— Смотри, что купила! — я ворвалась в кухню, размахивая пакетом с продуктами. — Форель! Настоящая, не замороженная.
Рома поднял голову от телефона и улыбнулся:
— Богачка моя. Опять зарплату транжиришь?
— Я получила повышение! — выпалила я, не в силах сдержать радость. — Представляешь? Старшим менеджером назначили. Плюс тридцать процентов к окладу.
Он отложил телефон, встал и обнял меня крепко.
— Алин, это же потрясающе! Я так горжусь тобой.
Мы закружились по кухне, смеясь как дети. За окном моросил октябрьский дождь, но в нашей квартире было тепло и светло. Рома поцеловал меня в макушку. — Значит, теперь ты главный добытчик в семье, — подмигнул он. — А я буду домохозяином.
— Ага, мечтай, — я толкнула его локтем. — Ты же знаешь, как я готовлю без тебя.
Помню, как мы начинали три года назад. Однушка на окраине, диван в кредит, макароны с сосисками каждый день. Но было весело. Было «мы». Рома поддерживал меня, когда я металась между курсами и подработками, а я — его, когда он искал нормальную работу после армии. — Теперь сможем наконец поехать в Европу, — мечтательно протянула я, доставая из пакета бутылку вина. — И ванную переделать. И машину новую купить.
— Не торопись тратить, — засмеялся Рома. — Сначала привыкни к новой зарплате.
Мы готовили форель вместе. Он чистил картошку, я резала салат. Включили музыку, танцевали между плитой и холодильником. Обычный вечер, обычная радость, обычное счастье двух людей, которые строят жизнь вместе. — А мама звонила сегодня, — сказал Рома, помешивая соус. — Спрашивала, как дела.
— Что сказал?
— Что у нас все хорошо. Про повышение не говорил, решил, что ты сама расскажешь, когда захочешь.
Я посмотрела на него с благодарностью. Лидия Аркадьевна любила вмешиваться в наши дела под видом заботы. То советовала, на что тратить деньги, то интересовалась, почему мы еще детей не планируем. Рома обычно мягко переводил разговор, защищая наше личное пространство. — Спасибо, — я чмокнула его в щеку. — Ты лучший.
За ужином мы строили планы. Рома рассказывал про новый проект на работе, я — про предстоящие командировки. Мы были командой. Равноправным союзом двух взрослых людей, которые уважают границы друг друга.
— Знаешь, о чем я думаю? — Рома взял мою руку через стол. — Мы молодцы. Смотри, что построили за три года. Квартира своя, работа нормальная, планы есть.
— И никого не просили помочь, — добавила я. — Сами справились.
— Сами, — кивнул он. — Это важно.
Мы легли спать в приподнятом настроении. Рома обнял меня, и я засыпала с мыслью о том, как нам повезло найти друг друга. Как хорошо, что у нас есть доверие и понимание. Как важно, что мы всегда обсуждаем серьезные решения вместе. На утро Рома ушел на работу первым, как обычно. Поцеловал на прощание и сказал:
— Гордость моя, старший менеджер.
Я улыбнулась и помахала ему из окна. Все было прекрасно в нашем маленьком мире, построенном на равенстве и взаимном уважении.
Если бы я знала, что через неделю этот мир даст трещину.
Ужин в пятницу. Гречка с котлетами, простой салат из помидоров. Рома листал новости на телефоне, я рассказывала про презентацию, которую завтра должна была показать директору. — Кстати, — он отложил телефон и посмотрел на меня. — Мы с мамой тут подумали. У тебя теперь зарплата хорошая, а им капремонт нужен срочно. Прорвало трубу на кухне, соседей затопили.
Я перестала жевать.
— В смысле подумали?
— Ну, твоя зарплата теперь больше моей в два раза. Тебе несложно будет помочь. А мама уже мастеров нашла — сантехника поменять, кафель положить. Я подсчитал, тысяч двести выйдет.
