Елена помешивала суп, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Виктор вернулся с работы необычно поздно — почти девять вечера. Она выглянула из кухни и увидела мужа в прихожей. Он медленно снимал куртку, явно оттягивая момент встречи.
Что-то случилось, — мелькнула тревожная мысль.
— Привет, устал? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал обыденно.
— Привет, Лен. Да, день был тяжелый. — Виктор прошел на кухню, поцеловал жену в щеку. От него пахло сигаретами, хотя он бросил курить три года назад.
— Ты курил?
Виктор виновато развел руками.
— Стрельнул у коллеги пару штук. Нервы.
Елена нахмурилась, но промолчала. За восемь лет брака она научилась чувствовать, когда муж готовится сообщить что-то неприятное. Молча налила ему тарелку супа, нарезала хлеб.
— Лен, мне нужно с тобой поговорить, — начал Виктор, ковыряя ложкой в тарелке.
Ну вот и началось, — подумала Елена, присаживаясь напротив.
— Слушаю.
— Катя звонила сегодня. Свадьба через три месяца, ты же знаешь.
Катя — двадцатитрехлетняя дочь Виктора от первого брака. Елена кивнула. О свадьбе она знала, даже подарок присмотрела — хороший набор посуды.
— И что?
Виктор глубоко вздохнул, отложил ложку.
— Понимаешь, у них с Антоном проблемы с деньгами. Они хотели скромную свадьбу, но родители Антона настаивают на большом празднике. Типа единственный сын, надо по-человечески.
— При чем тут мы? — Елена почувствовала, как внутри все напрягается.
— Катя просит помочь. Им не хватает четыреста тысяч.
Елена поперхнулась чаем.
— Четыреста тысяч? Они что, во дворце собрались праздновать?
— Ресторан на восемьдесят человек, фотограф, видеооператор, оформление, платье… Сама знаешь, как сейчас цены взлетели.
— И откуда мы возьмем такие деньги? — Елена старалась говорить спокойно, хотя внутри уже закипало возмущение.
Виктор помялся, потом выпалил:
— Можно взять кредит.
Елена смотрела на мужа, не веря своим ушам.
— Кредит? Еще один кредит? Витя, ты в своем уме?
— Лен, послушай…
— Нет, это ты послушай! — Елена повысила голос. — У нас ипотека, которую платить еще пятнадцать лет! У тебя кредит за машину! Мы только-только кредит за твой ремонт зубов закрыли! И ты предлагаешь влезть в новые долги?
— Это же для Кати, — Виктор выглядел несчастным. — Один раз в жизни замуж выходит.
— Ну так пусть по средствам и выходит! Что за мода такая — жить не по карману? Нет денег на пышную свадьбу — играй скромную!
Виктор встал, начал ходить по кухне.
— Ты не понимаешь. Марина уже вложилась по полной.
Марина — бывшая жена Виктора, мать Кати. При упоминании ее имени Елена всегда напрягалась.
— Вложилась — и молодец. У нее своя фирма, может себе позволить.
— Она дала триста тысяч и больше не может. И смотрит на меня как на последнего неудачника. Мол, родной отец дочери помочь не может.
— Витя, при чем тут ее взгляды? Мы живем от зарплаты до зарплаты, выплачиваем кучу кредитов. Откуда нам взять четыреста тысяч?
Виктор остановился, посмотрел на жену.
— Я не могу взять кредит. У меня кредитная нагрузка уже под семьдесят процентов от дохода. Банк не одобрит.
У Елены внутри похолодело. Она начала понимать, к чему он клонит.
— И?
— А у тебя чистая кредитная история. И зарплата официальная, белая. Тебе одобрят без проблем.
— Нет, — отрезала Елена. — Категорически нет. Я не буду брать кредит на свадьбу твоей дочери.
— Почему ты говоришь «твоей дочери»? Мы семья, Лена. Катя — часть нашей семьи.
— Не манипулируй! — вспыхнула Елена. — Да, мы семья. Но это не значит, что я должна влезать в долги ради чужих понтов!
— Каких понтов? Девочка хочет красивую свадьбу!
— Девочке двадцать три года, она взрослый человек! Пусть сама зарабатывает на свои хотелки! Или пусть ее Антон с родителями раскошеливаются, раз им так надо «по-человечески»!
Виктор покраснел.
— Ты же знаешь, что Катя еще учится в магистратуре. А Антон только год как работает.
— Вот пусть сначала встанут на ноги, а потом свадьбы играют! Мы с тобой, между прочим, расписались в ЗАГСе и посидели в кафе с близкими. И ничего, живем!
— Это другое время было, — упрямо возразил Виктор. — Сейчас все по-другому. Катя потом всю жизнь комплексовать будет, что свадьба была хуже, чем у подруг.
Елена не выдержала, вскочила из-за стола.
