— О, Тимофей, привет! — Таня уже стояла возле кофемашины, — Слушай, я сегодня чуть не опоздала. Миша опять не хотел в садик идти. Ужас просто.
— Понимаю, — кивнул я и потянулся за своей кружкой.
— А ты не мог бы мне сначала налить?
— Конечно, — сказал я и отступил в сторону. Кофемашина тихо заурчала, заполняя её кружку.
Таня работала у нас чуть больше года. Проектировщик. По бумагам — среднего звена. А по факту — особая единица, вокруг которой все почему-то ходили на цыпочках.
— Я, кстати, сегодня не смогу остаться на звонок с клиентом, — сказала она, сдувая пенку с кофе. — У Миши утренник. Но я в чат напишу, чтобы без меня обсудили. Ты же сможешь за меня?
— Я не на этом проекте, Таня, — напомнил я.
— Ну ты же всё равно понимаешь, о чём там. Просто пару слов скажешь, если что. Пожалуйста. Очень надо.
Я промолчал. Она уже сделала шаг в сторону, будто всё уладили.
— А, и да. Если будете что-то отправлять — глянь глазом, чтобы там без моих косяков, а то я вчера на бегу всё делала. Спасибо тебе! — сказала и ушла, оставив запах парфюма и напряжение.
Возвращаясь к своему столу, я заметил, как Лёха, ухмыляется, глядя мне вслед.
— Принял эстафету, да? — сказал он.
— Какую?
— Таню. У неё каждый день кто-то другой «прикрывает».
— Я просто кофе налил.
— Ага. А завтра будешь её таски закрывать. Она же «не успела, потому что…». Угадай кто?
— Миша.
— Точно.
Он вернулся к своему экрану, а я сел за ноут и открыл список. Моя задача была простой, но внутри уже зарождалось понимание, что кто-то другой не сделает свою работу, и тебе придётся «по-доброму» спасать ситуацию.
До обеда я успел почти всё, что хотел. В два начался звонок по проекту, на который Таня «не смогла». Я не собирался участвовать, просто слушал. Но минут через пять кто-то спросил:
— А по макету кто-то может пояснить, как работает фильтр? Там не совсем понятно.
Пауза.
— А Тани нет? — спросила менеджер.
— Нет. Она предупреждала, — сказал кто-то.
— Тим, а ты в курсе, как она это делала? — спросила менеджер.
— Я видел только черновик. Полного варианта не было.
— Ну, если сможешь потом глянуть и подсказать — будет супер, — добавила она.
Я ничего не ответил. Просто поставил себе пометку: «Проверить фильтр».
После звонка я пошёл на кухню. Там уже сидела Таня. Листала телефон.
— Как утренник? — спросил я.
— Да норм, — ответила, не поднимая глаз. — Только потом с Мишей по врачам поехали, у него опять аллергия. Я вообще на нуле. Слушай, а вы там разобрались на звонке?
— Вроде да. Но было непонятно по фильтру. Я сказал, что не в курсе.
— А ты не мог бы глянуть? Я скидывала файл, там, в принципе, всё просто. Если что, допишешь.
Я сел за стол.
— Таня, я не твой заместитель.
— Да я же не прошу много. Просто чуть-чуть глянуть. Ну ты же хороший.
— Я просто сотрудник. У меня своя работа.
Она замолчала. Потом сказала, глядя в телефон:
— Просто иногда кажется, что в команде поддержка есть. А иногда — что каждый за себя.
Я ничего не ответил. Ушёл.
Через час пришло письмо от менеджера проекта:
«Тим, спасибо, что был на звонке. Если Таня не сможет поправить фильтр до завтра, было бы супер, если бы ты это закрыл.»
Я не отвечал. Открыл файл. Посмотрел. Написано было кое-как: перемешаны блоки, не было логики. Потребовался бы час, чтобы привести в порядок. Я закрыл файл.
