Милана с утра чувствовала себя как на минном поле. Каждый рабочий день с момента перевода на удаленку превращался для нее в испытание.
Она могла полноценно трудиться только в утреннее и дневное время, пока ребенок находился в детском саду.
Однако именно в это время небольшая, уютная квартира молодых супругов стала проходным двором для родителей.
Мать Миланы, отец, а также свекровь Валентина Ивановна и свекор считали своим долгом навещать великовозрастных детей.
Они старались приходить к ним почти каждый день или через день. И если муж девушки, программист Дмитрий, также работавший из дома, мастерски отгораживался от этого вторжения, запираясь в своем кабинете, то вся тяжесть ложилась на Милану.
Тот роковой вторник начался с совещания в программе для групповых видеозвонков.
Девушка работала менеджером проектов и пыталась сосредоточиться на графике поставок, как вдруг раздался настойчивый стук в дверь.
Сердце Миланы дрогнуло. Супруг вышел из кухни с чашкой кофе и бросил рассеянный взгляд на монитор жены.
– Ты чего не открываешь? А… у тебя сейчас совещание, – пробормотал он, уже направляясь к входной двери.
– Дима, подожди! Это же опять… – начала говорить девушка, но было поздно. Мужчина распахнул дверь.
На пороге стояли Валентина Ивановна с огромным контейнером и сияющей улыбкой и Игорь Васильевич с газетой под мышкой.
– Здравствуйте, родные! – заливисто пропела свекровь, проходя мимо сына. – Привезла вам котлеток домашних! Знаю, вы тут вечно работаете, некогда готовить. А мы в поликлинику с утра ходили, ну, думаем, заскочим к вам на минутку!
Дмитрий отреагировал на их приход, как обычно.
– Мам, пап, заходите! Милана дома, – он кивнул в сторону жены, которая сжала мышку так, что побелели костяшки пальцев. – У меня как раз через пять минут важный созвон с заказчиком. Так что пообщайтесь, а я пошел.
Мужчина бросил виновато-торопливый взгляд на супругу и буквально юркнул в свой кабинет.
Характерный щелчок замка прозвучал громче, чем голос коллеги в наушниках. Милана приостановила трансляцию видео и тихо сказала в микрофон: «Извините, возникла техническая проблема, вернусь через пару минут».
С натянутой улыбкой она повела гостей на кухню. Валентина Ивановна с энтузиазмом раскладывала котлеты по тарелкам, грела чайник и рассказывала о своей соседке и ее злоключениях с тостером.
Невестка украдкой поглядывала на часы. Пару минут превратились в двадцать.
– Валентина Ивановна, Игорь Васильевич, – осторожно произнесла Милана, когда пауза в монологе свекрови позволила вставить слово. – Мне невероятно приятно, что вы зашли, и котлеты – просто объедение, спасибо огромное! Но… Сейчас у меня важное рабочее совещание, и я не могу надолго его прервать. Может быть, я как-нибудь заеду к вам вечером? Или в выходные? А сейчас мне правда нужно вернуться к работе.
Лицо свекрови помрачнело, будто ее обвинили в воровстве. Свекор отложил газету и нахмурился.
– Совещание? – переспросила Валентина Ивановна, делая ударение на каждом слоге. – Какое может быть совещание, когда родные люди пришли?! Мы же не надолго! На минутку! Ты что, выгоняешь нас? У меня, знаешь ли, сердце! Стоит понервничать – и давление скачет до небес! Ты хочешь, чтобы мне стало плохо прямо тут?
Женщина даже приложила руку к груди для убедительности.
– Да я не выгоняю вас, Валентина Ивановна! – Милана постаралась говорить спокойно, но слезы все равно подступали к глазам от бессилия. – Просто работа… Меня могут уволить, если не успею завершить проект в срок!
– Уволить? – фыркнул Игорь Васильевич. – Да брось ты эту свою контору! Дима и так хорошо зарабатывает.
– Да как я брошу работу? У нас ипотека! Одной Диминой зарплаты нам не хватит, – нервно произнесла девушка.
