— И не забудь приготовить утку по-пекински. Мама очень просила, — Дима стоял в дверях кухни, постукивая пальцами по дверному косяку.
— Утку по-пекински? — Аня подняла глаза от списка продуктов, который составляла последние полчаса. — Ты серьезно? Я никогда ее не готовила. Да и где я найду все ингредиенты?
— Ну, придумай что-нибудь. Ты же хозяйка, — Дима пожал плечами, словно речь шла о самом обычном блюде. — Мама считает, что на этих майских наш стол должен быть особенным.
Аня почувствовала, как внутри нарастает раздражение. Последние две недели на работе выдались невыносимо тяжелыми — годовой отчет, налоговая проверка, бесконечные таблицы. Она приходила домой в девять вечера и буквально падала с ног от усталости.
— А сама твоя мама готовить не пробовала? — Аня старалась говорить спокойно, но голос предательски дрогнул.
Дима нахмурился.
— Начинается… Мама организует встречу, предоставляет дом. Неужели так сложно приготовить несколько блюд? Это же традиция.
— Традиция, — эхом отозвалась Аня. — Традиция, в которой я единственная стою у плиты, пока все отдыхают и веселятся.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся Дима. — Просто приготовь еду, как обычно. Что тут такого?
Он вышел из кухни, не дожидаясь ответа. Аня осталась сидеть за столом, бессмысленно глядя в список, который теперь нужно было дополнить невозможной уткой по-пекински. Она взглянула на календарь — до отъезда в загородный дом родителей Димы оставалось два дня.
Телефон завибрировал. Сообщение от Валентины, жены Сергея, старшего брата Димы: «Готова к очередному цирку?».
Аня слабо улыбнулась. По крайней мере, она была не одинока в своих чувствах. Валентина тоже находилась под постоянным прицелом критики Маргариты Игоревны. «Выживем как-нибудь», — написала Аня в ответ.
Она не знала тогда, что эти майские праздники изменят все.
— Анечка, милая, эта куртка совершенно тебе не идет. Делает тебя такой… объемной, — Маргарита Игоревна едва переступила порог загородного дома, а уже начала свою привычную песню.
— Здравствуйте, Маргарита Игоревна, — Аня натянуто улыбнулась, принимая из рук свекрови легкое пальто.
— Ты привезла все продукты? — свекровь окинула критическим взглядом пакеты, стоящие в прихожей. — Почему так мало? На всех хватит?
— Остальное в машине, — ответил за жену Дима. — Сейчас принесу.
— Дмитрий, не забудь сразу отнести сумки на кухню, пусть Аня разбирает. Нам нужно успеть подготовиться к приезду гостей, — распорядилась Маргарита Игоревна и, повернувшись к невестке, добавила: — Надеюсь, ты не забыла, что Александра Игоревна предпочитает легкие салаты? В прошлый раз твой оливье ей совсем не понравился.
Аня молча кивнула, чувствуя, как напрягаются мышцы лица от вымученной улыбки. «Три дня, — повторяла она про себя. — Всего три дня».
Юрий Викторович, отец Димы, прошел мимо, только кивнув в знак приветствия. Он, как всегда, держался в стороне от «женских дел», предпочитая не вмешиваться.
— Где моя любимая невестка? — раздался громкий голос из гостиной. Александра Игоревна, сестра свекрови, уже прибыла и, судя по тону, была в прекрасном настроении, что не предвещало ничего хорошего.
— Иду! — откликнулась Аня, чувствуя, как сердце начинает биться чаще от волнения.
— Ну что ты застыла? — подтолкнула ее Маргарита Игоревна. — Иди поздоровайся с Александрой, а потом сразу на кухню. У нас еще столько дел!
Аня глубоко вздохнула и отправилась в гостиную, где ее ждал очередной раунд «добрых» приветствий и расспросов.
— Все-таки удивительно, что за три года брака у вас с Димой до сих пор нет детей, — Александра Игоревна произнесла это за ужином, когда все уже расселись за большим столом.
Аня замерла с вилкой в руке. Этот вопрос возникал с завидной регулярностью на каждой семейной встрече, и каждый раз было больно и неловко.
