— Светочка, я насчет квартиры, — голос у мамы дрожал, и я невольно напряглась.
— Да, мам, что такое?
— Я… Ну… в общем, я тут подумала… — мама вздохнула. — Квартира, конечно же, будет твоя…
Я не сразу нашла что сказать…
Полгода я ухаживала за мамой после инсульта. Весь мир сузился до ее двухкомнатной квартиры в спальном районе. Я редко выходила на улицу, работу перевела на удаленку, а на личную жизнь попросту забила. Когда маме стало лучше, я, услышав сухое «спасибо», снова пошла на съем. Она долго не давала о себе знать, и вот — на тебе, вспомнила…
— Не слышу восторгов! — шутливо сказала мама, и я словно очнулась.
— Мам… — начала я. — Я вовсе не из-за квартиры… Не стоило… Я… А как же тетя Валя?..
— Да знаю я, что не из-за квартиры! — в голосе мамы послышалась легкая досада. — А стоило. Слышишь? Стоило! Ты это заслужила. Без тебя я бы не выкарабкалась! Ты столько со мной возилась… А Валя… Ну что Валя? Обещаниями только своими кормила, а так сама ни разу за эти полгода не приехала даже навестить меня.
— Спасибо, мам…— взволнованно сказала я.
— Ты не переживай, с Валей я вопрос улажу, — зачем-то добавила мама.
Мы еще немного поболтали и попрощались. Разговор с мамой еще долго крутился у меня в голове.
С момента нашего с мамой разговора прошло около недели. Как-то после работы я забежала к ней и в гостиной увидела четыре больших дорожных сумки. А на диване сидели мама и… ее младшая родная сестрица, та самая тетя Валя.
— А-а-а… — протянула тетушка и лучезарно улыбнулась. — Светик-семицветик! Как дела, племяш? Маму навестить пришла?
— Тетя Валя приехала в гости, — подхватила мама.
Вид у нее был довольно смущенный.
— Она…
— Ненадолго, — подмигнула мне тетя Валя, — как у меня там ремонт закончится, так я и уеду!
Я покосилась на ее сумки и поняла, что «ненадолго» в тети Валином понимании может затянуться до бесконечности.
И тут у меня в голове щелкнуло: она приехала неспроста. И ремонта у нее никакого нет. Просто у них с мамой состоялся разговор об этой квартире, вот она и забеспокоилась.
За чаем разговор зашел о квартире.
— Светулечка, — зачирикала тетушка, — я все понимаю, ты большая молодец, что не бросила маму в трудной ситуации. Но… это ведь была твоя обязанность, не так ли?
Я перевела взгляд на маму и увидела, как она втянула голову в плечи.
— Ясно-понятно, — подумала я — судя по всему, маман мою уже обработали.
Не то, чтобы я уж сильно скорбела о квартире, в конце концов, у меня была крыша над головой. Однако, не скрою, было обидно.
Тетя Валя тем временем продолжила вещать:
— Мы с твоей мамой уже в принципе все обсудили, — ворковала она, — эту квартиру нам с ней родители оставили в наследство. Мне и ей, понимаешь?
Я понимала. Мама продолжала хранить молчание. Когда я посмотрела на нее, она смутилась и отвела взгляд.
— И вообще, Светлячок, зачем тебе целая квартира? Ты же у нас одна, ни мужа, ни детей…— говорила тетушка. — А у моей Ленки ребенок на подходе.…
Она вздохнула и просительно посмотрела на меня. На самом дне ее глаз искрился лукавый огонек.
В теткиных словах была изрядная доля лукавства. Вообще-то, бабушка и дедушка передали эту квартиру маме. То есть, это была мамина квартира. У тети Вали не было здесь доли, ей за счет продажи дачи, автомобиля и кое-каких ценностей купили отдельную однушку.
Она давно ее продала, деньги потратила и кочевала от одной семейной дочери к другой.
Я слушала тетю и представляла себе, как все было, она надоела обеим дочерям и решила (по собственной ли инициативе или посоветовалась с ними, неизвестно) во что бы то ни стало «добыть» родительскую двушку. Как — неважно, война, как говорится, план покажет. Теперь, судя по всему, тетя Валя решила активно действовать…
— Мам, — сказала я, — скажи хоть что-нибудь, пожалуйста.
Мама пробормотала что-то нечленораздельное и, сославшись на усталость, уединилась в гостиной. Тетя Валя тут же последовала за ней. Ну а я… Мне ничего не оставалось делать, как отправиться домой.
— Пока ты думаешь, тетя Валя действует, — проворчала я про себя.
