— Аллочка, а ты не думала, что молодым парам лучше жить ближе к центру? — Светлана Сергеевна аккуратно поставила чашку на блюдце и внимательно посмотрела на невестку.
Алла подняла глаза от телефона. Они только что переехали в бабушкину трехкомнатную квартиру, коробки еще стояли в углу гостиной, а свекровь уже в третий раз за неделю заводила этот разговор.
— Светлана Сергеевна, нам здесь очень нравится. Просторно, светло…
— Да что ты говоришь! — свекровь махнула рукой. — Конечно, места много. Но подумай сама — сколько времени Глеб тратит на дорогу до работы? Полтора часа в одну сторону! А если пробки?
Глеб вошел в комнату, стряхивая капли дождя с куртки.
— О чем говорите? — он поцеловал жену в щеку и кивнул матери.
— Да вот, обсуждаем с Аллочкой ваше новое жилье, — Светлана Сергеевна улыбнулась сыну. — Красивая квартира, не спорю. Но далековато от цивилизации.
— Мам, не начинай, — Глеб устало опустился в кресло. — Нормальная квартира. Хорошая.
— Я не против! — руки свекрови взметнулись вверх. — Просто думаю о вашем удобстве. Вот у меня двушка в центре, рядом с метро. Тебе на работу — пятнадцать минут. Алле до офиса — полчаса максимум.
Алла напряглась. Вот оно, началось.
— А мне одной такая большая квартира зачем? — продолжала Светлана Сергеевна, разглядывая свои ногти. — Три комнаты… Да я и в двух-то толком не живу.
— Мама, мы обсуждали это уже, — Глеб снял ботинки. — Алла получила квартиру в наследство. Это ее собственность.
— Ну конечно! — голос свекрови стал чуть выше. — Я же не говорю забрать или продать. Просто поменяться. Вам будет удобнее, мне тоже. Все довольны.
Алла встала и направилась к окну. За стеклом моросил осенний дождь, и серые девятиэтажки выглядели особенно уныло. Но это был ее дом. Дом, где она провела детство у бабушки, где каждый угол хранил воспоминания.
— Светлана Сергеевна, — она обернулась, — спасибо за заботу, но мы остаемся здесь.
Свекровь сжала губы, но промолчала. Глеб посмотрел на мать, потом на жену и пожал плечами.
— Ладно, мам. Решено. Хочешь еще один чай?
Через две недели зазвонил домофон. Алла открыла дверь и увидела соседку свекрови — Тамару Ивановну, полную женщину с крашеными в рыжий цвет волосами.
— Ой, Аллочка! Какая встреча! — она расплылась в улыбке. — Я тут мимо проезжала, решила заглянуть. Посмотреть, как вы устроились.
— Проходите, — Алла недоуменно отступила. Тамара Ивановна никогда раньше не приезжала.
— Ой, какая красота! — гостья восхищенно оглядела прихожую. — Простор-то какой! А наша Светочка все переживает, что вам неудобно так далеко жить.
— Нам удобно, — коротко ответила Алла.
— Да ну что ты! — Тамара Ивановна прошла в гостиную. — Молодым в центре место. А пожилым людям лучше подальше от суеты. Я вот своей дочке всегда говорю — думай о родителях. Поменялись бы они квартирами со Светочкой — всем было бы хорошо.
Алла поняла, что это не случайный визит.
— Тамара Ивановна, у нас все устраивает.
— Ой, да не упрямься ты! — женщина села на диван. — Светочка такая добрая, такая заботливая. Она же только о вашем благе думает! А ты… Молодежь сейчас такая эгоистичная.
— Простите, но мне кажется, это не ваше дело, — Алла почувствовала, как в груди закипает злость.
— Как не мое? — Тамара Ивановна округлила глаза. — Светочка моя подруга! Я вижу, как она мучается. Ей одной в центре страшно, а до работы теперь добираться далеко. А вы молодые, вам все нипочем.
Когда Тамара Ивановна наконец ушла, Алла долго стояла у закрытой двери. Значит, свекровь подключила тяжелую артиллерию.
— Глеб, твоя мама опять начинает, — Алла показала мужу сообщения в телефоне. — Смотри, что она пишет.