— Александра, может, не стоит… — попыталась вмешаться Валентина, бросив сочувственный взгляд на Аню.
— А что такого? — искренне удивилась та. — Просто интересуюсь. В наше время с этим как-то проще было. Вышла замуж — роди ребенка.
— У нас много планов, — дипломатично ответил Дима. — Карьера, квартира, путешествия.
— Путешествия! — всплеснула Маргарита Игоревна. — В наше время главной ценностью была семья, а не разъезды по заграницам.
— Мама права, — поддержал жену Юрий Викторович. — Сначала дети, потом все остальное.
Аня почувствовала, как внутри нарастает комок раздражения. Она украдкой взглянула на Валентину. Та едва заметно покачала головой, словно говоря: «Не ввязывайся».
— Дима, ты бы поговорил с Аней, — продолжала Маргарита Игоревна. — Жизнь проходит, а у меня до сих пор нет внуков от младшего сына.
— Мама, давайте не сейчас, — попросил Дима, явно чувствуя себя неуютно между двух огней.
— А когда? — не унималась свекровь. — Вот Сергей с Валентиной тоже тянут. Совсем молодежь другая пошла — безответственная.
Аня опустила глаза в тарелку, стараясь сохранять спокойствие. Первый ужин, а нервы уже на пределе. Что будет дальше?
— Кстати об ужине, — Александра Игоревна перевела тему, — салат немного пересолен, тебе не кажется, Аня?
— Надо было самой попробовать перед подачей, — поддержала сестру Маргарита Игоревна.
Аня молча кивнула, не находя сил для ответа. Валентина бросила на нее сочувственный взгляд.
— По-моему, все очень вкусно, — неожиданно вступился Сергей. — Аня отлично готовит.
— Спасибо, — тихо ответила Аня, благодарная за маленькую поддержку.
После ужина, когда мужчины отправились в гостиную смотреть футбол, а Аня и Валентина убирали со стола, Маргарита Игоревна с сестрой остались на кухне.
— Завтра нужно будет встать пораньше, — командным тоном произнесла свекровь. — У нас будет двенадцать человек на обед. Надо приготовить не меньше пяти салатов, горячее и закуски.
— Хорошо, — автоматически ответила Аня.
— И не забудь про утку, — напомнила Маргарита Игоревна. — Дима говорил, ты обещала.
Аня бросила быстрый взгляд на свекровь, но промолчала. Она ничего не обещала, но спорить было бессмысленно.
— Я помогу, — шепнула ей Валентина, когда они остались вдвоем.
— Спасибо, — Аня почувствовала, как к глазам подступают слезы благодарности.
— Держись, — Валентина сжала ее руку. — Ты сильнее, чем думаешь.
Аня невесело усмехнулась. Сильная? Она? Девушка, которая боится сказать «нет» свекрови и мужу? Которая молча проглатывает все обиды?
Но где-то глубоко внутри зарождалось что-то новое. Что-то, чего раньше не было. Усталость и раздражение постепенно перерастали в решимость.
Утро началось в шесть часов. Аня встала по будильнику, тихо, чтобы не разбудить Диму, и спустилась на кухню. Предстоял тяжелый день.
К ее удивлению, на кухне уже была Валентина.
— Я решила, что четыре руки лучше, чем две, — улыбнулась она. — С чего начнем?
— Ты настоящий друг, — растроганно произнесла Аня.
Они работали в тишине около часа. Аня занималась салатами, Валентина помогала с закусками. Вдруг на кухню вошла Маргарита Игоревна, уже полностью одетая и при макияже.
— Так-так, — она окинула критическим взглядом кухню. — А где утка?
— Я планировала заняться ей чуть позже, — ответила Аня. — Сначала нужно подготовить салаты и закуски.
— Ты неправильно распределяешь время, — покачала головой свекровь. — Утка должна мариноваться минимум четыре часа. Ты же хозяйка, должна это знать.
— Я никогда не готовила утку по-пекински, — честно призналась Аня. — Может быть, есть другой рецепт?
— Другой рецепт? — Маргарита Игоревна всплеснула руками. — А как же пожелания гостей? Я всем обещала утку по-пекински!
