Олег с шумом захлопнул дверь старой квартиры, оставив за спиной двадцать лет брака и запах борща, который Наталья варила каждое воскресенье. В руках — чемодан, в голове — пьянящая свобода. Алина ждала его внизу, в новеньком БМВ, купленном на его же деньги.
Её длинные ноги в короткой юбке и лукавая улыбка обещали новую жизнь, где не будет ни бытовых ссор, ни унылых вечеров перед телевизором.
— Ну что, Олежек, готов к приключениям? — голос Алины был сладким, как мёд, но с лёгкой насмешкой.
— Ещё как готов, — он плюхнулся на пассажирское сиденье, бросив взгляд на окна четвёртого этажа. Там, за занавесками, Наталья, наверное, уже плакала. Или нет? Олег отмахнулся от мысли.
Развод прошёл быстро и безжалостно. Через знакомого юриста он провернул всё так, что квартира, машина и даже их общие сбережения остались у него. Наталья, растерянная, с красными от слёз глазами, подписала бумаги, не понимая, как её жизнь рухнула за пару недель.
— Ты не можешь так со мной поступить, Олег! Это же и моё тоже! — кричала она в суде, но он только пожал плечами.
— Ты сидела дома, пока я пахал. Это моё, Наташ.
Она ушла ни с чем. Съёмная комната в коммуналке, старый чемодан с одеждой и пара тысяч рублей — вот и всё, что осталось от их «семейного счастья». Наталья сидела на продавленном диване, глядя в пустоту, и шептала:
— Как же так? За что?
А Олег тем временем пил шампанское в ресторане. Алина смеялась, чокаясь с ним бокалом, и шептала что-то про поездку в Дубай. Он чувствовал себя королём. Наконец-то жизнь била ключом!
Никаких тебе домашних тапочек и ворчания про немытую посуду. Только он, Алина и бесконечные возможности.
Но уже тогда, в глубине души, что-то кольнуло.
Может, её слишком громкий смех? Или то, как она небрежно бросила:
— Олежек, а давай квартиру перепишем на меня? Для надёжности, знаешь ли.
Он отмахнулся. Ерунда. Она просто хочет стабильности. А он — мужчина щедрый, почему бы и нет?
Наталья же, стиснув зубы, пошла на собеседование. Впервые за двадцать лет. Бухгалтером в маленькую фирму. Её руки дрожали, когда она заполняла анкету, но голос был твёрдым:
— Я справлюсь. Мне нужно жить дальше.
Олег проснулся от звука хлопнувшей двери. Алина вернулась с очередной «встречи с подругами», пахнущая дорогим парфюмом. На часах было три утра. Он потёр глаза, пытаясь вспомнить, когда её ночные прогулки начали его раздражать.
— Где была? — буркнул он, натягивая одеяло.
— Ой, Олежек, не начинай, — Алина бросила сумочку на стол, и оттуда выкатился новый телефон, который он ей подарил на прошлой неделе. — У тебя что, приступы ревности? Я же не твоя старуха.
Он промолчал. «Старуха». Наталья никогда не возвращалась позже десяти, всегда звонила, если задерживалась.
Алина же жила по своим правилам, и Олег, сам того не замечая, стал подстраиваться. Дорогие ужины, поездки, подарки — всё это она принимала как должное, а её «спасибо» звучало всё реже.
— Слушай, а давай завтра в ювелирный сходим? — она плюхнулась рядом, обдав его запахом напитка. — Хочу что-нибудь с бриллиантами. Ты же не откажешь своей девочке?
— Конечно, — выдавил он улыбку. Но в голове мелькнула мысль: сколько ещё таких «хочу»? Квартира уже переписана на неё — «для стабильности», как она сказала. Счета он тоже открыл ей доступ — «чтоб не бегать каждый раз за наличкой». Алина умела убеждать, её глаза блестели, а голос становился мягким, как шёлк.
