— Оля, а где соус к мясу? — Екатерина Андреевна оглядела стол с видом эксперта. — И салфетки тканевые нужно подавать, не эти бумажные.
Оля замерла у плиты, где на трех конфорках одновременно булькало, шипело и дымилось. Волосы прилипли ко лбу от пара, фартук весь в пятнах от соуса.
— Сейчас принесу, — выдавила она через силу.
— А овощи немного пересолены, — продолжила свекровь, пробуя гарнир. — В следующий раз поосторожнее с приправами.
Женя сидел в гостиной с отцом, они обсуждали новости. Ни разу не поднялся помочь, не спросил, как дела на кухне. Для него это было естественно — Оля готовит, он развлекает гостей.
— Может, тебе помочь? — предложила Тамара, соседка, которая зашла на огонек.
— Нет, что вы, — отмахнулась Оля, хотя руки уже тряслись от усталости.
Она провела у плиты четыре часа. Телятина в сливочном соусе, картофельное пюре с трюфелями, овощи на пару, зеленый салат с орехами. Екатерина Андреевна всегда просила что-то особенное, не простую домашнюю еду.
— Дорогая, а десерт будет? — заглянул на кухню Анатолий Кириллович. — Помню, в прошлый раз ты делала тот изумительный тирамису.
— Да, конечно, — кивнула Оля, мысленно прикидывая, сколько еще времени ей понадобится.
Тамара молча наблюдала за происходящим. Ей было лет пятьдесят, и в глазах читался опыт.
— А у нас дома все по-другому, — тихо сказала она, когда свекры отошли. — Если хотят в гости прийти — заранее предупреждают, что принесут. Или в ресторан идем.
Оля только вздохнула. Ей казалось, что так должно быть. Родители мужа — это же святое. Женя всегда говорил, что она должна их принимать как родных.
Гости ушли в половине одиннадцатого. На кухне стояли горы грязной посуды, на столе — остатки еды, на полу — крошки и пятна от соуса.
— Классно посидели, — зевнул Женя, плюхаясь на диван. — Папе понравилось мясо.
— А мне понравилось четыре часа стоять у плиты, — тихо сказала Оля, собирая тарелки.
— Ну что ты, один раз в неделю. Не каждый день же.
Но это было не раз в неделю. Екатерина Андреевна звонила по средам:
— Олечка, мы завтра заедем. Анатолий Кириллович очень хвалил твою рыбу в сливках.
И снова покупки, готовка, уборка. А потом критика:
— А в прошлый раз рис был рассыпчатее.
— Может, специи поменять? Эти какие-то пресные.
— А почему хлеб обычный? Можно же было французскую булку купить.
Оля начинала день в субботу с мыслями о том, что нужно приготовить. Заканчивала воскресенье мытьем посуды до полуночи.
— Тамара права, — сказала она себе однажды утром, глядя на список продуктов на два листа.
В этот день должны были приехать не только родители Жени, но и его сестра Марина с мужем Андреем и детьми. Миша, восьми лет, и Даша, шести. Марина всегда предупреждала:
— Дети у меня привередливые, простую еду не едят.
Это означало, что кроме основных блюд нужно готовить отдельно для малышей. Куриные котлеты, овощное рагу, какие-то особенные макароны.
— Женя, может, закажем доставку? — попробовала Оля.
— Что ты несешь? Мама обидится. Она же ждет твоей готовки.
В десять утра Оля встала к плите. В двенадцать приехали первые гости — родители. В час — Марина с семьей.
— Тетя Оля, а что на обед? — тут же спросил Миша.
— А десерт будет? — подхватила Даша.
Марина прошла в гостиную, даже не предложив помочь. Андрей включил телевизор. Дети побежали играть по квартире.
— Олечка, а где закуски? — заглянула Екатерина Андреевна. — Мужчины проголодались.
Оля нарезала сыр, колбасу, достала соленья. Потом вернулась к плите, где кипел бульон для супа.
— А суп вообще нужен? — спросила Марина. — Дети его не едят.
— Тогда отдельно для детей что-то приготовлю, — устало ответила Оля.
К трем часам дня на столе стояли: борщ, плов, тушеная говядина, овощной салат, картофельное пюре для детей, куриные котлеты, греческий салат, домашний хлеб.
— Все очень вкусно, — похвалил Анатолий Кириллович.
