— Ты не представляешь, как там все красиво! Полностью меняем планировку, открытая кухня-гостиная, как ты и хотела, — Егор с воодушевлением показывал на экране телефона фотографии ремонта их нового дома.
Илана улыбнулась, глядя на мужа. За пятнадцать лет брака она редко видела его таким оживленным. Строительство собственного дома стало для Егора настоящей страстью.
— Да, выглядит потрясающе. Когда мастера закончат с электрикой?
— Обещают к концу недели. А потом сразу приступят к отделке, — Егор отложил телефон и неожиданно сменил тему. — Кстати, я тут подумал… Нам ведь квартира больше не нужна, правда?
Илана замерла. Речь шла о квартире, которую она купила еще до знакомства с Егором, с помощью отца. Небольшая двушка в старом районе, не самая презентабельная, но своя. Последние годы она сдавала ее, хотя и нерегулярно — ремонт там не делали давно, и найти постоянных арендаторов было непросто.
— В каком смысле не нужна? — осторожно спросила она.
— Ну, мы же переезжаем в дом. Зачем нам пустующая квартира? Можно продать и вложить деньги в обустройство нового жилья. Или… — он запнулся, — помочь маме.
Вот оно что. Полина Игоревна. Илана почувствовала, как внутри нарастает напряжение. Свекровь никогда не отличалась финансовой дисциплиной, но в последнее время ситуация усугубилась.
— Егор, эта квартира — мое имущество. Я покупала ее до нашей свадьбы.
— Какая разница, когда ты ее покупала? — нахмурился Егор. — Мы же столько лет вместе. Все общее.
— Нет, Егор, эта квартира — моя, а не общая, — твердо ответила Илана. — И я не собираюсь ее продавать.
Разговор прервал звонок телефона. Звонила Вера, подруга Иланы, работавшая в риэлторской компании.
— Привет! Слушай, тут такое дело… Ко мне приходила женщина, интересовалась продажей квартиры. Адрес твой. Представилась владелицей, сказала, что хочет узнать актуальную стоимость перед продажей.
Илана почувствовала, как холодеет.
— Как она выглядела?
— Женщина лет шестидесяти пяти, хорошо одета, с такой броской брошью на пиджаке…
Брошь с янтарем. Подарок Егора на юбилей матери. Полина Игоревна.
— Спасибо, Вера. Я перезвоню.
Илана положила телефон и медленно повернулась к мужу.
— Твоя мать уже интересуется продажей моей квартиры?
Егор опустил глаза.
— Она просто узнавала…
— Без моего ведома? — голос Иланы дрожал от гнева. — Ты понимаешь, что это моя собственность? Я не давала согласия на продажу.
— Илана, не преувеличивай. Мама просто…
— Мама просто решила распорядиться чужим имуществом. И, судя по всему, с твоего одобрения.
В этот момент в кухню вбежала Кристина.
— Мама, папа, почему вы кричите?
Илана постаралась взять себя в руки.
— Ничего, солнышко. Взрослые разговоры. Иди, доделай уроки.
Когда дочь ушла, Илана тихо, но твердо произнесла:
— Мы поговорим об этом позже. Но запомни, Егор: эта квартира — моя. И решать ее судьбу буду я, и никто другой.
На следующий день Илана решила навести порядок в документах. Открыв сейф, она достала папку с бумагами на квартиру. Перебирая документы, она наткнулась на странный листок — копия оценки стоимости недвижимости, датированная прошлой неделей. Илана не помнила, чтобы заказывала оценку.
Звонок в дверь прервал ее размышления. На пороге стояла Полина Игоревна с пакетами.
— Здравствуй, дорогая! Я тут пирожков напекла, решила внуков побаловать.
Илана пропустила свекровь в дом. Полина Игоревна, как всегда, выглядела безупречно: аккуратная прическа, макияж, дорогое пальто. Никто бы не подумал, что эта элегантная женщина по уши в долгах.
— Костя! Кристина! Бабушка пришла! — позвала она внуков, намеренно игнорируя напряженное лицо Иланы.
Дети выбежали в прихожую. Костя, высокий и худой, как отец, радостно обнял бабушку. Кристина, больше похожая на Илану, держалась чуть в стороне.
— Полина Игоревна, нам нужно поговорить, — сказала Илана, когда дети ушли на кухню распаковывать гостинцы.
— Конечно, дорогая. О чем?
— О моей квартире, которую вы пытаетесь продать.
Полина Игоревна изобразила удивление.
— О чем ты? Я просто интересовалась…
— В риэлторской компании. Представившись владелицей.