Тем временем Наталья сидела за старым ноутбуком в своей коммуналке, разбирая цифры.
Работа бухгалтером оказалась не такой страшной, как она думала. Коллеги, добродушная тётка Света и молчаливый парень Миша, даже подбадривали её:
— Наташ, ты молодец, быстро втянулась!
— Да я сама не ожидала, — улыбнулась она, впервые за месяцы чувствуя тепло в груди. Вечером она купила дешёвый напиток и торт, чтобы отметить первую зарплату. Соседка по коммуналке, баба Валя, заглянула на огонёк:
— Ну что, Наташка, выкарабкиваешься?
— Выкарабкиваюсь, Валентина Петровна. Не пропаду.
Олег же, сидя в ресторане с видом на ночной город, вдруг поймал себя на мысли, что ему скучно. Алина болтала о каком-то блогере, которого он не знал, и требовала заказать ещё устриц.
— Ты чего такой кислый? — она ткнула его локтем. — Радуйся, у тебя теперь жизнь, а не болото с Наташкой!
— Да рад я, рад, — соврал он, глядя в окно. Но почему-то вспомнил, как Наталья однажды испекла ему пирог с мясом, когда он вернулся с работы уставший. Просто так, без повода. Алина бы скорее заказала доставку, чем встала к плите.
На следующий день он всё-таки купил ей кольцо с бриллиантом. Алина завизжала от восторга, но тут же добавила:
— Олежек, а машина-то старая уже. Может, поменяем?
Он кивнул, хотя в горле застрял ком. Сколько ещё она вытянет из него, прежде чем он поймёт, что это не любовь, а игра?
А где-то в коммуналке Наталья, глядя в зеркало, впервые за долгое время накрасила губы красной помадой.
— Ну что, Наташа, пора жить для себя, — сказала она своему отражению.
Олег стоял посреди пустой квартиры, и тишина давила на уши сильнее, чем крики Натальи в день развода. Ключи звякнули в его руке, когда он бросил их на стол — тот самый стол, за которым он когда-то пил утренний кофе с женой.
Теперь здесь не было ни Алины, ни её бесконечных шмоток, ни даже той дурацкой статуэтки с золотым лебедем, которую она купила за его счёт. Всё исчезло.
— Алина? — позвал он, хотя знал, что ответа не будет.
Утром он ушёл на работу, а вернувшись, обнаружил, что она сбежала.
С собой она утащила его ноутбук, коллекционные часы, которые он хранил в сейфе, и даже серебряные ложки — подарок от матери. Банковские счета, к которым он так щедро дал ей доступ, оказались пустыми. На телефоне — десяток пропущенных от банка и сообщение: «С вашего счёта снято 2,3 миллиона рублей».
— Какого чёрта?! — Олег рухнул на диван, хватаясь за голову. — Как я мог быть таким идиотом?
Он набрал её номер — гудки, потом автоответчик. Ещё раз — то же самое. В панике он кинулся проверять шкафы, ящики, даже холодильник, будто она могла спрятаться там, как в дурацкой комедии.
Но нет. Алина исчезла, оставив после себя только запах её духов и пустоту, которая теперь казалась невыносимой.
А ведь как она клялась в любви! Как обнимала его, шепча:
— Олежек, ты мой герой, я с тобой навсегда.
Герой. Он фыркнул, но смех застрял в горле. Вспомнилось, как Наталья однажды, после его ссоры с начальником, просто молча обняла его и сказала:
— Всё наладится, Олеж. Ты справишься.
Тогда он отмахнулся, буркнув что-то про её «слюнявые утешения». А теперь эти слова звенели в голове, как упрёк. Он набрал номер Натальи — впервые за пять месяцев. Длинные гудки, потом холодное:
— Абонент недоступен.
— Да что ж такое, — пробормотал он, швырнув телефон на диван.
Тем временем Наталья сидела в кафе с дочерью Аней.