Глеб взял телефон и пробежал глазами по экрану. Светлана Сергеевна прислала ссылки на статьи о том, как выбрать район для молодой семьи, фотографии красивых видов из окон центральных квартир и сообщение: «Аллочка, милая, я нашла замечательную фирму по обмену квартир. Хочешь, познакомлю с их менеджером?»
— Она просто волнуется за нас, — Глеб вернул телефон. — Хочет как лучше.
— Глеб! — Алла не поверила своим ушам. — Ты это серьезно?
— А что? Может, она и права насчет района. Мне действительно далеко на работу ездить.
— Тебе далеко? — голос Аллы стал выше. — А раньше почему не жаловался?
— Раньше мы снимали. А теперь… — он потер затылок. — Может, стоит подумать?
Алла почувствовала, как земля уходит из-под ног. Муж, который еще месяц назад защищал ее, теперь сомневается.
— Нет, моя квартира — это моя квартира, и переписывать ее я не буду.
— Наша квартира, — поправил он. — Мы же супруги.
— Нет, — Алла покачала головой. — Юридически — моя. Я ее получила в наследство.
— Ты говоришь как чужая, — Глеб нахмурился. — Будто мы не семья.
— А ты говоришь как твоя мама, — огрызнулась Алла.
Они поссорились. Первый раз за два года брака по-настоящему серьезно.
На следующей неделе к ним пришел риелтор. Молодой парень в дорогом костюме представился Денисом и начал оценивать квартиру.
— Я не вызывала оценщика, — сказала Алла.
— Светлана Сергеевна попросила, — Денис улыбнулся. — Для общего понимания стоимости. Чисто информационно.
Он ходил по комнатам, фотографировал, делал замеры. Алла наблюдала за ним со смесью изумления и возмущения.
— Хорошая квартира, — подвел итог Денис. — Но район, конечно, не самый престижный. А вот квартира Светланы Сергеевны — центр, метро рядом, инфраструктура развита. По стоимости получается примерно одинаково, даже с небольшой доплатой в вашу пользу.
— Какой доплатой? — растерялась Алла.
— Ну, ваша квартира больше по площади, поэтому Светлана Сергеевна готова доплатить разницу, — Денис листал блокнот. — Очень щедрое предложение.
Алла проводила риелтора и тут же позвонила Глебу.
— Твоя мать прислала оценщика!
— Подожди, успокойся…
— Не говори мне успокаиваться! Она уже все решила за нас!
— Алла, может, стоит хотя бы выслушать?
— Что выслушать? — Алла не могла поверить. — Глеб, ты на чьей стороне?
— Ни на чьей. Просто думаю…
— О чем ты думаешь?
— Мама не молодеет. Ей тяжело добираться до работы. А нам действительно было бы удобнее в центре.
Алла повесила трубку. Муж окончательно перешел на сторону свекрови.
— Ты выглядишь ужасно, — сказала подруга Нина, когда они встретились в кафе. — Что происходит?
Алла рассказала все — про настойчивые предложения свекрови, про Тамару Ивановну, про риелтора и про то, как изменился Глеб.
— Они тебя просто используют, — Нина покачала головой. — Не поддавайся.
— Но Глеб говорит, что я эгоистка…
— Глеб говорит то, что ему внушила мамочка, — Нина взяла подругу за руку. — Алла, это твоя квартира. Твое наследство от любимой бабушки. Ты не обязана ее отдавать.
— А если он подаст на развод?
— Тогда узнаешь, что он за человек, — жестко сказала Нина. — Нормальный муж не станет шантажировать жену из-за недвижимости.
Дома Аллу ждал сюрприз. В гостиной сидели Глеб, Светлана Сергеевна и пожилой мужчина с седыми усами — Виктор Петрович, отец Глеба.
— А вот и наша хозяйка! — Светлана Сергеевна натянуто улыбнулась. — Проходи, садись. Мы тут семейный совет собрали.
— Какой семейный совет? — Алла посмотрела на мужа.
— Садись, дочка, — мягко сказал Виктор Петрович. — Поговорим по-человечески.
Алла села на край дивана. Она чувствовала себя как на допросе.
— Алла, — начала Светлана Сергеевна, — я понимаю, что квартира дорога тебе как память о бабушке. Но подумай здраво. Вы молодые, вам нужно строить карьеру, а не тратить время на дорогу.