— Только мясо суховато, — добавила Екатерина Андреевна. — И соли маловато в плове.
Марина молча ела, делая замечания детям:
— Миша, не капай на скатерть.
— Даша, ешь котлету, а не только картошку.
После обеда все перешли в гостиную. Мужчины смотрели футбол, женщины обсуждали соседей. Оля убирала со стола.
— Может, помочь? — спросила Даша.
— Спасибо, солнышко, я сама, — улыбнулась Оля.
Ей было проще сделать все самой, чем объяснять ребенку, что и как.
В семь вечера гости наконец уехали. Оля смотрела на кухню — посуда горой, плита грязная, пол весь в крошках.
— Ну что, хорошо посидели, — довольно сказал Женя. — Родители довольны.
— А я?
— А что ты? Тебе же нравится готовить.
— Мне нравится готовить для себя. Для тебя. Не для армии людей каждые выходные.
— Ну что ты преувеличиваешь. Армии. Семья же.
На следующий день позвонила мама Оли, Нина Павловна.
— Как дела, дочка?
— Нормально, — соврала Оля.
— А я думаю к вам в гости приехать на следующих выходных.
Оля представила: свекры, мама, возможно, еще кто-то. Опять готовка на весь день.
— Мам, а может, в ресторан сходим? Или ты что-то принесешь?
— Что-то ты странно говоришь. Раньше всегда сама готовила.
Во вторник позвонила Екатерина Андреевна.
— Олечка, мы в субботу приедем. Анатолий Кириллович попросил ту рыбу, которую ты делала месяц назад. Помнишь, под сырной корочкой?
Оля помнила. Три часа возни с филе, соусом, запеканием.
— А может, что-то попроще? — осторожно предложила она.
— Попроще? А что может быть проще рыбы?
Рыба под сырной корочкой — простое блюдо. Конечно.
В четверг Марина написала в чат:
«Мы тоже в субботу приедем. Дети очень просят тетю Олю».
Оля поняла, что просят не тетю, а ее котлеты и пюре.
В пятницу она встретила Тамару в магазине.
— Что-то ты бледная, — заметила соседка.
— Завтра опять гости. Много гостей.
— А ты не думала сказать «нет»?
— Как это — нет? Это же родственники Жени.
— И что? У меня тоже есть родственники мужа. Но я не прислуга.
Слово «прислуга» застряло в голове у Оли. Она вспомнила, как Екатерина Андреевна рассказывала подругам по телефону:
— У нас невестка замечательная. Готовит как шеф-повар. Мы каждые выходные к ним ездим поесть.
Поесть. Не в гости к сыну и невестке. Поесть.
В субботу утром Оля не встала в восемь, как обычно. Лежала и смотрела в потолок.
— Ты что не встаешь? — удивился Женя. — Родители же едут.
— Встаю.
Но к плите не пошла. Села за кухонный стол и стала думать.
В одиннадцать позвонил Анатолий Кириллович:
— Мы уже выехали. Через час будем.
— Хорошо, — ответила Оля.
Женя заглянул на кухню.
— Ты что делаешь? Где готовка?
— А где твоя готовка?
— Какая моя? Ты же готовишь всегда.
— А почему я?
— Потому что ты женщина. И потому что умеешь.
— И поэтому я должна каждые выходные стоять у плиты по шесть часов?
— Не по шесть. Преувеличиваешь.
— Женя, — Оля встала и посмотрела мужу в глаза. — Я не прислуга для твоих родителей.
— О чем ты вообще? Какая прислуга?
— Я готовлю, накрываю на стол, убираю, мою посуду. А ты сидишь с ними и развлекаешься. В чем разница между мной и наемной помощницей?
— Ты моя жена!
— Вот именно. Жена. Не кухарка.
Женя растерялся. Такого разговора он не ожидал.
— Но они же скоро приехают. Что я им скажу?
— Скажи правду. Что жена устала быть прислугой.
— Оля, ну не говори глупости.
— Тогда готовь сам.
И Оля ушла к себе в спальню.
В двенадцать приехали родители. Женя встретил их один.
— А где Оля? — спросила Екатерина Андреевна.
— Она… немного приболела.
— Ничего страшного? А обед будет?
Женя посмотрел на пустую кухню. Холодильник полный продуктов, но что с ними делать?
— Конечно будет. Я сейчас приготовлю.
— Ты? — удивился отец. — Ты же не умеешь готовить.
