой, мы ждём ребёнка.
Двери лифта открываются, и они идут по коридору — вместе, плечом к плечу. Сильнее, чем прежде.