— Светлана Сергеевна…
— Дай мне договорить, — свекровь подняла руку. — Я всю жизнь работала в центре. Знаю, какие там возможности. А здесь что? Сплошные спальные районы.
— Мам права, — вмешался Глеб. — Нам будет проще.
— А мне? — Алла посмотрела на мужа. — А как мне?
— Тебе тоже будет удобнее, — Глеб избегал ее взгляда.
— Алла, — Виктор Петрович наклонился вперед, — Светка действительно устает от долгих поездок. Ей скоро на пенсию, а она каждый день мотается через весь город.
— А я должна решать ваши проблемы? — вырвалось у Аллы.
Повисла тишина.
— Не наши, а семейные, — холодно сказала Светлана Сергеевна. — Или ты не считаешь нас семьей?
— Считаю. Но это не значит, что я должна отдавать свою квартиру.
— Не отдавать, а менять! — голос свекрови стал резче. — На равноценную! Да еще и с доплатой!
— Я не хочу менять!
— Почему? — Светлана Сергеевна встала. — Объясни мне, почему молодая здоровая женщина не хочет помочь пожилой? Что тебе стоит?
— Мне стоит моего дома! — Алла тоже поднялась. — Моих воспоминаний! Моего права распоряжаться своей собственностью!
— Какого права? — свекровь шагнула ближе. — Ты замужем! У тебя есть обязанности перед семьей!
— У меня есть обязанности перед мужем, но не перед вами!
Глеб вскочил с места.
— Алла, не груби матери!
— Я не грублю! Я защищаю свои права!
— Какие права? — Светлана Сергеевна всплеснула руками. — Ты живешь в этой квартире полгода! А я сорок лет каждый день езжу на работу! Мне тяжело!
— А мне какое дело до ваших проблем? — сорвалась Алла. — Вы сами выбрали, где жить и работать!
— Алла… — начал Виктор Петрович.
— Нет! — она повернулась ко всем. — Надоело! Моя квартира — это моя квартира! И переписывать ее я не буду! Хватит на меня давить!
Светлана Сергеевна побледнела.
— Ты… ты обнаглела, — прошептала она. — Совсем обнаглела.
— Мама, — Глеб попытался вмешаться.
— Нет, пусть говорит! — свекровь подняла голос. — Пусть все скажет! Как она нас ненавидит! Как не уважает старших! Как плевать хотела на семью!
— Я не ненавижу! — крикнула Алла. — Я просто не хочу отдавать то, что мне дорого!
— Дорого? — Светлана Сергеевна засмеялась. — Что тебе дорого? Старые стены? А люди тебе не дороги?
— Дороги. Но не настолько, чтобы лишиться дома.
— Значит, решено, — свекровь взяла сумочку. — Ты показала свое лицо, Алла. Эгоистка и есть эгоистка.
Она направилась к выходу. Виктор Петрович растерянно поднялся следом.
— Света, подожди…
— Нет, Витя. Все ясно. — Она обернулась на пороге. — Глеб, подумай хорошенько. Такая жена семью не создаст.
Дверь захлопнулась.
Алла и Глеб остались вдвоем. Он стоял посреди комнаты, опустив голову.
— Зачем ты так с ней? — тихо спросил он.
— Глеб… — Алла почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Ты правда считаешь, что я должна отдать квартиру?
Он долго молчал.
— Не знаю, — наконец сказал. — Может быть, мама права. Может быть, нам действительно лучше в центре.
— А может быть, твоя мама просто привыкла, что все делают так, как она хочет?
Глеб поднял голову.
— Она моя мать, Алла.
— А я твоя жена.
— И что это значит?
— Это значит, что ты должен быть на моей стороне.
— Даже если ты не права?
— А я не права? — Алла шагнула к нему. — Объясни мне, в чем я не права? В том, что не хочу отдавать свое наследство? В том, что имею право сама решать, где жить?
— В том, что не думаешь о семье.
— О какой семье? О нас? Или о твоей маме?
— О всех.
— Глеб, — Алла взяла его за руки, — я думаю о нас. О нашем будущем. Эта квартира — наш дом. Здесь мы будем растить детей, здесь…
— Дети могут расти и в центре.
Алла отпустила его руки. Она поняла — он уже все решил.