— Как это не умею? Умею.
Женя открыл холодильник. Там лежали рыбное филе, овощи, сыр. Все для того самого блюда под сырной корочкой.
Он достал филе и уставился на него. С чего начинать?
— Сынок, может, лучше что-то простое? — предложил Анатолий Кириллович. — Макароны там, картошку пожарить.
— Нет, папа. Рыбу сделаю. Мама просила.
Через полчаса на кухне царил хаос. Женя пытался почистить картошку, одновременно размораживая рыбу и разогревая духовку. Картофельные очистки валялись на полу, вода из кастрюли перелилась на плиту.
— Может, все-таки помочь? — заглянула Екатерина Андреевна.
— Нет, мам. Я справлюсь.
Но не справлялся. Рыба пригорала в сковороде, картошка разваривалась в кастрюле, соус для запекания получался комками.
В час приехала Марина с семьей.
— А где тетя Оля? — сразу спросил Миша.
— Тетя Оля отдыхает, — ответил Женя, пытаясь одновременно помешивать соус и нарезать овощи.
— А кто готовит?
— Папа готовит.
Дети переглянулись. Папа Женя никогда не готовил.
— А можно к тете Оле? — спросила Даша.
— Нельзя, она спит.
К двум часам дня Женя понял, что не успевает. Рыба в духовке уже полчаса, но выглядела подозрительно. Картошка превратилась в пюре, хотя он хотел сделать ее отдельными кусочками.
— Сын, может, закажем пиццу? — устало предложил Анатолий Кириллович.
— Какую пиццу? Мама хотела рыбу.
— Я хотела рыбу, которую умеет готовить Оля, — вздохнула Екатерина Андреевна.
К трем часам обед наконец был готов. Рыба оказалась пересушенной, соус — слишком густым, овощи — недосоленными.
— Ничего, съедобно, — дипломатично сказала Марина.
— Папа старался, — поддержал Миша.
После обеда Женя понял, что самое страшное впереди — уборка. Посуда стояла горой, плита была вся в подтеках, пол — в крошках и каплях соуса.
— Может, помочь? — предложил Андрей.
— Нет, я сам.
Женя мыл посуду два часа. Руки покраснели от горячей воды, спина болела от наклонов над раковиной.
К шести вечера он понял, что больше не может. Сил не осталось совсем.
— Мы, пожалуй, поедем, — сказала Екатерина Андреевна. — Видно, что ты устал.
— Да нет, что вы. Я не устал.
Но голос дрожал от усталости.
Когда все ушли, Женя рухнул на диван. Тело ломило, руки тряслись.
Оля вышла из спальни.
— Как дела?
— Нормально. Все прошло хорошо.
— Правда?
Женя посмотрел на жену. На кухне все еще не было идеального порядка, хотя он убирался два часа.
— Оля, а ты каждый раз так?
— Каждый раз.
— И каждый раз так устаешь?
— Каждый раз.
Женя молчал. Он впервые понял, что значит принимать гостей по-настоящему. Не сидеть за столом и рассказывать анекдоты, а обеспечивать этот стол едой.
— Извини, — тихо сказал он.
— За что?
— За то, что не понимал.
Оля села рядом с ним на диван.
— Понимаешь теперь?
— Понимаю. Это очень тяжело.
— И каждые выходные.
— И каждые выходные, — повторил он.
На следующий день позвонила Екатерина Андреевна.
— Женя, как дела? Как Оля себя чувствует?
— Мама, нам нужно поговорить.
— О чем?
— О том, как мы принимаем гостей.
— А что не так?
Женя глубоко вздохнул.
— Оля устает. Очень устает. Каждые выходные готовить для всех — это тяжело.
— Но она же хорошо готовит.
— Да, хорошо. Но это не значит, что она должна это делать постоянно.
— А что ты предлагаешь?
— Может, иногда вы что-то приносите с собой? Или мы простую еду готовим?
— Простую? А что может быть проще рыбы?
Женя вспомнил вчерашнюю готовку и усмехнулся.
— Мама, вчера я готовил три часа. Это не простая еда.
— Ну, если Оля не хочет…
— Дело не в том, хочет она или нет. Дело в том, что это справедливо.
Екатерина Андреевна долго молчала.
— Хорошо. Подумаем.
Через неделю родители приехали с пакетами из магазина.
