— Что значит «свадьбы не будет»? — переспросила Светлана, не веря услышанному.
— Просто я поторопился с решением, — ответил Павел, избегая её взгляда. — Давай без истерик.
«Истории в четырёх стенах» © (1038) Светлана прижимала к груди огромный букет пионов, который жених только что вручил ей в центре парка. Белые и розовые бутоны источали нежный аромат, но слова Павла звучали диссонансом к этой красоте.
— Ты держала меня на коротком поводке, — Павел провёл рукой по шее, изображая невидимую петлю. — Понимаешь? Я задыхался рядом с тобой.
Светлана медленно перевела взгляд с цветов на лицо мужчины, с которым планировала прожить всю жизнь. Его слова не укладывались в сознании, словно кто-то говорил на незнакомом языке.
— Что случилось, Павел? Объясни мне нормально, — голос её звучал приглушённо, но пока спокойно.
— Ничего особенного не случилось! — он повысил тон, оглядываясь на прохожих. — Просто я наконец-то прозрел. Свадьбы не будет. Извини, не хотел причинять боль, но так будет лучше для нас обоих.
Павел поднялся со скамейки резким движением. Светлана потянулась к нему, пытаясь удержать за рукав пиджака, но он грубо отдёрнул руку.
— Прекрати цепляться за меня! Не надо… народ смотрит, — он злобно оглянулся на прогуливающиеся парочки и матерей с колясками. — Ты всегда умела устраивать сцены в людных местах.
— Я не устраиваю сцен, — Светлана встала, по-прежнему держа букет. — Просто пытаюсь понять, что происходит. Ещё вчера ты говорил о наших планах на медовый месяц.
— Вчера я ещё не понимал, во что ввязался! — Павел сделал шаг назад, словно она представляла для него опасность. — Ты контролируешь каждый мой шаг, каждое слово. Даже друзей моих невзлюбила.
Светлана внимательно посмотрела на него, анализируя каждое слово.
— Понятно, — сказала она ровным тоном. — Значит, проблема во мне.
— Да, именно! Наконец-то ты поняла, — Павел ухмыльнулся, явно довольный тем, что она не кричит и не плачет. — Ты слишком… навязчивая. Требовательная. С тобой невозможно дышать свободно.
Светлана внимательно посмотрела на него. Цветы были действительно красивые — Павел всегда умел выбирать правильные подарки.
Он развернулся и пошел по аллее, оставив её стоять с букетом возле скамейки.
Ровно три месяца назад именно здесь, возле этой же скамейки, Павел опустился на одно колено. Светлана помнила каждую деталь того весеннего вечера: как дрожали его руки, когда он доставал кольцо, как неуверенно звучал его голос. Она была счастлива — думала, что нашла ту самую любовь, о которой пишут в романах. Теперь она стояла на том же месте с дурацким букетом, который он подарил исключительно для того, чтобы смягчить удар отказа.
Прохожие шли мимо, не обращая на неё внимания. Молодая мама катила коляску, болтая по телефону. Влюблённая парочка целовалась у фонтана. Жизнь продолжалась, словно весь её мир не рухнул пять минут назад.
Светлана смотрела на пионы в руках. Цветы были шикарными — белые лепестки с нежно-розовой каймой, идеально свежие, дорогие. Но теперь они казались отвратительными, как насмешка над её разбитыми планами. Какой циничный жест — подарить букет, чтобы тут же объявить об отмене свадьбы. Без объяснений, без попыток что-то исправить.
«Я поторопился с решением», — его слова всё ещё звучали в ушах. Два года отношений, полгода подготовки к свадьбе, и всё это называется поспешным решением?
Светлана сдерживала слёзы, упрямо не позволяя им пролиться. Не здесь, не сейчас. Она медленно пошла по аллее в сторону выхода из парка, машинально прижимая букет к груди.
Дорога домой заняла полчаса, но показалась вечностью. В автобусе Светлана села у окна, положив букет на соседнее сиденье. Пассажиры поглядывали на неё с любопытством — наверное, думали, что она возвращается со свидания. Если бы они знали.
Двухкомнатная квартира встретила её привычным порядком и тишиной. На холодильнике висел список дел к свадьбе, исписанный её аккуратным почерком. «Забрать платье из ателье», «заказать торт», «уточнить время у фотографа» — теперь всё это выглядело просто насмешкой.
Светлана поставила букет в высокую вазу с водой, хотя и не понимала, зачем. Привычка, наверное. Или нежелание выбрасывать что-то красивое, даже если оно причиняет боль.
Она опустилась на диван и наконец позволила себе заплакать. Не от горя — от злости и унижения. Как он посмел обвинить её в контроле и навязчивости? Она просто хотела, чтобы у них всё было хорошо, планировала их общее будущее. Разве это преступление?
Телефон лежал рядом, молчаливый и равнодушный. Светлана знала, что Павел не позвонит. Он получил то, что хотел — свободу. А она осталась с разбитыми мечтами и букетом пионов, которые завтра начнут увядать.
Павел вышел из парка быстрым шагом, доставая телефон из кармана пиджака. Номер матери он набрал ещё до того, как дошёл до автобусной остановки. Клавдия Игоревна ответила после второго гудка.
— Мам, всё. Я Светлане сказал, — произнёс он без предисловий, оглядываясь по сторонам в поисках свободной скамейки.
— Зря ты так поступил, — голос матери звучал укоризненно. — Надо было мне с ней поговорить. Ты её просто убил этими словами, Павел.
— Мама, не вмешивайся! — резко оборвал он. — Это мои со Светланой отношения.
— Были твои, — холодно ответила Клавдия Игоревна, — пока ты не объявил, что она будет твоей женой. А что с приготовлениями к торжеству?
— Отменяются, естественно, — Павел присел на край лавочки, наблюдая за проезжающими машинами.
— Ты же понимаешь, что задаток нам не вернут? А это почти триста тысяч рублей.
— Мам, пусть лучше будет так, но я решил, что не буду жениться на Светлане. И всё! — голос его становился всё более раздражённым. — Давай этот вопрос больше не будем обсуждать.
Клавдия Игоревна помолчала несколько секунд, затем добавила:
— Жди ответного удара. Женщины такой подлости не прощают.
Павел рассмеялся, откидываясь на спинку скамейки:
— Не переживай, Светлана не такая. Она, как бы сказать, из благородных. Как говорится, кролики не приспособлены для лазания по деревьям, так и она не приспособлена для мести.
— Как знаешь, — вздохнула мать. — Я тебя предупредила.
После того как разговор закончился, Павел убрал телефон и направился к остановке общественного транспорта. Странное ощущение пустоты охватило его — не облегчения, как он ожидал, а какой-то неопределённой тревоги. Но он отогнал эти мысли. Главное, что теперь он свободен от обязательств, которые казались ему всё более тяжёлыми с каждым днём.