— Да какая разница, что там у подруг? Это ее жизнь, ее выбор! Хочешь помочь — продай машину!
— Машина в кредите, ты же знаешь. Продам — останусь должен банку.
— Тогда подработку найди! Вторую работу возьми! Но не проси меня вешать на себя чужие долги!
— Чужие? — Виктор тоже повысил голос. — Это моя дочь!
— Вот именно — твоя! Не наша, а твоя! — выпалила Елена и тут же прикусила язык.
В кухне повисла тяжелая тишина. Виктор смотрел на жену так, словно видел впервые.
— Вот, значит, как. Восемь лет прошло, а для тебя Катя так и осталась чужой.
Елена устало опустилась на стул. Катя… Сложная тема в их браке. Когда они познакомились с Виктором, девочке было пятнадцать. Трудный подростковый возраст, развод родителей, новая женщина отца — все это вылилось в откровенную враждебность.
«Не думай, что ты мне мать теперь», — заявила Катя при первой встрече. И с тех пор держала дистанцию. Вежливая, но холодная. Приходила в гости раз в месяц, звонила только отцу, подарки от Елены принимала с кислой миной.
— Витя, я старалась. Честно старалась наладить отношения. Но она меня не приняла, и ты это знаешь.
— Она была подростком! Ей было тяжело!
— А мне было легко? — Елена почувствовала, как наворачиваются слезы. — Выслушивать постоянные сравнения с ее матерью? «А мама готовит лучше», «А мама красивее», «А с мамой папа был счастливее»?
— Лен, это было давно…
— Давно? — перебила его Елена. — На мой прошлый день рождения она «забыла» поздравить. На Новый год сказалась больной, чтобы не приходить к нам. А помнишь, как она отреагировала, когда мы сказали, что планируем ребенка?
Виктор отвел взгляд. Помнил. Катя тогда закатила истерику, обвинила отца в предательстве, сказала, что он хочет «новую семью» и забыть о ней.
— Мы решили не заводить детей во многом из-за нее, — тихо продолжила Елена. — Чтобы она не чувствовала себя брошенной. Я пожертвовала материнством ради твоего спокойствия. А теперь ты просишь меня влезть в долги ради ее свадьбы?
Следующие дни превратились в ад. Виктор не оставлял попыток уговорить жену. Приводил разные аргументы: от «это всего на пару лет» до «я буду платить сам, тебе не придется тратиться».
— Витя, ты же сам сказал, что у тебя кредитная нагрузка под семьдесят процентов. Чем ты будешь платить?
— Найду подработку. Буду в выходные таксовать.
— Ты уже пробовал. Здоровье не выдержало — давление, спина. Забыл?
— Что-нибудь придумаю!
Но хуже всего было то, что в дело вмешалась Марина. Бывшая жена Виктора позвонила Елене на работу.
— Елена? Это Марина. Нам нужно поговорить.
— О чем? — холодно спросила Елена, хотя прекрасно знала о чем.
— О свадьбе Кати, конечно. Витя сказал, что вы отказываетесь помочь.
— Мы не отказываемся. У нас просто нет таких денег.
— Но ведь можно взять кредит. Я проверяла — вам одобрят без проблем. У вас хорошая зарплата и чистая история.
Елена стиснула телефон.
— Марина, это наши с Виктором финансовые дела. Не ваши.
— Мои, когда речь идет о счастье моей дочери! — голос Марины стал жестче. — Я понимаю, что Катя для вас чужая. Но для Виктора она родная кровь. Неужели вы настолько эгоистичны?
— Знаете что? Идите вы все к черту со своими обвинениями! — не выдержала Елена и бросила трубку.
Вечером Виктор притащил домой подкрепление — свою мать. Елена застыла в дверях гостиной, увидев свекровь восседающей на диване с чашкой чая.
— Лидия Павловна? Вы что здесь делаете?
— Как что? Внучка замуж выходит, а в семье разлад. Приехала разобраться.
Елена бросила злой взгляд на мужа. Тот виновато отвел глаза.
— Садись, Леночка, поговорим, — свекровь похлопала по дивану рядом с собой.
— Мне не о чем говорить, — отрезала Елена.
— Ну как же не о чем? Катенька — единственная внучка. Один раз в жизни замуж выходит. Неужели нельзя помочь?
— Лидия Павловна, мы уже помогаем как можем. Подарок купим хороший, на медовый месяц дадим денег. Но влезать в кредиты…
— Ай, какие вы молодые все расчетливые! — всплеснула руками свекровь. — Кредиты, проценты… А о душе кто подумает? О том, что девочка потом всю жизнь помнить будет?
— Пусть помнит, что жить надо по средствам, — огрызнулась Елена.
— Леночка, ну что вы как чужие? Мы же семья! А в семье принято помогать друг другу!