На столе — кофе и пирожное, а в её голосе — непривычная лёгкость.
— Знаешь, Ань, я сегодня подала на повышение, — сказала она, улыбаясь. — Бухгалтером в главном офисе.
— Мам, ты серьёзно? — Аня округлила глаза. — Ты просто огонь!
— Ну, не огонь, а так… угольки разгораются, — Наталья засмеялась. Её лицо, ещё недавно осунувшееся от слёз, теперь светилось. Она даже сделала стрижку — короткий боб, который молодил её лет на десять.
— А папа звонил мне вчера, — вдруг сказала Аня, понизив голос. — Спрашивал, как у тебя дела.
— И что ты сказала? — Наталья напряглась.
— Что ты живёшь своей жизнью. И что ему пора бы уже оставить тебя в покое.
Наталья кивнула, но в груди кольнуло. Не жалость — нет, скорее удивление. Олег, который всегда смотрел на неё сверху вниз, теперь звонит дочери, вынюхивая, как она там? Смешно. И горько.
А Олег тем временем сидел в пустой квартире, глядя на фотографию, которую Алина не забрала: он, Наталья и Аня на море, десять лет назад. Тогда он был счастлив. А теперь? Теперь он был один, обманутый и разорённый. И впервые за пять месяцев подумал: а стоило ли оно того?
Друзья! Спасибо что вы со мной! Ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- я пишу для вас самые интересные истории!
Олег проснулся на диване, скомканное одеяло сползло на пол, а в горле пересохло, будто он всю ночь глотал песок. На столе стояла пустая бутылка виски — вчера он пытался заглушить тоску, но стало только хуже. За окном моросил дождь, и серость за стеклом идеально отражала его настроение. Он потёр виски, пытаясь вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким потерянным.
— Надо что-то делать, — пробормотал он, но голос звучал жалко, как у побитой собаки.
Он встал, прошёлся по квартире, спотыкаясь о пустые коробки из-под пиццы. Надо было позвонить в банк, заявить о краже, но сил не хватало даже на это. Вместо этого он снова набрал номер Натальи. Гудки, гудки, и наконец:
— Алло, — её голос был спокойным, почти равнодушным.
— Наташ, это я, — он замялся, не зная, с чего начать. — Слушай, у меня… проблемы.
— Какие ещё проблемы, Олег? — в её тоне сквозила ирония. — Любовница сбежала с твоими миллионами?
Он замер. Откуда она знает? Неужели Аня проболталась? Или это просто её сарказм?
— Да, — выдавил он наконец. — Всё забрала. Я… я не знаю, что делать.
— А я тут при чём? — Наталья хмыкнула. — Ты сам выбрал эту красотку. Разбирайся.
— Наташ, я серьёзно. Мне нужна помощь, — он почти умолял, но в трубке повисла тишина.
— Помощь? — переспросила она, и голос её стал жёстче. — А где ты был, когда я осталась без крыши над головой? Когда я ночевала в коммуналке с тараканами? Ты хоть раз спросил, как я выживаю?
Олег открыл рот, но слова застряли. Она была права. Он ни разу не позвонил, не поинтересовался. Думал, что она пропадёт без него, а она… выкарабкалась.
— Прости, — выдавил он наконец. — Я был свиньёй.
— Был и остался, — отрезала Наталья. — Не звони мне больше.
Гудки. Он смотрел на телефон, как на предателя, и вдруг швырнул его об стену. Экран треснул, но ему было всё равно.
Тем временем Наталья стояла у окна своей новой квартиры — маленькой, но своей. Ипотека, конечно, давила, но она уже привыкла считать каждую копейку. В руках — чашка чая, а за спиной — коробки с вещами, которые она ещё не разобрала. Сегодня она получила повышение: теперь она не просто бухгалтер, а старший в отделе.
— Ну что, Наташка, справилась? — спросила она себя, глядя на дождь. — Справилась.