Три дня они не разговаривали. Глеб приходил с работы, ужинал молча и уходил к компьютеру. Алла делала вид, что читает, но буквы расплывались перед глазами.
На четвертый день он сел рядом с ней на диван.
— Алла, мне мама звонила.
— И что?
— Она нашла покупателей на обе квартиры. Можно все оформить за неделю.
Алла закрыла книгу.
— Глеб, я не буду меняться.
— Почему ты такая упрямая?
— А почему ты не можешь понять, что это важно для меня?
— Важно? — он повернулся к ней. — Алла, это просто квартира!
— Нет, не просто! — она встала. — Это последнее, что у меня осталось от бабушки! Это место, где я была счастлива! Это мой дом!
— А со мной ты не счастлива?
— Счастлива. Но не настолько, чтобы ради тебя отказаться от всего, что мне дорого.
Он побледнел.
— То есть я для тебя не самое дорогое?
— Глеб, не подменяй понятия. Я тебя люблю. Но я не обязана жертвовать ради тебя своим домом.
— Значит, любишь условно.
— А ты? — она села напротив. — Ты меня любишь безусловно? Тогда почему требуешь отдать квартиру?
— Потому что так будет лучше для всех.
— Для всех или для твоей мамы?
— Для семьи!
— Какой семьи, Глеб? — Алла устало откинулась на спинку дивана. — Твоя мама не считает меня семьей. Для нее я препятствие, которое мешает получить то, что она хочет.
— Это не так.
— Это именно так. И ты это знаешь.
Они снова замолчали.
— Алла, — сказал наконец Глеб, — мама права. Нам будет удобнее в центре.
— А мне будет удобнее без твоей мамы в моей жизни, — устало ответила Алла.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что если ты не перестанешь на меня давить, я подам на развод.
Глеб замер.
— Ты шантажируешь?
— Я ставлю условия. Либо ты забываешь об этом обмене навсегда, либо мы расстаемся.
— Ты не можешь быть серьезной.
— Проверь.
На следующий день к Алле пришла Светлана Сергеевна. Она выглядела взволнованной и решительной.
— Нам нужно поговорить, — сказала свекровь, не здороваясь.
— Проходите, — Алла отступила.
Светлана Сергеевна прошла в гостиную и села на край дивана.
— Глеб рассказал про твой ультиматум, — начала она без предисловий.
— И что?
— Ты с ума сошла? Угрожать разводом из-за квартиры?
— Из-за квартиры угрожаете вы, — спокойно ответила Алла. — А я защищаю свои права.
— Какие права? — Светлана Сергеевна вскочила. — Ты разрушаешь семью! Шантажируешь мужа!
— Я не шантажирую. Я просто не хочу жить с человеком, который не уважает мои решения.
— Твои решения? — свекровь засмеялась. — А решения старших тебя не интересуют?
— Нет, не интересуют. Особенно когда они касаются моей собственности.
— Собственности? — Светлана Сергеевна подошла ближе. — Ты говоришь о собственности с мужем? Какая ты корыстная!
— Корыстная? — Алла почувствовала, как в груди закипает злость. — Это вы хотите забрать мою квартиру, а корыстная я?
— Я не хочу забрать! Я предлагаю честный обмен!
— Который мне не нужен!
— А мне нужен! — крикнула Светлана Сергеевна. — Мне тяжело ездить на работу! Понимаешь? Тяжело!
— А мне тяжело каждый день выслушивать ваши претензии! — крикнула в ответ Алла. — Понимаете? Тяжело!
Они стояли друг против друга, тяжело дыша.
— Ты обнаглела, — тихо сказала свекровь. — Совсем обнаглела. Думаешь, можешь диктовать условия?
— Думаю, что имею право распоряжаться своим имуществом.
— А семья? А муж? А свекровь, которая тебя как родную приняла?
— Как родную? — Алла засмеялась. — Вы с первого дня пытаетесь выжить меня из моего же дома!
— Никто тебя не выживает! Мы предлагаем разумное решение!
— Разумное для кого? Для вас!
— Для всех! — Светлана Сергеевна взмахнула руками. — Но ты слишком эгоистична, чтобы это понять!
— А вы слишком наглы, чтобы признать, что не имеете права на мою квартиру!
Свекровь побледнела.