Но вслух, конечно же, ничего не сказала.
А тетя Валя и в самом деле времени не теряла. Ее в нашей жизни становилось все больше и больше. Все вопросы теперь с маминого дозволения решала она. Более того, она потихоньку оттесняла меня. Дошло до того, что я никогда не оставалась с мамой наедине.
А как-то она прямо спросила меня:
— А почему бы тебе, Светланка, своей жизнью не заняться? Ты еще вполне молодая, чего бы тебе не найти кого-нибудь?
— А за маму, — продолжила она, отвечая на мой незаданный вопрос, — не переживай. В конце концов, у нее есть я! Я за ней и присмотрю!
— Я не против, — улыбнулась я, — только хочу уточнить. Вы присматривать за мамой собрались за свой счет?
Тетя Валя осеклась было, но тут же взяла себя в руки.
— Мы разберемся, не переживай.
— А все-таки? — не отставала я. — Если что, не меня не рассчитывайте. Я живу на съеме, да и на устроение личной жизни мне деньги понадобятся.
Тетушка предпочла промолчать.
Как-то мама попросила меня найти в семейном архиве один документ. Перебирая бумаги, я наткнулась на ее старый дневник. И… не удержалась.
«Валя снова просит деньги! Говорит, что в последний раз… Но знаю я, что такое ее «последний раз…» — писала мама.
Я пролистала несколько страниц и наткнулась на еще одну интересную запись:
«Мама сказала, что они с отцом оставят квартиру только мне. Валя обиделась, конечно, но согласилась. Она даже расписку написала, в которой пообещала, что никогда не будет претендовать на эту жилплощадь».
Я разволновалась. Расписка! Должна же где-то быть эта расписка! И я начала лихорадочно перебирать мамины бумаги… Расписки нигде не было. С учетом того, что тетя Валя постоянно была рядом, спросить о ней маму не было возможности.
Как-то я заглянула к маме, но тетя Валя не пустила меня на порог.
— Мама спит, не буди ее, — отрезала она, — потом приходи.
Я спустилась во двор и направилась было к остановке, но тут у меня зазвонил телефон.
— Света! — услышала я в трубке взволнованный мамин голос.
— Мам? Тетя Валя сказала, что ты спишь…
— Да не сплю я… — в мамином голосе послышались раздражение и одновременно усталость. — Я…
— Мам, скажи, пожалуйста, что у нас происходит с квартирным вопросом? — прямо спросила я.
— Валя говорит…
Мама замялась, но потом решительно продолжила:
— Что родители ее обделили, она требует свою долю наследства.
— У нее была своя квартира, — проворчала я, — и она ее…
— Да знаю я! — мама вздохнула. — Просто я думаю… Ну, может, с их стороны это было несправедливо… И мы должны…
— Мама, — решительно сказала я, — где ее расписка, в которой она говорит, что не претендует на эту квартиру?
— Рас… писка? — пролепетала мама.
Пришлось сказать ей, что читала ее старый дневник.
— Она где-то здесь… — все еще растерянно сказала мама.
— Вот что, — решила я, — пошли-ка тетю Валю за чем-нибудь в магазин. Пока она ходит, мы вместе поищем, ладно?
Мама согласилась.
Пока тетя Валя ходила в магазин, мы действительно нашли расписку. Она лежала в одном из ящиков комода, в конверте с фотографиями. Расписка была составлена правильно и даже заверена у нотариуса.
Текст был такой:
«Я, Петрова Валентина Николаевна, настоящим подтверждаю, что не имею и не буду иметь никаких претензий на квартиру, находящуюся по адресу… И которая, согласно решению моих родителей, переходит в собственность моей старшей сестры Татьяны. В качестве своей доли наследства я получаю однокомнатную квартиру…»
Дальше шли подписи — тети Валина, мамина, бабушкина, дедушкина… Еще подписался свидетель, ну и, разумеется, нотариус.
— Господи… — выдохнула мама. — Я и забыла о ней…
— Забыла?! — воскликнула я. — Да как можно такое забыть?
— После инсульта, Света, память, знаешь ли, подводит, — мама грустно улыбнулась. — Некоторые, даже очень важные вещи… просто выпадают из памяти.
Она тихонько вздохнула.
— Доктор говорит, что это нормально.
В этот момент вернулась тетя Валя, и я быстро спрятала расписку в карман.
— А что это вы тут делаете? — тетка настороженно посмотрела на нас.
— Фотографии смотрим, — спокойно ответила я.
— Так, ладушки, ребятушки, уже поздно, — сказала она. — Тань, тебе пора принимать лекарство.