— Подожди, — я поставила вилку. — Ты говоришь, что вы решили тратить мою зарплату на ремонт в квартире твоих родителей?
— Алин, ну что ты так? — Рома нахмурился. — Мы же семья. Это мои родители, значит, и твои. А ты сама всегда говоришь — надо помогать старшим.
— Помогать — да. Но когда я сама решаю помочь. А не когда за меня решают.
— Да брось ты, — он махнул рукой. — Деньги же общие у нас.
— Общие? — я почувствовала, как внутри что-то сжимается. — Рома, а когда мы обсуждали, что деньги общие? Когда принимали это решение?
— Ну как когда? Мы же муж и жена.
— И что, теперь я должна отчитываться перед твоей мамой за каждую потраченную копейку?
Рома покраснел.
— Ты преувеличиваешь. Мама просто попросила помочь. Через меня. Это нормально.
— Нормально было бы прийти и спросить меня напрямую. А не решать за меня с кем-то третьим.
— Алина, ты сейчас из-за денег ссоришься с семьей?
Вот оно. Классическая манипуляция. Переворачивание с ног на голову. Не он нарушил границы, а я «ссорюсь из-за денег».
— Я не ссорюсь из-за денег, — сказала я медленно. — Я возмущена тем, что мой муж принимает решения о моих деньгах без меня.
— Твоих? — он вскинул брови. — А квартира чья? А коммуналка чья? Я что, не плачу за наш быт?
— Плати. И я тоже плачу. Но повышение получила я. И право решать, на что тратить прибавку, тоже мое.
Рома откинулся на спинку стула.
— Знаешь что, поговорим завтра. Ты сейчас на эмоциях.
Он встал из-за стола и ушел в комнату. Я осталась сидеть над остывшей гречкой, чувствуя, как рушится что-то важное внутри меня.
Утром Рома ушел на работу, не попрощавшись. Я весь день думала о нашем разговоре. Вечером позвонила подруге Кате. — Он серьезно? — возмутилась она. — Алин, это же твои деньги! Ты их заработала!
— Но мы же семья…
— Семья — это когда решения принимают вместе. А не когда один решает за другого. Особенно с тещей в довесок.
На следующий день я записалась к семейному психологу. Нужно было понять, схожу ли я с ума или действительно происходит что-то неправильное.
— Финансовые границы в браке — это основа уважения, — объяснила психолог. — Даже если супруги ведут общий бюджет, крупные траты должны согласовываться. А решения о помощи родственникам — тем более.
— Но я же действительно зарабатываю теперь больше…
— И что? Это ваше совместное достижение или только ваше?
Я задумалась. Рома поддерживал меня, когда я училась, помогал с домашними делами, когда я перерабатывала. Но повышение получила я. За свои идеи, свой труд, свои проекты. — Мое, — сказала я тихо.
— Тогда и решение — ваше.
Вечером, когда Рома вернулся с работы, я ждала его на кухне.
— Нам нужно поговорить, — сказала я спокойно.
— Если ты про ремонт, то мама уже договорилась с мастерами на понедельник.
— Рома, стой. Послушай меня внимательно. Я не буду оплачивать ремонт в квартире твоих родителей.
— Алина…
— Не перебивай. Ты нарушил мои границы. Принял решение за меня, даже не спросив моего мнения. Это неуважение к моему выбору и к моему труду.
— Но это же семья!
— Семья — это ты и я. А с родителями у нас родственные отношения. Хорошие, теплые, но это не значит, что я обязана финансировать их быт.
Рома молчал, глядя в пол.
— Если ты хочешь помочь родителям — ищи способы. Подработка, кредит, рассрочка. Но не за мой счет без моего согласия.
— А если я не смогу? — тихо спросил он.
— Тогда скажешь маме, что не можешь. Это тоже нормально.
— Она расстроится…
— Рома, ты взрослый мужчина. Ты не обязан исполнять все желания мамы. Особенно за счет жены.
