— Вы прокатали все деньги, а теперь пришли к нам жить? — я поразилась наглости младшего брата мужа, который стоял на пороге с чемоданами.
Дмитрий смущенно переминался с ноги на ногу, а его жена Света прятала глаза, разглядывая свои лакированные туфли. За их спинами виднелись три огромных чемодана и какие-то сумки.
— Лен, не надо так сразу, — Андрей, мой муж, положил руку мне на плечо. — Они же семья.
— Семья? — я развернулась к нему. — Семья — это когда делят и радость, и горе. А не когда сначала кутят на все деньги, а потом приходят с протянутой рукой!
Полгода назад Дмитрий продал свою двухкомнатную квартиру в Подмосковье. Не самое дорогое жилье, но вполне приличные деньги — около четырех миллионов. Мы с Андреем тогда предлагали ему часть денег вложить, купить что-то поменьше в Москве, остальное оставить на черный день. Но нет — у Димы были грандиозные планы.
— Мы хотим пожить для себя, — говорил он тогда, сияя от счастья. — Света всегда мечтала увидеть Европу. Поездим, посмотрим мир, а там видно будет.
И поездили. Сначала пришли фотографии из Парижа — они у Эйфелевой башни, в Лувре, в дорогих ресторанах. Потом Италия — Рим, Венеция, Тоскана. Отели класса люкс, экскурсии, шопинг. Света щеголяла в новых нарядах от европейских дизайнеров. Дима покупал дорогие часы и писал в соцсетях философские посты о том, как важно жить сегодняшним днем.
Испания, Португалия, Швейцария… Каждый месяц новая страна, новые отели, новые развлечения. Я смотрела на их фотографии и думала: неужели они не понимают, что деньги не бесконечны?
Понимали. Просто не хотели об этом думать.
— Лена, ну пусти их, — Андрей попытался взять у Димы чемодан. — Разберемся как-нибудь.
— Как-нибудь? — я чуть не закричала. — Андрей, у нас двухкомнатная квартира! Мы сами едва помещаемся с Машей! А ты предлагаешь поселить сюда еще двоих взрослых людей?
Маша, наша пятилетняя дочка, выглядывала из-за двери своей комнаты, широко раскрыв глаза. Она не понимала, почему мама так сердится на дядю Диму, который всегда приносил ей подарки.
— Мы ненадолго, — наконец подала голос Света. — Просто перекантуемся, пока не найдем работу.
— Работу? — я усмехнулась. — А что же вы раньше не подумали о работе? Когда катались по европейским курортам?
— Ты не понимаешь, — Дима вдруг повысил голос. — Нам нужно было это сделать! Мы столько лет копили, отказывали себе во всем. Света работала по двенадцать часов в день, я вкалывал на двух работах. Мы заслужили эти путешествия!
— Заслужили? — я посмотрела на него с изумлением. — Вы заслужили спустить за полгода четыре миллиона рублей, а теперь сесть на шею брату?
Андрей тяжело вздохнул. Я знала, что ему трудно отказать младшему брату. После смерти родителей он чувствовал себя ответственным за Диму, хотя тот был всего на три года младше.
— Лен, они же на улице оказались не по своей воле, — тихо сказал муж. — С кем не бывает…
— С кем не бывает? — я не могла поверить своим ушам. — Андрей, они сознательно потратили все деньги! Это не несчастный случай, не болезнь, не потеря работы! Они просто решили, что жить надо одним днем, а потом найдется кто-то, кто их подхватит!
Света всхлипнула и достала из сумочки платочек. Красивая сумочка, заметила я. Наверняка итальянская.
— Мы не думали, что так получится, — прошептала она. — В последний месяц мы старались экономить…
— Экономить? — я взглянула на ее наряд. — В платье за пятьдесят тысяч?
— Это еще в Милане купила, — оправдывалась Света.
Маша подошла и потянула меня за руку:
— Мама, а почему дядя Дима плачет?
Я посмотрела на Диму и действительно увидела слезы в его глазах. Он вдруг показался мне очень молодым, почти мальчишкой, несмотря на свои тридцать два года.
— Лена, — сказал он, и голос его дрожал. — Я понимаю, как это выглядит. Но мы реально не знаем, что делать. У нас нет ни копейки. Совсем. Даже на съемную комнату не хватит.
— А на обратную дорогу из Европы хватило? — не унималась я.
— Последние деньги потратили на билеты, — тихо ответил Дима.
Андрей обнял меня за плечи:
— Лен, ну что ты как с чужими людьми? Это же Дима. Помнишь, как он нам помогал, когда Маша родилась? Денег занимал, с ребенком сидел…
Я помнила. Тогда у нас действительно были трудные времена, и Дима очень выручал. Но тогда он был разумным, ответственным человеком. А сейчас…
— Хорошо, — сказала я наконец. — Неделя. Больше не могу. У нас здесь не гостиница.