— Ах, это… — Полина Игоревна махнула рукой. — Я просто хотела узнать примерную стоимость. Егор сказал, что вы думаете о продаже, раз уж переезжаете в новый дом.
— Егор ошибся. Мы не думаем о продаже. Я не думаю.
Полина Игоревна изменилась в лице.
— Илана, не будь эгоисткой. Квартира пустует, ремонт там старый, жильцы не задерживаются. А деньги могли бы помочь всей семье.
— Вы имеете в виду, помочь вам?
— А что в этом плохого? — свекровь перешла в наступление. — У тебя есть возможность помочь, но ты упрямишься. Я воспитала сына, отдала ему все, а ты…
— А я не собираюсь продавать свою квартиру, чтобы покрывать ваши долги.
— Какие долги? — раздался голос Кости, который незаметно вернулся в коридор. — Бабушка, у тебя проблемы?
Полина Игоревна мгновенно сменила тактику.
— Ничего серьезного, дорогой. Просто взрослые заботы.
— Мама не хочет помогать? — нахмурился Костя.
— Костя! — строго сказала Илана. — Это не так просто.
— Просто ты никогда не любила бабушку! — выпалил мальчик и выбежал из комнаты.
Полина Игоревна вздохнула с деланным сожалением.
— Видишь, что происходит? Ты разрушаешь семью своим упрямством.
Илана сжала кулаки.
— Нет, Полина Игоревна. Это вы пытаетесь разрушить мою семью, настраивая сына против меня. И ребенка используете.
Вечером, когда дети легли спать, Илана решила откровенно поговорить с мужем.
— Егор, я нашла документы оценки квартиры. Что происходит?
Егор долго молчал, потом сел напротив нее.
— Маме нужна помощь. У нее серьезные проблемы.
— Какие именно?
— Долги. Кредиты, коммунальные платежи, налоги… Около трех миллионов в общей сложности.
Илана ахнула.
— Три миллиона? Как она умудрилась?
— Разные причины. Покупала вещи, помогала каким-то знакомым…
— И теперь хочет, чтобы мы продали мою квартиру, чтобы покрыть ее расточительство?
— Илана, она моя мать.
— А я твоя жена. И это моя квартира, купленная до брака, с помощью моего отца.
— Но мы же столько лет вместе! Все, что у нас есть — общее.
— Нет, Егор. Не все. И не нужно прикрываться семейными ценностями, чтобы забрать то, что мне принадлежит.
В субботу Илана навестила отца. Николай Степанович, в свои семьдесят лет сохранивший ясный ум и твердый характер, внимательно выслушал дочь.
— Так и знал, что этим кончится, — проворчал он. — Эта женщина всегда смотрела на твое имущество как на свое.
— Что мне делать, папа?
— Во-первых, проверь документы. Квартира оформлена только на тебя?
— Да, конечно.
— Брачный договор вы не заключали?
— Нет.
— Хорошо. Значит, юридически квартира только твоя. Но будь готова к тому, что они попытаются доказать, что это совместно нажитое имущество.
— Как? Я же купила ее до брака!
— Могут сказать, что Егор вкладывался в нее. Делал ремонт, например.
Илана задумалась. Действительно, несколько лет назад Егор помогал с мелким ремонтом в квартире. Неужели они попытаются использовать это?
Опасения подтвердились уже на следующий день. Вера позвонила, чтобы сообщить, что видела Егора и его мать выходящими из здания, где находился офис нотариуса.
— Они меня не заметили, но выглядели очень деловыми. И Егор держал какие-то бумаги.
У Иланы внутри все сжалось. Неужели они готовят документы на оспаривание права собственности? Как Егор мог так поступить с ней?
Вечером она попыталась аккуратно выяснить у мужа, где он был днем.
— По делам ездил, — уклончиво ответил он.
— С твоей мамой?
Егор напрягся.
— Да. А что?
— Ничего. Просто интересно.
На следующий день Илана решила действовать. Она позвонила Аркадию, старому другу семьи, работавшему юристом.
— Конечно, квартира твоя, — подтвердил он после изучения документов. — Но если будут доказательства, что муж вкладывал в нее средства, суд может признать его право на часть. Хотя это спорный момент.
— Что ты посоветуешь?
— Действовать на опережение. Если есть подозрения, что готовится иск, подай встречное заявление о признании твоего исключительного права на квартиру.
Илана решила сначала попробовать решить все мирно. В четверг она заехала к Марине, соседке Полины Игоревны. Женщины были примерно одного возраста и часто общались.