Автобус подошёл через десять минут. Павел занял место у окна и стал смотреть на мелькающие за стеклом пейзажи. Светлана наверняка уже дома, размышлял он. Наверняка плачет или звонит подругам, жалуясь на него. Типичная женская реакция на разрыв. Но это пройдёт — всё проходит.
Он вспомнил её лицо в тот момент, когда произнёс слова об отмене свадьбы. Удивление, растерянность, попытка понять происходящее. Никаких истерик, никаких упрёков — именно так, как он и рассчитывал. Светлана всегда была предсказуемой в своих реакциях.
Из соседней комнаты послышались лёгкие шаги, и через несколько секунд на пороге появилась Татьяна — младшая сестра Светланы. Увидев скорчившуюся на диване фигуру с заплаканным лицом, девушка тут же подбежала к ней.
— Света, что случилось? — обеспокоенно спросила Татьяна, присаживаясь рядом.
Светлана прикрыла рот ладонью, пытаясь сдержать новую волну слёз. Не отвечая, она поднялась и быстро направилась к себе в комнату. Татьяна последовала за ней.
Муж выбрал «свежую» любовницу, через год жена уничтожила его мужское ЭГО — Ты поругалась с Павлом? — тихо спросила младшая сестра, закрывая дверь за собой.
Светлана отрицательно покачала головой, и слёзы снова потекли по её щекам.
— Нет, я не ругалась. Но он сказал мне, что свадьбы не будет, — прошептала она, опускаясь на кровать.
Татьяна ахнула:
— Что значит не будет? До свадьбы осталось всего три дня!
Светлана только пожала плечами, и тут её окончательно прорвало. Она уткнулась в подушку и разрыдалась так, что плечи её содрогались от беззвучных всхлипов.
В этот момент в комнату вошла Любовь Тимофеевна — их мать. Она окинула взглядом плачущую дочь и вопросительно посмотрела на Татьяну.
— Что произошло? — тихо спросила она.
— Её жених сказал, что свадьбы не будет, — также тихо ответила Татьяна.
Любовь Тимофеевна кивнула младшей дочери в сторону выхода, а сама подсела к Светлане и обняла её за плечи. Некоторое время она молча гладила дочь по волосам, позволяя ей выплакаться.
Когда Светлана немного успокоилась, мать тихо спросила:
— Расскажи.
Светлана пожала плечами, оторвала голову от подушки и вытерла лицо тыльной стороной ладони.
— Понятия не имею, — прохрипела она осипшим от слёз голосом. — Он пригласил меня в парк, туда, где делал предложение. Подарил цветы, всё было так мило и хорошо. А потом взял и сказал, что свадьбы не будет. Видите ли, поспешил с решением. И всё. Больше ничего не объяснил и ушёл.
Любовь Тимофеевна тяжело вздохнула и тихо произнесла:
— Какое свинство.
— Мам, не говори так! — тут же возразила Светлана. — Он хороший человек. Наверное, что-то случилось.
— Неважно, что случилось, — твёрдо ответила мать. — Он поступил подло. Ладно, я сейчас позвоню Клавдии Игоревне и всё выясню.
— Не надо, — устало покачала головой Светлана. — Это бесполезно. Павел сказал, что свадьбы не будет, и точка.
— Надо знать причину, — настаивала Любовь Тимофеевна. — Это очень важно. Либо он не любит, либо чего-то испугался.
Мать поднялась и позвала:
— Таня, иди посиди со Светой.
Татьяна тут же вошла в комнату и обняла старшую сестру, устраиваясь рядом с ней на кровати. Любовь Тимофеевна направилась к двери, но на пороге обернулась:
— Я всё выясню. Такие вещи просто так не делаются. Особенно за три дня до свадьбы.
Оставшись наедине с младшей сестрой, Светлана снова прижалась к подушке. Букет пионов стоял в гостиной и напоминал о себе нежным ароматом, который теперь казался издевательством над её разбитыми надеждами.
— Может, он правда испугался? — осторожно предположила Татьяна. — Мужчины иногда паникуют перед свадьбой.
— Не знаю, — прошептала Светлана. — Он говорил, что я его контролировала. Что рядом со мной нельзя дышать свободно.
— Глупости, — резко ответила Татьяна. — Ты самая неконфликтная из всех, кого я знаю. Никого никогда не контролировала.
Светлана не ответила. Слова Павла всё ещё жгли, заставляя сомневаться в себе.
Любовь Тимофеевна стояла в гостиной, держа в руках телефон. Взгляд её задержался на букете пионов, который источал приторный аромат. Цветы казались издевательством — красивые, дорогие, но принесённые в качестве утешительного приза за разбитую жизнь дочери.
Она набрала номер Клавдии Игоревны. Каждый гудок отдавался в висках. Наконец, трубку подняли.
— Клавдия Игоревна? Это Любовь Тимофеевна, — произнесла она ровным тоном.
— Добрый вечер, — голос будущей сватьи звучал настороженно.
— Светлана пришла домой и сообщила, что Павел отказывается от свадьбы, — без обиняков сказала Любовь Тимофеевна. — Хотелось бы понять, что произошло.
На том конце провода повисла пауза. Затем Клавдия Игоревна тяжело вздохнула:
— Понятия не имею. Павел мне так ничего толком и не объяснил. Сказал только, что передумал.
— Как можно передумать за три дня до торжества?
— Любовь Тимофеевна, я искренне сочувствую Светочке, — голос Клавдии Игоревны стал мягче. — И очень извиняюсь за поступок своего сына. Честно говоря, сама в шоке.
Любовь Тимофеевна перевела дыхание. Хотя бы мать Павла адекватно оценивает ситуацию.
— Тогда давайте решим практические вопросы, — сказала она деловито. — Что делать с банкетом, машинами, всеми приготовлениями?
— Поскольку инициатором расторжения помолвки является мой сын, то честно будет, если мы возьмём все расходы на себя, — без колебаний ответила Клавдия Игоревна.
Любовь Тимофеевна кивнула, хотя собеседница этого не видела:
— Справедливо.
— Я сейчас вам переведу сумму, которую вы потратили на подготовку, — продолжила Клавдия Игоревна. — Скиньте реквизиты.
— Хорошо. А что касается общих расходов — ресторан, машины?
— Всё беру на себя. Это моя головная боль теперь, — устало произнесла мать Павла. — Ещё раз извините за моего идиота. Я сама не ожидала, что всё этим закончится.
Любовь Тимофеевна смягчилась. Женщина явно переживает и пытается исправить ситуацию, насколько это возможно.
— Клавдия Игоревна, а вы не знаете, может, у Павла кто-то появился? — осторожно поинтересовалась она.
— Не думаю. Скорее, испугался. Мужчины иногда ведут себя как дети, — в голосе послышалась горечь. — Но это не оправдание его подлости.