Света облегченно вздохнула, а Дима бросился меня обнимать:
— Лен, спасибо! Ты не представляешь…
— Представляю, — оборвала я его. — И еще раз повторяю — неделя. За это время найдете работу и съемное жилье.
Следующие дни превратились в настоящий ад. Наша маленькая квартира была переполнена. Света занимала ванную по два часа утром, Дима громко разговаривал по телефону, ища работу. Их вещи валялись повсюду — наши европейские постояльцы явно не привыкли к стесненным условиям.
Больше всего меня бесило то, что они продолжали жить как туристы. Света красилась каждое утро так, будто шла на светский раут, Дима ныл, что ему предлагают только работу курьера или грузчика.
— Я же инженер, — жаловался он Андрею. — У меня высшее образование!
— У многих высшее образование, — отвечал мой терпеливый муж. — Но работать надо ту работу, какую дают.
На четвертый день Света заявила, что не может готовить на нашей маленькой кухне, и предложила заказать еду на дом.
— На какие деньги? — поинтересовалась я.
— Ну, можете пока одолжить, — беззаботно ответила она. — Мы отдадим, как только Дима устроится.
Я почувствовала, как во мне закипает ярость.
— Света, вы потратили четыре миллиона за полгода. Четыре миллиона! Вы понимаете, сколько это денег? Мы с Андреем столько за десять лет не потратим!
— Но мы же путешествовали, — как будто это все объясняло, ответила Света. — Это же не просто трата денег, это инвестиция в впечатления, в опыт.
— Инвестиция? — я не знала, смеяться мне или плакать. — Света, инвестиция — это когда вкладываешь деньги и получаешь прибыль. А у вас что осталось от ваших «инвестиций»? Фотографии в Инстаграме?
— У нас остались воспоминания, — гордо заявила она. — И знания. Мы изучили культуру стольких стран!
— Культуру? — я взглянула на нее с сомнением. — Какую культуру можно изучить, живя в пятизвездочных отелях и ресторанах для туристов?
Вечером того же дня Дима пришел домой мрачный.
— Предлагают работу, — сказал он Андрею. — Но зарплата всего 60 тысяч.
— Так бери, — удивился Андрей. — Хоть что-то.
— Ты не понимаешь, — Дима покачал головой. — На сорок тысяч мы даже комнату снять не сможем. В Москве аренда от тридцати тысяч начинается.
— А в Подмосковье? — предложила я.
— В Подмосковье надо на транспорт тратиться, — возразил Дима. — Да и вообще, как-то это… не очень. После того, как мы видели, как можно жить…
Я посмотрела на него и поняла, что он совершенно не осознает ситуацию. Для него путешествия по Европе стали не приятным воспоминанием, а новым стандартом жизни. Он искренне считал, что жить хуже, чем в европейских отелях, — это какое-то унижение.
— Дима, — сказала я как можно спокойнее. — Ты понимаешь, что у тебя нет выбора? Либо ты берешь эту работу, либо… что? Будешь жить за счет брата всю жизнь?
— Не всю жизнь, — обиделся он. — Просто пока найду что-то подходящее.
— А что подходящее? — не выдержала я. — Дима, ты потратил все деньги! У тебя нет права быть привередливым!
На шестой день их пребывания у нас произошел окончательный скандал. Я вернулась с работы и обнаружила Свету, которая красила ногти на моем любимом кресле. На полу валялись ватные диски и пузырьки с лаком, в воздухе стоял удушающий запах ацетона.
— Света, что ты делаешь? — спросила я, стараясь не повышать голос.
— Маникюр делаю, — ответила она, не поднимая головы. — А что?
— В гостиной? На моем кресле?
— А где еще? — удивилась она. — В спальне у вас с Андреем нельзя, там Маша спит, на кухне готовит Дима.
Я посмотрела на свое кресло — на обивке уже расплылось несколько пятен от лака.
— Света, — сказала я очень тихо. — Убирай все это. Немедленно.
— Да ладно тебе, — махнула она рукой. — Подумаешь, кресло. Зато у меня руки будут красивые для собеседований.
— Для каких собеседований? — поинтересовалась я. — Ты хоть одно резюме отправила за эти дни?
Света покраснела:
— Я… я пока подбираю подходящие вакансии.
— Подходящие? — я почувствовала, как начинаю терять контроль. — Света, у вас нет денег на еду! Какие к черту подходящие вакансии?
В этот момент из кухни вышел Дима с телефоном в руке:
— Лен, а можно я отсюда созвонюсь с одной фирмой? У них вакансия есть, но зарплата… ну, не очень.
— Сколько? — спросила я.
— Сорок пять тысяч, — виновато ответил он.
— И что?
— Ну, это же очень мало. На таки деньги невозможно жить.
— Дима, — я села напротив него. — Скажи мне честно. Ты собираешься работать вообще? Или будешь ждать предложения со ста тысячами в неделю?