– Нам, видимо, здесь не рады. Пойдем, мать, – свекор тяжело поднялся со стула. – Не будем мешать важной работе. Забыли, видимо, кто их машину из сервиса забирал в прошлом месяце? И кто заплатил за чистку ковра в зале полгода назад? В общем, одна неблагодарность от вас…
Родители Дмитрия ушли, хлопнув дверью. На кухне повисло тяжелое молчание, нарушаемое только тиканьем часов.
Милана прислонилась к стене, закрыв глаза. Чувство вины смешалось с яростью.
Она знала, что через пару часов могут прийти ее родители с таким же визитом «на пять минут», и сценарий повторится.
Позже, когда Дмитрий вышел из кабинета, супруга попыталась до него достучаться.
– Дима, я больше так не могу! – голос ее дрожал. – Сегодня Валентина Ивановна с Игорем Васильевичем просидели больше часа! Я сорвала совещание, мне руководитель уже письмо гневное прислал! Если так продолжится, меня выгонят с работы! Умоляю, в следующий раз, если уж впускаешь их, посиди с ними! Поговори! Хоть полчаса!
Муж, листая ленту в телефоне, лишь пожал плечами.
– Милая, ну что ты как маленькая? – сказал он безразлично. – Они же не каждый день приходят. И не звери какие-то, так что поговори с ними сама. У меня работа – серьезные проекты, миллионные контракты висят. Мне отвлекаться на чаепития некогда. А ты отлично справляешься, у тебя хорошо получается общаться с пенсионерами. Просто объясни им еще раз про работу.
Дмитрий небрежно потрепал жену по плечу и пошел на кухню налить себе еще кофе.
Отчаяние и страх перед увольнением заставили Милану действовать. На следующий день, увидев в семейном чате сообщение Галины Степановны «Доченька, мы с папой завтра к вам после рынка заедем!», она быстро собрала рюкзак с ноутбуком, зарядкой и блокнотом.
– Ты куда? – насторожился Дмитрий, выглянув из кабинета.
– В кафе, работать, – коротко ответила девушка, завязывая шнурки на кроссовках. – Сегодня у меня мозговой штурм и сдача этапа проекта. Я не могу позволить себе еще один срыв. В кафе тихо, меня никто не потревожит.
Лицо мужа исказилось от гнева.
– Ты что, с ума окончательно сошла?! – закричал он. – Работать в кафе? Ты туда каждый день собираешься ходить? Ты хоть представляешь, сколько это денег в месяц улетит на кофе и эти твои булочки?! Это же расточительство! Или тебе просто наплевать на семью? На бюджет? Ты сбегаешь! Вот что это! Сбегаешь от меня, от родителей! Не хочешь видеть родных людей! Удобно устроилась!
Его крик эхом разносился по прихожей. Однако Милана молча закрыла за собой дверь.
Она не стала спорить. Аргументы о стоимости одного «Латте» против его аргументов о семье и уважении были бесполезны.
Вечером раздался звонок от Галины Степановны. Голос матери дрожал от обиды.
– Доченька, что это я слышу? Ты теперь в кафе работаешь? Прямо как бездомная какая! Это что же, мы тебе так мешаем? Родная мать и отец? Мы же сердцем болеем за вас, хотим помочь, поддержать! А ты… в кафе! Нам, видно, в твоем доме места нет? Ты совсем забыла, кто тебя на ноги ставил, кто ночами не спал, когда ты болела? А теперь мы лишние, да? – недовольно проговорила женщина.
Милана остановилась посреди гостиной, держа телефон у уха. Она смотрела на закрытую дверь кабинета Дмитрия, откуда доносился стук клавиатуры.
На экране ее ноутбука горело красным предупреждение о просроченном сдаче проекта и новое письмо от руководителя: «Анна, ситуация повторяется. Нужна срочная встреча завтра в 10:00. Без опозданий».
В глазах потемнело от бессилия и накатывающей паники. Родители и свекры были хорошими людьми.
Галина Степановна и Николай Петрович вытягивали ее с маленьким ребенком, когда Дмитрий был в долгой командировке.
