Маша вернулась после встречи с бывшими одноклассницами совсем не радостной. Это оказался не вечер милой ностальгии о детстве, а какая-то ярмарка тщеславия. Одна хвасталась своими фотками из Дубая, вторая вытащила всех на парковку посмотреть ее новую машину, а третья демонстративно каждые 15 минут начинала что-то искать в своей модной сумке – той, о которой Маша мечтала уже полгода.
Маше похвастаться оказалось нечем: семья – муж и маленькая дочь, декрет и дни, похожие один на другой.
Саша был дома, сидел, уткнувшись в ноутбук, и что-то печатал.
— Саш, ты когда-нибудь думал, что мы могли бы… ну, жить чуть лучше?
Саша поднял глаза, удивлённо моргнул.
— В смысле? У нас и так всё нормально. Квартира есть, еда есть, на море в прошлом году ездили с Леркой.
— Нормально, — передразнила Маша, — это не нормально, Саш. Это… средне. У твоей семьи денег куры не клюют, а ты мне даже сумочку купить не можешь.
Саша закрыл ноутбук, откинулся на спинку стула.
— Сумочку? Это из-за сумочки весь разговор? — он усмехнулся, но глаза остались серьёзными. — Маш, ты же знаешь, я сам зарабатываю. Мои не дают мне ни копейки.
— А могли бы, — Маша не могла сдержать свою досаду. — Твой отец на яхте катается, а мы тут в ипотечной двушке сидим, как студенты.
— Ну и что? — Саша пожал плечами. — Я не хочу у них просить.
Маша недовольно промолчала. Она знала, что Саша упрямый, как сто ослов, когда дело доходит до его принципов. Но внутри всё кипело. Ей было двадцать семь, и она устала считать каждую копейку. Хотелось хоть раз почувствовать себя не просто женой инженера, а кем-то, кто может позволить себе больше, чем кофе в дешёвой кофейне.
На следующий день Маша встретилась с Леной, своей лучшей подругой, в кафе недалеко от дома. Лена сидела за столиком, потягивая латте, и листала журнал. Её ногти были накрашены ярко-красным, а на запястье блестел красивый браслет.
— Ого, Лен, это что, новый? — Маша кивнула на браслет, усаживаясь напротив.
— Ага, Димка подарил, — Лена улыбнулась, но тут же нахмурилась. — А ты чего такая кислая?
Маша вздохнула, заказала себе капучино и начала рассказывать. Про одноклассниц, про Сашу, про его семью, про то, как ей надоело жить «нормально». Лена слушала, подперев подбородок рукой, и кивала.
— Слушай, Маш, а ты с ним прямо об этом говорила? — спросила Лена, когда Маша закончила. — Ну, не про сумочку, а про то, что тебе хочется другого уровня жизни?
— Пыталась, — Маша пожала плечами. — Он сразу в позу встаёт. Типа, я сам, я мужик, бла-бла-бла. А я хочу, чтобы мы жили, как люди, а не выживали. Неужели ему так сложно у родителей помощи попросить? От них ведь не убудет.
— А ты сама что делаешь? — Лена прищурилась. — Ты же в декрете так и сидишь, на работу не вышла? Может, тебе самой работу поискать?
Маша нахмурилась. Лена попала в точку, и это раздражало. После рождения дочки Маша не вернулась в офис — сначала из-за ребёнка, потом просто привыкла. Мысль о работе её пугала. Она уже три года не обновляла резюме, а её старая должность менеджера по продажам казалась далёкой, как другая жизнь.
— Я думаю, — буркнула Маша, отпивая кофе. — Но всё равно бесит, что у Саши такие возможности, а он их не использует из-за каких-то тупых принципов.
Лена хмыкнула, но ничего не сказала. Она знала, что спорить с Машей, когда та в таком настроении, бесполезно.
Дома Маша решила подойти к делу хитрее. Она дождалась, пока Саша вернётся с работы, и, разогревая ему ужин, начала разговор.
— Саш, а что, если я выйду на работу? — спросила она, стараясь говорить небрежно. — Ну, чтобы у нас было побольше денег.
Саша замер.
— Ты серьёзно? — он повернулся к ней. — А как же Лера? Ей только три года, кто с ней будет?
— Моя мама согласна сидеть, — соврала Маша. Она ещё не говорила с мамой, но была уверена, что та не откажет. — Место в садике у нас есть, надо ее только забирать оттуда. Я просто думаю, что нам надо больше финансовой свободы. Чтобы не считать каждый рубль.
Саша поставил тарелку на стол, сел напротив.
— Маш, ты же знаешь, я не против. Если ты хочешь работать — работай. Но ты уверена, что это тебе нужно? Ты же всегда говорила, что хочешь быть с Лерой, пока она маленькая.
Маша почувствовала, как внутри закипает раздражение. Саша всегда умел повернуть разговор так, что она начинала сомневаться в себе.
— Я и сейчас хочу, — огрызнулась она. — Но при этом я не готова всю жизнь сидеть дома и мечтать о том, что никогда не куплю.
— Опять про сумочку? — Саша закатил глаза. — Маш, если тебе так нужна эта сумка, давай накопим на нее? Я могу какой-то дополнительный заказ взять. Но не начинай опять про моих родителей.
— А что с твоими родителями? — Маша вскочила, не сдержавшись. — Они тебе даже не предлагают помощь! Твой отец строит коттедж на Рублёвке, а мы тут в панельке живём!
Саша стукнул ложкой по столу, но тут же взял себя в руки.