— Да, у Полины проблемы, — подтвердила Марина, угощая Илану чаем. — Но не все так просто. Она брала кредиты не только на необходимые расходы. Видела ее новую шубу? А сумку от известного бренда? А еще она давала деньги какому-то молодому человеку, якобы на бизнес.
— Молодому человеку?
— Да, говорила, что это сын ее подруги. Но мне кажется, там что-то нечисто. И еще эти ее вечные «инвестиции» в сомнительные проекты.
Картина становилась все яснее. Полина Игоревна не просто попала в трудную ситуацию — она систематически и безответственно тратила деньги, а теперь хотела решить проблемы за счет невестки.
В тот же вечер Илана обнаружила на своем рабочем столе странную папку. Открыв ее, она похолодела: внутри лежало исковое заявление о признании квартиры совместно нажитым имуществом, подписанное Егором. К заявлению прилагались чеки на строительные материалы пятилетней давности — доказательства его «вклада» в квартиру.
Наверное, Егор готовил документы и случайно оставил их дома. Это была последняя капля.
Следующий день выдался тяжелым. Илана позвонила отцу и попросила приехать для серьезного разговора. Затем связалась с Аркадием и попросила подготовить все необходимые юридические документы. Наконец, она пригласила на семейный совет Егора и его мать.
К шести вечера все собрались в гостиной их дома. Дети были отправлены в гости к друзьям, чтобы не стать свидетелями неприятного разговора.
— Я собрала вас, чтобы раз и навсегда прояснить ситуацию с моей квартирой, — начала Илана, стараясь говорить спокойно.
— Нашей квартирой, — поправил Егор.
— Нет, Егор. Моей. И сейчас я объясню, почему.
Илана достала папку с документами.
— Вот договор купли-продажи, датированный двумя годами до нашей свадьбы. Вот документы, подтверждающие, что деньги на первоначальный взнос дал мне отец. Вот выписки с моего личного счета, подтверждающие, что ипотеку я выплачивала сама, до и после нашей свадьбы.
Она повернулась к свекрови.
— А теперь о вас, Полина Игоревна. Вот копия вашего обращения в риэлторскую компанию, где вы представились владелицей квартиры. Это, кстати, можно квалифицировать как мошенничество.
Полина Игоревна побледнела.
— Я просто…
— Подождите, я не закончила. Вот выписка с вашей кредитной истории. Три кредита за последние два года. И это не считая задолженностей по коммунальным платежам. При этом вот чеки из бутиков на общую сумму более полумиллиона. А вот показания вашей соседки Марины о том, что вы давали крупные суммы некоему молодому человеку.
— Это клевета! — вскочила Полина Игоревна.
— Вы можете оспорить это в суде, если хотите, — спокойно ответил Николай Степанович. — Но я бы не советовал. Мошенничество — серьезная статья.
Егор сидел бледный и растерянный.
— И наконец, — Илана положила на стол исковое заявление, — вот это. Ты действительно собирался подать на меня в суд, Егор? После пятнадцати лет брака?
Егор опустил глаза.
— Я не хотел… Мама сказала, что это единственный выход.
— Выход из чего? Из проблем, которые она сама себе создала?
— Не смей так говорить о моей матери!
— А ты не смей покушаться на то, что мне принадлежит! — впервые за вечер Илана повысила голос. — Я предлагаю вариант решения проблемы. Аркадий подготовил план реструктуризации долгов Полины Игоревны. Мы с отцом готовы выделить сумму на погашение части задолженности по коммунальным платежам — но только при условии, что все ее финансы будут под контролем.
— Под контролем? — возмутилась Полина Игоревна. — Как это понимать?
— Очень просто. Никаких новых кредитов, никаких необоснованных трат. Егор будет ежемесячно проверять все ваши расходы.
— Это унизительно!
— Зато эффективно, — вмешался Николай Степанович. — И гораздо лучше, чем судебные разбирательства о мошенничестве.
Полина Игоревна сверкнула глазами, но промолчала.
— И еще одно условие, — продолжила Илана, обращаясь к мужу. — Ты отзываешь исковое заявление и признаешь, что квартира — моя собственность. Я же, со своей стороны, обязуюсь сделать там ремонт и в будущем оформить ее на детей, в равных долях. Но только когда они достигнут совершеннолетия.
Наступило долгое молчание. Наконец, Егор кивнул.
— Хорошо. Я отзову заявление.
— Егор! — воскликнула Полина Игоревна. — Ты не можешь…
— Могу, мама. И сделаю это. Хватит.
Прошло две недели. Илана сидела в своей квартире, наблюдая за работой ремонтной бригады. Она решила вложить часть сбережений в обновление жилья — заменить окна, отремонтировать санузел, освежить стены. Это позволит сдавать квартиру дороже и стабильнее.