— Обещали вы, а готовить мне, — тихо, но твердо произнесла Аня.
В кухне повисла тишина. Валентина замерла с ножом в руке. Маргарита Игоревна приоткрыла рот от удивления — Аня никогда раньше не возражала.
— Что происходит? — в кухню вошел заспанный Дима. — Почему так шумно?
— Твоя жена отказывается готовить утку, которую мы обещали гостям, — немедленно пожаловалась Маргарита Игоревна.
— Аня, ну мы же говорили об этом, — Дима потер глаза. — Что за проблемы?
— Проблема в том, что я не умею готовить это блюдо, — ответила Аня, стараясь говорить спокойно. — Я могу приготовить курицу с апельсинами или утку с яблоками. Это будет вкусно, обещаю.
— Но мама уже всем сказала…
— Пусть мама и готовит, — неожиданно для самой себя произнесла Аня.
Снова повисла тишина, еще более напряженная, чем прежде.
— Что ты сказала? — Маргарита Игоревна сделала шаг вперед.
— Я сказала, — Аня выпрямилась, — что если вы обещали гостям конкретное блюдо, то логично, чтобы вы его и приготовили. Я с удовольствием займусь всем остальным меню.
— Аня! — Дима выглядел шокированным. — Извинись перед мамой!
— За что? — Аня посмотрела мужу прямо в глаза. — За то, что у меня тоже есть мнение?
— За неуважение! — повысил голос Дима. — Мама старше, она заслуживает…
— Уважение — это взаимно, — тихо сказала Валентина, и все повернулись к ней. — Извините, что вмешиваюсь, но Аня права. Она готовит весь ужин, имеет право выбирать, что именно.
— Валентина, это не твое дело, — отрезала Маргарита Игоревна. — Речь о моей невестке и ее обязанностях.
— Обязанностях? — Аня почувствовала, как внутри что-то окончательно ломается. — Я не нанималась поваром в этот дом. Я жена вашего сына, а не прислуга.
— Аня, прекрати, — Дима схватил ее за руку. — Ты ведешь себя неприлично.
— Неприлично? — Аня высвободила руку. — Неприлично то, как вы все ко мне относитесь. Я устала от этого, Дима. Действительно устала.
Она сняла фартук и повесила его на крючок.
— Что ты делаешь? — растерянно спросил Дима.
— Беру выходной, — ответила Аня. — Хоть один за три года.
И она вышла из кухни, оставив всех в оцепенении.
Аня поднялась в комнату и села на кровать. Руки дрожали, сердце колотилось, но внутри было удивительно спокойно. Словно что-то, долго сдерживаемое, наконец вырвалось наружу.
Она не знала, сколько просидела так, когда дверь открылась и вошел Дима. По его хмурому виду Аня поняла — разговор будет непростым.
— Что на тебя нашло? — он закрыл за собой дверь. — Ты поставила меня в ужасное положение перед мамой.
— А ты меня перед кем ставишь каждый раз? — тихо спросила Аня. — Когда твоя мама и тетя критикуют все, что я делаю, а ты молчишь?
— Они просто хотят, как лучше, — Дима провел рукой по волосам. — Мама всегда так общается, это ее стиль. Не нужно принимать все близко к сердцу.
— Не принимать близко к сердцу? — Аня горько усмехнулась. — Три года я слышу, что готовлю не так, выгляжу не так, говорю не так. Что я недостаточно хороша для вашей семьи. И все это время ты стоишь в стороне.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся Дима. — Они к тебе прекрасно относятся.
— Неужели? — Аня встала. — Тогда почему я чувствую себя прислугой, а не членом семьи? Почему на каждой встрече я единственная, кто стоит у плиты, пока все остальные отдыхают?
— Ты женщина, это нормально, — пожал плечами Дима.
— Валентина тоже женщина, — возразила Аня. — Но ее никто не заставляет готовить на всю толпу.
— У Валентины другая ситуация. Сергей не позволяет…
— Вот именно! — воскликнула Аня. — Сергей не позволяет относиться к своей жене как к домработнице. А ты? Ты позволяешь.
Дима нахмурился.
— Аня, ты перегибаешь палку. Спустись вниз и извинись перед мамой. Мы забудем этот инцидент и продолжим праздник.