— Мы решили, что сами приготовим, — объявила Екатерина Андреевна.
— Как это? — удивилась Оля.
— А так. Анатолий Кириллович будет жарить мясо, я — салат делать. А ты отдыхай.
Оля не верила своим ушам. Неужели это правда?
Обед прошел в совсем другой атмосфере. Все участвовали в готовке, все помогали накрывать на стол. Даже разговоры были живее — не было одного человека, который мечется между кухней и гостиной.
— А знаете что, — сказал Анатолий Кириллович за десертом, — мне понравилось готовить.
— Правда?
— Правда. Давно не держал сковородку в руках.
— А я и не помнила, как это — готовить не на всю семью, а вместе с семьей, — добавила Екатерина Андреевна.
Только Марина была недовольна переменами.
— А как же дети? — спросила она в следующий раз. — Им же нужна особая еда.
— Особая еда — это то, что готовится с любовью, — ответила Оля. — Не обязательно сложная.
— Но раньше было же лучше.
— Лучше для кого?
Марина не нашла что ответить.
Миша подошел к Оле.
— Тетя Оля, а теперь ты не устаешь?
— Не устаю, солнышко.
— И мне нравится, когда бабушка готовит. Она веселая на кухне.
Оля улыбнулась. Екатерина Андреевна действительно была веселой на кухне — рассказывала истории, шутила, привлекала к готовке внуков.
Через месяц семейные обеды стали настоящим праздником. Все готовили, все убирали, все участвовали в процессе.
— А помнишь, как раньше было? — спросил Женя однажды вечером.
— Помню. Я стояла у плиты, а вы сидели в гостиной.
— Глупо было.
— Очень глупо.
— Хорошо, что ты мне открыла глаза.
Оля обняла мужа.
— Хорошо, что ты их открыл.
Тамара встретила их в магазине.
— Как дела с родственниками? — спросила она.
— Отлично, — улыбнулась Оля. — Теперь мы действительно семья.
— А не прислуга и хозяева?
— Не прислуга и хозяева.
В этот вечер Оля впервые за долгое время села за стол к ужину вместе со всеми. Не бегала между кухней и гостиной, не думала о том, что еще нужно принести или убрать.
Просто сидела и наслаждалась общением с близкими людьми.
— Мам, а в следующий раз можно мне котлеты жарить? — спросил Миша у Марины.
— Конечно, — кивнула та.
— А мне салат резать, — попросила Даша.
— И тебе можно.
Екатерина Андреевна смотрела на внуков и улыбалась.
— А ведь правда лучше стало, — тихо сказала она Оле. — Раньше я даже не знала, что они хотят помогать на кухне.
— Дети всегда хотят помогать, — ответила Оля. — Им просто нужно разрешить.
— Да и мне, честно говоря, скучно было просто сидеть и ждать еду.
— А теперь не скучно?
— Теперь интересно. Чувствую себя нужной по-настоящему.
Оля поняла, что сделала правильно. Она не разрушила семейные традиции, а создала новые. Лучшие.
И самое главное — теперь никто не чувствовал себя прислугой.
Спустя два месяца Нина Павловна приехала в гости. Она с удивлением наблюдала, как вся семья суетится на кухне.
— Что это такое? — шепнула она Оле. — Свекровь готовит?
— Готовит, — улыбнулась Оля. — И очень хорошо готовит.
— А раньше?
— А раньше я была кухаркой.
Нина Павловна покачала головой.
— Надо же. А я думала, так и должно быть.
За обедом Екатерина Андреевна рассказывала подругам по телефону:
— Представляешь, теперь мы всей семьей готовим. Внуки помогают, Анатолий жарит мясо. Такое удовольствие!
— А невестка?
— А невестка наконец может спокойно посидеть с нами. Раньше она все время на ногах была.
Оля слушала этот разговор и понимала — они действительно стали семьей. Не хозяева и прислуга, а равные люди, которые заботятся друг о друге.
Вечером, когда все разъехались, Женя обнял жену.
— Спасибо, что научила меня готовить.
— Спасибо, что научился слушать.
— А помнишь, как я говорил, что ты преувеличиваешь?
— Помню.
— Глупый был.
— Не глупый. Просто не знал.
Они стояли на кухне, которую убирали вместе. Быстро, весело, без усталости.
— А знаешь, что самое важное? — сказала Оля.
— Что?