— Передайте Светлане, что пусть не расстраивается и не держит на него зла, — добавила Клавдия Игоревна после паузы. — Жизнь не стоит на месте. Она хорошая девочка, найдёт своё счастье.
— Спасибо за понимание, — искренне ответила Любовь Тимофеевна. — Хоть кто-то из вашей семьи ведёт себя по-человечески.
— Я воспитывала его не так, — тихо призналась Клавдия Игоревна. — Видимо, где-то недоработала.
Они ещё несколько минут обсуждали детали отмены торжества. Клавдия Игоревна взяла на себя все звонки поставщикам и ресторану. Обещала решить все вопросы в ближайшие дни.
— Ещё раз прошу прощения, — сказала она перед тем, как повесить трубку. — Стыдно за сына.
Связь прервалась. Любовь Тимофеевна опустила телефон и посмотрела в сторону комнаты дочери. Хотя бы с материальной стороной вопроса удалось разобраться цивилизованно. Но душевную рану Светланы деньгами не залечить.
Она направилась к дочерям, мысленно подбирая слова, чтобы передать результаты разговора.
Татьяна тихо выскользнула из комнаты и направилась на кухню. Через несколько минут она вернулась с подносом, на котором стояли две кружки горячего чая и тарелка печенья. Светлана всё ещё сидела на диване, обнимая подушку и беззвучно плача.
— Выпей чаю, — мягко сказала Татьяна, ставя поднос на журнальный столик. — Тебе нужно согреться.
Светлана покачала головой, не поднимая глаз.
Жених решил на невесте заработать, получил свои дивиденды в виде смачной пощёчины и увесистого пинка в зад — Слушай меня внимательно, — Татьяна села рядом и взяла старшую сестру за руку. — И чёрт с ним, с твоим Павлом. Козёл он, если хочешь знать моё мнение. Может быть, нашёл себе новую девчонку, но уверяю тебя — она будет в сотни раз хуже тебя.
Светлана всхлипнула, но молчала.
— Счастье на чужом несчастье не строится, — продолжала Татьяна. — Он действительно подло поступил, что буквально за три дня до свадьбы тебе об этом сообщил. Вообще надо думать своими мозгами, перед тем как делать предложение.
Татьяна сделала многозначительную паузу, наклонилась ближе к сестре:
— А может быть… может быть, он не только тебе делал предложение, а кому-то ещё? Ну, ты первая согласилась, а эта вторая долго думала. И вот наконец дала ему согласие. А может быть, узнала, что у него свадьба, вот и испугалась потерять своё счастье.
— Таня, не говори глупости, — прошептала Светлана, отрывая лицо от подушки.
— Да какое же это счастье, если он так мечется? — горячо возразила Татьяна. — А значит, он и дальше будет метаться. Рано или поздно у него появится любовница. Так что, дорогая, — она крепко обняла Светлану, — поздравляю тебя. Ты избавилась от мудака, от мужчины, который тебя обязательно предал бы.
В дверном проёме появилась Любовь Тимофеевна. Она стояла, прислонившись к косяку, и внимательно слушала слова младшей дочери.
— Возможно, это и есть причина, почему Павел расторг помолвку, — сказала она, входя в комнату. — Ну, если это так, то действительно для тебя это благо, что он ушёл. Такой человек не может держать слово. Доча, найди в этой ситуации не минус, а плюс.
Светлана оторвала лицо от подушки. Тушь размазалась по щекам, делая её похожей на грустного клоуна.
— Тебе хорошо говорить, — хрипло произнесла она, — но я же его люблю.
— Любовь — удел счастливых, — мягко ответила мать. — И ты счастлива дважды. Первый раз — потому что любишь, и второй раз — потому что узнала, кто он на самом деле.
— А может быть, причина вовсе не в другой девчонке, — задумчиво произнесла Светлана.
— Может и так, — резко ответила Татьяна. — Но неважно. Он тебе отказал, выкинул, избавился от тебя. И я бы ему этого не простила. Никогда.
Любовь Тимофеевна кивнула дочерям и вышла из комнаты, оставив сестёр наедине. Она прошла на кухню и опустилась на стул, размышляя о том, что теперь делать. Она вложила немалые деньги в ремонт квартиры, которую отписала бабушка своей внучке специально к свадьбе.
Телефон пиликнул — пришла эсэмэска. Любовь Тимофеевна взглянула на экран: сообщение из банка о поступлении денег, которые перевела Клавдия Игоревна. В душе она поблагодарила женщину за то, что та поступила честно и вернула затраты на свадьбу.
Теперь она окончательно поняла, что свадьба действительно не будет. Она вспомнила, как дочь Светлана впервые познакомила её с Павлом. Он пришёл в гости и подарил будущей тёще большой букет цветов, а её сестре Татьяне — флакон духов. Он вместе со Светланой ходил их покупать, выбирал аромат. Павел всегда был вежлив и предупредителен. Тогда Любовь Тимофеевна даже подумала: неужели на земле и правда есть настоящая любовь? Вот её дочь повзрослела и теперь выходит замуж за достойного человека.
Она переживала эту помолвку как свою собственную, радовалась за дочь, словно это она сама выходила замуж. И вот теперь помолвка расторгнута одним махом, одной фразой в парке.
«Во всём надо искать плюсы», — повторила про себя Любовь Тимофеевна. Первый плюс — бабушка отписала на внучку квартиру. Второй — сделали хороший ремонт. Третий — Клавдия Игоревна честно вернула деньги, а они ой как нужны сейчас. Выходит, что за всю эту суматоху, связанную со свадьбой, она ни копейки не заплатила из своего кармана.
И последний плюс — её дочь Светлана избавилась от Павла, который, как считает Татьяна, будет ненадёжным мужем и рано или поздно заведёт любовницу на стороне.
Почти одни плюсы, кроме одного минуса — разбитое сердце её дочери.
Любовь Тимофеевна поднялась и подошла к букету пионов, который принесла Светлана. Она аккуратно расправила лепестки, добавила свежей воды в вазу. В конце концов, цветы не виноваты в том, что Павел предал свою невесту. Они по-прежнему оставались красивыми, несмотря на боль, которую принесли с собой.
Павел встретился с Денисом в их обычном месте — небольшом сквере рядом с торговым центром. Друг уже ждал его на лавочке, листая ленту в телефоне. Увидев приближающегося Павла, Денис поднял голову и по выражению его лица сразу понял — что-то случилось.
— Ну что, как дела? Готовишься к торжеству? — спросил Денис, убирая телефон в карман.
— Никакого торжества не будет, — коротко ответил Павел, присаживаясь рядом. — Я отменил свадьбу.
Денис вытаращил глаза:
— Ты что, идиот? Раньше не мог подумать? Ты представляешь, что сейчас у неё творится в голове?