Ни мама, ни я спорить не стали.
На следующий день я пришла снова. Мне повезло, тетка снова ушла в магазин, а мама… Она встретила меня с красными от слез глазами.
— Что такое, мам? — встревожилась я.
— Валя… взяла мамины серьги и отнесла в ломбард, — всхлипнула она. — Сказала, что ей нужно закрыть какие-то долги. А я их для тебя хранила…
— Она распоряжается здесь как у себя дома! — подумала я. — Похоже, что она уже считает квартиру своей.
Я достала расписку и показала ее маме:
— Мам, смотри. Вот, черным по белому, эта квартира — только твоя. Тетя Валя не имеет на нее никаких прав.
Мама долго молчала, а потом негромко молвила:
— А ведь она всегда такая была… Все ей было мало… Еще когда родители живы были…
Она всерьез задумалась, и я решила оставить ее в покое. Пусть переварит эту информацию, а потом сама решит, как ей нужно действовать.
В этот момент в дверь постучали. На пороге стояла мамина соседка тетя Аня.
— Здравствуйте… а я навестить выздоравливающую пришла. Можно?
Я, конечно же, впустила ее.
— Анечка, — взволнованно сказала мама, — ты представляешь, сестра моя… она…
— Да все мы знаем, Танечка, — тетя Аня села рядом с ней и похлопала ее по руке. — Весь подъезд видел, как Светочка за тобой ухаживала. И как сестрица твоя объявилась, только когда ей стало нужно…
Тут в квартиру вошла тетя Валя с пакетами.
— А эт-то что еще за собрание? — окинула она нас недовольным взглядом.
Мама внимательно посмотрела на сестру, потом вдруг поднялась и спокойно, но твердо сказала:
— Валя, я хочу, чтобы ты ушла.
Тетка так и застыла на месте.
— Чего? — переспросила она.
— Ты меня слышала, — повторила мама, — собирай вещи и уходи.
Тетя Валя нервно рассмеялась.
— Это что, шутка такая? А как же… Я же…
Тут она метнула злобный взгляд на меня и рявкнула:
— Это все она! Это она тебя настроила против меня!
— Валя, прекрати, — сказала мама и показала ей расписку, — помнишь это? Написано твоей рукой.
Лицо тетки вдруг исказилось, она резко побледнела.
— Это что еще за… — она попыталась было выхватить расписку из маминой руки, но та была начеку.
— Знаю я, что это такое! — закричала тетя Валя. — Это фальшивка, подделка! Я никогда ничего такого не писала!
— Вот твоя подпись, — молвила мама. — И подпись нотариуса. И дата. И печать.
— Вы… — тетя Валя задыхалась от злости. — Вы… Это… заговор! Ты всегда была любимой их дочкой! Всегда! А я… Я вечно была у вас лишней!
— Тебе однушку купили, — спокойно заметила мама, — и ты ее благополучно потеряла… Я всю жизнь тебе помогала, Валюша. Но всему есть предел.
Тетя Валя разразилась длинной тирадой и прекратила оскорблять маму, только когда тетя Аня предложила сходить за своим супругом.
— Он поможет тебе вещи собрать и донести до остановки, — предложила она.
Тетка метнула на нее разгневанный взгляд:
— Ты… тут… еще.. Взялась на мою голову откуда-то…
Вещи тетка собрала довольно быстро. Когда она собралась выходить, я преградила ей дорогу.
— Отдайте ключи. И верните бабулины сережки.
Тетка швырнула ключи на пол.
— Вы еще пожалеете! — прошипела она. — Особенно ты, Танька! Думаешь, Светка тебя любит? Да прям! Она на квартиру эту давно облизывается! Как отпишешь ее ей, так она тебя в дом престарелых отдаст! Попомни мои слова!
Мама покачала головой:
— Уходи, Валя. Просто уходи.
Когда за теткой захлопнулась дверь, мы долго еще стояли молча, а потом все вместе пошли пить чай.
— Как по-твоему, она угомонится? — спросила я маму.
— Да кто ее знает…
— Такие люди не угомонятся никогда, — сказала тетя Аня. — И на твоем месте, Танюш, я бы лучше сейчас решила вопрос с квартирой. Ну всякое же может быть!
Вскоре мама действительно оформила на меня дарственную. А еще несколько дней спустя позвонила тетя Валя. Она сказала, что выкупила бабушкины серьги из ломбарда и теперь хочет привезти их.
Мама не захотела больше с ней встречаться и попросила передать серьги тете Ане. Насколько знаю, сейчас они с тетей Валей не общаются.