— Что дети это видят. Миша и Даша. Они растут с пониманием, что домашние дела — это не женская работа. Это семейная работа.
Женя кивнул.
— Миша вчера сказал, что когда вырастет, будет готовить для своей семьи.
— Вот видишь.
— А Даша заявила, что муж должен помогать на кухне, иначе она за него не выйдет.
Они рассмеялись.
— Умные дети, — сказала Оля.
— Умные. И правильные.
В следующие выходные приехали все — родители, Марина с семьей, Нина Павловна. Вместо хаоса и беготни царила организованная суета.
Анатолий Кириллович учил Мишу жарить картошку. Екатерина Андреевна с Дашей делали салат. Марина накрывала на стол. Нина Павловна помогала Андрею с супом.
А Оля сидела в гостиной с Женей и просто наблюдала за этим процессом.
— Красиво, — сказал Женя.
— Очень красиво.
— И правильно.
— Очень правильно.
Миша прибежал из кухни.
— Тетя Оля, дедушка сказал, что я уже почти настоящий повар!
— Конечно, настоящий. У тебя талант.
— А когда вырасту, буду готовить для всей семьи. Как дедушка.
— Обязательно будешь.
За столом Екатерина Андреевна подняла бокал с компотом.
— Хочу сказать спасибо Оле.
— За что? — удивилась та.
— За то, что открыла нам глаза. Мы столько лет делали неправильно.
— Не неправильно. Просто не думали.
— Нет, неправильно. Ты работала, как прислуга, а мы даже не замечали.
Анатолий Кириллович кивнул.
— Она права. Мы были эгоистами.
— Папа, не говорите так, — возразил Женя. — Мы все учимся.
— Учимся, — согласилась Марина. — Я тоже поняла многое. Раньше думала, что Андрей должен только деньги зарабатывать, а я — дом вести. Глупо.
— Не глупо, — сказала Оля. — Просто времена меняются.
— И хорошо, что меняются, — добавила Нина Павловна. — В мое время женщина вообще не смела возразить.
— А теперь можете?
— Теперь учусь. Вас слушаю и учусь.
Даша потянула Олю за рукав.
— Тетя Оля, а можно я тоже буду готовить дома? Мама говорит, что я еще маленькая.
— Конечно, можешь. Начни с простого — салаты делать, бутерброды.
— А мама разрешит?
— Мама обязательно разрешит.
Марина услышала разговор.
— Конечно, разрешу. Даже научу.
Вечером, провожая гостей, Екатерина Андреевна обняла Олю.
— Знаешь, я тебя раньше любила за то, что ты хорошо готовишь.
— А теперь?
— А теперь люблю за то, что ты умная. И смелая.
— Смелая?
— Да. Не каждая решится сказать правду в лицо.
— Правду говорить не страшно. Страшно молчать.
— Правильно говоришь.
Когда все уехали, Оля и Женя сели на диван с чашками чая.
— Устала? — спросил муж.
— Нет. Первый раз за долгое время совсем не устала.
— И я не устал. Странно.
— Не странно. Когда все помогают, никто не устает.
— А помнишь, как ты сказала тогда? Я не прислуга для твоих родителей.
— Помню. Страшно было говорить.
— Почему страшно?
— Думала, ты обидишься. Или родители обидятся.
— А если бы обиделись?
Оля подумала.
— Все равно сказала бы. Потому что это правда.
— И правильно. Иногда правду говорить необходимо.
— Даже если это неприятно.
— Особенно если это неприятно.
Они сидели и молчали. В квартире было тихо и уютно. На кухне порядок, посуда помыта, завтра не нужно весь день стоять у плиты.
— Женя, а если бы я тогда не сказала?
— Что — если бы?
— Мы бы так и жили. Ты бы не понял, я бы злилась.
— Наверное, да.
— И рано или поздно я бы взорвалась. По-настоящему.
— И что было бы?
— Скандал. Может быть, даже развод.
Женя взял жену за руку.
— Хорошо, что ты сказала вовремя.
— Хорошо, что ты услышал.
За окном шел дождь. В квартире горел свет, на столе стояли чашки с чаем. Самый обычный вечер в самой обычной семье.
Но для Оли этот вечер был особенным. Потому что впервые за долгое время она чувствовала себя не прислугой, а женой. Не кухаркой, а хозяйкой собственной жизни.
И это было прекрасно.