— Значит, решено, — она взяла сумочку. — Ты выбрала квартиру вместо семьи.
— Я выбрала свое право выбирать.
— Посмотрим, — Светлана Сергеевна направилась к двери. — Посмотрим, как ты будешь жить с таким решением.
Она ушла, хлопнув дверью.
Вечером пришел Глеб. Он выглядел усталым и расстроенным.
— Мама была у тебя, — сказал он вместо приветствия.
— Была.
— Что вы наговорили друг другу?
— То же, что и всегда. Она требует, я отказываюсь.
Глеб сел в кресло и закрыл лицо руками.
— Алла, я устал от этого. От постоянных скандалов, от ваших споров…
— Тогда скажи матери, чтобы отстала.
— А ты не можешь пойти навстречу?
— Нет.
— Почему?
— Потому что если я сейчас уступлю, то потом буду уступать всегда. Во всем.
Глеб поднял голову.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что твоя мама привыкла командовать. И если я отдам ей квартиру, она поймет — со мной можно не считаться.
— Мама не командует…
— Командует. И ты это знаешь.
Они молчали.
— Глеб, — сказала наконец Алла, — я люблю тебя. Но я не откажусь от квартиры. Никогда.
— А если я настаиваю?
— Тогда мы разведемся.
— Серьезно?
— Серьезно.
Он долго смотрел на нее, а потом кивнул.
— Хорошо. Оставляем квартиру.
Алла почувствовала облегчение, но радости не было. Она понимала — война только начинается.
Светлана Сергеевна не сдалась. Она больше не приходила к ним домой и не звонила, но Алла чувствовала ее влияние. Глеб стал молчаливым и отстраненным. На семейные праздники они ездили, но атмосфера была напряженной.
— Как дела, дочка? — спрашивал Виктор Петрович, но Светлана Сергеевна демонстративно отворачивалась.
Тамара Ивановна при встрече на улице переходила на другую сторону. Другие знакомые свекрови смотрели на Аллу осуждающе.
— Она всем рассказывает, какая ты жадная, — сообщила однажды Нина. — Моя соседка слышала в поликлинике.
— И что она говорит?
— Что молодая наглая невестка не хочет помочь пожилой свекрови. Что ты эгоистка и разлучница.
Алла вздохнула. Она ожидала этого.
Прошел год. Глеб так и не простил жену окончательно, хотя внешне их отношения наладились. Но Алла видела — иногда он смотрит на нее с упреком. Особенно когда опаздывает на работу из-за пробок.
— Мама до сих пор обижается, — сказал он как-то вечером.
— Знаю.
— Может, стоит извиниться?
— За что?
— За грубость тогда, при разговоре.
— Я не была груба. Я была честна.
— Алла…
— Глеб, твоя мать до сих пор считает меня виноватой. Она не признает, что поступила неправильно. Зачем мне извиняться?
— Ради семьи.
— Какой семьы? — устало спросила Алла. — Твоя мать меня ненавидит. И это не изменится, даже если я буду извиняться до конца жизни.
Он промолчал, потому что знал — она права.
На семейном ужине в честь дня рождения Виктора Петровича Светлана Сергеевна была подчеркнуто вежлива и холодна. Она разговаривала с Глебом, улыбалась свекру, но Аллу игнорировала.
— Как работа, сынок? — спросила она, наливая Глебу суп.
— Нормально. Только далеко ездить приходится, — Глеб бросил быстрый взгляд на Аллу.
— Да уж, — Светлана Сергеевна сочувственно покачала головой. — Время-то какое тратишь! А если пробки… Молодость не вечна, здоровье беречь надо.
Алла сжала вилку в руке. Свекровь снова начинала.
— А у меня соседка Марина Петровна недавно с сыном поменялась квартирами, — продолжала Светлана Сергеевна, будто невзначай. — Говорит, такое облегчение! И ему удобно, и ей. Вот что значит разумные люди.
— Мам, — предупреждающе сказал Глеб.
— Что мам? Я же просто рассказываю! — она всплеснула руками. — Или мне теперь вообще говорить нельзя?
Виктор Петрович неловко кашлянул.
— Света, давай за стол. День рождения все-таки.
— Конечно, конечно, — Светлана Сергеевна натянуто улыбнулась. — Я ничего такого не говорю. Просто делюсь новостями.