— Да мне плевать, — резко оборвал его Павел. — Я не мог это больше тянуть. Всё, точка. Хватит читать мне нотации. Ты лучше со своей женой разберись.
Денис даже обиделся:
— У меня, кстати, с Любой всё нормально. Ладно, твоё решение. Жаль, Светлана хорошая девушка. Если бы я не был женатым, сделал бы ей предложение.
Павел усмехнулся:
— У тебя есть ещё пару дней, можешь развестись со своей. Я буду не против, если ты посватаешься к ней.
— И всё же ты идиот, — покачал головой Денис. — Настоящий идиот. Ты что, не мог раньше об этом сказать? До свадьбы осталось три дня! — он показал три пальца. — Берегись женской мести.
— Ну ты прямо как моя мать, — раздражённо произнёс Павел. — Тоже талдычишь о мести.
Денис пожал плечами:
— Не знаю, на Светлану это конечно не похоже, но я бы тебе не простил.
Павел рассмеялся:
— И что бы ты сделал?
— Взял бы и облил тебя зелёнкой. Месяц бы сидел дома, — серьёзно ответил Денис.
— Чур меня, чур от таких напастей! — засмеялся Павел.
Они оба рассмеялись, и атмосфера немного разрядилась.
— Зелёнку я потерплю, лишь бы не кислотой, — добавил Павел. — Ревность дело опасное, но думаю, Светлана до этого не дойдёт.
Денис внимательно посмотрел на друга:
— И кстати, какого чёрта ты действительно отменил свадьбу? Испугался или всё же у тебя кто-то появился?
Павел долго молчал, отводя взгляд в сторону.
— Прекрати мычать, говори конкретно, — настаивал Денис. — Снова к Лариске вернулся?
— Как ты думаешь, она красивая? — вместо ответа спросил Павел.
Денис плюнул:
— Тьфу ты! Ну ты всё-таки к ней припёрся! — но тут же хлопнул друга по плечу. — В конце концов, это не моя проблема. Как ввязался, так и выкручивайся. А что, Лариска хоть знает, что ты чуть было не женился?
Павел смутился и отвёл глаза.
— Испугался признаться ей? — добавил Денис. — Ладно, действительно меня это не касается. Вернулся так вернулся, но Светку жалко. Хорошая девчонка. Может, зря ты так поспешил?
— Всё решено. Я уже сказал. И давай об этом больше не будем говорить, — отрезал Павел.
— Как скажешь, — развёл руками Денис.
Свекровь посчитала, что ей всё дозволено, и ударила сперва падчерицу, а после невестку, в то время как сын посчитал это недоразумением Они ещё некоторое время болтали о работе, о планах на выходные, старательно избегая темы отменённой свадьбы. Павел рассказывал о новом проекте, которым займётся теперь, когда освободилось время. Денис делился новостями с работы, жаловался на начальство.
— Пойдём в кафе? — предложил Павел, когда разговор начал затихать. — Что-то есть захотелось.
— Пошли, — согласился Денис, поднимаясь с лавочки.
Они направились к торговому центру, где на третьем этаже располагалось небольшое кафе с демократичными ценами. По дороге Денис несколько раз бросал на друга изучающие взгляды, но комментариев больше не делал. Павел шёл рядом, делая вид, что его ничто не беспокоит, но Денис замечал, как тот нервно теребит ключи в кармане и периодически достаёт телефон, проверяя сообщения.
Павел вернулся домой около девяти вечера. Клавдия Игоревна встретила его на пороге — по выражению лица было понятно, что она весь день обдумывала произошедшее.
— Светлана вернула кольцо? — первое, что спросила мать, едва сын переступил порог.
— Вот чёрт, забыл сказать, — пробормотал Павел, снимая куртку.
— Как забыл? — Клавдия Игоревна проводила сына взглядом до гостиной. — Поскольку помолвка расторгнута, невеста должна вернуть все подарки. Это элементарные правила приличия.
Лицо Павла слегка перекосилось. Он опустился в кресло, избегая материнского взгляда.
— Что-то натворил? — настороженно спросила Клавдия Игоревна, улавливая неладное в поведении сына.
— Ничего страшного, — пожал плечами Павел. — Поговорю со Светланой, чтобы вернула ожерелье.
— Как ты посмел ожерелье ей отдать?! — возмутилась мать, резко поворачиваясь к нему. — Это же семейная реликвия!
— Ну ты же сама говорила, что это ожерелье для моей жены, — оправдывался Павел.
— Для жены! Но не для невесты! — Клавдия Игоревна начала расхаживать по комнате. — Ты хоть представляешь, сколько оно стоит?
Павел с любопытством поднял брови:
— И сколько?
— Полтора миллиона, — процедила мать сквозь зубы.
— Что?..
— Это ожерелье подарил мне твой отец на свадьбу, — голос Клавдии Игоревны дрогнул. — Тогда его дед продал машину, чтобы его купить. В те времена машина — это был статус. Голубой жемчуг, крупный, настоящий. А ты его умудрился отдать этой девке!
Если до этого момента Клавдия Игоревна относилась к Светлане с уважением, то теперь её мнение резко изменилось.
— Во что бы то ни стало забери! — приказала она сыну.
— Не переживай, завтра пойду и заберу, — попытался успокоить её Павел.
Клавдия Игоревна продолжила расхаживать по комнате, что-то бормоча себе под нос. Затем резко остановилась и повернулась к сыну:
— Что ещё ей отдал?
Павел пожал плечами, делая невинное лицо.
— Это жесть! Тебя я хорошо знаю. Говори! — потребовала мать.
— Подарил машину, — нехотя признался Павел.
— Боже мой! — Клавдия Игоревна схватилась за голову и застонала. — Какую машину?!
— Свою старую «Мазду», — пробормотал Павел. — Ну что ты так реагируешь?
Клавдия Игоревна некоторое время молча ходила по комнате, а Павел стоял в стороне, наблюдая за её мучениями. Наконец мать остановилась и тихо произнесла:
— А я её матери деньги перевела. Что же ты молчал?
— Какие деньги? — не понял Павел.
— Какие, какие! — передразнила его мать. — Ты расторг помолвку, а значит, расходы, связанные с несостоявшейся свадьбой, ложатся на тебя! Я перевела деньги за потраченные средства!
Павел выпрямился и попытался изобразить уверенность:
— Заработаю, не переживай. Верну тебе.
— Уйди! — отмахнулась от него Клавдия Игоревна. — Не хочу тебя видеть! Бестолочь ты! Одна ошибка за другой!
Павел, не говоря ни слова, направился к себе в комнату. Клавдия Игоревна вернулась на кухню, включила чайник и опустилась на стул. Обхватив голову руками, она медленно качалась из стороны в сторону, осознавая масштаб финансовой катастрофы, которую устроил её сын.