— Маш, хватит. Я не хочу быть их должником. И это не обсуждается.
Через неделю Маша всё-таки позвонила своей маме, Галине Петровне. Та сидела с внучкой пару раз в месяц, но Маша решила, что пора просить о большем.
— Мам, как думаешь, ты могла бы забирать Леру из сада и сидеть с ней до моего прихода? — спросила Маша.
— А что случилось? — Галина Петровна сразу насторожилась. — Вы с Сашей поссорились?
— Нет, мам, всё нормально, — Маша старалась говорить спокойно. — Просто я хочу на работу выйти. Нам денег не хватает.
— Не хватает? — мама хмыкнула. — У Саши же зарплата приличная, ипотеку вы платите, на еду хватает. На что вам ещё?
Маша стиснула зубы. Ей не хотелось вдаваться в подробности, но мама всегда умела вытянуть из неё всё.
— На жизнь, мам. На нормальную жизнь. Я не хочу вечно экономить.
Галина Петровна помолчала, потом вздохнула.
— Ладно, Маш. Я смогу забирать Леру. Но ты уверена, что тебе это надо? Работа, беготня, нервы…
— Уверена, — отрезала Маша, хотя внутри уверенности не было.
Следующие две недели Маша обновляла резюме, листала вакансии и ходила на собеседования. Её приглашали то менеджером по продажам, то администратором, но зарплаты были такие, что проще было сидеть дома. Наконец, она наткнулась на объявление о вакансии в ивент-агентстве. Зарплата была выше, чем она ожидала, но работа требовала гибкости и стрессоустойчивости. Маша отправила резюме, и её пригласили на встречу.
В офисе агентства было шумно: люди бегали с папками, кто-то кричал в телефон, кто-то обсуждал декорации для свадьбы. Маша сидела перед женщиной лет сорока, которая представилась как Ирина, руководитель отдела.
— Мария, расскажите, почему вы хотите работать у нас? — Ирина посмотрела на неё поверх очков.
— Я… — Маша замялась, но быстро собралась. — Я люблю организовывать, планировать. У меня дочка, я привыкла держать всё под контролем. И мне нравится, когда вокруг движуха.
Ирина улыбнулась.
— «Движуха» у нас точно есть. Но работа сложная, часто задерживаться приходится. У вас ребёнок, справитесь?
— Справлюсь, — твёрдо сказала Маша. — Моя мама будет помогать.
Через три дня ей позвонили и сказали, что она принята. Маша была на седьмом небе, пока не вернулась домой и не рассказала Саше.
— Ивент-агентство? — он нахмурился. — Это же сплошные нервы. Ты уверена, что потянешь?
— А ты уверен, что я должна всю жизнь дома сидеть? — парировала Маша. — Я хочу что-то своё, Саш. Не только для денег, но и для себя.
Саша посмотрел на неё, потом кивнул.
— Ладно. Попробуй. Если что, я всегда рядом.
Работа оказалась адом. В первую же неделю Маша поняла, что ивент-агентство — это не только красивые свадьбы и корпоративы, но и бесконечные звонки, недовольные клиенты и срывы поставок. Она приходила домой выжатая, как лимон, но каждый раз, когда видела зарплату на карте, чувствовала, что оно того стоит.
Однажды вечером, после очередного трудного дня, она сидела с Леной в кафе.
— Ну что, как работа? — Лена смотрела на неё с любопытством.
— Уматывает, — честно призналась Маша. — Но знаешь, я впервые чувствую, что делаю что-то своё. Не просто сижу и жду, пока Саша всё решит.
— А он как? — Лена отпила вино. — Не бесится, что ты теперь занята?
— Он… — Маша задумалась. — Он поддерживает, но я вижу, что ему не нравится. Вчера сказал, что я слишком мало времени с Лерой провожу.
— Вот удивительно, конечно. А он не обратил внимания, что у тебя вообще времени теперь меньше стало?
— Ну и я ему сказала, что он тоже может забирать дочку от моей мамы, папа тоже может принимать участие, раз уж все теперь работают. — Маша усмехнулась.
Лена рассмеялась.
— Маш, ты молодец. Но всё-таки подумай, чего ты хочешь. Сумочку или чтобы Саша изменился?
Маша задумалась. Ей всё ещё хотелось ту самую сумку, но теперь она понимала, что дело не только в ней. Она хотела, чтобы Саша видел в ней не только жену и маму, но и человека, который может чего-то добиться.
Через пару месяцев Маша получила первую крупную премию. Она не сказала Саше, а пошла в магазин и купила ту самую сумку. Когда она вернулась домой, Саша сидел на диване с Лерой, читая ей книжку.
— Ого, — он заметил сумку. — Это что, та самая?
— Ага, — Маша улыбнулась, но без вызова. — Сама купила.
Саша посмотрел на неё, потом на сумку, потом снова на неё.
— Круто, Маш. Правда, круто.
В тот вечер они впервые за долгое время говорили не о деньгах, не о его родителях, а о том, что Маша хочет дальше. Она рассказала про работу, про свои идеи, про то, как ей нравится организовывать праздники. Саша слушал, кивал, а потом сказал:
— Знаешь, я думал, что ты просто хочешь тратить больше. Но ты реально изменилась. Я тобой горжусь.
Маша почувствовала, как внутри что-то оттаяло. Может, дело было не в сумке. И не в деньгах его родителей. Дело было в том, чтобы найти себя. И, кажется, она была на верном пути.
