– И представляете, она забрала свои вещи и уехала! – Валентина Петровна торжествующе оглядела подруг, собравшихся за чаем в её гостиной. – Я же говорила, что так будет. Терпение и настойчивость, мои дорогие, только терпение и настойчивость!
Три женщины за столом переглянулись. Нина Павловна одобрительно кивнула, Зоя Викторовна восхищённо всплеснула руками, и только Людмила, лучшая подруга Валентины, нахмурилась.
– Валя, ты уверена, что поступила правильно? – спросила Людмила. – Всё-таки Андрей твой сын, и он выбрал Марину…
– Людочка, ты просто не понимаешь! – перебила её Валентина Петровна. – Эта девица никогда не подходила моему Андрюше. Да, красивая, да, с образованием, но характер! Постоянно своё мнение имеет, перечит, готовит не так, как надо. Я сорок лет супы на мясном бульоне готовлю, а она – овощные! Андрюша мой похудел на десять килограммов за два года их брака!
– Может, он просто следит за здоровьем? – осторожно предположила Людмила.
Валентина Петровна отмахнулась:
– Какое здоровье в тридцать пять лет? Ещё скажи – диета! Мужики на диетах не сидят! Это всё её влияние… Но теперь всё будет по-другому. Я своего добилась.
– И как же ты это сделала, Валюша? – с нескрываемым любопытством поинтересовалась Зоя Викторовна. – Поделись опытом, а то моя невестка тоже… строптивая.
Валентина Петровна поудобнее устроилась в кресле и начала свой рассказ:
– Сначала я пробовала напрямую. Говорила Андрею, что она ему не пара. Но он как будто ослеп от любви! Тогда я поняла – нужна стратегия. Знаете, что оказалось самым эффективным? – она понизила голос, и подруги подались вперёд. – Я стала делать вид, что забываю! Забываю то, что мне невыгодно помнить. Обещала посидеть с их кошкой, когда они на два дня уезжали – и «забыла». Они вернулись – а животное голодное! Она меня обвинять, а я: «Деточка, какая кошка? О чём ты? Вы меня ни о чём не просили». Видели бы вы её лицо!
Нина Павловна восторженно ахнула:
– Гениально, Валечка! Просто гениально!
– Это ещё не всё, – продолжила Валентина Петровна. – Я «забывала» передавать ей сообщения от Андрея. Забывала её дни рождения, хотя помнила дни рождения всех общих знакомых. А когда она начала жаловаться Андрюше, что я специально делаю ей назло, он стал меня защищать! Говорил: «Мама немолода, ты должна быть терпимее». И вот результат – вчера она собрала вещи и уехала. Сказала, что так больше продолжаться не может. А Андрюша теперь вернётся ко мне, я буду за ним ухаживать, как положено…
Звонок в дверь прервал триумфальный монолог Валентины Петровны.
– Кого ещё там принесло? – недовольно пробормотала она, поднимаясь. – Дамы, минуточку!
Валентина Петровна открыла дверь и увидела на пороге мужчину лет сорока пяти в тёмно-синей форме.
– Добрый вечер! – вежливо поздоровался незнакомец. – Валентина Петровна Карпова? Меня зовут Сергей Иванович Дорохин, я из городской социальной службы.
Валентина Петровна настороженно оглядела визитёра:
– Что вам нужно? Я ничего не заказывала.
– Мы проводим плановый обход пожилых жителей района для оценки условий проживания и потребностей в социальной поддержке, – объяснил мужчина, показывая удостоверение. – Можно войти? Это займёт совсем немного времени.
– У меня гости, – попыталась возразить Валентина Петровна.
– Я подожду, пока они уйдут, – невозмутимо ответил Сергей Иванович. – Это действительно важно.
Пришлось пригласить его в прихожую. Валентина Петровна вернулась к подругам:
– Представляете, какой-то проверяющий из соцслужбы! Как будто я нуждаюсь в опеке. В мои-то годы!