— Нет, — твердо ответила Аня.
— Что значит «нет»? — Дима удивленно поднял брови.
— Это значит, что я не буду извиняться за то, что имею собственное мнение, — Аня подошла к шкафу и достала сумку. — Я уезжаю, а ты, если так хочешь, прислуживай своей родне сам.
— Что? — Дима выглядел так, словно ему дали пощечину. — Ты не можешь уехать! У нас гости, обед.
— Вот именно, — Аня начала складывать вещи в сумку. — У ВАС гости и обед. Не у меня.
— Аня, это глупо, — Дима подошел ближе. — Подумай о последствиях. Ты обидишь всю мою семью.
— А как насчет меня? — Аня повернулась к нему. — Меня можно обижать годами, и это нормально?
— Если ты уедешь, — голос Димы стал жестким, — это серьезно повлияет на наши отношения. Мама не простит такого.
— А ты? — Аня посмотрела ему прямо в глаза. — Ты простишь?
Дима отвел взгляд.
— Я не хочу выбирать между тобой и семьей.
— Но ты уже выбрал, — тихо сказала Аня. — Давно выбрал.
Она закрыла сумку и взяла телефон.
— Что ты делаешь? — Дима наблюдал за ней с нарастающей тревогой.
— Вызываю такси, — ответила Аня, листая контакты. — Я вернусь домой.
— Если ты уедешь, — Дима скрестил руки на груди, — это может закончиться разводом.
Аня замерла. Она медленно подняла взгляд на мужа.
— Ты угрожаешь мне разводом из-за того, что я не хочу быть прислугой для твоей семьи?
Дима молчал, явно не ожидавший такой реакции.
— Интересно, — продолжила Аня, — насколько ценен наш брак, если он может разрушиться из-за одной утки по-пекински?
Спустившись в гостиную с сумкой в руке, Аня обнаружила, что вся семья в сборе. Очевидно, новости о «бунте» невестки разлетелись быстро. Маргарита Игоревна сидела с выражением оскорбленного достоинства, Александра Игоревна непрерывно что-то шептала ей на ухо. Юрий Викторович стоял у окна с отсутствующим видом. Сергей и Валентина сидели в углу дивана, держась за руки.
— Ты что, собралась куда-то? — первой нарушила тишину Маргарита Игоревна, увидев сумку.
— Да, я возвращаюсь в город, — спокойно ответила Аня.
— В такой праздник? — Александра Игоревна всплеснула руками. — Когда все собрались?
— Мне нужно отдохнуть и подумать, — Аня старалась говорить ровно.
— О чем тут думать? — вмешался Дима, спустившийся следом. — Аня устроила истерику из-за утки.
— Не из-за утки, — поправила Аня. — Из-за отношения.
— Какого еще отношения? — воскликнула Маргарита Игоревна. — Мы к тебе относимся, как к родной!
— Если бы вы относились ко мне как к родной, — тихо произнесла Аня, — то не заставляли бы одну готовить на двенадцать человек, не критиковали бы каждое мое действие и не требовали бы невозможного.
— Вот она, современная молодежь! — Александра Игоревна обвела всех взглядом. — Никакого уважения к старшим, никакого чувства ответственности!
— Уважение должно быть взаимным, — неожиданно вмешалась Валентина. — Я полностью поддерживаю Аню.
— Ты? — Маргарита Игоревна повернулась к ней. — Тоже хороша! Вместо того, чтобы образумить, поддерживаешь это безобразие!
— Мама, — подал голос Сергей, — Валя права. Мы все здесь для отдыха, почему только Аня должна работать?
— Сергей! — Маргарита Игоревна задохнулась от возмущения. — Как ты можешь?..
— А ты что скажешь? — Александра Игоревна обратилась к Юрию Викторовичу, который все это время молчал.
Он оторвался от созерцания пейзажа за окном и пожал плечами.
— Я думаю, все немного перенапряглись. Давайте успокоимся и…
— Такси приедет через пятнадцать минут, — прервала его Аня, глядя на телефон.
— Ты действительно уезжаешь? — недоверчиво спросил Дима. — Бросаешь нас всех?