Ужин прошел в напряженном молчании. Алла почти ничего не ела, чувствуя на себе холодный взгляд свекрови.
— Аллочка, ты совсем ничего не ешь, — заметил Виктор Петрович. — Может, плохо себя чувствуешь?
— Спасибо, все нормально, — Алла попыталась улыбнуться.
— А может, совесть мучает? — не удержалась Светлана Сергеевна.
Повисла тишина.
— Света, — тихо сказал Виктор Петрович.
— Что Света? — свекровь поставила чашку на блюдце. — Я что, не имею права высказать свое мнение? В своем доме?
— Мама, хватит, — Глеб положил руку на стол.
— Что хватит? — голос Светланы Сергеевны стал выше. — Я уже год молчу! Терплю! А почему я должна терпеть? Объясни мне!
— Потому что это не ваше дело, — тихо сказала Алла.
— Не мое? — Светлана Сергеевна вскочила. — Мой сын каждый день по три часа в транспорте торчит, а это не мое дело?
— Ваш сын взрослый мужчина. Если ему что-то не нравится, он сам может принять решение.
— Может! Если жена не мешает!
— Я не мешаю. Я просто не хочу отдавать свою квартиру.
— Твою? — Светлана Сергеевна подошла ближе. — А разве не общую? Разве вы не супруги?
— Супруги. Но квартира оформлена на меня.
— Вот видишь! — свекровь повернулась к сыну. — Слышишь, как она говорит? Моя квартира! Не наша, а моя!
— Потому что так и есть, — Алла встала. — Это мое наследство.
— Наследство! — Светлана Сергеевна засмеялась. — А любовь к мужу? А забота о семье? Это тебе не в наследство досталось?
— Дослалось. Но не настолько, чтобы лишиться дома.
— Дома? — свекровь шагнула к ней. — Что там такого особенного в твоем доме? Обычная квартира!
— Для вас обычная. Для меня — последняя память о бабушке.
— Память! — Светлана Сергеевна махнула рукой. — Можешь фотографии оставить!
— Светлана Сергеевна, — Алла почувствовала, как внутри все закипает, — хватит. Я не буду меняться. Никогда.
— А я не отстану! — крикнула свекровь. — Понимаешь? Не отстану! Буду напоминать тебе каждый день, какая ты эгоистка!
— Мама! — Глеб вскочил.
— Что мама? — она повернулась к сыну. — Ты видишь, с кем живешь? Она даже пожилой женщине помочь не хочет!
— Я не обязана вам помогать! — не выдержала Алла. — Не обязана жертвовать своим домом ради ваших удобств!
— Удобств? — Светлана Сергеевна побледнела. — Ты думаешь, мне удобства нужны? Мне помощь нужна! Понимаешь? Мне тяжело!
— А мне легко? — Алла шагнула к ней. — Мне легко каждый день выслушивать ваши претензии? Чувствовать себя чужой в собственном доме?
— В каком собственном? — свекровь подняла голос. — Ты замужем! У тебя нет собственного дома! Есть семейный!
— Нет! — крикнула Алла. — Есть мой дом! И никто не имеет права мне указывать, что с ним делать!
— Имею! — Светлана Сергеевна подошла вплотную. — Я мать твоего мужа! Я имею право требовать уважения!
— Уважения, но не моей квартиры!
— Да что за квартира такая особенная? — свекровь всплеснула руками. — Три комнаты в панельном доме! За что ты так держишься?
— За свое право выбирать!
— Какое право? — Светлана Сергеевна засмеялась. — У замужней женщины нет права выбирать! Есть обязанности перед семьей!
— Есть! — Алла почувствовала, как у нее дрожат руки. — Есть право! И я его отстою!
— Отстоишь? — свекровь прищурилась. — Посмотрим. Я еще поживу, Алла. И буду напоминать тебе каждый день, какая ты неблагодарная.
— Напоминайте, — Алла взяла сумочку. — Мне все равно.
Она направилась к выходу.
— Алла, подожди, — Глеб догнал ее в прихожей.
— Нет, — она не оборачивалась. — Надоело.
— Куда ты идешь?
— Домой. В свою квартиру.
Дома Алла долго сидела на кухне, глядя в окно. За стеклом начинался весенний вечер, но на душе было серо и тоскливо.