На следующее утро в общем чате Таня написала:
«Спасибо Тимофею за помощь с фильтром! Надеюсь, клиент будет доволен)»
Я уставился в экран. Я не делал. Я даже не обещал. Но теперь — будто сделал.
Я написал в личку:
— Таня, я не правил файл. Зачем ты написала, что я помог?
— Ой, прости. Я просто подумала, что ты посмотришь. Ну, если не сделал — ничего страшного. Я потом подправлю.
— Напиши в чат, что я не делал.
— Тим, ну ты чего. Это же ерунда. Просто все думают, что ты проверил. И всё. Зачем людям объяснять?
Я ничего не ответил. Закрыл мессенджер.
В обед я снова увидел Таню на кухне. Она болтала с Леной:
— …а Тим вообще такой суровый. Я к нему с просьбой — а он сразу: «я не твой заместитель». Ну, извини, что с ребёнком одна. Видимо, только за себя думает.
Я встал у кулера. Слушал, как шумит чайник.
Лена посмотрела на меня, потом быстро отвела взгляд.
Я вернулся к столу. И понял — уже началось. Пока ты «неудобный», ты «не командный». А пока молчишь — хороший.
Но я молчать не собирался.
На следующий день я пришёл в офис чуть пораньше. Хотел спокойно доделать задачу, пока никто не отвлекает. Пока тихо, пока нет этого тонкого фона «ой, можешь помочь, тут ерунда». Только сел — мессенджер мигнул.
Таня:
«Тим, привет! Слушай, а можешь закинуть тот файл клиенту? У меня сейчас не успеваю, Миша не дал нормально собраться, опять истерика была…»
Я не отвечал. Просто закрыл окно. Минут через пять — она уже стояла возле моего стола.
— Ты видел, я писала?
— Видел.
— Поможешь?
— Таня, я не могу. У меня своя работа.
— Ну ты ж просто перекинуть. Это же минута. Я уже всё подправила.
— Перекинуть — это не минута. Это взять ответственность. Я не видел файл. Не проверял. Если там косяк, отвечать буду я.
Она скрестила руки.
— Ты серьёзно? Мы тут командой работаем. Поддерживаем друг друга. А ты как будто в суде.
— Я не против команды. Я против привычки, что «за Таню — всегда кто-то другой».
Она хлопнула по столу:
— Отлично. Тогда не проси меня о помощи, когда у тебя завал. Посмотрим, кто тебе поможет.
— Я и не прошу. Просто делаю своё.
— Ну и прекрасно!
Она ушла.
К обеду я заметил, что коллеги начали смотреть как-то иначе. Кто-то чуть тише здоровался. Кто-то — вообще проходил молча.
Вечером был звонок с новым клиентом. Мы готовили презентацию. Я сдал свою часть заранее. Таня — свою не скинула. Катя, менеджер, написала в общий:
Катя:
«Таня, у тебя есть обновлённый экран?»
Таня:
«Не успела. Миша заболел. Температура. Извините, сделаю ночью.»
Катя:
«Но нам надо сейчас. У кого исходник?»
Таня:
«У Тимофея вроде есть старый. Тим, можешь показать?»
Я набрал:
«Нет. У меня только черновик двухнедельной давности. Он не актуален. Лучше подождать.»
Ответа не было.
Звонок прошёл скомкано. Клиент попросил прислать итоговую версию позже. После — Катя написала мне в личку:
Катя:
«Тим, ты реально не мог помочь? Мы же знаем, что ты мог бы. Просто сейчас у нас тяжелый момент. Нам надо держаться.»
Я:
«Я не держу то, что может рухнуть из-за привычки перекладывать.»
Катя:
«Окей. Учтено.»
На следующий день на кухне я слышал, как Таня говорила по телефону:
— Ну да, он опять отказался. Я не понимаю, как можно быть таким черствым. Вроде взрослый мужик. Но без сочувствия. Да. Да. Один раз помог — и всё, теперь в домике.