Валентина Ивановна и Игорь Васильевич помогали с ремонтом, не считая денег. Они искренне любили, заботились, готовы были прийти на помощь в любую минуту.
Однако теперь их забота и постоянные визиты высасывали из нее силы, отнимали драгоценное рабочее время и ставили под угрозу ее карьеру и будущее.
Им было искренне плевать на ее отчеты, совещания и проекты. Для них ее работа была чем-то несерьезным, второстепенным по сравнению с их правом навещать взрослых детей и внука, когда им вздумается.
А Дмитрий… Дмитрий удобно устроился за своей закрытой дверью, оставив ее одну в этом аду добрых намерений.
Милана медленно подошла к двери кабинета. Подняла руку, чтобы постучать, потребовать наконец помощи, справедливости… Но рука замерла в воздухе.
Вместо стука она опустила ладонь на прохладную деревянную поверхность, а затем прислонилась к ней лбом.
За этой дверью был ее муж, погруженный в свой важный, оплачиваемый труд. В мир, где существовали только коды, проекты и миллионные контракты.
Мир, огражденный не просто деревянной панелью, а стеной равнодушия и удобного эгоизма.
Пальцы Миланы, только что готовые яростно постучать, разжались. Ладонь, прижатая к прохладному дереву, ощущала лишь глухую пустоту по ту сторону.
Стена. Непреодолимая. Непробиваемая просьбами, слезами или угрозой увольнения.
Тиканье часов на кухне слилось со стуком клавиатуры за дверью в один мерный, безжалостный ритм.
Отсчет времени, которое утекало сквозь пальцы. Отсчет ее терпения. Отсчет ее карьеры.
Письмо руководителя висело дамокловым мечом. «Встреча завтра в 10:00. Без опозданий.»
Милана посмотрела на дверь кабинета долгим, тяжелым взглядом – взглядом, в котором не осталось ни надежды, ни мольбы, только холодное осознание и решение.
Затем она развернулась. Ни к телефону, чтобы оправдываться перед матерью. Ни к кухне, чтобы приготовить ужин.
Она подошла к ноутбуку, села и открыла календарь. Написала в нем заметку на завтра, что с 9:30 до 12:00, указав: «Встреча с руководством. НЕ ТРЕВОЖИТЬ».
Затем написала короткий и деловой ответ руководителю: «Анна, я всё поняла. Буду в 10:00. Готова обсудить ситуацию и меры по исправлению».
Потом она открыла новый документ. Заголовок: «Границы рабочего времени и пространства».
Текст набирался быстро, четко, без эмоций. Это были ни просьбы, ни объяснения.
Это были правила. Для родителей. Для свекров. Для Дмитрия. Четкие, недвусмысленные, с конкретными последствиями за нарушение.
Рабочие часы – неприкосновенны. Визиты – только по согласованию минимум за день.
Дверь в рабочее время – не открывается, если гость не предупрежден и не согласован.
Ее работа – это не ерунда, это вклад в семью, ипотеку и ее самоуважение. Она сохранила файл.
Распечатала два экземпляра: один положила на кухонный стол, на самое видное место, а второй – поднесла к двери кабинета Дмитрия.
Не стала стучать. Не стала ждать. Аккуратно просунула листок в щель под дверью.
Туда, в его «серьезный» мир, где висели миллионные контракты, но не находилось места для уважения к ее труду и ее границам.
Щелчок клавиатуры за дверью на мгновение стих, затем снова возобновился.
Девушка перенесла файл с новыми правилами на телефон и разослала его через мессенджер родителям и свекрам.
С чувством выполненного долга Милана вернулась к ноутбуку. Закрыла письмо руководителя, открыла отчет по проекту.
Завтра будет разговор с руководителем, где придется бороться за место. Завтра будет разговор с Дмитрием, когда он найдет листок.
Завтра, возможно, придут родители или свекры, и придется стоять на своем, глядя в обиженные или гневные лица.
Но сегодня… Сегодня она работала. Молча. Сосредоточенно. Стиснув зубы так, что заболели челюсти.
