Глава 1. Начало трещины
«Любимая, я тут зарплатную карту отдал своей маме», — заявил мне муж, стоя в дверях кухни. Его голос был будничным, будто он сказал, что купил хлеба или забыл вынести мусор. Я стояла у плиты, помешивая картошку, и деревянная ложка замерла в моей руке. Масло шипело, запах жареного лука наполнял кухню, а в груди у меня будто что-то сжалось, как мокрая тряпка, которую выкручивают до последней капли.
— Что значит отдал? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Но он дрожал. Я чувствовала, как внутри поднимается волна — смесь обиды, злости и какого-то детского бессилия. Сашка, мой муж, прислонился к косяку, скрестив руки. Его лицо было спокойным, даже чуть виноватым, но в глазах мелькала привычная уверенность. Он знал, что я не буду кричать. Не при Лизке, нашей пятилетней дочке, которая сидела в комнате и рисовала фломастерами.
— Ну, отдал. Ей нужны деньги, сама знаешь. У неё пенсия маленькая, а лекарства дорогие, — он пожал плечами, как будто это всё объясняло.
Я отвернулась к плите, чтобы он не видел, как у меня задрожали губы. В голове крутились мысли, острые, как осколки стекла. Мы и сами еле сводим концы с концами. Сашкина зарплата — наш единственный доход, потому что я сижу с Лизкой и работаю только на фрилансе, переводя какие-то дурацкие тексты про кошачий корм и фитнес-браслеты. А теперь он отдал карту своей маме? Без разговора со мной? Без единого слова?
— Саша, — я повернулась, стараясь говорить ровно, — а как мы будем жить? У нас кредит за машину, коммуналка, Лизке сапоги на зиму нужны. Ты подумал об этом?
Он нахмурился, будто я задала глупый вопрос.
— Маме хуже, чем нам, — сказал он. — Она одна, Тань. Не могу же я её бросить.
Я хотела крикнуть: «А нас ты можешь бросить?» Но вместо этого просто кивнула, сглотнув ком в горле. Лизка в комнате запела что-то про единорогов, и я почувствовала, как внутри всё сжимается ещё сильнее. Саша ушёл в зал, а я осталась стоять, глядя на картошку, которая уже начала подгорать. В тот момент я поняла, что это не просто про карту. Это про то, что я в этом доме — не главная. И, кажется, никогда ею не была.
Глава 2. Внутренний шторм
Я выключила плиту и села за кухонный стол. На столе стояла Лизкина чашка с недопитым компотом, рядом валялся её фломастер, которым она вчера рисовала на обоях. Я взяла его в руки, покрутила, будто это могло помочь собрать мысли. Внутри всё клокотало. Я вспоминала, как мы с Сашей начинали — молодые, влюблённые, с мечтами о большой квартире и путешествиях. А теперь что? Двушка в панельке, кредит за «Ладу» и его мама, которая вечно звонит и просит то денег, то внимания.
Я не против помогать. Господи, конечно, я не против. Но почему он не спросил меня? Почему решил за нас двоих? Я вспомнила, как два года назад он так же, без разговора, взял и отдал своей маме половину нашей заначки, когда она решила делать ремонт в своей однушке. Я тогда молчала, потому что боялась, что он подумает, будто я жадная. Но сейчас молчание казалось предательством самой себя.
В комнате раздался Сашкин смех — он играл с Лизкой, строя из кубиков замок. Я слушала их голоса и думала: «Как он может быть таким спокойным? Как может делать вид, что всё нормально?» Я встала, налила себе воды из фильтра и выпила залпом, словно это могло заглушить бурю внутри. Но буря не утихала. Она росла, и я чувствовала, что если не скажу что-то сейчас, то просто взорвусь.
Я вошла в комнату. Саша сидел на полу, Лизка на его коленях. Он посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло что-то вроде тревоги.
— Тань, ты чего такая? — спросил он, будто не понимал.
— Саша, нам надо поговорить, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. — Без Лизки.
Он нахмурился, но кивнул, поцеловал дочку в макушку и отправил её в спальню с фломастерами. Я села на диван, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.
Глава 3. Разговор на грани
— Саша, ты понимаешь, что ты сделал? — начала я, глядя ему в глаза. — Ты отдал наш единственный стабильный доход. Без разговора со мной. Без моего согласия.
Он откинулся на спинку дивана, скрестив руки.
— Тань, я же сказал — маме хуже, чем нам. Она не справляется. Ты хочешь, чтобы я её бросил?
— Я не хочу, чтобы ты бросал свою маму! — мой голос сорвался, и я замолчала, пытаясь взять себя в руки. — Но я хочу, чтобы ты думал о нас. О Лизке. Обо мне. Мы тоже твоя семья.
— Я и думаю, — огрызнулся он. — Я работаю, Тань. Я тяну всё это. А ты сидишь дома и…
Он замолчал, но я уже поняла, что он хотел сказать. «Ты сидишь дома и ничего не делаешь». Это было как удар под дых. Я почувствовала, как слёзы жгут глаза, но сдержалась. Не сейчас. Не при нём.
— Я сижу дома? — тихо переспросила я. — Я воспитываю нашу дочь, Саша. Я работаю по ночам, чтобы хоть что-то заработать. А ты… ты даже не спросил меня. Ты просто решил, что твоя мама важнее.