Она глянула на меня. И продолжила:
— Ну, я уже сделала всё сама. Как всегда. Просто обидно. Ты вкладываешься, делаешь как можешь, а потом тебя делают виноватой.
Я вышел. Даже чай не стал наливать.
В пятницу после обеда Илья, наш руководитель, собрал мини-собрание. Просто «обсудить итоги недели». Все сели. Таня — через стол от меня. На лице — спокойствие, но чуть-чуть наигранное.
— Коллеги, — начал Илья, — есть ощущение, что у нас внутри команды немного сбился тон. Появилась не та атмосфера. Я хочу напомнить: мы работаем вместе. Мы не конкуренты. Мы поддержка. Если у кого-то форс-мажор — мы подхватываем. Не обсуждаем. Подхватываем.
— Согласна, — вставила Таня. — Просто иногда ощущение, что ты один всё делаешь. А потом тебя же и выставляют безответственной. Хотя ты бегаешь, разрываешься. Но кто-то вместо помощи — начинает читать тебе лекции.
— Илья, — сказал я. — Можно я скажу?
— Конечно.
— Я не против помощи. Но когда из помощи делают обязанность — это уже не помощь. Это эксплуатация.
— Ты сейчас про конкретный случай?
— Про систему. Когда ты молчишь — ты хороший. Когда отказываешься — ты «черствый». Но каждый должен отвечать за своё. Особенно взрослые.
Таня посмотрела в сторону. Но уголок губ дёрнулся.
— Тим, — сказал Илья, — ты же понимаешь, что бывают ситуации, когда мы не можем требовать идеального распределения.
— Бывают. Но то, что бывает — не должно становиться нормой.
Пауза.
— Я понял, — сказал Илья. — Спасибо за честность.
Он закрыл собрание. Люди начали расходиться.
Лена прошла мимо и сказала тихо:
— Всё по делу. Но ты себе могилу роешь.
— Пусть.
Через неделю был отчёт перед клиентом. Таня снова опоздала. Написала за десять минут до встречи:
«Миша не отпускает. Не знаю, когда подключусь. Тим, ты же в курсе — подхватишь?»
Я не ответил.
На звонке Катя спросила:
— А где Таня?
— Её нет, — сказал я. — И я не в курсе, что именно она собиралась показать. Пусть пришлёт позже.
Клиент нахмурился. Но принял.
На следующий день Таня не пришла. Больничный.
Вечером Лена подошла.
— Знаешь, я раньше думала, что Таню просто жалко. Но теперь думаю — она просто мастер манипуляций.
— Она не просит. Она ставит.
— Да. И ещё делает тебя виноватым, если ты не согласен.
Я пожал плечами.
— Пусть. Я лучше буду «неудобный», чем «полезный».
На следующий день Катя написала в общий чат:
«Коллеги, с учётом последних обсуждений, распределение задач пересмотрено. С этого месяца каждый отвечает за свой блок. Без перераспределений.»
Через минуту Таня написала в личку:
Таня:
«Поздравляю. Дожил. Всех стравил.»
Я:
«Я никого не стравливал. Просто отказался быть молчащим решением чужих проблем.»
Таня:
«Ты не понимаешь, каково это — одной с ребёнком. Я не жалуюсь. Но иногда помощь — это не слабость. Это человечность.»
Я:
«А ещё человечность — это не делать чужих людей своими костылями.»
Она не ответила.
В пятницу вечером мы сидели в тишине. На кухне. Я, Саша и Лёха.
— Слушай, — сказал Лёха, — ты что, реально один всё это решил вытащить наружу?
— Не вытащить. Просто не прятать.
— Уважуха. Честно. Я бы не стал связываться. Но ты — красава.
— Мне просто надоело делать чужое и быть виноватым.
Саша хмыкнул:
— Долго держалась. Эта система. Но, кажется, треснула.
Я поднял кружку.
— За тех, кто больше не молчит.
Они тоже подняли.
И в тот момент я понял — не все отвернулись. Кто-то просто ждал, что кто-то первый скажет «нет».