На следующее утро телефон зазвонил, когда Светлана ещё лежала в постели. Она долго смотрела на высвечивающееся имя Павла, прежде чем ответить.
— Привет, — сказала она спокойно.
— Привет, — голос Павла звучал нарочито невозмутимо. — Ты уж извини, что так получилось. Я не хотел тебя расстраивать, но я правда поспешил.
— Павел, — Светлана села на кровати, — скажи мне честно, какова причина расторжения помолвки?
— Ну, я же объяснил вчера…
— Тебе разве трудно об этом сказать? — прервала его Светлана. — Если у нас не будет свадьбы, просто назови причину. Конкретно.
Павел замялся:
— Слушай, всё сложно…
— Павел, вспомни, как мы познакомились. Как ты говорил, что жить без меня не можешь. Как мы обнимались, целовались. Неужели всё это было неправдой?
На том конце провода Павел корчился от дискомфорта, слушая её слова. Воспоминания о совместных моментах сейчас казались ему неуместными.
— Я звоню тебе не по этому поводу, — резко прервал он. — Поскольку теперь свадьбы не будет, тебе нужно вернуть мне кольцо.
Светлана засмеялась:
— Кольцо?
— Это разумный подход, — попытался объяснить Павел. — Свадьбы нет, и все подарки необходимо вернуть.
— А как же мои подарки? — спросила Светлана.
Павел задумался:
— Ты о книгах? Я их тебе верну.
— Нет, не о книгах, — тихо сказала Светлана. — О моих поцелуях. О моих словах о том, как я к тебе прижималась. О моих чувствах. О моей любви. Ты их мне вернёшь?
Павел рассмеялся:
— Не дури. Я сейчас говорю о материальном — о кольце и ожерелье. Оно, кстати, моей матери. Она требует его вернуть.
Павел принялся рассказывать длинную историю про семейную реликвию, голубой жемчуг, деда, который продал машину. Светлана тем временем подошла к столу, открыла шкатулку и достала то самое ожерелье. Оно действительно было красивым — крупные жемчужины мягко поблёскивали в утреннем свете. Она представила, как когда-то её несостоявшаяся свекровь Клавдия Игоревна носила его на своей шее.
Рядом со Светланой сидела Татьяна, которая слышала весь разговор. Младшая сестра провела рукой по своей шее, демонстрируя жест «нет» и покачала головой.
Светлана слушала бывшего жениха и улыбалась. Затем резко заявила:
— Если ты не вернёшь мне мою любовь, мои поцелуи и всё, что я тебе дарила, я тебе не верну ни кольцо, ни ожерелье.
Павел тут же перешёл на повышенный тон:
— Светлана, не дури! Я ведь тебя тоже любил и тоже целовал! Не требуй же от меня это вернуть!
— Не я расторгаю помолвку, а ты, — парировала Светлана. — Ты возвращаешь мне первым, а после уже…
Пощёчина и пинок в пах, вот что получил жених от невесты, когда прослушала аудиозапись Павел начал кричать:
— Это подло с твоей стороны! Ты же понимаешь, что это невозможно!
Светлана засмеялась:
— Не произноси слово «подлость», потому что оно в первую очередь относится к тебе. Я всё сказала — вернёшь мне мою любовь, получишь свои побрякушки.
Она отключила телефон и посмотрела на Татьяну, которая одобрительно кивнула. Ожерелье по-прежнему лежало у неё на ладони, тяжёлое и прохладное. Теперь оно стало символом не любви, а справедливости.
— Правильно сделала, — сказала Татьяна. — Пусть подумает о своих поступках.
Светлана аккуратно положила ожерелье обратно в шкатулку. Первый раз за последние сутки она почувствовала что-то похожее на удовлетворение. Павел получил именно тот ответ, которого заслуживал.
В это время в комнату к Павлу зашла Клавдия Игоревна. На лице матери читалось ожидание — она явно слышала повышенные тона разговора с Светланой.
— Отказалась? — коротко спросила она, остановившись у двери.
Павел молча кивнул головой, откладывая телефон в сторону. Выражение его лица было мрачным — разговор с бывшей невестой явно не принёс желаемого результата.
— Вот же жадная девка, — процедила Клавдия Игоревна сквозь зубы. — А я-то думала, что она с благородными побуждениями.
Она вышла в гостиную, взяла свой телефон и обратилась к сыну через открытую дверь:
— Ладно, я сама поговорю с её матерью. Надо же как-то вразумить твою… — она не закончила слово «невеста», словно оно оставляло неприятный привкус во рту.
— Чёрт подери, — взорвался Павел, выходя из комнаты.
— Одаривать девчонку такими подарками до того, как она стала твоей женой — это безрассудно даже для тебя!
— Я потом с ней ещё поговорю, схожу к ней домой, — пробормотал Павел, избегая материнского взгляда.
Клавдия Игоревна холодно рассмеялась:
— Бесполезно. Если твоя девка сказала «нет», значит «нет». Чёрт, зря я перевела деньги её матери. — Она имела в виду Любовь Тимофеевну. — Ладно, попробуем поговорить по-хорошему. Может быть, у неё мозги на месте, в отличие от дочки.
Клавдия Игоревна направилась к себе в комнату, крепко сжимая телефон в руке. План разговора с матерью Светланы уже формировался в её голове — она не собиралась мириться с потерей фамильного ожерелья.
— Мать, может, не стоит? — неуверенно окликнул её Павел.
— Молчи! — отрезала Клавдия Игоревна, не оборачиваясь. — Ты уже наделал достаточно глупостей. Теперь я буду исправлять твои ошибки.
Она зашла в свою комнату и закрыла дверь. Павел остался стоять в коридоре, понимая, что ситуация выходит из-под контроля. Мать была настроена крайне агрессивно, а это обычно означало неприятности для всех участников конфликта.
Через несколько минут из материнской комнаты донеслись гудки вызова. Клавдия Игоревна набирала номер Любови Тимофеевны, готовясь к разговору, который, как она надеялась, решит проблему с украшениями раз и навсегда.
Павел прислушался к приглушённому голосу матери за дверью, но разобрать слова не мог. Он прекрасно знал характер Клавдии Игоревны — когда дело касалось денег или семейных ценностей, она могла быть беспощадной.
Минут через пятнадцать к Светлане в комнату зашла Любовь Тимофеевна. На столе лежало то самое ожерелье — крупные жемчужины переливались в дневном свете, словно капли воды. Мать взяла украшение в руки, внимательно рассмотрела каждую бусину, затем осторожно положила его обратно.
— Звонила Клавдия Игоревна, — сказала она, присаживаясь на край кровати. — Была явно недовольна. Требовала, чтобы ты вернула все подарки, которые сделал тебе Павел.