— В семье также принято уважать друг друга. А меня тут никто не уважает — ни мое мнение, ни мои страхи.
— Какие страхи, милая? — свекровь наклонила голову, изображая участие.
— А если Катя с Антоном разведутся через год? Или он работу потеряет? Кто кредит выплачивать будет? Я?
— Ну что вы такое говорите! — возмутилась Лидия Павловна. — Накаркаете еще!
Виктор, до этого молчавший, вмешался:
— Мам, Лена права в том, что риски есть. Но я готов дать расписку, что беру все выплаты на себя.
— Расписку? — фыркнула Елена. — Витя, ты же юрист. Прекрасно знаешь, что если кредит на мне, то и отвечать буду я. Никакие расписки банк не интересуют.
Прессинг продолжался две недели. Звонила Катя — плакала в трубку, говорила, что свадьба под угрозой срыва. Приходила свекровь — уговаривала, стыдила, давила на жалость. Виктор ходил мрачнее тучи, демонстративно спал на диване.
— Сколько еще это будет продолжаться? — спросила Елена однажды вечером.
— Что?
— Эта война. Бойкот. Манипуляции.
— Я не манипулирую. Просто не понимаю, как можно быть такой черствой.
— А я не понимаю, как можно быть таким безответственным! — вспылила Елена. — Мы едва концы с концами сводим! У нас стиральная машина на последнем издыхании, холодильнику пятнадцать лет, в ванной плитка отваливается! Но нет, давайте влезем в долги ради понтов!
— Это не понты! Это память на всю жизнь!
— Память можно создать и без долгов! Мы с тобой поженились скромно — и что? Разве мы несчастны из-за этого?
Виктор промолчал. И в этом молчании был ответ — да, его это не устраивало. Всегда не устраивало.
На следующий день Елена приняла окончательное решение.
— Витя, я не буду брать кредит. И точка. Это мое последнее слово.
— Даже ради меня?
— Особенно ради тебя. Потому что люблю и не хочу, чтобы мы погрязли в долгах окончательно.
Виктор смотрел на нее долгим взглядом.
— Я запомню это, Лена. Запомню, что в трудную минуту ты отвернулась от моей дочери.
— А я запомню, что ты готов пожертвовать нашим благополучием ради чужих амбиций.
Свадьбу сыграли. Скромную, в небольшом кафе за городом, на тридцать человек. Елена помогала с организацией — нашла недорогого фотографа через знакомых, договорилась о скидке на оформление зала. Даже испекла свадебный каравай своими руками.
Но благодарности не дождалась. Катя весь вечер ходила с кислым лицом, Марина отпускала едкие комментарии про «экономвариант», родственники со стороны Антона откровенно фыркали.
— Ну что, довольна? — прошипела ей на ухо свекровь. — Испортила ребенку праздник.
Елена промолчала. Что тут скажешь? Виновата она во всех бедах, и точка.
Виктор весь вечер избегал ее взгляда. Танцевал с дочерью, пил с бывшей женой за счастье молодых, фотографировался с родственниками. А Елену будто и не существовало.
— Папа так расстроен, — подошла к ней Катя ближе к концу вечера. Белое платье — простое, но красивое — делало ее похожей на фарфоровую куклу. — Он так хотел устроить мне праздник.
— Катя, у тебя есть праздник. Ты выходишь замуж за любимого человека. Разве это не главное?
— Вам легко говорить, — Катя скривилась. — У вас, наверное, и не было мечты о красивой свадьбе. А я с детства мечтала. И папа обещал.
— Обещал — когда тебе было десять лет и он еще не знал, что такое кредиты и ипотека.
— Вы все про деньги да про деньги, — Катя отвернулась. — Неудивительно, что папа с вами несчастлив.
Слова ударили больнее пощечины. Елена смотрела, как Катя уходит к гостям, и чувствовала, как внутри растет глухая обида.
Домой возвращались молча. Виктор вел машину, сосредоточенно глядя на дорогу. Елена смотрела в окно на ночной город.
— Спасибо, что помогла с организацией, — наконец выдавил он.
— Не за что.
— Каравай был вкусный.
— Угу.
Снова молчание. Дома Виктор сразу ушел в душ, а Елена села у окна в гостиной. За стеклом мерцали огни ночного города. Где-то там веселилась Катя с молодым мужем и гостями — перебрались в ночной клуб продолжать празднование.
И правильно, — подумала Елена. — Молодые, пусть веселятся.
Из ванной вышел Виктор, сел в кресло напротив.
— Знаешь, а ведь Марина права. Можно было постараться. Ради Кати.
Елена резко повернулась к нему.
— Серьезно? После всего ты это говоришь?
— Просто… видела бы ты ее лицо. Она так старалась не показывать разочарование.
— Разочарование в чем? В том, что не было лимузина? Фейерверка? Выездной регистрации?