Через полчаса подруги разошлись, и Валентина Петровна неохотно пригласила Сергея Ивановича в комнату:
– Проходите, раз уж пришли. Но я вас сразу предупреждаю – никакой помощи мне не нужно! Я полностью самостоятельный человек.
– Это похвально, – кивнул Сергей Иванович, доставая планшет. – Позвольте задать вам несколько вопросов. Сколько вам лет, Валентина Петровна?
– Шестьдесят два, – ответила она.
– Вы проживаете одна?
– Да. То есть, временно одна. Мой сын Андрей скоро вернётся. Он временно жил с женой, но теперь… они расстались.
– Понимаю, – кивнул Сергей Иванович. – А сколько лет вашему сыну?
– Тридцать пять. В январе исполнилось.
– А когда конкретно в январе?
Валентина Петровна вдруг замешкалась:
– Ну… двадцатого. Нет, двадцать третьего. Точно, двадцать третьего января.
Сергей Иванович сделал пометку в планшете:
– А какое сегодня число, не напомните?
– Десятое апреля, – уверенно ответила Валентина Петровна.
– Валентина Петровна, сегодня двадцать второе мая, – мягко поправил её Сергей Иванович.
– Что за ерунда! – возмутилась она, но взглянув на настенный календарь, осеклась. – Ах, да… конечно. Я просто оговорилась.
– Ничего страшного, – успокоил её Сергей Иванович. – Скажите, вы принимаете какие-нибудь лекарства?
– Нет! Я здорова как бык! – с вызовом ответила Валентина Петровна.
– А эти таблетки на столике? – он кивнул на пузырёк в кухне, видимый из комнаты.
– А, это… от давления. Иногда пью.
– Регулярно принимаете?
– Конечно! Я не забываю, если вы на это намекаете!
Сергей Иванович продолжал задавать вопросы, и Валентина Петровна всё больше нервничала, особенно когда путалась в ответах о том, что ела на завтрак, когда последний раз разговаривала с сыном и куда положила свои очки.
– Валентина Петровна, – наконец сказал Сергей Иванович, – я вижу некоторые признаки, которые меня беспокоят. Вы путаетесь в датах, забываете недавние события. Мне кажется, вам стоило бы проконсультироваться с врачом.
– Что за чушь! – вскипела Валентина Петровна. – Я абсолютно здорова! Это просто… усталость. И вообще, какое право вы имеете делать такие выводы?
– Я не делаю окончательных выводов, – спокойно ответил Сергей Иванович. – Но я обязан сообщить о своих наблюдениях. Я буду рекомендовать социальное сопровождение для вас. Это не означает, что мы поставим вас на какой-то учёт или ограничим вашу самостоятельность. Просто наш специалист будет периодически навещать вас, помогать с бытовыми вопросами, следить за приёмом лекарств…
– Убирайтесь! – не выдержала Валентина Петровна. – Я сейчас же позвоню сыну! Он адвокат, между прочим. Он вам устроит за такие намёки!
Когда за Сергеем Ивановичем закрылась дверь, Валентина Петровна в ярости схватила телефон и набрала номер сына:
– Андрюша! Немедленно приезжай! Тут какой-то тип из соцслужбы приходил, представляешь? Говорит, что я не в своём уме! Что мне нужен присмотр! Это всё твоя жена подстроила, да? Её рук дело?
В трубке была тишина.
– Андрей! Ты меня слышишь?
– Да, мама, – наконец ответил сын. – Я сейчас приеду. И Марина тоже. Нам нужно поговорить.
– Какая ещё Марина? – возмутилась Валентина Петровна. – Она же съехала! Ты сам сказал!
– Мама, – голос Андрея звучал устало и напряжённо, – Марина не съехала. Она временно живёт отдельно, потому что… Послушай, я всё объясню при встрече. Мы будем через полчаса.
Ровно через тридцать минут в дверь позвонили. На пороге стоял Андрей, а рядом с ним – Марина. Валентина Петровна едва сдержала возмущение:
– Зачем ты её привёл? Мы же решили эту проблему!