Светлана подняла глаза на мать:
— Разве подарки возвращаются?
Любовь Тимофеевна погладила дочь по голове мягким движением:
— Это только твоё решение. Я твоей несбывшейся свекрови так и сказала — только ты имеешь право принимать такое решение. — Она помолчала, глядя на ожерелье. — Хотя, может, стоит избавиться от него.
Светлана удивлённо посмотрела на мать:
— От подарка?
Любовь Тимофеевна не ответила. Она ещё раз погладила дочь по голове и вышла из комнаты, оставив Светлану наедине с мыслями.
Едва дверь закрылась, как к ней подсела Татьяна. Младшая сестра устроилась рядом и решительно заявила:
— Ни за что не отдавай! Во-первых, это подарок. Во-вторых, это деньги. А в-третьих, это месть. — Она довольно улыбнулась. — Теперь я представляю, как твоя свекруха мечется и выдёргивает из головы своего сыночка волосик за волосиком. Вот это мука! Представляю, как он корчится.
— Прекрати, — устало отозвалась Светлана. — Всё же он был моим женихом.
— Вот именно что был, а теперь козёл, который бросил тебя и даже боится сказать причину, — горячо возразила Татьяна. — Хотя и так понятно — причина одна, это баба! Точно-точно, он сделал предложение тебе и ещё какой-то хрюшке. У той, похоже, медленное зажигание — случайно узнала, что он уже идёт в ЗАГС, вот и запаниковала, наобещала ему с три короба, лишь бы вырвать его. Они оба идиоты, но ничего — посмотрим, через пару лет разведутся.
— Прекрати, — вздохнула Светлана. — Может, они и правда друг друга любят.
Татьяна возмущённо воскликнула:
— О какой любви со стороны Павла ты говоришь? Он тебе клялся в любви, подарил кольцо, даже вот эту погремушку! — Она ткнула пальцем в ожерелье. — Уже практически повёл тебя в ЗАГС, и тут попятился, как рак-отшельник, задом! Какая тут любовь — это расчёт! А с её стороны, я уверена, баба есть. Какая к чёрту любовь — она ждала, ждала, что ещё ей Павел предложит, а он молчал. А тут — опаньки, свадьба! Вот и запаниковала.
Татьяна встала и начала расхаживать по комнате:
— Так что и у неё тоже нет никакой любви. Але, сестрёнка, посмотри на мир реально, сними розовые очки! Он тебя просто кинул. Ты у него была как бы на вторых ролях — вот что обидно. И как только подвернулась возможность, он просто тебя выбросил.
Светлана крутила в руках ожерелье, ощущая тяжесть каждой жемчужины. Она обратилась к сестре:
— И что же всё-таки делать с этим?
Татьяна жёстко заявила:
— Ни в коем случае не отдавай! Это твоё, это подарок, и никто не имеет права потребовать подарок вернуть, потому что это подарок — понимаешь?
Светлана кивнула головой и тихо ответила:
— Да, понимаю.
Она снова посмотрела на ожерелье в своих руках. Жемчужины казались холодными, но в то же время излучали какую-то внутреннюю силу.
— Самое странное? — тихо произнесла Светлана, застёгивая замок ожерелья на своей шее. — Я никогда не носила его. Берегла для особого случая. А теперь понимаю — самый особый случай уже наступил.
Татьяна одобрительно кивнула:
— Правильно думаешь. Носи на здоровье. А если встретишь этого козла на улице, пусть видит, что ты не сломалась. Пусть знает, что некоторые вещи в жизни не возвращаются.
Светлана подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. Жемчужины красиво ложились на ключицах, подчёркивая изящество шеи.
Светлана подошла к шкафу и медленно открыла дверцу. На плечиках висело свадебное платье — белоснежное, с кружевными вставками и длинным шлейфом. Она достала его и расправила на кровати, любуясь каждой деталью, которую так тщательно выбирала несколько месяцев назад.
Жених с согласия матери посчитал, что ему всё дозволено, пощёчина, удар, и невеста освободилась от обязательств — Поможешь надеть? — тихо спросила она сестру.
Татьяна без слов встала и подошла к ней. Девушки молча расстегнули молнию, и Светлана осторожно переступила через подол. Ткань легко скользнула по её фигуре, ложась идеально. Татьяна застегнула множество маленьких пуговичек на спине, поправила складки юбки.
— Теперь это, — младшая сестра взяла с комода жемчужное ожерелье и аккуратно застегнула его на шее Светланы.
Они подошли к большому зеркалу и замерли, глядя на отражение. Светлана выглядела потрясающе — платье подчёркивало все достоинства её фигуры, а жемчуг придавал образу аристократическую элегантность.
— А ты красивая, — восхищённо произнесла Татьяна.
Светлана улыбнулась и лукаво посмотрела на сестру в зеркале:
— А ты только сейчас это заметила?
Девушки рассмеялись, и в этот момент в комнату зашла Любовь Тимофеевна. Увидев дочь в свадебном наряде, мать остановилась на пороге и покачала головой с одобрением.
— Платье великолепное, и оно тебе обязательно пригодится, — сказала она, подходя ближе. — Не с этим козлом, — она имела в виду Павла, — а с тем, кто действительно тебя полюбит. А может быть, доченька, ты уже кого-то любишь?
— Ой, мам, только не начинай! — воскликнула Светлана. — От меня только что жених сбежал, а ты предлагаешь, чтобы я бросилась на поиски нового.
— Бросаться не надо, но и страдать вечно тоже не стоит, — ответила за сестру Татьяна. — А мы не страдаем, мы просто любуемся.
Любовь Тимофеевна смотрела на своих дочерей и тихо спросила:
— Интересно, кто теперь из вас первой выйдет замуж?
Татьяна слегка покраснела, отводя взгляд в сторону. Светлана заметила смущение младшей сестры и тихо спросила:
— Как его зовут?
— Не поняла вопроса, — Татьяна сделала вид, что не расслышала.
Светлана переспросила:
— Всё-таки как зовут твоего мальчика?
Татьяна шёпотом ответила:
— Руслан.
Девушки снова рассмеялись, а Любовь Тимофеевна довольно улыбнулась, наблюдая за дочерьми.
Ближе к вечеру в дверь позвонили. Любовь Тимофеевна открыла и увидела на пороге Клавдию Игоревну. Несостоявшаяся сватья выглядела решительно — плечи расправлены, губы сжаты в тонкую линию, взгляд жёсткий и непреклонный.
— Проходите, Клавдия Игоревна, — вежливо предложила Любовь Тимофеевна. — Чаю не хотите?
— Нет, спасибо, — отрезала гостья, даже не снимая пальто. — Я пришла по делу. Где Светлана?
— Светлана не дома, но я могу передать ей всё, что вы хотите сказать, — спокойно ответила Любовь Тимофеевна, закрывая входную дверь.