— Я не бросаю, — покачала головой Аня. — Я просто хочу, чтобы меня уважали. Чтобы мое мнение что-то значило.
— Мы ценим твое мнение, — попытался сгладить ситуацию Юрий Викторович. — Просто сейчас не время для…
— Не время для чего? — перебила его Аня. — Для того, чтобы наконец сказать правду? Для того, чтобы перестать притворяться, что все в порядке?
— Что с тобой случилось? — Дима смотрел на нее как на незнакомку. — Ты никогда так себя не вела.
— Я устала, Дима, — просто ответила Аня. — Устала быть невидимкой в твоей семье. Устала от того, что три года ты позволяешь своей маме и тете относиться ко мне как к прислуге. Устала от того, что ты всегда на их стороне, а не на моей.
— Это неправда! — возразил Дима. — Я всегда поддерживаю тебя!
— Правда? — Аня грустно улыбнулась. — Назови хоть один случай, когда ты встал на мою сторону в споре с твоей мамой.
Дима открыл рот, но не нашелся, что сказать.
— Вот видишь, — кивнула Аня. — Ты сам не можешь вспомнить ни одного такого случая.
В комнате повисла тяжелая тишина. Наконец, ее нарушила Маргарита Игоревна.
— Если ты уедешь сейчас, — произнесла она ледяным тоном, — то можешь больше не возвращаться. Ни сюда, ни в нашу семью.
— Мама! — воскликнул Сергей. — Ты что говоришь?
— Я все сказала, — отрезала Маргарита Игоревна. — Либо она извиняется и остается, либо уезжает навсегда.
Дима растерянно переводил взгляд с матери на жену.
— Дима, — тихо позвала Аня, — это действительно твое решение? Либо я подчиняюсь твоей маме, либо мы расстаемся?
Дима молчал, не в силах ответить. Видя его нерешительность, Маргарита Игоревна взяла инициативу в свои руки.
— Конечно, это его решение! — воскликнула она. — Дима, скажи ей!
— Я… — Дима сглотнул. — Аня, давай не будем спешить. Останься, и мы все обсудим.
— Нечего тут обсуждать! — вмешалась Александра Игоревна. — Невестка должна уважать семью мужа! Это основа основ!
Аня покачала головой. В этот момент телефон завибрировал — приехало такси.
— Я уезжаю, — сказала она, поднимая сумку. — А ты, Дима, если так хочешь, прислуживай своей родне сам.
Она направилась к выходу. Маргарита Игоревна вскочила.
— Дмитрий! Ты позволишь ей так уйти?
Но Дима стоял неподвижно, не в силах ни остановить жену, ни поддержать ее.
— Я с тобой, — вдруг сказала Валентина, вставая с дивана. — Подвезешь меня до станции?
— Валентина! — теперь уже Сергей выглядел удивленным. — Ты тоже уезжаешь?
— Да, — твердо ответила она. — И тебе советую подумать, на чьей ты стороне.
Дорога обратно в город прошла в молчании. Аня и Валентина сидели на заднем сиденье такси, каждая погруженная в свои мысли. Только выйдя из машины у подъезда Аниной квартиры, Валентина наконец нарушила тишину.
— Ты молодец, — сказала она, крепко обнимая Аню. — Я десять лет не могла решиться на то, что ты сделала сегодня.
— Я сама не понимаю, как решилась, — призналась Аня. — Просто внутри что-то щелкнуло.
— У всех наступает этот момент, — кивнула Валентина. — Момент, когда ты понимаешь, что уважение к себе важнее, чем сохранение видимости мира.
Они поднялись в квартиру. Аня бросила сумку в углу прихожей и прошла на кухню.
— Будешь чай? — спросила она, включая чайник.
— Буду, — кивнула Валентина, присаживаясь за стол. — А потом мне нужно будет поехать на вокзал.
— Ты уверена? — Аня достала две чашки из шкафчика. — Может, останешься? Не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.
Валентина покачала головой.
— У меня будут проблемы не из-за тебя, а из-за Маргариты Игоревны. И знаешь что? Я устала от этого, как и ты. Пора и Сергею определиться с приоритетами.