– Мама, – твёрдо сказал Андрей, входя в квартиру, – никакой проблемы не было. Марина – моя жена, и она никуда не уходила насовсем. Присядь, пожалуйста. Нам нужно серьёзно поговорить.
Они прошли в гостиную. Марина молча села на диван, держа в руках какую-то папку с документами. Её лицо выражало не злость, а тревогу и сострадание, что ещё больше разозлило Валентину Петровну.
– О чём говорить? – отрезала она. – Всё и так ясно. Она натравила на меня соцслужбу, чтобы меня признали недееспособной и отобрали квартиру!
– Мама, – Андрей сел рядом с ней и взял за руку. – Послушай меня внимательно. Марина ничего не делала против тебя. Наоборот, она всё это время пыталась тебе помочь.
– Помочь? Мне? Чем же, интересно?
Андрей глубоко вздохнул:
– Мама, ты помнишь, как два месяца назад ты потерялась в магазине?
– Что за глупости! – возмутилась Валентина Петровна. – Ничего подобного не было!
– Было, мама. Ты пошла за хлебом и не вернулась. Я нашёл тебя через три часа – ты сидела на скамейке в парке и не могла вспомнить, как туда попала. А вечером ты уже не помнила об этом происшествии.
– Ерунда какая-то, – пробормотала Валентина Петровна, но уже не так уверенно.
– А помнишь, как забыла выключить плиту, и чуть не случился пожар? – продолжил Андрей. – Или как ты трижды за неделю меняла замок, потому что «кто-то подменил ключи»?
– Я… – Валентина Петровна растерянно замолчала.
– Мама, мы с Мариной давно заметили, что у тебя проблемы с памятью. Но ты отказывалась это признавать. Когда мы предлагали обратиться к врачу, ты устраивала скандалы. Мы не знали, что делать.
Марина наконец заговорила:
– Валентина Петровна, я последние два месяца ездила по врачам и социальным службам, чтобы найти лучший вариант помощи для вас. Мы с Андреем решили, что я временно перееду к своей маме, чтобы организовать всё это, не травмируя вас. Я не «съехала» – я искала решение.
– Не верю! – упрямо воскликнула Валентина Петровна. – Это всё твои выдумки! Я прекрасно помню, что…
И тут она осеклась, потому что действительно не могла ясно вспомнить детали последних недель. В памяти плавали обрывки разговоров, какие-то сцены, но всё было нечётко, смазано.
– Что ты помнишь, мама? – мягко спросил Андрей.
Валентина Петровна опустила глаза:
– Я помню, что Марина собирала вещи… Что вы ссорились из-за меня…
– Марина действительно собирала вещи, но не потому, что мы расстались, а чтобы временно пожить у своей мамы, пока занималась поиском помощи для тебя. А ссорились мы не из-за тебя, а из-за того, что я слишком долго тянул с решением этой проблемы. Марина настаивала, что тебе нужна профессиональная помощь, а я боялся тебя расстроить.
В дверь снова позвонили.
– Это, наверное, Николай Степанович, – сказал Андрей, вставая. – Я его попросил зайти.
– Зачем? – испуганно спросила Валентина Петровна.
– Он может помочь. Он ведь бывший врач, ты помнишь?
Валентина Петровна удивлённо подняла брови:
– Коля? Врач? Но он же военный…
– Он военный врач на пенсии, мама. Вы знакомы уже пять лет.
Андрей вышел открывать, а Марина пересела ближе к свекрови:
– Валентина Петровна, я знаю, что вы меня никогда особо не любили. Но я люблю вашего сына и не хочу, чтобы он страдал. А он страдает, видя, как вы… меняетесь.
В комнату вошёл Николай Степанович – подтянутый седой мужчина лет шестидесяти пяти.
– Здравствуйте, Валентина! – приветливо поздоровался он.
– Здравствуйте, Николай, – неуверенно ответила она. – Андрей говорит, вы врач?
– Верно, – кивнул он. – Тридцать лет в военном госпитале. Последние десять лет заведовал отделением неврологии.
– И что же, по-вашему, со мной не так? – с вызовом спросила Валентина Петровна.