— Почему со ста? — обиделся он. — Я реалист. Но за маленькие деньги работать не имеет смысла.
— Не имеет смысла? — я рассмеялась. — Дима, у тебя в кармане ноль рублей! Любая зарплата имеет смысл!
— Ты не понимаешь, — он покачал головой. — После того, как мы пожили в Европе, увидели, как там люди живут… Тяжело опускаться до уровня нищеты.
— Нищеты? — я не поверила своим ушам. — Значит то, как живем мы — это нищета?
— Ну, почти, — пожал плечами Дима.
Тут я окончательно взорвалась:
— Все! Хватит! Завтра же вы съезжаете отсюда!
— Лена, — Андрей попытался меня успокоить. — Не надо так…
— Надо! — я повернулась к нему. — Андрей, они не собираются работать! Они хотят жить за наш счет, пока не найдут «подходящую» работу! А подходящей для них может не быть годами!
— Это неправда, — возразила Света. — Мы ищем!
— Ищете? — я взглянула на ее свежий маникюр, на дорогое платье, на безупречную укладку. — Света, на поиск работы не ходят в платьях от Prada!
— Это не Prada, — обиделась она. — Это Max Mara.
Я закрыла глаза и медленно сосчитала до десяти.
— Все, — сказала я. — Завтра утром вы уезжаете. Точка.
— И куда нам ехать? — всхлипнула Света.
— Не знаю. Снимите комнату, найдите общежитие, идите к друзьям. Это не мои проблемы.
— Андрей, — Дима повернулся к брату. — Скажи ей что-нибудь!
Андрей молчал, глядя в пол. Наконец он поднял голову:
— Дим, она права. Неделя прошла. Надо съезжать.
— Ты серьезно? — не поверил Дима. — Брат, мы же семья!
— Семья, — кивнул Андрей. — Но у меня тоже есть семья. Жена и дочь. И я не могу ради тебя создавать им проблемы.
Света разрыдалась в голос. Дима сидел с каменным лицом, сжав кулаки.
— Я думал, ты меня поддержишь, — сказал он наконец.
— Я тебя поддерживал, — ответил Андрей. — Неделю поддерживал. Но поддерживать не значит решать за тебя твои проблемы всю жизнь.
— Всю жизнь? — возмутился Дима. — Мы же не навсегда!
— А на сколько? — спросила я. — На месяц? На год? Пока не найдете работу своей мечты?
Дима не ответил.
Утром следующего дня они собрали свои вещи. Света плакала, укладывая в чемоданы дорогие наряды. Дима угрюмо молчал.
— Мы снимем комнату в общежитии, — сказал он наконец. — На первое время. Пришлось оформлять кредит. Хорошо, хоть банк одобрил.
— А работу найдете? — уточнила я.
— Найдем, — кивнул он. — Любую.
Когда они уехали, в квартире стало удивительно тихо и просторно. Маша бегала по комнатам, радуясь, что может снова играть где хочет.
— Жалко их, — сказал вечером Андрей.
— Мне тоже их жалко, — ответила я. — Но не за то, что им сейчас тяжело. А за то, что они сами себя в эту ситуацию загнали.
— Думаешь, они поймут?
— Не знаю, — честно ответила я. — Надеюсь.
Через месяц Дима позвонил. Сказал, что работает курьером, Света устроилась продавцом в магазин одежды. Снимают комнату в коммуналке, денег хватает только на самое необходимое.
— Тяжело, — признался он. — Но мы справляемся.
— Справляетесь — это хорошо, — ответила я.
— Лен, — помолчав, сказал он. — Спасибо, что выгнала нас.
— Что?
— Если бы ты нас не выгнала, мы бы так и жили в розовых очках. Думали, что кто-то всегда нас подхватит. А теперь мы хотя бы знаем, что можем рассчитывать только на себя.
Я улыбнулась, хотя он не мог этого видеть:
— Дим, а те путешествия… ты жалеешь?
Он долго молчал.
— Нет, — сказал наконец. — Не жалею. Мы увидели красивые места, получили яркие впечатления. Но теперь я понимаю, что это было безответственно. Нельзя тратить все деньги на удовольствия, не думая о завтрашнем дне.
— Понимаешь — это уже хорошо, — сказала я.
— Лен, а можно мы как-нибудь в гости придем? Когда встанем на ноги?
— Конечно, — ответила я. — Приходите. Только предупреждайте заранее.
Он засмеялся:
— Теперь всегда буду предупреждать.
Когда я положила трубку, Андрей обнял меня:
— Ты молодец. Сделала правильно.
— Надеюсь, — вздохнула я. — Надеюсь, что они действительно поняли.
А за окном шел дождь, и я думала о том, как тонка грань между помощью и потворством, между поддержкой и попустительством. Иногда самая большая помощь — это вовремя сказать «нет».