Звонок телефона прервал ее размышления. Звонила Кристина.
— Мама, ты скоро? Папа приготовил ужин, но без тебя не начинаем.
— Скоро буду, солнышко. Еще полчаса, и я выезжаю.
Завершив разговор с мастерами, Илана вышла на улицу. День был теплый, солнечный. Она медленно шла к машине, размышляя о последних событиях.
После того памятного разговора многое изменилось. Егор отозвал исковое заявление и, похоже, действительно осознал, насколько неправильно поступил. Он искренне извинился, но Илана пока держала дистанцию. Рана от предательства была слишком свежей.
Полина Игоревна, загнанная в угол, согласилась на все условия. Она продала шубу и несколько дорогих сумок, что позволило погасить часть долгов. Теперь ее финансы были под строгим контролем Егора, и, хотя она постоянно жаловалась на «унижение», деваться ей было некуда.
Самым сложным оказалось восстановить отношения с Костей. Мальчик, настроенный бабушкой против матери, поначалу был холоден и отстранен. Но постепенно, видя, как разворачиваются события, он начал понимать, кто действительно заботится о благе семьи.
Илана завела мотор и выехала на дорогу. Через двадцать минут она уже подъезжала к дому. Их новому дому, который они с Егором строили несколько лет. Просторный, светлый, с большим участком — настоящее семейное гнездо. Но теперь Илана смотрела на него немного иначе. Как на место, где она должна защищать не только детей, но и себя.
На пороге ее встретила Кристина.
— Мама! Папа такую вкуснятину приготовил! И Костя помогал!
Илана улыбнулась. Ее дочь, всегда чуткая и понимающая, стала настоящей опорой в эти трудные недели.
В кухне Егор колдовал над плитой. Увидев жену, он смущенно улыбнулся.
— Надеюсь, ты голодна. Мы с Костей постарались.
Костя, нарезавший овощи для салата, поднял глаза.
— Мам, я тут подумал… Может, я помогу тебе с ремонтом квартиры? Ну, в выходные. Я могу обои клеить научиться.
Илана почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Это был первый шаг сына навстречу.
— Конечно, Костя. Я буду очень рада.
Ужин прошел в непривычно теплой атмосфере. Дети рассказывали о школе, Егор — о продвижении ремонта в доме. Никто не упоминал о ссоре, но все чувствовали: что-то изменилось. Что-то важное.
После ужина, когда дети ушли к себе, Егор подсел к Илане.
— Я хочу еще раз извиниться. Я поступил подло.
Илана внимательно посмотрела на него.
— Почему ты это сделал, Егор? Неужели деньги для твоей матери важнее нашего доверия?
Егор тяжело вздохнул.
— Я запутался. Мама давила, говорила, что ей грозят коллекторы, что ее выселят из квартиры… Я испугался. И, честно говоря, я правда считал, что после стольких лет брака все наше имущество — общее.
— А что ты думаешь сейчас?
— Что был неправ. И что нам нужно заключить брачный контракт, как ты предложила. Чтобы четко определить, что кому принадлежит. Чтобы больше не было таких ситуаций.
Илана кивнула. Это было разумно.
— И еще, — добавил Егор, — я пообещал себе, что больше никогда не позволю маме вмешиваться в наши отношения. Я люблю ее, она моя мать. Но ты — моя жена. И я не должен был выбирать между вами.
Илана почувствовала, как напряжение последних недель немного отпускает. Не все было решено, доверие восстановить не так просто. Но это был шаг в правильном направлении.
— Я хочу, чтобы ты понял одну вещь, Егор, — сказала она тихо. — Я не против помогать твоей матери. Но помогать — не значит позволять ей манипулировать нами и тем более покушаться на то, что мне дорого. Эта квартира — не просто имущество. Это мой первый дом, который я получила с помощью отца. Это моя страховка, мое чувство безопасности. И когда-нибудь — наследство для наших детей.
Егор молча кивнул.
— Я понимаю. И обещаю: больше никто не будет угрожать твоему чувству безопасности. Особенно я.
Илана не была уверена, сможет ли она полностью доверять ему снова. Но она была готова попытаться — ради себя, ради детей, ради семьи, которую они строили пятнадцать лет.
В конце концов, иногда нужно отстоять свои права, чтобы научить других их уважать. И Илана это сделала. Ее квартира осталась ее собственностью, а все остальные получили важный урок: нельзя распоряжаться чужим имуществом, даже если вы считаете себя семьей. Особенно если вы считаете себя семьей.