Глеб пришел через час.
— Зря ты так ушла, — сказал он, вешая куртку.
— А как надо было? Сидеть и слушать, как твоя мать меня оскорбляет?
— Она не оскорбляла…
— Оскорбляла, — Алла повернулась к нему. — И ты это прекрасно знаешь.
Глеб прошел в кухню и сел напротив.
— Алла, может, хватит? Может, пора закончить эту войну?
— Я не начинала войну. Я просто защищаюсь.
— От чего защищаешься? От предложения помочь?
— От попыток отнять у меня дом.
— Никто не отнимает! Предлагают поменять!
— На то, что мне не нужно!
Они молчали.
— Мама больше не будет поднимать эту тему, — сказал наконец Глеб.
— Будет, — устало ответила Алла. — Она сама сказала — не отстанет.
— Я с ней поговорю.
— Глеб, — Алла посмотрела на мужа, — твоя мама не изменится. Она до сих пор считает, что я ей должна. И будет считать всегда.
— А ты? Ты считаешь, что ничего не должна?
— Должна быть хорошей женой. Но не должна отдавать свою квартиру.
— Значит, решение окончательное?
— Окончательное.
Глеб кивнул и вышел из кухни.
Прошло еще полгода. Светлана Сергеевна действительно не отстала. Она не поднимала тему напрямую, но при каждой встрече находила способ напомнить о своих неудобствах. То пожалуется на усталость от дальней дороги, то вздохнет о том, как хорошо живут разумные люди в центре.
Глеб перестал защищать жену. Он просто молчал, когда мать начинала свои намеки. Алла понимала — он устал от конфликта и втайне все еще считает ее неправой.
На работе у Светланы Сергеевны появился новый коллега — Елена Викторовна, которая жила в том же районе, что и Алла. Свекровь тут же подружилась с ней и стала регулярно рассказывать о своих транспортных мучениях.
— Представляете, каждый день по два часа только на дорогу! — жаловалась она Елене Викторовне в присутствии Аллы. — А невестка не понимает. Молодая, ей все равно.
Елена Викторовна сочувственно качала головой и косилась на Аллу с осуждением.
Тамара Ивановна при встрече на улице демонстративно отворачивалась. Другие знакомые свекрови здоровались холодно. Алла чувствовала себя изгоем в собственном районе.
— Она всем рассказывает, что ты жадная и неблагодарная, — сообщила Нина после очередной встречи с общими знакомыми.
— Пусть рассказывает, — устало ответила Алла. — Мне все равно.
Но на самом деле было не все равно. Постоянное давление изматывало. Особенно тяжело было видеть, как Глеб отдаляется от нее. Он больше не защищал ее перед матерью, не поддерживал в спорах. Просто молчал и избегал конфликтов.
Зимой у Светланы Сергеевны случился приступ радикулита. Она пролежала неделю дома, а потом начала ходить с палочкой.
— Видишь, что со мной делают эти поездки? — говорила она Глебу, демонстративно держась за спину. — Но невестке все равно. Квартира ей дороже здоровья свекрови.
Алла молча наблюдала за этим спектаклем. Она знала — Светлана Сергеевна болела радикулитом еще до их знакомства. Но теперь каждое обострение становилось поводом для упреков.
— Может, действительно стоит подумать об обмене? — спросил Глеб однажды вечером.
— Нет, — коротко ответила Алла.
— Маме тяжело…
— Твоей маме тяжело уже пятнадцать лет. И будет тяжело независимо от того, где она живет.
— Ты жестокая.
— Я реалистичная.
Весной умер Виктор Петрович. Внезапно, от инфаркта. Алла искренне горевала — свекор был единственным, кто относился к ней по-человечески.
На поминках Светлана Сергеевна была подавлена, но не забывала о своих претензиях.
— Теперь я совсем одна, — говорила она гостям. — Хорошо хоть сын рядом. Только далеко живет. Невестка не понимает, как пожилому человеку трудно…
Алла слушала эти жалобы и понимала — ничего не изменилось. Даже горе не заставило свекровь пересмотреть свою позицию.
— Мне предложили повышение, — сказал Глеб за ужином. — Но работать придется в центре. Каждый день.
Алла подняла голову от тарелки.
— Поздравляю.
— Алла, понимаешь, о чем я?
