София смотрела на очередную квитанцию за коммунальные услуги и понимала — она снова будет платить за чужую квартиру. Елена Михайловна сидела напротив, пила чай из дорогого сервиза, который София же и подарила, и рассказывала о том, как трудно жить на пенсию.
— Сонечка, ну ты же видишь, что у меня совсем денег нет. А у тебя дела идут хорошо, — голос свекрови дрожал от обиды. — Я же не просто так прошу, я же твоя семья.
Три года назад София открыла небольшую студию дизайна интерьеров. Тогда Елена Михайловна только усмехалась: «Нашла себе развлечение — с тряпочками возиться». Но когда первые клиенты стали рекомендовать Софию друзьям, когда в соцсетях появились фотографии красивых проектов, а заказы начали поступать один за другим, отношение свекрови резко изменилось.
— Лен Михайловна, я понимаю, что пенсии маленькие, но я уже третий месяц подряд оплачиваю ваши счета. Может, стоит составить какой-то план? — София старалась говорить мягко, но внутри нарастало напряжение.
— План? — Елена Михайловна резко поставила чашку. — Я тебе, дурочке, помогала, когда ты только начинала! Кто тебе первых клиентов привел? Кто рассказывал соседкам про твои способности?
София вспомнила те времена. Да, свекровь действительно упоминала о её услугах в разговорах с подругами. Но «помощь» заключалась больше в критических замечаниях и сомнениях в успехе предприятия.
— Я благодарна за поддержку, но сейчас речь о другом. Мне нужно вкладывать деньги в развитие бизнеса, снимать новое помещение, покупать оборудование…
— А мне что, умирать от голода? — голос Елены Михайловны дрогнул. — Ты же видишь, как я живу. И потом, это всё благодаря мне твой бизнес и существует.
София почувствовала знакомое сжатие в груди. Эти разговоры повторялись каждый месяц, и каждый раз она чувствовала себя виноватой. Свекровь умела так расставить акценты, что отказ казался чудовищной неблагодарностью.
— Лен Михайловна, давайте честно. В прошлом месяце я дала вам деньги на лекарства, а вы купили новую сумку. Это не лекарства.
— Как ты смеешь контролировать каждую мою покупку! — Елена Михайловна всплеснула руками. — Да я всю жизнь работала, отказывала себе во всём! И что, теперь даже сумку приличную купить не могу?
— Можете, но на свои деньги. А не под предлогом болезни.
— На свои? — свекровь засмеялась горько. — У меня пенсия четырнадцать тысяч. Ты представляешь, что такое четырнадцать тысяч в наше время?
София представляла. И поэтому помогала. Но помощь превращалась в постоянные требования, а благодарность — в упреки.
В тот вечер Игорь вернулся домой поздно. София дождалась его, сидя на кухне с документами по новому проекту.
— Опять мама просила денег? — он даже не удивился, увидев её лицо.
— Игорь, мне нужно с тобой поговорить. Серьёзно поговорить.
Он сел рядом, и она увидела в его глазах усталость. Наверное, он тоже устал от этих бесконечных просьб и семейных драм.
— Твоя мама сегодня сказала, что это благодаря ей мой бизнес существует. Что она мне помогала с самого начала.
— Соня, ну ты же знаешь маму. Она любит преувеличивать свою роль во всём.
— Но она так говорит не только мне. Вчера встретила Анну Петровну из нашего подъезда. Знаешь, что она мне сказала? Что как хорошо, что у меня такая помощница есть, что Елена Михайловна всех предупреждает — не стоит мне слишком большие заказы доверять, я ещё молодая, неопытная.
Игорь нахмурился:
— Она что, подрывает твою репутацию?
— Не знаю, как это назвать. Но одновременно просит денег и рассказывает всем, что я без неё ничего не смогу.
Следующий месяц принёс новые испытания. Елена Михайловна начала приходить в студию. Сначала просто «проведать», потом стала задерживаться, общаться с клиентами. София с ужасом слушала, как свекровь рассказывает очередной заказчице:
— А вы знаете, что Сонечка — это моя невестка? Я её с самого начала поддерживала, помогала. Без семьи ведь никуда, правда?
— Лен Михайловна, пожалуйста, давайте поговорим наедине, — София отвела свекровь в дальний угол студии.
— Что такое? Я же ничего плохого не говорю.
— Вы создаёте впечатление, что я работаю под вашим руководством. Это мой бизнес, моя репутация.
— Ах, значит, теперь я тебе мешаю? — глаза Елены Михайловны наполнились слезами. — Я же хотела помочь, поддержать. А ты меня выгоняешь.
— Я вас не выгоняю, но…
— Но считаешь обузой. Знаешь что, я всё понимаю. Ты думаешь, что теперь, когда у тебя деньги появились, можешь на всех смотреть свысока.