Они пили чай и разговаривали, как никогда откровенно. О том, как начинались их отношения с братьями Воронцовыми, о первых встречах с Маргаритой Игоревной, о постепенном нарастании напряжения и манипуляций.
— В первый год она была настоящим ангелом, — вспоминала Аня. — Помогала с ремонтом, давала советы… А потом, когда мы поженились, словно переключатель щелкнул. Внезапно я стала делать всё не так.
— Со мной было то же самое, — кивнула Валентина. — Только у меня это длилось дольше — около трех лет. А потом начались придирки, особенно когда Сергей получил повышение и стал меньше прислушиваться к мнению родителей.
Когда Валентина уехала, Аня осталась одна в непривычно тихой квартире. Она включила телевизор, но не могла сосредоточиться ни на одной программе. Мысли постоянно возвращались к загородному дому, к выражению лица Димы, к удивленным глазам свекрови.
Телефон звонил несколько раз — Дима. Аня не отвечала. Ей нужно было время подумать, разобраться в своих чувствах.
Три дня прошли в каком-то оцепенении. Аня взяла отгулы на работе, сославшись на плохое самочувствие. Она почти не выходила из дома, машинально выполняя привычные дела.
На четвертый день в дверь позвонили. На пороге стоял Дима — небритый, с покрасневшими глазами, с букетом цветов в руках.
— Можно войти? — спросил он тихо.
Аня молча отступила, пропуская его в квартиру.
— Я пытался дозвониться, — сказал Дима, проходя в гостиную.
— Я видела, — ответила Аня, садясь в кресло.
Повисла неловкая пауза. Дима положил цветы на журнальный столик и сел напротив.
— Как ты? — спросил он наконец.
— Нормально, — пожала плечами Аня. — А ты?
— Паршиво, — честно признался Дима. — Эти дни были… сложными.
— Могу представить, — кивнула Аня. — Как там твоя мама?
Дима поморщился.
— Не спрашивай. Первые два дня дом трясло от скандалов. Сергей уехал вслед за Валентиной, и мама объявила, что у нее больше нет сыновей.
— Мне жаль, — тихо сказала Аня.
— Правда? — Дима посмотрел ей в глаза. — После всего, что случилось?
Аня вздохнула.
— Я не желаю зла твоей семье, Дима. Я просто хочу, чтобы меня уважали.
Дима наклонился вперед, опираясь локтями о колени.
— Я много думал в эти дни. О нас, о моей семье, о том, что ты сказала. И я понял, что ты права.
Аня удивленно подняла брови.
— Права?
— Да, — кивнул Дима. — Я позволял маме командовать тобой. Позволял ей и тете Александре критиковать тебя. И никогда не вставал на твою сторону. Я… я подвел тебя.
Аня смотрела на мужа, не веря своим ушам. За три года брака она впервые слышала от него такое признание.
— Что изменилось? — спросила она осторожно.
Дима поднял на нее глаза.
— Я изменился. Точнее, начал меняться. После того, как ты уехала, я впервые увидел ситуацию твоими глазами. А потом был разговор с отцом…
— С отцом? — удивилась Аня. — С Юрием Викторовичем?
— Да, — кивнул Дима. — Он нашел меня вечером на веранде. Я сидел там один, пытаясь понять, что делать дальше. И он сказал… сказал, что восхищается твоей смелостью. Что ты сделала то, что он сам не решался сделать сорок лет — поставить маму на место.
— Ничего себе, — прошептала Аня.
— Он рассказал мне, как постепенно сдавал позиции в их отношениях, как из любящего мужа превратился в молчаливую тень. И сказал, что не хочет такой судьбы для меня, — Дима горько усмехнулся. — Представляешь? Сорок лет молчал, а тут разговорился.
— И что было потом? — спросила Аня.
— Потом я поговорил с Сергеем по телефону. Он рассказал, как три года назад прошел через то же самое — Валентина поставила ультиматум. И он выбрал жену, а не маму. Сказал, что это было самое правильное решение в его жизни.
Дима встал и подошел к окну.
— Знаешь, что самое странное? После их отъезда папа вдруг начал высказывать свое мнение. Спорить с мамой. Отстаивать свою позицию. Словно твой пример вдохновил его.
