Тамара в сотый раз повторяла гаммы с очередным учеником, когда в кармане завибрировал телефон. Она взглянула на экран – Олег. Муж никогда не звонил в рабочее время, только в неотложных случаях. Значит нужно обязательно ответить.
Миша, сделаем перерыв на пять минут. Ты пока отдохни, хорошо? — сказала учитель мальчику и быстро вышла в коридор музыкальной школы.
Что случилось? — встревоженно спросила супруга.
Томочка, родная, прости, что отвлекаю. Мне нужно с тобой посоветоваться. Я буду краток. У мамы серьезные проблемы с суставами, видимо весеннее обострение. Врачи назначили дорогостоящий курс лечения. Она сама не потянет.
Поняла. Ты хочешь, чтобы мы помогли ей деньгами? Конечно, без вопросов! Сколько нужно?
Понимаешь… — замялся муж. — Нужна вся моя зарплата. Полностью.
Вся? Олег, но это же сто двадцать тысяч! А как же мы? Рассрочка, коммуналка, продукты…
У тебя же есть зарплата. Один месяц как-нибудь на нее протянем, правда? Это же мама… Ты же знаешь, она никогда ни о чем не просила.
А может хотя бы часть суммы предложим?
Том, там серьезное лечение. Это не шутки! Пожалуйста! Один месяц, родная. Всего один!
Женщина вздохнула. Её сорока тысяч хватит только на самое необходимое. Придется экономить, но ведь это только на месяц.
Хорошо, справимся. Только давай договоримся – один! Не больше!
Конечно, милая! Спасибо тебе! Ты у меня самая понимающая. До встречи вечером!
Следующий месяц дался супругам нелегко. Вместо привычных продуктов Тома покупала что подешевле. Любимую косметику заменила обычной, из супермаркета. На работу ходила в прошлогодних босоножках: новые решила пока не покупать.
Кроме того, на время завис вопрос с отпуском. Каждый месяц супруги откладывали понемногу на поездку в Сочи.
«Ничего, пусть пока так. Даже если сложно, накопления не тронем. Это наша мечта – увидеть море».
Однако в день получки муж огорошил её новостью:
Томочка… Там нужно продолжать лечение. Курс нельзя прерывать…
Что значит «продолжать»? — супруга замерла с тарелкой в руках. — Олег, мы же договаривались на один месяц.
Я понимаю, милая. Но там такое дело… Врачи говорят, нельзя останавливаться на полпути.
Последний раз? — женщина внимательно посмотрела на мужа.
Да, именно так! Что делать – здоровье не купишь!
Тамара поколебалась, но согласилась. Только настроение испортилось. Жить на одну зарплату оказалось сложнее, чем она думала.
А когда история повторилась и на третий месяц, женщина не выдержала:
Олег, это уже слишком! Мы договаривались на один месяц. Я все понимаю – мама, лечение. Но так нельзя! Каждый раз ты говоришь «последний», а потом все повторяется.
Томочка, я же не специально…
Знаешь, как непросто жить на сорок тысяч? Твои сто двадцать – это основной доход семьи. А сейчас что? Я в магазине самые дешевые макароны выбираю, на работу хожу в разваливающихся туфлях. И когда это закончится?
Родная, потерпи немного. Это точно последний раз.
Ты то же самое месяц назад говорил! И два месяца назад тоже!
Но это же мама… Ты же не хочешь, чтобы она страдала?
При чем здесь это? Дело в другом – ты не держишь слово. Мы договорились на месяц – делай как договорились. А это бесконечное «последний раз» уже порядком надоело!
…Но снова Тамара сдалась. Хотя в этот раз Олегу пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить жену:
Милая, скоро все нормализуется. Вот увидишь! Но скажу честно, ты даже из дешевых продуктов готовишь вкуснятину!
Дело не в готовке, Олег. Мы раньше могли себе позволить нормальные продукты. А сейчас? Вместо привычной форели за 800 рублей берем минтай за 180. Творог самый дешевый, молоко тоже. Я вчера в магазине стояла и высчитывала, что дешевле – купить целую курицу или окорочка. Представляешь?