— Я не говорил, что она важнее! — он повысил голос, но тут же сбавил тон, видимо, вспомнив про Лизку. — Просто… она одна, Тань. Ты не понимаешь.
— А я понимаю, что у нас на счету три тысячи рублей до конца месяца, — сказала я, чувствуя, как внутри всё холодеет. — И что Лизке нужны сапоги. И что кредит за машину никто не отменял.
Он молчал, глядя в пол. Я видела, как напряглись его скулы, как он сжал кулаки. И вдруг поняла, что он не знает, что сказать. Впервые за долгое время Саша выглядел растерянным.
Глава 4. Точка кипения
Молчание затягивалось. Я смотрела на него, а в голове крутились воспоминания. Как он обещал мне, что мы всегда будем вместе решать всё. Как он клялся, что я для него — главное. А теперь я сижу на этом старом диване, с выцветшей обивкой, и чувствую себя чужой в собственном доме.
— Саша, — я сделала глубокий вдох, — ты не можешь так поступать. Это не только твои деньги. Это наши деньги. Наша семья тоже заслуживает уважения.
Он поднял глаза, и в них было что-то новое — не злость, не уверенность, а какая-то усталость.
— Тань, я не хотел тебя обидеть, — сказал он тише. — Просто… мама позвонила, плакала. Я не мог отказать.
Я кивнула, но внутри всё кипело. Его мама всегда плакала. Всегда была жертвой. И Саша всегда бежал её спасать, забывая, что у него есть мы. Я вспомнила, как она звонила в прошлом месяце, требуя, чтобы мы приехали к ней на дачу, потому что ей «одиноко». Мы поехали, потратив последние деньги на бензин, а она весь день жаловалась, что мы мало помогаем.
— Я понимаю, что тебе тяжело, — сказала я, стараясь говорить спокойно. — Но ты должен был хотя бы спросить меня. Это нечестно.
Он кивнул, но я видела, что он не согласен. Он просто хотел, чтобы я замолчала. Чтобы всё осталось как есть. Но я не могла больше молчать. Не сегодня.
Глава 5. Неожиданный поворот
Я встала с дивана, подошла к окну. На улице моросил дождь, и капли стекали по стеклу, как слёзы. Я повернулась к Саше, чувствуя, как внутри что-то щёлкнуло. Как будто кто-то повернул ключ в замке, который я слишком долго боялась открыть.
— Саша, — сказала я, и мой голос был твёрже, чем я ожидала. — Я должна тебе кое-что сказать.
Он посмотрел на меня, и в его глазах мелькнула тревога.
— Что? — спросил он, выпрямляясь.
— Я получила работу, — сказала я. — Настоящую. В переводческой компании. Полный день. Зарплата больше, чем твоя.
Он замер. Его лицо стало таким, будто я ударила его. Он открыл рот, но не сказал ничего, а потом медленно опустился на диван, как будто ноги его не держали.
— Ты… серьёзно? — выдавил он наконец.
— Да, — кивнула я. — Я не говорила, потому что не была уверена. Но сегодня мне подтвердили. И знаешь что? Я устала быть на вторых ролях. Я устала, что ты решаешь всё за нас. С этого момента я тоже буду принимать решения. И первое — мы забираем карту обратно.
Глава 6. Новая реальность
Саша смотрел на меня, и я видела, как в его голове рушится привычный порядок вещей. Он привык, что я — та, кто молчит, соглашается, подстраивается. А теперь я стояла перед ним, и в моих словах была сила, которой я сама от себя не ожидала.
— Тань, — начал он, но я подняла руку, останавливая его.
— Я не закончила, — сказала я. — Мы будем помогать твоей маме. Но не за счёт Лизки. Не за счёт меня. Мы сядем и посчитаем, сколько мы можем выделять, но больше ты не будешь решать за нас двоих.
Он молчал, и в этом молчании было что-то новое. Не злость, не обида, а что-то похожее на уважение. Или страх. Я не была уверена. Но я знала, что больше не отступлю.
— Я… я не знал, — сказал он наконец. — Почему ты не сказала про работу?
— Потому что ты никогда не спрашивал, — ответила я. — Ты просто решил, что я сижу дома и ничего не делаю.
Он опустил голову, и я поняла, что попала в точку. Впервые за долгое время я почувствовала, что он меня слышит.
Глава 7. Я не буду больше молчать
Мы сидели молча. Лизка в комнате напевала свою песенку, и её голос был единственным звуком в квартире. Я смотрела на Сашу, а он смотрел в пол, и между нами висело что-то тяжёлое, но в то же время освобождающее. Я знала, что этот разговор — только начало. Что нам предстоит ещё много говорить, спорить, может быть, даже ссориться. Но я больше не боялась.
Дождь за окном усилился, и я подумала, что, может, это и к лучшему. Пусть смоет всё старое, всё, что держало меня в тени. Я встала, подошла к Лизке и взяла её на руки. Она обняла меня, и я почувствовала, как её тёплые ладошки придают мне сил.
Саша всё ещё сидел на диване, глядя в пустоту. Я не знала, что он думает. Может, он злится. Может, он гордится мной. А может, он просто растерян. Но я знала одно: я больше не буду молчать. И что бы ни ждало нас впереди, я готова встретить это с открытым сердцем и твёрдым взглядом.