Аня зашла к ней вечером, принеся бутылку вина и пиццу.
— Мам, ты видела папу? Он звонил мне опять, — сказала она, ставя коробку на стол.
— И что хочет? — Наталья подняла бровь.
— Говорит, что всё потерял. Просил передать, чтобы ты с ним поговорила.
Наталья покачала головой, улыбнувшись уголком губ.
— Пусть поговорит со своей Алиной. Или с зеркалом. Там он найдёт того, кто виноват.
Олег же, сидя в темноте, смотрел на осколки телефона. Впервые за пять месяцев он понял: он не просто потерял деньги. Он потерял семью, которая его любила. А теперь, когда он остался ни с чем, ему не к кому было идти. Дождь стучал по стеклу, и в этом стуке он слышал только одно: «Ты сам это выбрал».
Олег стоял у подъезда Натальиной новостройки, кутаясь в старое пальто, которое когда-то она ему купила. Дождь перестал, но ветер всё ещё пробирал до костей. В руках он сжимал смятую пачку сигарет — последнюю, что смог себе позволить. Он не знал, зачем пришёл сюда. Может, надеялся, что она выйдет, увидит его жалкий вид и сжалится? Или просто хотел ещё раз услышать её голос, даже если он будет полон презрения?
— Олег? — раздался голос сверху. Он поднял голову и увидел Аню, стоящую на балконе второго этажа. Её лицо было суровым, как у судьи.
— Ань, привет, — он попытался улыбнуться, но вышло криво. — Мама дома?
— Дома, — коротко ответила дочь. — Но она не хочет тебя видеть. И я, честно говоря, тоже.
— Аня, я… я просто хотел поговорить, — он шагнул ближе к подъезду, но она подняла руку, останавливая его.
— О чём говорить, пап? О том, как ты бросил маму ради своей аферистки? Или как теперь, когда тебя кинули, ты вдруг вспомнил про нас?
Олег опустил голову. Каждое слово дочери било, как молоток по гвоздю, вгоняя его всё глубже в осознание собственной глупости.
— Я ошибся, Ань. Я всё понимаю. Просто… дай мне шанс объясниться.
— Шанс? — Аня фыркнула. — Ты его профукал пять месяцев назад, когда выгонял маму из дома. Знаешь, она теперь счастлива. Без тебя. А ты… ты сам выбрал этот путь.
Она ушла с балкона, хлопнув дверью. Олег остался стоять, глядя на пустое место, где только что была его дочь. Он закурил, но сигарета показалась горькой, как его мысли.
В это время Наталья сидела в своей маленькой гостиной, листая альбом с фотографиями. Вот они с Олегом на свадьбе — молодые, смеющиеся. Вот Аня делает первые шаги. А вот их последняя совместная поездка на дачу, где он ещё ворчал, что она слишком долго собирает малину. Она закрыла альбом и отложила его в сторону.
— Всё, хватит, — сказала она тихо. — Прошлое пусть остаётся прошлым.
На столе лежало письмо — приглашение на корпоратив. Её коллеги, узнав о повышении, решили устроить небольшой праздник. Наталья улыбнулась: впервые за годы она чувствовала себя не просто женой или матерью, а человеком, который чего-то стоит.
А Олег побрёл прочь от дома, сгорбившись под тяжестью собственной вины. Он потерял всё: деньги, любовницу, семью. Но хуже всего — он потерял себя. Где-то вдалеке заиграла музыка, и ему вдруг захотелось вернуться в те дни, когда Наталья пела на кухне, а Аня смеялась над его неуклюжими танцами. Но вернуться было некуда.
Наталья же, надев новое платье, посмотрела в зеркало и сказала:
— Ну что, Наташа, вперёд. Жизнь только начинается.
И в этот момент, пока Олег шёл под фонарями, растворяясь в холодной ночи, она шагнула в свою новую жизнь — без него, но с собой настоящей.