— В том, что отец не смог дать ей то, что хотел.
— Отец не смог, потому что отец уже по уши в долгах! И его жена, между прочим, тоже!
— Можно было найти выход. Занять у кого-то. Твои родители…
— Не смей! — Елена вскочила. — Даже не думай впутывать моих родителей! Они пенсионеры, живут на пятнадцать тысяч в месяц! И я не позволю тебе их грабить!
— Я не собирался грабить. Просто подумал…
— Ни о чем ты не подумал! Только о том, как угодить своей бывшей и дочери!
Виктор тоже встал, лицо его потемнело.
— Знаешь что? Да, я хотел угодить дочери! Потому что люблю ее! А ты… ты никогда не поймешь, что это такое — любить ребенка!
Удар ниже пояса. Елена пошатнулась, как от пощечины.
— Выйди вон, — тихо сказала она.
— Лена, я не то хотел сказать…
— ВОН!
Виктор вышел. Елена осталась одна у окна. Слезы душили, но она не позволяла им пролиться. Хватит. Довольно.
Прошел месяц после свадьбы. Жизнь вроде бы вошла в прежнюю колею, но что-то неуловимо изменилось. Виктор больше не поднимал тему кредита, но и прежней близости между ними не было.
По выходным он начал ездить к Кате — помогать с ремонтом в съемной квартире. Елену не приглашал, она и не навязывалась.
— Как молодые? — спрашивала она для приличия.
— Нормально. Антон подработку нашел, копят на мебель.
— Хорошо.
И все. Дежурные фразы, дежурные улыбки. Два чужих человека под одной крышей.
Родственники Виктора демонстративно игнорировали Елену. На дне рождения свекрови ее посадили на край стола, подарок приняли с кислой миной. Марина, тоже присутствовавшая на празднике, громко рассказывала, какая прекрасная свадьба была у дочери ее подруги.
— Вот это размах! Сто пятьдесят человек, ресторан на берегу, выездная регистрация. А невеста — в платье за двести тысяч!
Все понимающе качали головами и косились на Елену.
Дома Виктор сказал:
— Могла бы и не обращать внимания. Мама старый человек.
— А Марина? Она-то не старая. Специально при мне это рассказывала.
— Ну и что? Имеет право.
Елена смотрела на мужа и не узнавала. Куда делся мужчина, который когда-то защищал ее от нападок бывшей жены? Который говорил, что они с Еленой — команда?
В одну из суббот Елена осталась дома одна. Виктор уехал к Кате — помогать с установкой кухни. Не позвал, она не напросилась.
Квартира казалась слишком тихой, слишком пустой. Елена бродила по комнатам, не находя себе места. На кухне наткнулась на свадебное фото Кати и Антона — Виктор поставил в рамке на полку.
Молодые улыбались, красивые, счастливые. И ведь правда счастливые, несмотря на «скромную» свадьбу.
Так может, все не зря? — подумала Елена. — Может, я правильно поступила?
Телефон разорвался трелью. Номер незнакомый.
— Алло?
— Елена Сергеевна? Это из банка «Доверие». Мы хотели бы предложить вам выгодные условия кредитования. У вас отличная кредитная история…
Елена нажала отбой, не дослушав. Села за кухонный стол, обхватила голову руками.
Да идите вы все. И банки, и родственники, и их свадьбы.
В дверь повернулся ключ — вернулся Виктор. Раньше обычного.
— Ты дома? — удивилась Елена.
— Да. Быстро управились.
Он прошел на кухню, налил воды. Выглядел усталым, постаревшим.
— Знаешь, Катя беременна, — вдруг сказал он.
Елена вздрогнула.
— Поздравляю. Ты скоро станешь дедушкой.
— Ага. И знаешь, что она сказала? Что хорошо, что свадьбу скромную сыграли. А то бы сейчас кредит выплачивать и на ребенка копить — совсем тяжело было бы.
Елена молча смотрела на мужа.
— Прости меня, Лена, — тихо сказал Виктор. — Ты была права. Насчет всего.
Но было поздно. Слишком много сказано, слишком много обид накопилось. Доверие, как хрустальная ваза — разбил, и не склеишь.
— Я рада, что ты это понял, — ровно ответила Елена.
Она встала и пошла в комнату. Села у окна на свое любимое место. Внизу кипела субботняя жизнь города — спешили люди, сигналили машины, смеялись дети в сквере напротив.
Да и пошли они все, — подумала Елена, глядя на свое отражение в стекле. — Зато я не буду трястись от этих кредитов. И это главное.
Где-то в глубине души теплилась надежда, что время залечит раны. Что они с Виктором смогут восстановить то, что было. Но пока… пока она просто сидела у окна и радовалась, что не поддалась на манипуляции.
Пусть все считают ее черствой и расчетливой. Зато честной перед собой.