Он поднял на меня глаза.
— Я не подумал, что ты так отреагируешь. Мне казалось…
— Казалось, что я покорно соглашусь? Что буду удобной женой, которая не возражает?
— Нет, не так, — он потер лицо руками. — Просто… мама сказала, что любая нормальная жена помогла бы. И я подумал…
— Ты подумал словами мамы, а не своими.
Рома молчал долго. Потом встал, подошел ко мне и сел рядом.
— Прости. Я поступил неправильно. Должен был сначала с тобой поговорить.
— Да.
— И маме скажу, что мы не можем помочь с ремонтом. Пока.
— Рома, я не против помочь твоим родителям. Но когда я сама это решу. И в той сумме, которую сама посчитаю возможной.
— Понял, — он взял мою руку. — Спасибо, что не ушла.
— А я думала об этом, — честно призналась я.
Он сжал мою ладонь крепче.
— Больше не буду принимать такие решения без тебя. Обещаю.
Через месяц мы действительно помогли с ремонтом. Но по-другому. Я сама предложила оплатить сантехнику, Рома взял кредит на кафель. Лидия Аркадьевна была благодарна, но теперь благодарила каждого отдельно — меня за мой выбор, сына за его. — Вы теперь как-то по-взрослому себя ведете, — сказала она как-то за семейным ужином.
Рома посмотрел на меня и улыбнулся.
— Мы выросли, мама. Наконец-то.
Спустя два года.
— Алин, у меня к тебе просьба, — Рома не поднимал глаз от телефона, лежа на диване. — Можешь за продуктами сходить? А то холодильник пустой.
Я остановилась в дверях, держа в руках ключи от машины. Только что вернулась с работы после двенадцатичасового дня — аврал по новому проекту.
— Рома, ты весь день дома был. Почему сам не сходил?
— Да устал я, — зевнул он. — Резюме писал, собеседования. Это тоже работа.
Резюме. Уже полгода как он «ищет работу» после того, как его сократили. Первые месяцы я поддерживала — мол, найдет что-то лучше, не торопись. Но постепенно поиски превратились в имитацию. — На какие собеседования? — спросила я. — Сегодня ты даже не вставал с дивана.
— Алина, не начинай. У меня депрессия из-за безработицы. Ты же знаешь.
Депрессия. Удобный диагноз, который он сам себе поставил и который оправдывал все: нежелание искать работу, помогать по дому, даже разговаривать со мной нормально. — Хорошо, — сказала я тихо. — Схожу за продуктами.
В магазине я покупала на свои деньги продукты для мужчины, который весь день играл в компьютерные игры, пока я работала.
Который забыл, когда последний раз готовил ужин или стирал белье. Который на мои попытки серьезно поговорить отвечал: «Потерпи, скоро найду работу».
А еще в магазине я встретила Диму — одноклассника, с которым не виделась года три.
— Алина? — он улыбнулся. — Ты так изменилась! Повзрослела как-то.
— Постарела, ты хотел сказать, — засмеялась я.
— Да нет, наоборот. Раньше ты какая-то зажатая была, а теперь… не знаю, увереннее что ли.
Мы разговорились в очереди. Он рассказал про работу в IT, я — про свою карьеру. Было легко и приятно общаться с человеком, который слушает, задает вопросы, интересуется моим мнением. — Слушай, а может кофе как-нибудь выпьем? — предложил Дима. — Как друзья детства.
Я хотела автоматически отказаться — я же замужем. Но потом подумала: а почему, собственно? Разве нельзя пить кофе с друзьями?
— Хорошо, — сказала я. — Завтра в обед свободна.
Дома Рома даже не спросил, почему я так долго ходила за продуктами. Он смотрел сериал, жуя чипсы.
— Ужин будешь готовить? — спросил он, не отрываясь от экрана.
— Нет, — ответила я и прошла в спальню.