Родная, это временно…
Мы по пятницам всегда в кафе ходили. Традиция была – пицца и вино. А теперь дома сидим. В кино перестали ходить, в театр тоже. Даже в гости перестала звать подруг – стыдно угощать дешевыми конфетами и чаем в пакетиках.
Олег обнял жену:
Я все понимаю. Но давай посмотрим правде в глаза. Если мы маме не поможем, кто поможет? У Ленки своих денег нет, она еле концы с концами сводит. А Витька в другом городе, ему до матери дела нет.
Тома кивнула. Действительно, из всех детей только Олег всегда заботился о матери.
Хорошо, — наконец сказала жена. — Но это действительно должен быть последний раз. И давай договоримся. Если что-то подобное повторится, ты заранее меня предупреждаешь. Не в последний момент, как сейчас.
Обещаю! — мужчина поцеловал её в щеку. — Знаешь, я горжусь тобой. Другая бы давно истерику закатила, а ты держишься.
Вечером, пересчитывая деньги до зарплаты, Тома грустно усмехнулась. На тумбочке стояла копилка с надписью «На море»: они каждый месяц складывали туда по пятнадцать тысяч. Полгода не пропускали ни разу. Эти деньги она решила не трогать, что бы ни случилось. Пусть на одной гречке будет сидеть, но мечту о море не отдаст.
Три недели пролетели незаметно. Супруга сидела на работе, раскладывая счета и прикидывая расходы на следующий месяц. Может в этот раз всё будет по-другому?
Жена позволила себе помечтать, как они наконец-то перестанут экономить на всём подряд, снова начнут ходить в кино по выходным. А летом море…
Телефонный звонок прервал её мысли.
Томочка, привет! — голос мужа звучал как всегда бодро. — Слушай, тут такое дело… Врачи говорят, что маме нужно закрепить результат. Ещё месяц, а?
Тома молча слушала, как супруг в очередной раз объясняет про важность лечения. Она смотрела на разложенные на столе квитанции, на список продуктов, который составила на следующий месяц. Все эти планы теперь можно было выбросить.
Ты меня слышишь? — спросил Олег после паузы.
Да, — коротко ответила женщина. — Я все услышала и поняла. Мне пора, дела.
После работы Тамара зашла в отделение банка. Очередь двигалась медленно, поэтому у неё было время всё обдумать.
Сорок тысяч — вся её месячная зарплата — теперь лежали на отдельном счете.
«Как Олег любит говорить? Помощь родителям — святое! Ну, и правильно!» — усмехнулась про себя жена.
Дома супруга молча приготовила ужин: отварные макароны и чай без сахара. Села напротив мужа, спокойно наблюдая, как он недоуменно смотрит в тарелку.
А где мясо? Ты забыла пожарить?
Нет, не забыла. Просто денег на мясо нет.
Как нет? У тебя же была зарплата.
Была, — утвердительно кивнула женщина. — Но я её маме отдала. Раз ты оплачиваешь своей маме лечение, я оплачу своей ремонт!
Олег замер с вилкой в руке и, не скрывая удивления, промолвил:
Что значит — маме на ремонт?
То и значит. Решила помочь. Ты вот своей маме помогаешь уже четвертый месяц. Почему мне своей нельзя?
Тома, но ведь… — мужчина растерянно посмотрел на жену. — Как же мы теперь?
Как-нибудь! Я три месяца крутилась как белка в колесе. Теперь ты постарайся! — супруга безразлично пожала плечами.
Я тебя умоляю! Что это за дешевое представление?
Почему представление? — Тамара спокойно помешивала чай. — Просто хочу помочь маме. Разве не ты говорил, что помогать родителям — это святое?
Муж больше ничего не сказал, молча встал из-за стола и ушел в спальню. Женщина осталась сидеть на кухне, глядя на остывающие макароны.
Утром супруги не разговаривали.
Олег не стал завтракать, хотя жена приготовила еду — овсянку на воде. Единственное, что оставалось в доме.