Тем вечером София сидела дома и пыталась работать над эскизами, но мысли путались. Телефон зазвонил в десять вечера.
— София? Это Игорь. Я у мамы. Она… она в истерике. Говорит, что ты её унизила при клиентах, что ты неблагодарная…
— Игорь, я просто попросила её не представляться как соучредитель моего бизнеса!
— Мама говорит, что без её поддержки ты бы ничего не добилась. И что теперь пора эту поддержку признать официально.
— То есть?
— Она хочет, чтобы ты оформила на неё часть бизнеса. Для… как она говорит, для справедливости.
София почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Какую часть?
— Половину.
Следующие дни прошли в тумане. Елена Михайловна не отвечала на звонки, Игорь разрывался между женой и матерью. София пыталась работать, но концентрация была потеряна.
Наконец свекровь сама пришла в студию. Выглядела она торжественно, даже надела свой лучший костюм.
— Перепиши на меня половину твоего бизнеса! — сказала она без предисловий. — Это справедливо. Я вложила в тебя столько сил, столько нервов. Пора получить то, что заслужила.
София смотрела на неё и пыталась понять, что происходит. Свекровь стояла посреди студии как хозяйка, оглядывая интерьер оценивающим взглядом.
— Лен Михайловна, давайте сядем и спокойно поговорим.
— О чём тут говорить? Либо ты делаешь как надо, либо я всем расскажу, какая ты на самом деле. Думаешь, твоя репутация выдержит правду о том, как ты относишься к старшим?
— Какую правду?
— Что ты жадная, неблагодарная. Что используешь людей, а потом выбрасываешь. У меня достаточно знакомых, чтобы все твои клиенты об этом узнали. И отзывы везде напишу.
София вдруг почувствовала странное спокойствие. Механизм стал понятен. Это был не гнев, не обида — это был страх. Страх женщины, которая чувствует своё бессилие перед жизнью и пытается найти хоть какую-то опору.
— Елена Михайловна, — сказала она медленно, — а что вы умеете делать?
Свекровь растерялась:
— Что?
— Я серьёзно спрашиваю. Какие у вас навыки, опыт? Чем вы занимались до пенсии?
— Я… я тридцать лет проработала в отделе кадров крупного предприятия. Но причём тут…
— А с людьми умеете общаться?
— Конечно умею! Я всю жизнь с людьми работала, знаю психологию, умею найти подход к любому…
— Тогда у меня есть предложение, — София встала и подошла к окну. — Но сначала скажите честно — вам нужны деньги или власть?
— Что за вопрос?
— Важный вопрос. Если вам нужна просто финансовая стабильность, то я могу предложить работу. Официальную работу с контрактом и зарплатой. А если вам нужно быть хозяйкой чужого бизнеса… тогда нам не о чём говорить.
Елена Михайловна молчала долго.
— Какую работу? — спросила она наконец тихо.
— Консультант по работе с возрастными клиентами. У меня много заказчиков старше пятидесяти, и им нужен особый подход. Ваш жизненный опыт, умение общаться — это действительно ценно. Но работать мы так: я — владелец бизнеса, вы — сотрудник. С взаимным уважением, но с чёткими границами.
— А… а сколько?
— Двадцать пять тысяч в месяц плюс процент с проектов, где вы участвуете. Официально, с договором.
Свекровь села в кресло и закрыла лицо руками. София видела, как дрожат её плечи, но не понимала — плачет она или смеётся.
— Никто… — прошептала Елена Михайловна, — никто никогда не говорил мне, что у меня есть ценные навыки. Все только: «ты на пенсии, отдыхай, не мешай».
София подошла и осторожно коснулась её плеча:
— У вас есть навыки. И я готова за них платить. Но честно платить, за честную работу.
Они просидели в молчании несколько минут. Потом Елена Михайловна подняла голову:
— А если я не справлюсь?
— Тогда мы честно об этом поговорим. Как коллеги.
— Коллеги… — свекровь повторила это слово так, словно пробовала на вкус. — Давно я не была коллегой.
Через месяц София наблюдала, как Елена Михайловна объясняет пожилой клиентке особенности планировки. Свекровь преобразилась — она была уверенной, компетентной, полезной. А главное — она была нужна по-настоящему, не из жалости или чувства долга.
— Знаешь, — сказала Елена Михайловна в конце рабочего дня, — а ведь я чуть было не потребовала: «Перепиши на меня половину твоего бизнеса». Хорошо, что ты оказалась умнее меня.
София улыбнулась. Иногда самые важные победы одерживаются не над другими людьми, а над собственным страхом. И иногда за агрессией и требованиями скрывается просто желание быть нужным.