— Понимаю. Ты будешь два часа тратить на дорогу.
— Или мы можем поменяться с мамой квартирами.
Алла отложила вилку.
— Глеб, сколько можно? Я не буду меняться. Точка.
— Даже ради моей карьеры?
— Твоя карьера — это твой выбор. Как и место работы.
— А семья? А компромиссы?
— Какие компромиссы? — Алла встала. — Я уже полтора года живу в состоянии войны с твоей матерью. Я терплю ее упреки, намеки, жалобы. Чего еще ты хочешь?
— Понимания.
— Понимания чего? Того, что я должна отдать свой дом ради чужих удобств?
— Ради семьи!
— Какой семьи? — Алла повысила голос. — Твоя мать меня ненавидит! Ты меня больше не поддерживаешь! Какая это семья?
Глеб молчал.
— Знаешь что, — Алла взяла ключи, — бери повышение. Езди в центр. А я остаюсь здесь.
— То есть?
— То есть решай сам — карьера тебе важнее или жена.
Она ушла к Нине и вернулась только через два дня.
Глеб взял повышение и начал ездить на работу в центр. Каждый вечер он приходил уставший и раздраженный. Утром вставал на час раньше, чтобы добраться вовремя.
Светлана Сергеевна торжествовала.
— Видишь, сынок, к чему привела твоя женитьба? — говорила она при Алле. — Мучаешься каждый день. А ведь все могло быть по-другому…
Алла молчала. Она понимала — это последняя попытка сломить ее сопротивление.
Через месяц Глеб не выдержал.
— Алла, я больше не могу, — сказал он. — Или мы меняемся, или я снимаю квартиру в центре.
— Снимай, — спокойно ответила Алла.
— Серьезно?
— Серьезно.
— А как же мы? Как же семья?
— А как же мое право на собственный дом?
Они посмотрели друг на друга и поняли — разговор окончен.
Глеб снял однокомнатную квартиру рядом с работой. Домой он приезжал только на выходные, да и то не всегда.
Светлана Сергеевна была в ярости.
— Ты довольна? — спросила она Аллу при случайной встрече в магазине. — Развалила семью?
— Я ничего не разваливала, — устало ответила Алла. — Я просто не отдала свою квартиру.
— Свою! — свекровь повысила голос. — Все у тебя свое! А муж? А семья?
— А что муж? Он сделал свой выбор.
— Его вынудили сделать!
— Никто не вынуждал. Он мог работать здесь и дальше.
— Отказаться от карьеры?
— А я должна отказаться от дома?
Светлана Сергеевна сжала губы.
— Ты обнаглела, Алла. Совсем обнаглела. И поплатишься за это.
— Посмотрим, — спокойно ответила Алла.
Год спустя Глеб подал на развод. Официальной причиной стали «непреодолимые разногласия», но все понимали, в чем дело.
На суде по разделу имущества Светлана Сергеевна сидела в первом ряду и злорадно улыбалась, когда адвокат Глеба требовал половину стоимости квартиры.
Но Алла была готова. У нее были все документы, подтверждающие, что квартира получена в наследство уже после заключения брака. Суд признал ее единоличным собственником.
— Справедливость восторжествовала, — сказала Нина после заседания.
— Да, — Алла смотрела на здание суда. — Но какой ценой.
Она осталась одна в трехкомнатной квартире. Дом, за который она так боролась, теперь казался слишком большим и пустым.
Светлана Сергеевна продолжала жить в центре и жаловаться на дальнюю дорогу. Тамара Ивановна при встрече говорила соседям: «Вот видите, какая оказалась. Из-за квартиры мужа потеряла».
Глеб женился через два года на коллеге, которая жила в центре. Светлана Сергеевна была в восторге от новой невестки.
А Алла так и осталась в своей трехкомнатной квартире. Иногда она думала — стоило ли оно того? Но потом смотрела на семейные фотографии с бабушкой на стене и понимала — да, стоило.
Она отстояла свое право выбирать. И пусть выбор оказался болезненным — это был ее выбор. Свекровь так и не признала своих ошибок, так и не извинилась за годы давления. Наоборот, до сих пор считала Аллу виноватой во всем.
Но Алла больше не злилась. Она просто жила в своем доме, который никто больше не пытался у нее отнять.