Так начался супружеский молчаливый поединок. Они перестали ужинать вместе, мужчина питался в городе.
На выходных не смотрели фильмы, как раньше. Холодильник пустовал.
Тамара не отступала. Каждое утро она готовила простую еду из того, что было, но муж упрямо игнорировал её стряпню. В спальне они лежали, отвернувшись друг от друга, каждый на своем краю кровати.
Через неделю такой жизни Олег не выдержал:
Может хватит? — спросил он, глядя на пустой ужин. — Ты делаешь нам обоим хуже.
Я ничего не делаю, — пожала плечами супруга. — Просто помогаю маме. Как ты.
Прекрати! Ты же понимаешь, что это другое.
Почему другое? Объясни.
Олег открыл рот, закрыл, снова открыл. Но так ничего и не сказал, развернулся и молча ушел в комнату. Холодная вражда продолжалась…
На выходные супруга решила заняться генеральной уборкой, первым делом бросившись перебирать шкаф.
Зимние вещи давно пора убрать, да и пиджак Олега совсем запылился. Надо было срочно сдать его в химчистку. Неожиданно из кармана пиджака выпала скомканная бумажка. Тома машинально подняла её, уже собираясь выкинуть, но взгляд зацепился за цифры.
Банковский чек. 120 тысяч рублей.
Получатель: Елена Викторовна Кропоткина.
Дата совпадала с днём последней зарплаты мужа.
Тома перечитала чек еще раз, потом ещё. Села на край кровати и задумалась. Лена. Сестра Олега.
В горле пересохло. Три месяца она считала каждую копейку, отказывала себе во всём. Три месяца слушала про больную свекровь, про дорогие лекарства. А деньги уходили сестре?
Нет, не может быть. Олег не мог так поступить. Наверное, есть какое-то объяснение. Может, свекровь сама попросила перевести деньги Лене? Или это старый чек?
Руки дрожали, когда она доставала телефон. Нужно просто позвонить свекрови. Просто спросить, как дела. И всё прояснится.
Женщина набрала номер, стараясь унять предательскую дрожь в голосе.
Алло, мам! Как вы?
Томочка! Как хорошо, что позвонила! А я тут пирожки затеяла, с капустой. Олежкины любимые.
Давно собиралась позвонить, узнать как ваше самочувствие.
Да всё хорошо, доченька. Вот с соседкой Анной Петровной в парк гулять ходим. Там скамеечки новые поставили, молодежь на роликах катается. Любуемся!
В парк? – невестка сжала телефон. – А как же ваши суставы?
Какие суставы? Ты о чём?
Да так… Олег говорил, вы приболели немного.
Что ты! Я, слава богу, здорова. Вон, недавно все окна помыла. Весна же пришла. Ремонт вот думаю затеять.
Ремонт?
Да, обои в спальне подклеить надо. Олежек предлагал помочь, да я сама справлюсь.
А лечение? – голос невестки предательски дрогнул.
Доченька, ты что? Какое лечение? У меня и давление-то в норме. На прошлой неделе проверялась.
После этого разговора сомнений не осталось. Тома посмотрела на чек, лежащий перед ней. Всё встало на свои места.
К вечеру она ждала мужа на кухне, специально включив только маленький светильник над столом. Олег попытался пройти мимо, но она окликнула его:
Задержись на минутку.
Я устал…
Ненадолго. Присядь.
Супруг неохотно опустился на стул, а Тамара сразу же положила перед ним документ:
Это что?
Олег дернулся, но быстро взял себя в руки. Она заметила, как дрогнули его пальцы:
Где нашла?
В пиджаке. Объяснишь или дальше в кошки-мышки играть будем?
Тома…
Просто скажи почему? Почему нельзя было честно сказать, что деньги нужны Лене?
Я… – мужчина запнулся и нервно провел рукой по лицу. – Ты бы не поняла.
А вранье про мамину болезнь – это я значит должна понять?
У Ленки проблемы…
А у нас? – Тамара говорила тихо, но каждое слово било как молоток. – У нас, по-твоему, всё хорошо? Я три месяца на макаронах сижу, считаю каждую копейку. И всё из-за того, что ты не мог сказать правду?