Николай Степанович сел напротив:
– Валентина, у вас, судя по всему, начальная стадия деменции. Это не приговор, а диагноз. С этим можно жить долго и достойно при правильном лечении и уходе.
– Какая ещё деменция! – вспыхнула Валентина Петровна. – Я всё прекрасно помню!
– Действительно? – мягко спросил Николай Степанович. – Тогда скажите, что вы ели на завтрак?
– Яичницу с колбасой, – без запинки ответила она.
– А что было на обед?
Валентина Петровна нахмурилась:
– Суп… кажется, борщ.
– Мама, – тихо сказал Андрей, – я привёз тебе обед. Мы ели плов, помнишь?
– Конечно, помню! Я просто… – она замолчала, растерянно глядя на сына.
– Валентина, – продолжил Николай Степанович, – вспомните, как месяц назад вы обвинили Марину в том, что она украла вашу брошь. А потом брошь нашлась в сахарнице. Вы же сами её туда положили и забыли.
Валентина Петровна покраснела, вспомнив этот случай.
– Или как вы несколько раз отменяли договорённости о встречах с Андреем и Мариной, а потом обвиняли их, что это они не пришли? – добавил он.
– Я… я не помню этого, – пробормотала Валентина Петровна.
– Вот именно, – кивнул Николай Степанович. – И это тревожный признак. Но хорошая новость в том, что вам можно помочь. Современная медицина умеет замедлять такие процессы. Главное – не отрицать проблему, а начать лечение.
В дверь снова позвонили.
– Это, наверное, Сергей Иванович, – сказала Марина, вставая. – Я его пригласила вернуться.
– Зачем? – испугалась Валентина Петровна. – Он хочет забрать меня в дом престарелых?
– Нет, мама, – успокоил её Андрей. – Никто никуда тебя не заберёт. Мы просто хотим всё обсудить вместе.
Марина вернулась с Сергеем Ивановичем, который приветливо улыбнулся:
– Добрый вечер ещё раз, Валентина Петровна. Простите, если напугал вас. Это не входило в мои намерения.
– Вы говорили, что проводите обход, – подозрительно сказала Валентина Петровна. – Но на самом деле пришли специально ко мне, так ведь?
– Да, – честно признался Сергей Иванович. – Ваша невестка Марина обратилась в нашу службу месяц назад. Она очень беспокоится о вас.
– Марина? – Валентина Петровна недоверчиво посмотрела на невестку. – Но зачем?
– Затем, что я не хочу, чтобы с вами случилась беда, – просто ответила Марина. – Я уважаю вас, Валентина Петровна. Вы мать человека, которого я люблю. И я хочу, чтобы вы были в безопасности.
Валентина Петровна молчала, переваривая услышанное. Всё это время она считала, что контролирует ситуацию, что успешно выживает нежеланную невестку из дома. А оказалось, что всё было совсем иначе.
– Мама, – Андрей сел рядом и взял её за руку, – у тебя действительно проблемы с памятью. Но мы рядом, мы поможем. Просто, пожалуйста, признай, что тебе нужна помощь.
– Но как же… А кто будет жить со мной? – растерянно спросила она. – Я же не могу одна…
– Мы с Мариной переедем к тебе, – ответил Андрей. – Если ты согласишься принять нас обоих.
Валентина Петровна посмотрела на невестку:
– Ты действительно согласна жить со мной? После всего, что я тебе наговорила и сделала?
Марина кивнула:
– Согласна. Если вы согласитесь принять помощь и проявлять уважение. Это работает в обе стороны, Валентина Петровна.
– Я… – Валентина Петровна вдруг почувствовала, как слёзы подступают к глазам. – Я всё делала не так, да? Все эти годы… Я думала, что защищаю сына, а на самом деле…
– Мама, – Андрей обнял её, – ты просто боялась остаться одна. Но тебе не нужно манипулировать нами, чтобы мы были рядом. Мы рядом, потому что любим тебя.