Клавдия Игоревна прошла в гостиную и остановилась посреди комнаты, словно готовясь к атаке.
— Ваша дочь должна немедленно вернуть кольцо и ожерелье, — заявила она без предисловий. — Свадьбы не будет, значит, подарки теряют смысл.
Любовь Тимофеевна внимательно изучала гостью. Ещё вчера эта женщина была мягкой и понимающей, извинялась за сына, брала на себя все расходы. А сегодня перед ней стояла совершенно другая личность — агрессивная и требовательная.
— Клавдия Игоревна, подарки не возвращаются, — терпеливо объяснила Любовь Тимофеевна. — Это общепринятое правило приличия.
— Не умничайте со мной! — взорвалась Клавдия Игоревна, повышая голос. — Мой сын не имел права дарить фамильное ожерелье какой-то девчонке! С кольцом пусть ваша дочка подавится, мне на него наплевать, а вот ожерелье она обязана вернуть!
— Благодарю за пожелание подавиться, — с лёгкой иронией отозвалась Любовь Тимофеевна. — Но повторяю то, что уже говорила по телефону — подарки не возвращаются. Это элементарные правила этикета.
Клавдия Игоревна сделала шаг вперёд, глаза её сверкали от ярости:
— Тогда я подам заявление в полицию за кражу! Посмотрим, как ваша принцесса будет объяснять, откуда у неё украшение стоимостью полтора миллиона рублей!
Любовь Тимофеевна невозмутимо достала телефон и показала экран, на котором мигала красная кнопка записи.
— Попробуйте, — спокойно произнесла она. — Посмотрим, кому поверят — была ли это кража или подарок. Только что вы сами говорили, что ваш сын не имел права дарить ожерелье. Дарить — понимаете смысл этого слова?
Клавдия Игоревна покраснела от злости, поняв, что попала в ловушку собственных слов. Всего минуту назад она сама признала факт дарения, а значит, доказать кражу будет невозможно.
Она резко развернулась и направилась к выходу, но на пороге остановилась:
— Я хотела, чтобы у меня о Светлане осталось хорошее впечатление, поэтому пусть она вернёт все подарки и сохранит своё реноме порядочной девушки.
Любовь Тимофеевна улыбнулась и мягко поинтересовалась:
— А интересно, что должен вернуть ваш сын, чтобы о нём осталось хорошее впечатление? Может быть, два года жизни моей дочери? Или её разбитое сердце? Или унижение, которому он её подверг?
Клавдия Игоревна ничего не ответила. Она резко дёрнула дверь на себя и вышла, с силой захлопнув её за собой. Звук удара эхом разнёсся по подъезду.
Любовь Тимофеевна стояла в прихожей, слушая стук каблуков, удаляющихся по лестнице. В этот момент из своей комнаты вышла Светлана — она слышала весь разговор.
— Мам, может, всё-таки отдать? — неуверенно спросила дочь. — Не хочется создавать проблемы.
— Никаких проблем не будет, — твёрдо ответила Любовь Тимофеевна. — У нас есть запись разговора, где она сама признаёт, что это был подарок. А подарки, доченька, обратно не отдают. Особенно тем, кто ведёт себя как базарная торговка.
Татьяна выглянула из кухни с довольной улыбкой:
— Вот это я понимаю — мать-львица защищает своего детёныша! Правильно сделала, что записала разговор.
Светлана обняла мать:
— Спасибо, что не дала её в обиду.
— Дочка, запомни на всю жизнь, — серьёзно сказала Любовь Тимофеевна. — Никогда не позволяй никому унижать себя. Ни мужчинам, ни их родственникам. Уважение к себе — это основа всего.
Клавдия Игоревна вышла из подъезда, нервно оглядываясь по сторонам. Возле скамейки её поджидал Павел — он прогуливался туда-сюда, периодически поглядывая на часы.
— Ну что? — спросил он, как только увидел мать.
— Отказала, — резко бросила Клавдия Игоревна, даже не замедляя шага.
— Чёрт побери! — выругался Павел, догоняя её. — И что теперь делать?
Мать резко остановилась и ткнула пальцем ему в лицо:
— Ты безответственный мальчишка! Ты…
Но дальше слова не последовали. Клавдия Игоревна стояла с открытым ртом, лицо её краснело от ярости. Она отмахнулась от сына широким жестом и зашагала прочь, оставив его стоять посреди двора.
В это время Светлана стояла у окна на четвёртом этаже и наблюдала за сценой внизу. Видя, как её несостоявшаяся свекровь отчитывает Павла, она не могла сдержать улыбки.
— Так тебе, так тебе, — прошептала она про себя, продолжая следить за развитием событий.
Едва мать скрылась за углом, Павел схватился за телефон и набрал знакомый номер. Через несколько гудков трубку подняли.
Жених с друзьями решил подло посмеяться над своей невестой, шутка не удалась, и всё же, кто смеялся последним — Алло? — послышался весёлый голос Татьяны.
— Мне нужна Светлана, — сразу же потребовал Павел.
— Ой, Павлуша! — воскликнула Татьяна с наигранным восторгом. — А почему ты к нам не заходишь? Как твой костюм? Завтра же в ЗАГС ехать! Во сколько за сестрой заедешь?
— Прекрати дурака валять! — взорвался Павел. — Никакой свадьбы не будет! Я же с ней говорил!
— Ой-ой-ой, как жалко! — протянула Татьяна с издевательской интонацией. — Я же сразу говорила сестре, что ты никчёмная пустышка. А ты, кстати, чего звонишь-то, если у вас свадьбы не будет?
— Передай трубку Светлане! Немедленно! — заорал Павел.
Татьяна хмыкнула:
— А ты мне никто, чтобы мне приказывать. Хочу — дам, хочу — не дам. И так — что передать?
— Я требую, чтобы ты позвала свою сестру к телефону! — продолжал кричать Павел.
— Светлана не хочет с таким чмо разговаривать, — спокойно пояснила Татьяна.
Павел сменил тактику:
— Тогда передай ей — пусть вернёт ожерелье и кольцо! Всё, что я ей дарил!
— Ой, извини, не получится, — с притворным сожалением ответила Татьяна.
— Что значит «не получится»?! — взбесился Павел.
— А мы его заложили в ломбард, — с усмешкой призналась Татьяна. — Деньги хорошие получили. Вот думаем поехать на море.
— Что?! — заорал Павел так, что Татьяна отодвинула телефон от уха. — Вы не имели права!
— Какой же ты бестактный — с девушкой так разговаривать, — укоризненно произнесла Татьяна. — И вообще, я не понимаю твоего наезда. Какого чёрта моя сестра что-то обязана возвращать? Ты подарил — что хочет, то и делает. Может, кому-то подарить, может, в мусорку выкинуть. А мы заложили в ломбард. Если хочешь — беги выкупай.