За кофе с Димой я рассказала о своей жизни. Не жаловалась, просто честно говорила, как есть.
— Понимаешь, — сказала я, помешивая латте, — я чувствую себя не женой, а содержанкой наоборот. Я плачу за все, делаю все, а он… присутствует.
— А ты пробовала с ним серьезно поговорить?
— Раз сто. Он обещает измениться, потом все возвращается на круги своя. А последний раз вообще сказал, что я слишком много требую. Мол, не все мужчины карьеристы, кто-то должен быть домашним.
— Домашним? — Дима поднял брови. — Он дом ведет?
— Он диван ведет. И компьютер.
Мы рассмеялись, но мне было не очень весело.
— Знаешь, что самое обидное? — продолжила я. — Два года назад у нас был конфликт похожий. Тогда он извинился, пообещал быть другим. И действительно был… месяцев шесть. А потом все вернулось. Только теперь еще хуже.
— Люди меняются, только если сами хотят, — сказал Дима. — А если не хотят, то никого не слушают.
Вечером я вернулась домой в хорошем настроении. Рома встретил меня недовольным лицом.
— Где ты была? Уже восемь вечера.
— С другом встречалась. Кофе пили.
— С каким другом? — он отложил джойстик.
— С Димой. Одноклассник мой.
— Алина, ты замужняя женщина! Неприлично с мужчинами встречаться!
Я посмотрела на него внимательно. На мужчину, который полгода не работает, который забыл, когда последний раз дарил мне цветы или интересовался моими делами. Который считает, что я должна его содержать, но при этом не имею права на друзей. — Неприлично? — переспросила я. — А прилично сидеть на шее жены полгода?
— Я не сижу! Я ищу работу!
— Рома, покажи мне пять резюме, которые ты отправил за последний месяц.
Он замолчал.
— Не можешь? А знаешь почему? Потому что тебе удобно. Зачем работать, если жена обеспечивает? Зачем напрягаться, если можно играть в игры и смотреть сериалы?
— Ты меня не понимаешь…
— Понимаю. Лучше, чем ты думаешь.
Я пошла в спальню и достала чемодан.
— Что ты делаешь? — Рома встал с дивана.
— Собираюсь. Еду к маме на недельку. Подумать.
— Алин, не уезжай. Мы же можем поговорить…
— Мы говорили уже сто раз. Толку ноль.
— Я изменюсь!
— Когда? Через полгода? Через год? А может, когда я совсем выгорю и возненавижу тебя?
Рома молчал, глядя, как я складываю вещи.
— Я завтра найду работу, — сказал он тихо.
— Рома, ты понимаешь, что сейчас говоришь то же самое, что говорил два года назад? Слово в слово?
— Но теперь по-настоящему…
— Нет, — я закрыла чемодан. — Теперь уже поздно.
Неделя у мамы превратилась в месяц. Потом в два. Рома звонил, писал, обещал. Устроился даже на работу — курьером. Присылал фотографии трудовой книжки. Но что-то внутри меня уже сломалось. Доверие, уважение, любовь — все это требует взаимности. А я два года была в отношениях одна.
— Мам, я подаю на развод, — сказала я однажды за завтраком.
— Ты уверена?
— Да. Я дала ему второй шанс. Он его не использовал.
— А любишь еще?
Я подумала. Любила ли я человека, который перестал расти, который превратил меня в источник денег и услуг?
— Нет, — ответила я честно. — Уже нет.
Полгода спустя развод был оформлен. Рома пытался вернуть меня до последнего, но я была непреклонна. Сейчас живу одна. Встречаюсь с Димой уже четыре месяца. Он работает, готовит, интересуется моими делами. Мы планируем отпуск вместе.
А Рома, как рассказывают общие знакомые, до сих пор ищет «понимающую» женщину. Которая будет содержать его и не требовать ничего взамен.
Некоторые уроки, похоже, усваиваются не сразу. А некоторые — не усваиваются вообще.