– Думаю, нам стоит обсудить практические вопросы, – предложил Сергей Иванович. – Есть несколько программ социальной поддержки, которые могли бы вам помочь…
Они проговорили ещё два часа. Сергей Иванович рассказал о возможностях медицинской помощи, Николай Степанович объяснил особенности заболевания, а Марина показала материалы, которые собрала за последние недели – контакты специалистов, информацию о лекарствах, варианты организации ухода.
Когда мужчины ушли, Валентина Петровна, Андрей и Марина остались втроём в гостиной.
– Знаете, – вдруг сказала Валентина Петровна, глядя на невестку, – а ведь вы в чём-то похожи на мою маму. Она тоже была такой… основательной. Никогда не отступала, если считала, что права.
– Спасибо, – улыбнулась Марина. – Я воспринимаю это как комплимент.
– Так и есть, – кивнула Валентина Петровна. – Я… я не хочу забыть, как выглядела моя мама. Или как звучал голос моего мужа. Я не хочу потерять себя.
– Мы поможем вам сохранить воспоминания, – пообещала Марина. – Сейчас есть много способов – фотоальбомы, записи, специальные упражнения…
– И ещё, – Валентина Петровна посмотрела на сына, – я хочу позвонить моим подругам. Особенно Людмиле. Нужно извиниться перед ней. Она ведь пыталась меня образумить, а я хвасталась…
– Да, мама, – Андрей сжал её руку. – Завтра обязательно позвоним.
Через три недели, в солнечный июньский день, четыре женщины снова сидели за чаем в гостиной Валентины Петровны. На столе, как обычно, стояли чашки, конфеты и домашнее печенье – но на этот раз его испекла Марина.
– Представляете, девочки, – говорила Валентина Петровна, – я ведь считала, что выживаю невестку из дома. А оказалось, что сама себя чуть не выжила! Стыдно вспомнить, какие глупости я тут рассказывала.
– Главное, что теперь всё хорошо, – улыбнулась Людмила. – А как твои дела с лечением?
– Прогресс есть, – кивнула Валентина Петровна. – Марина нашла прекрасного врача. И знаете, что мы делаем каждый вечер? Записываем всё, что произошло за день, в специальный дневник. Это помогает мне лучше всё запоминать.
– А как ты с Мариной уживаешься? – осторожно спросила Зоя Викторовна.
– Непросто, – честно призналась Валентина Петровна. – Иногда мы спорим. Но теперь… по-другому. Как равные. И знаете, это приятно – когда тебя воспринимают всерьёз, а не просто жалеют.
В этот момент в комнату вошла Марина с тортом:
– Дамы, кто хочет десерт?
Валентина Петровна посмотрела на невестку и вдруг поняла, что действительно счастлива видеть её в своём доме. Не потому, что её сын вернулся, а потому, что эта молодая женщина, несмотря на все трудности, не отвернулась от неё в трудную минуту.
– Спасибо, Мариночка, – сказала она искренне. И в этот момент твёрдо знала, что не забудет этого чувства благодарности, что бы ни случилось дальше.
А Андрей, наблюдавший за этой сценой из дверей кухни, впервые за долгое время почувствовал, что может свободно вздохнуть. Он больше не разрывался между двумя любимыми женщинами – теперь они были на одной стороне.
И хотя впереди их ждало немало трудностей, в этот момент все трое знали: вместе они справятся с чем угодно. Даже с болезнью, которая пытается украсть самое ценное – память о том, кто ты есть и кого любишь.
Прошло два года. Квартира Валентины Петровны превратилась в уютный семейный очаг, где каждое воскресенье собирались близкие люди. Болезнь отступала под натиском заботы и современных методик. В один из весенних дней, когда Марина высаживала на балконе первые цветы, раздался звонок в дверь. На пороге стояла элегантная женщина лет пятидесяти, очень похожая на Андрея. «Валя? Неужели это ты?» — неуверенно произнесла гостья. Валентина Петровна побледнела и схватилась за сердце: «Катя… Но как? Все думали, что ты…» Марина застыла с цветочным горшком в руках, когда услышала следующую фразу: «Сестра, я вернулась забрать то, что принадлежит мне по праву…»