В это время к Татьяне подошла Светлана и встала рядом у окна, с интересом слушая разговор.
— Ну не бесись ты так, — продолжала Татьяна, наблюдая, как Павел размахивает руками во дворе. — Тебе это не идёт. Ты всегда был таким милым мальчиком, я даже почти в тебя влюбилась. А ты оказался простой свиньёй. Да-да, ожерелье заложено, колечко продано. Мы через неделю с сестрой улетаем на море. И большое спасибо тебе за такие чудесные подарки!
— Верните немедленно! — продолжал кричать Павел. — Это не ваше! Это подарки моей невесте, а не вам!
— Твоей бывшей невесте, — поправила Татьяна и чмокнула экран телефона так, словно целовала лицо Павла, а затем отключила связь.
Она обернулась к сестре с довольной улыбкой:
— Слушай, а его случайно не хватит удар?
Светлана пожала плечами:
— Не знаю. Посмотрим.
— А может, и правда сдать в ломбард и поехать на море? — с любопытством поинтересовалась Татьяна.
— Пусть пока полежит, — спокойно ответила Светлана. — Не против?
— Не против, — согласилась младшая сестра.
Они отошли от окна, оставив Павла одного во дворе с разряженным телефоном и безответными криками в пустоту.
Спустя несколько дней Светлана подходила к дому своего бывшего жениха, когда увидела знакомую фигуру возле припаркованной машины. Павел стоял рядом со своей старой «Маздой», а рядом с ним — стройная брюнетка с короткой стрижкой. Девушка держала его под руку с тем особенным видом, который бывает только у женщин, отвоевавших мужчину.
Увидев Светлану, Павел неловко завертел головой, словно искал пути к отступлению. Но деваться было некуда — она уже направлялась прямо к ним.
— Ты принесла то, что должна? — спросил он, пытаясь взять инициативу в свои руки.
— Нет, — спокойно ответила Светлана, — я пришла за своим.
Она обошла его стороной и подошла к машине, провела рукой по капоту, словно гладила старого друга. Лариса молча наблюдала за этой сценой, инстинктивно поняв, что происходит нечто важное.
— Где мои ключи? — наконец обратилась Светлана к Павлу.
— Какие ещё ключи? — не понял он.
— Ключи от моей машины, — пояснила Светлана и хлопнула ладонью по капоту. — Вот этой.
Павел покраснел от злости:
— С каких это щей эта машина стала твоей?
— С тех самых, как ты мне её подарил, — улыбнулась Светлана. — Ой, извини, ты, кажется, забыл — ты её на меня оформил. Это подарок к свадьбе, — последние слова она адресовала Ларисе, — от которой ты сбежал. Привет! — она помахала рукой растерянной девушке.
Лариса явно была в курсе, кто такая Светлана, и ждала от Павла объяснений. Но её мужчина молчал, о чём-то напряжённо размышляя.
— Ты меня ограбила! — резко произнёс он наконец.
— Ой-ой, кто бы говорил, — усмехнулась Светлана. — Кстати, — она повернулась к Ларисе, — он подарил мне кольцо и ещё всякую мелочь…
— Ничего себе мелочь! — взорвался Павел.
— Помолчи, я сейчас не с тобой разговариваю, — оборвала его Светлана. — А потом он потребовал всё вернуть. Представляешь? Все подарки потребовал вернуть! Даже его мамаша приходила, устроила концерт. А тебе, кстати, он что-то дарил? Имей в виду — в случае чего он потребует у тебя возврата.
Лариса невольно прижала ладонь к груди, прикрывая небольшой кулон.
— Спрячь подальше, а то ещё сорвёт, — посоветовала Светлана. — Итак, — она снова обратилась к Павлу, — где ключи от моей машины?
— Да ты…
— Прекрати мне мямлить! — прервала его Светлана. — До твоей головы наконец-то дошло, что машина моя? Юридически она оформлена на меня. Тук-тук, — она подошла и постучала пальцем по лбу Павла, — есть кто дома? Ты думал, я простила тебе твою подлость? Да мне плевать было на эту машину, у меня и правда нет прав. Но ты меня первый предал, и не надейся, что я тебе хоть что-то верну. А теперь отдай ключи от моей машины! Если сядешь в неё, я тут же заявлю об угоне. Тебе это ясно, мальчик? — последнее слово она произнесла унизительно. — Ключи! — Светлана протянула руку. — Немедленно! — голос её стал жёстким. — Или я прямо сейчас… — она достала телефон.
Павел наконец очнулся. Он понимал, что допустил ещё одну ошибку, когда в знак подарка к свадьбе переписал на Светлану машину. Одна ошибка за другой. Он хотел бы всё исправить, но не мог. В голове даже промелькнула идиотская мысль — вернуться к Светлане.
Он подошёл к ней и тихо прошептал:
— Извини, я, кажется, был не прав.
— Прекрати извиняться! — с улыбкой ответила Светлана. — Последнее время это у тебя вошло в моду. Каждый твой шаг — обдуманный шаг, поэтому не распускай слюни. Свои подарки я тебе не отдам, тебе ясно? — Она помолчала несколько секунд, а после добавила: — Ничтожество! Ключи! — последнее слово Светлана крикнула.
Павел дёрнулся, полез в карман, достал ключи и со злостью положил их ей в ладонь.
— И подавись! — выплюнул он.
— Спасибо, мой милый, — улыбнулась Светлана. — А тебе, дамочка, — она обратилась к Ларисе, — беги от этого ничтожества, пока не поздно. А впрочем, может, у вас даже тандем — либо он у тебя что-то отберёт, а может, ты у него квартиру прихватишь. Вот мамочка будет рада!
Павел схватил Ларису за руку и быстро потянул в сторону, но та вырвалась и отошла от своего мужчины.
— Да не слушай эту… — начал Павел, но не успел договорить.
Лариса влепила ему хорошую пощёчину, такую, что Павел чуть не упал.
— Опаньки, прилетела! — рассмеялась Светлана. — Ну ладно, вы тут, голубки, воркуйте, а я пошла.
Она развернулась и быстро покинула двор. За спиной слышалось, как Павел что-то говорил, а Лариса чуть ли не кричала на того, которого ещё пару минут назад держала под ручку.
«Извини, милашка, я не виновата, — думала про себя Светлана, удаляясь. — Скажи мне спасибо, что спасла тебя».
Как только она вышла со двора, к ней подошла Татьяна.
— Всё удачно? — спросила младшая сестра.
Вместо ответа Светлана разжала ладонь и показала ключи от машины. Татьяна визгнула от радости, словно это ей подарили автомобиль.
Две сестры, взявшись под руку, весело зашагали по аллее, а где-то там, во дворе, всё ещё разворачивалась новая драма.