Он повернулся к Ане.
— Я не хочу развода, — сказал он тихо. — Я хочу начать всё заново. Правильно.
Аня молчала, обдумывая его слова.
— Что значит «правильно»? — спросила она наконец.
— Это значит, что я буду на твоей стороне. Всегда. Это значит, что я не позволю никому, даже маме, неуважительно относиться к тебе. Это значит, что мы будем равными партнерами, а не… не так, как было раньше.
Аня встала и подошла к нему.
— А что будет с твоей мамой? С семейными встречами?
— Я поговорил с ней вчера, — ответил Дима. — Сказал, что если она хочет видеть меня в своей жизни, ей придется измениться. Уважать тебя. Уважать наш брак и мой выбор.
— И как она отреагировала?
— Сначала была буря, — Дима слабо улыбнулся. — Потом слезы. Потом… что-то вроде понимания. Не думаю, что она полностью осознала или приняла. Но это начало.
Он взял Аню за руки.
— Я не могу обещать, что всё сразу станет идеально. Но я обещаю, что буду стараться. Каждый день.
Аня посмотрела в глаза мужу. Впервые за долгое время она увидела в них решимость и искренность.
— Я не требую идеальных отношений с твоей мамой, — сказала она тихо. — Я просто хочу уважения. И хочу, чтобы ты был на моей стороне.
— Так и будет, — кивнул Дима. — Клянусь.
Прошло два месяца. Многое изменилось. Дима сдержал слово — он действительно стал опорой для Ани, защищая ее интересы и отстаивая их общие границы. Они встречались с его родителями несколько раз — сначала напряженно, потом постепенно находя новый формат общения.
Маргарита Игоревна пыталась. Аня видела это. Ей было сложно меняться, но ради сына она старалась. Иногда срывалась, начинала критиковать по привычке, но теперь Дима мягко, но твердо останавливал эти попытки.
С Валентиной и Сергеем отношения стали только крепче. Они часто встречались вчетвером, без родителей, и эти вечера были наполнены смехом и непринужденным общением.
Однажды вечером, когда они сидели на балконе своей квартиры, наблюдая закат, Дима обнял Аню за плечи.
— Я горжусь тобой, — сказал он неожиданно.
— За что? — удивилась Аня.
— За твою смелость. За то, что ты не побоялась все изменить, когда я не решался.
Аня улыбнулась.
— Я и сама не думала, что способна на такое.
— А я всегда знал, — Дима поцеловал ее в висок. — Просто боялся этой силы в тебе. Боялся, что если ты осознаешь ее, то поймешь, что достойна большего, чем я.
— Глупости, — Аня повернулась к нему. — Я всегда хотела только одного — чтобы мы были настоящей командой.
— Теперь мы ими стали, — кивнул Дима. — И нас уже не разделить.
Вечернее солнце окрашивало облака в розовый цвет. Аня смотрела на город, раскинувшийся внизу, и думала о том, как одно решение, один момент смелости может изменить всю жизнь. Она не знала, что ждет их дальше, какие еще сложности придется преодолеть в отношениях с семьей Димы, но теперь она была уверена в одном — они справятся вместе.
— Кстати, — сказал вдруг Дима, прерывая ее размышления, — я разговаривал сегодня с мамой. Она предложила на следующие майские собраться у нас.
— У нас? — удивилась Аня. — Почему не в загородном доме?
— Она сказала, что хочет все сделать по-другому, — пожал плечами Дима. — А я подумал… может, это её способ извиниться?
Аня задумалась. Прямых извинений от Маргариты Игоревны она, скорее всего, никогда не услышит. Но, возможно, этот жест — способ свекрови показать, что она готова к переменам.
— Ладно, — кивнула Аня. — Но с одним условием.
— Каким? — насторожился Дима.
— Готовить будем вместе. Все. И твоя мама тоже.
Дима рассмеялся.
— По рукам! Хочу посмотреть, как мама справится с салатами.
Они еще долго сидели на балконе, строя планы и мечтая. Впереди была целая жизнь, которую они решили прожить на своих условиях. И это стоило каждой минуты борьбы.