Олег опустил голову. В свете лампы было видно, как желваки ходят на его скулах:
Прости. Я не знал, как объяснить.
Три месяца не знал? И сейчас собирался продолжать врать? Четвертый месяц подряд смотреть, как я экономлю на всём, пока твоя сестра…
Она может потерять квартиру! – вдруг выкрикнул супруг. – Ты не понимаешь! У неё кредит, коллекторы звонят…
А я должна понять? Должна понять, почему муж врет мне в глаза? Почему не может просто сказать: «Тома, сестре нужна помощь»?
Мужчина молчал, глядя в стол. Жена покачала головой, понимая, что продолжать этот разговор больше смысла нет.
К утру Тома всё решила. Ночь прошла без сна. Она лежала на краю кровати, слушая ровное дыхание мужа и думала, как могла не замечать очевидного столько времени. Или не хотела замечать?
Около шести утра женщина встала и начала собираться на работу. Привычные утренние действия помогали держаться. Душ, макияж, укладка. Всё как обычно, будто ничего не случилось. Будто вчера не рухнуло что-то важное между супругами.
Когда Олег пошёл умываться, она поставила на стол две чашки кофе и села ждать. Точно так же, как вчера ждала его вечером. Только теперь всё было иначе: она знала, что и как скажет.
– Я хочу предложить тебе выход, – произнесла женщина, когда муж зашел на кухню. – Последний.
Олег замер в дверях, настороженно глядя на жену.
– Ты прекращаешь помогать сестре. Совсем. Ни копейки больше. Это моё условие.
– Тома…
– Нет, дослушай. Я готова простить твою ложь. Готова забыть эти три месяца унижения, когда я выкраивала каждый рубль, пока ты тайком отдавал всю зарплату сестре. Но только если это прекратится. Навсегда!
– Ты не понимаешь…
– Я все понимаю! И даже то, что не заслужила такого. Не заслужила, чтобы муж врал мне в лицо. Чтобы решал за моей спиной, на что тратить деньги. Чтобы заставлял меня экономить на всём, пока сам…
– У Ленки серьезные проблемы! – мужчина шагнул к столу. – Она может остаться без квартиры!
– А я могу остаться без веры в тебя. Уже осталась. Но я готова попробовать всё исправить. Ради нас. Ради семьи.
– То есть ты ставишь мне ультиматум? – голос супруга стал жёстче. – Выбирать между сестрой и женой?
– Нет. Я прошу тебя выбрать между ложью и честностью. Между предательством и семьей.
– Да пойми же ты наконец! Я не могу её бросить. Ты же знаешь, что она не справится одна.
– А я? Я значит должна справляться? Такая у тебя логика? Считать копейки, отказывать себе во всём. И, главное, жить с человеком, который так легко может предать.
– Это не предательство! Господи! Я просто помогаю родной сестре!
– Ценой нашей семьи, – жена отчаянно покачала головой. – Знаешь, что самое обидное? Я бы поняла, если бы ты просто пришел и сказал “Лене нужна помощь”. Мы бы решили это вместе. Но ты предпочёл ложь. Что ж, это твое право. Но теперь… теперь выбирай.
Супруг провел рукой по лицу:
– Я не могу так быстро решить. Это же моя сестра.
– А я твоя жена. По крайней мере, была ей. До этой минуты.
Женщина встала из-за стола и медленно направилась в прихожую.
– Послушай. Ты требуешь невозможного. Отказаться от родного человека…
– Нет, Олег. Я требую только честности. Но, видимо, даже это для тебя слишком много.
Муж смотрел, как Тамара собирает сумку, как проверяет телефон, как надевает туфли в прихожей. Всё те же привычные утренние движения, но теперь другие – решительные, отстраненные.
– Мне нужно время подумать, – произнес он ей в спину.
– Время закончилось сегодня. Вместе с твоей ложью.
Дверь закрылась беззвучно. Просто щелкнул замок и всё. Олег ещё долго стоял в пустой кухне, глядя на две чашки остывшего кофе.
